Свалка

      — … нужно срочно узнать, кто это сделал!       Стайлз разлепил веки и потер пальцами глаза. Оглянувшись, он понял, что стояла ночь. Сколько он пробыл в отключке? За окном была кромешная тьма. Даже свет рекламных щитов был более приглушенным, и Стайлз сделал вывод, что сейчас около двух или трех ночи, потому что именно в это время неоновые вывески, находящиеся неподалеку от окон жилых домов мегаполиса, снижали яркость. Как однажды объяснил Джексон — так правительство заботилось о здоровом сне жителей основного сектора их мира.       По мнению Стайлза — это была полная херня.       Он повернул голову в сторону приоткрытой двери в свою комнату, из-за которой пробивалась узкая полоска света, и прислушался. Голос, который, как Стайлз понял, принадлежал Дереку, послышался снова:       — Так вообще не бывает, чтобы кого-то похитили и уперли в лес посреди дня! Бред какой-то.       — Это клан Сири, поэтому все, что случилось — лишь их прихоть, — а это уже была Нея.       — Ты что-то узнала? Поговорила с Марией?       — Она все еще не очнулась, — Нея, судя по голосу, злилась. — Дерек, ты спрашиваешь уже раз двадцатый за сутки.       Сутки? Стайлз аж сел на постели, сразу же поморщившись из-за покалывания в затекших мышцах. Он проспал сутки? Как такое вообще может быть?       — Я волнуюсь. И меня бесит, что ты молчишь о чем-то, — Дерек злился в ответ. — Что ты узнала, сидя в моем доме? Почему ты не рассказываешь?       — Мне не нужно бегать по улицам, чтобы вычислить предателя, — Нея хмыкнула, а спустя несколько секунд Стайлз учуял запах сигаретного дыма. Похоже, что эта девушка курила в доме Дерека, где хотела и когда хотела. — Достаточно моих знаний в технике и возможности хакнуть твою систему защиты.       — Ты влезла в базу моего дома? — Дерек явно был в шоке. — Серьезно? Кто тебя этому научил?       — Много знать вредно, — Нея явно не собиралась ничем делиться. — Иди лучше к своему пацану. Почему он, кстати, так долго спит?       — Восстанавливается.       — Хм? — Нея была удивлена, — он ведь не тренировался накануне.       — У него жесткий график, Стайлз работает на износ, — пояснял Дерек, а сам Стайлз навострил уши еще сильнее, ведь речь шла о нем. — Завтра он уедет с Томом в ледяной сектор, и потому его организму нужно было восстановление. То, что он уснул, перенервничав из-за Марии, сыграло нам на руку. Джексон усыпил его, погружая в более глубокое бессознательное состояние, и мы проставили курс восстанавливающих препаратов.       — Допинг?       — Нет, — Дерек тихо рассмеялся, — скоро отборочный тур, мы не можем так рисковать. Обычный комплекс витаминов, который работает быстрее, когда человек спит. Так что…       — Так что вы совместили полезное, — Нея хмыкнула, — с полезным.       — Типа того. Ладно, я гляну, как Стайлз, а ты свободна.       — О, спасибо, босс, — голос Неи сочился ехидством, — могу идти?       — Не придирайся к словам. Иди уже.       Раздались тихие торопливые шаги, а Стайлз, все время разговора сидевший, не шевелясь, вздрогнул, потому что дверь в комнату открылась, полоска света стала широкой, а затем в проеме появился Дерек, уверенно направляющийся в его сторону.       Он подошел ближе к кровати и, заметив, что Стайлз уже не спит, присел на край.       — Как ты?       Стайлз открыл рот, чтобы ответить, но тут же его закрыл. В голове было пусто. Будто бы кто-то поджег спичку, бросил ее — и все, что было вокруг, вспыхнуло в одно мгновение. Прогорая и оставляя после себя лишь пепел и противный, мерзкий запах. Стайлз ощущал примерно то же самое в своей голове. Мысли будто выгорели, все эмоции, которые он успел ощутить к Дереку, загорались, словно от той самой воображаемой спички, и тлели, оседая черной грязью где-то на самом дне.       Только что разговором с Неей, Дерек, сам того не понимая, расставил между ними все точки. Он явно показал, каково место Стайлза в этом доме, даже несмотря на то, что они, вроде как, хотели что-то там пробовать. Конечно, исчезновение Марии и то, в каком виде она вернулась, сыграли роль, но Стайлз и не собирался таскать Дерека на свидания и просить устраивать им обоим романтические ночи. Он просто хотел быть кем-то большим, чем найденышем со свалки, который почему-то стал вызывать теплые чувства.       Ему просто нужно было немного больше, чем ничего.       Но Дерек снова поступил как наставник, как хозяин, как кто угодно — но не как человек, способный считаться с мнением кого-то, кто ему симпатичен. Спроси он у Стайлза, можно ли его усыпить на то время, пока будет действовать лекарство, он бы не раздумывая согласился. В конце концов, это в его интересах. Но сейчас, понимая, что Дерек все снова решил сам, Стайлз задумался — а нужно ли это вообще? Все эти эмоции и то продолжение, которое может последовать, им обоим?       Нужно ли это ему самому?       Ответа не было.       Как и не было ответа на вопрос Дерека «нормально ли он».       Если брать в целом, Стайлз — как бывший житель свалки, который едва не умер, питался тем, о чем вспоминать тошно, попавший в замес с кланом Сири и в будущем участник боев между профи — нормально.       Он жив, он цел, сыт и, возможно, даже в своем уме.       Но если смотреть ближе, пытаться разобраться, он не в порядке. Ему плохо.       Не окей.       Поэтому Стайлз, хмыкнув и улыбнувшись так, что Дерек, едва потянувшийся к нему, чтобы, возможно, как обычно потрепать по голове, отдернул руку, сказал в ответ совершенно иное:       — Я слышал разговор и хочу уехать с Томом сегодня.       — Что? — Дерек опешил. — Как? Сейчас ночь.       — Соберемся и на рассвете уедем. Это проблема?       — В целом нет, — Дерек был явно растерян. — Но куда спешить?       — Мне казалось, что скорость моих тренировок важна. Тут даже парочка часов может сыграть роль, — Стайлз встал с кровати, покачнулся из-за резкого движения, но отказался от помощи Дерека, который хотел подать ему руку. — Или не так? — он обернулся.       Крыть было нечем. Дерек, как и Стайлз, понимал, что лишний день тренировок с Томом может помочь в их общем деле, и потому лишь кивнул, вставая с кровати. Он не до конца прочувствовал атмосферу в комнате, но вот то, что Стайлз не хотел с ним общаться, было очевидным. Дерек не понимал, что он сделал не так, но выяснять не было сил. Слишком много событий навалилось на него разом, и он просто не хотел нагружать себя чем-то еще.       — Собирай вещи, — просто сказал он. — Бери теплый комбинезон, который я привез тебе недавно, перчатки и пару теплых свитеров. Остальное соберет тебе Том.       Стайлз кивнул, давая понять, что все услышал, и направился в ванную, намереваясь принять душ. Дерек посмотрел ему вслед и вышел из комнаты.       Он решил сначала заглянуть к Джексону, чтобы узнать состояние Марии. Дойдя до лабораторного крыла, он заметил какое-то странное оживление среди помощников Джексона, и похолодел.       Потому что в этой части дома было возможно два типа оживлений: когда все отлично, и вокруг бегают лаборанты с кучей листочков и улыбками на лицах, или же когда что-то идет не так, и вокруг будто царит атмосфера хаоса. Дерек знал, что второй вариант случается чаще, и сейчас был почти не удивлен тому, насколько вокруг шумно и какие взволнованные лица у всех сотрудников.       — Эй, что случилось? — он поймал за рукав халата какую-то рыжую девчонку. Как же ее звали? Дерек глянул на бейдж. — Эм, Лидия, да. Я хотел сказать: Лидия, что случилось?       — Можете не утруждаться, я знаю, что имена помощников Джексона вы не помните, — та хмыкнула и откинула за спину густую копну волос. Пустынница, не иначе — ни у кого больше не могло быть настолько насыщенного медного цвета. — Вашей жене опять плохо.       — Опять? — похолодел Дерек. — Почему мне никто ничего не сказал?       — Вы были заняты своим подопечным и неотложной работой, и доктор Уиттмор велел вас не волновать, — Лидия будто и не боялась взгляда Дерека, от которого обычно все подчиненные мечтали спрятаться подальше. — И вы не можете тут помочь, — Лидия, заметив, что Дерек разжал пальцы, направилась вглубь лабораторного крыла.       — Стой! — нагнав ее, Дерек зашагал рядом, — почему я не могу помочь? Кстати, ты же туда направляешься?       Лидия сначала кивнула, затем глянула на планшет, который был у нее в руках и что-то там пролистала, водя пальцем по сенсорному экрану.       — У Марии сильные внутренние ушибы, переломы ребер и вывихи обоих запястий. Это не считая ран на лице, теле и особенно сильной на бедре. Потеря крови — меньшая из ее проблем. Ей нужны донорские ткани, бинты не справляются с регенерацией. Из-за тумана, который постоянно висит над землей в секторе джунглей, раны загноились быстро, да и к тому же туда попала пыль с трассы.       Дерек, хоть и слышал все это в общих чертах от Джексона, не осознавал, в насколько серьезном положении находится его жена. Он вдруг понял, что Мария может умереть.       Мария.       Может.       Умереть.       Да как так?       — Что делать? — коротко спросил он, зная, что если понадобится донор с девятого круга ада — он его достанет, несмотря ни на что.       — Ничего, — Лидия завернула в очередной коридор, и, видя, что Дерек не отстает ни на шаг, продолжила. — Нея ее донор. У них совместимость.       Дереку показалось, что он ослышался. В их мире донором тканей мог быть только мертвый человек, после смерти которого прошло не более трех часов. Конечно, он со своими связями мог себе позволить даже кого-то убить ради такого — но чтобы взять на подобную операцию того, кто еще жив, ему бы и в голову не пришло. Хотя бы потому, что ткани должны быть чистыми, в крови не должно содержаться никаких лекарств.       Проще говоря — мертвые не чувствуют боли, и потому они отличные доноры. Нея же была живой.       — И вы уже… — Дерек закашлялся, потому что горло перехватило. — Уже приступили?       — Да, они обе в стерильном боксе. Джексон проводит операцию, Нея под наблюдением, и Мария тоже. Мы все готовимся подстраховать в случае чего.       — Например?       — Например, если Нея умрет на операционном столе и потребуется перенести ее в другую палату, которая предназначена для манипуляций с мертвыми, — Лидия пожала плечами. — Она подписала согласие и отказ от реанимации, на случай, если сердце остановится.       Дереку нечего было сказать. Он молча шел за Лидией, понимая, что максимум, что он увидит — операцию через мутное стекло стерильного бокса. А еще он малодушно порадовался тому, что бокс не пропускает звуки. То, что происходило внутри и как Джексон мог это выносить, Дерек знать не хотел.       — Нея больше ничего не передавала? — спросил он у Лидии, вспомнив о чем-то, что Нея узнала, но так ему и не сказала.       — Передавала, — Лидия прищурилась, — планшет. Но я его отдам тогда, когда она умрет.       Дерека передернуло.       — Надеюсь, она сделает это сама, — бросил он и вдруг остановился, понимая, что совершенно точно не хочет видеть, как проходит операция. — Я пойду, спасибо.       — Но вы же хотели посмотреть? — Лидия остановилась и недоуменно глянула на Дерека.       — Больше не хочу. Много дел, — бросил тот и резко развернулся, направляясь в обратную сторону, на ходу набирая Тома, намереваясь ему сообщить, что он и Стайлз выезжают через несколько часов. ***       Стайлз прищурился и приложил ко лбу ребро ладони, вглядываясь вдаль. Везде, докуда хватало взгляда, простирался снег. Только на линии горизонта, кажется, виднелись острые пики то ли гор, то ли чего-то еще.       — Это начало ледяного города, — пояснил Том, видимо, поняв, что Стайлз смотрит именно на пики. — Нам как раз туда и нужно добраться.       — За неделю? — не поверил Стайлз. — Тут пути дня на четыре, разве нет?       — Ты оцениваешь расстояние по свалке, на которой долго прожил. Здесь все иначе.       — Сложнее? — Стайлз повернул голову к Тому и поморщился, потому что пух с капюшона его комбинезона попал в рот. Отплевавшись, он хмыкнул, видя, что Том улыбается. — Или легче? — договорил он.       Том выглядел совсем не страшным и жестоким тренером, каким его описывали все вокруг. Сейчас, находясь в своем родном секторе он был скорее попавшим домой ребенком. И только шрамы, да яркие алые глаза выдавали в нем повидавшего многое ледяного великана, который был совсем не так прост, как хотел порой казаться.       Стайлз, одетый в два свитера, комбинезон и прочие очень теплые и зимние вещи, лишь хмыкнул, продолжая разглядывать Тома, на котором был лишь белый джемпер да такого же цвета штаны. Ткань, конечно, была непромокаемой, но совершенно не утепленной. На фоне Стайлза, превратившегося в пуховый комок, Том выглядел попросту невесомым. Хотя, наверное, так и было — в то время как Стайлз по колено утопал в снегу на каждом шаге, Том лишь едва проваливался, снег не доходил и до середины подошвы его ботинок, из-за чего приходилось постоянно задирать голову, чтобы посмотреть на своего тренера.       — Нельзя сравнить, — Том откинул назад туго заплетенную косу. На этот раз в волосах ледяного великана не было украшений, лишь одна цепочка, вплетенная в волосы, символ тренера, заработанная после окончания высшей школы. — Я вообще не сторонник выяснения того, что сложнее, а что нет. Везде свои трудности. Но тут тебе будет очень сложно.       — Стало легче, — криво усмехнулся Стайлз. — Вперед?       Том как-то странно усмехнулся и кивнул головой, будто давая своему подопечному приказ шагать дальше.       Стайлз пожал плечам и, натянув капюшон посильнее на глаза, сделал этот самый шаг, останавливаясь в полнейшем ступоре через секунду.       Вокруг был лес.       Густой, непролазный, с огромными, темными деревьями, припорошенными снегом, и полным отсутствием хотя бы какой-то тропинки между ними.       — Что это? — охрипшим от шока голосом спросил Стайлз.       — Это наш сектор, — с усмешкой ответил Том. — Точнее то, что я называю собственной тренировочной площадкой. Твоя задача добраться до конца этого леса до темноты.       Стайлз огляделся, отмечая, что вокруг и без того полумрак, разбавленный разве что отблесками от сугробов, и поморщился.       — Ночь наступит тогда, когда вообще ничего не будет видно. Но, если ты все же справишься с испытанием — выйдешь и окажешься снова посреди белого пространства, где, собственно, нет проблем с тем, чтобы отличить время суток, — Том потянулся и вдруг улыбнулся.       Стайлз только сейчас заметил, что у него небольшие клыки.       Может, он еще и кровью питается?       — Я питаюсь всем, чем можно, если это помогает мне выжить, — сказал Том и Стайлз понял, что последний вопрос случайно задал вслух. — После того, как ты выйдешь из леса, будет бой.       — Что? — Стайлз дернулся и пошатнулся, потому что равновесие были ни к черту из-за того, что он стоял по колено в снегу. — В таком виде? — он оглядел себя с ног до головы, понимая, что в теплом комбинезоне он толком ногу задрать не сможет — а такой удар был у него самым сильным.       — Что не так с твоей одеждой? — прищурился Том.       — Неудобно.       — Это моя проблема? — голос Тома стал опасным, будто ледяной великан напоминал зарвавшемуся подопечному, что он далеко не беззаботный житель этого сектора.       — Нет, — твердо ответил Стайлз, собирая себя в кучу и вспоминая, наконец, зачем он здесь. Жесткие условия и такие же тренировки — все, ради достижения отличного результата. — Что будет, если я не справлюсь?       — И это тоже не моя проблема, — Том изобразил поклон и развернулся, направляясь вглубь леса, — увидимся на выходе, — он махнул рукой и будто растворился в темноте деревьев.       Сразу стало тихо.       Настолько, что Стайлз слышал шум собственной крови в ушах.       Лес будто замер, выжидая, пока попавший в него идиот не надумает, в какую сторону пойти. Стайлз понимал, что бежать туда же, куда ушел Том — глупо, как минимум потому, что вряд ли его это спасет дальше. Но все же направился туда, просто из-за того, что вариантов больше не было.       То расстояние, которое его тренер преодолел за какие-то минуты, Стайлз шел около пяти. Когда он коснулся рукой холодного ствола дерева, он уже тяжело дышал: ноги будто засасывало в снег, и каждый шаг давался неимоверным усилием.       Именно в этот момент Стайлз до конца осознал, насколько сложно ему будет. Но выхода уже не было, как и не было его раньше — и потому он направился вглубь чащи, не видя впереди ничего, кроме мерцания снега и черноты деревьев. ***       Когда Стайлз понял, что у него закончилось второе дыхание — ему показалось, что прошло уже несколько дней. И в то же время он думал, что не сдвинулся от начальной точки ни на метр.       Вокруг все было одинаковым. Настолько, что начинало тошнить.       Черные, иногда почему-то темно-синие деревья, белый, до слез из глаз, снег, искорки, мерцающие на сугробах и пар, клубами вырывающийся изо рта от дыхания — какая-то мертвая петля, поглотившая, будто бы, без остатка.       Стайлз шел и шел, пытаясь не оборачиваться, но когда все же сделал это — чуть не застонал от досады. Позади не было видно следов. Парочка тех, куда он только что наступал — да, а вот подальше — нет. Может быть, конечно, он просто ничего не видел в полумраке, который окутывал все вокруг на расстоянии меньше двух метров от него, но ужаса это не убавляло. Стайлз будто стоял на месте, но одновременно с этим устал так, что хотел только упасть и уснуть.       Сил не было вообще.       Так плохо он себя чувствовал только после самых первых тренировок, когда непривыкшее к полным нагрузкам тело отзывалось болью на каждое движение, а мышцы забивались буквально через десять минут после начала.       Стайлз уперся ладонями в колени и сделал несколько глубоких вдохов. Он зажмурился, пытаясь сообразить, что делать дальше. То, что он просто адски сглупил, ломанувшись вперед, он уже понял. Как он собирался ориентироваться вообще?       Наверняка, Том смотрит за ним — а Стайлз в этом не сомневался — и прикрывает ладонью лицо, не в силах справиться со стыдом за подопечного, которого уже тренировали три наставника, а он все не в состоянии выбраться из леса.       — Так, успокоились, — сам себе сказал Стайлз, вставая ровно. — Мне нужен хотя бы нож.       Он кивнул сам себе и полез в небольшой, легкий, но вместительный рюкзак, который ему собирал Том. Сделал то, что нужно было, мать вашу, в самом начале. У него совсем мозги отключились?       Посмеиваясь над самим собой, Стайлз присел и поставил рюкзак на снег. Было очень удобно, потому что ноги, провалившиеся по колено, позволили сесть на сугроб задницей, ощущая себя, как на мягком стуле.       В рюкзаке нашлась веревка, краска в баллончике, и пять энергетических батончиков.       — Хм, — Стайлз зажевал один, понимая, что вряд ли кто-то будет пополнять запасы в рюкзаке, и достал баллончик.       Все еще жуя, он потряс его, и брызнул на ближайший ствол дерева. На коре расплылась неровная клякса, которая светилась ярко-синим в полумраке.       — Господи, вот я идиот, — Стайлз застегнул рюкзак, закинул его на спину, и снова потряс баллончик, шагая вперед. — Почему я не подумал сразу?       Идти стало веселее. Не сказать, что легче — но точно приятнее, ведь стоило только обернуться, в темноте мерцали синие черточки, которые Стайлз ставил через каждые несколько пройденных деревьев. И как только он замечал неподалеку мерцание краски — поворачивал туда, где впереди была лишь темнота. Батончик придал немного сил, но постепенно и они закончатся, Стайлз это понимал. Он злился на себя за то, что потерял так много времени зазря, но с этим поделать было ничего нельзя. Ноги утопали в снегу, и идти было все еще тяжело, даже очень. Мышцы бедер ныли от постоянного напряжения, а опереться было не на что — Стайлз попытался сломать нижнюю ветку у какого-то дерева, но она не поддалась. Раздавался какой-то противный хруст, но толку не было, даже когда Стайлз повис на ней всем весом.       Поняв, что, видимо, данное испытание лишь на смекалку и выносливость безо всяких дополнительных опций, Стайлз перестал пробовать как-то облегчить себе задачу, и просто шел вперед, радуясь тому, что у него хотя бы есть краска. ***       — Тебя можно поздравить? — насмешливый голос Тома раздался прямо над головой, когда Стайлз выпал, в прямом смысле этого слова, из леса. — Вставай.       Стайлз застонал и перевернулся на спину, подставляя лицо легкому ветерку. Он уже даже не чувствовал холода, только пощипывание. Наверное, кожа будет шелушиться и все же он перемерз, потому что щек он не ощущал. Хотелось улыбнуться, но почему-то не получалось — губы как-то странно тянуло. Показалось, что вновь на место вернулись все шрамы — ощущения были схожи.       — Тяжело, — простонал Стайлз.       — Вижу, — Том присел на корточки около его головы, — и потому даю тебе поблажку.       — Что? — опешил Стайлз, который разве что наизнанку не вывернулся, пока пытался выйти из леса.       Ему казалось, что он выжал из себя все соки. Он шел столько часов подряд, что даже сбился со счета, хотя поначалу пытался как-то отсчитывать про себя секунды и минуты. Он падал и поднимался, оцарапывал ладони о жесткую кору, потому что пришлось снять теплые перчатки, так как пользоваться баллончиком с краской в них было неудобно. Стайлз несколько раз пытался сесть и отдохнуть, но постоянно заставлял себя встать, понимая, что даже минута промедления может стоить ему пройденного испытания. О том, как ему пришлось ходить в туалет, он вообще старался не вспоминать. Комбинезон нужно было, конечно же, снимать и казалось, что холод до сих пор жалит где-то внутри.       Добило то, что Стайлз слышал волчий вой. О том, какие твари водятся в ледяном секторе, он прочитал в интернете. И хоть говорилось, что почти все они вытравлены или живут в заповедниках, страшно было не на шутку. Стайлз крутил головой и вздрагивал каждый раз, когда ему казалось, что вой становился ближе. Он до рези в глазах всматривался в темноту и пытался разглядеть огромных белых зверюг — именно такие, если верить статьям, чаще всего встречались в лесах ледяного сектора.       Откуда вообще берутся эти чертовы леса?       Стайлз, кое-как поднявшись на ноги, в очередной раз за этот неимоверно долгий день впал в ступор. Потому что позади него ничего не было. Лишь белая снежная пустыня, над которой уже опускалось яркое солнце, окрашивая снег в кроваво-красный. Будто кто-то разливал кровь на белой простыне.       — Отдышался? — Том подошел ближе, слишком близко для задумавшегося Стайлза, и вдруг положил ладонь ему на щеку.       Стайлз, вскрикнув от неожиданности, шарахнулся назад и, не удержав равновесия, плюхнулся на задницу. Он зажмурился и пытался восстановить сбившееся дыхание, прислушиваясь ко внутренним ощущениям. Казалось, что у него вот-вот начнет отказывать сердце, или будет отек, или еще что-то — ведь Том до него дотронулся.       Но ничего не происходило.       Стайлз открыл глаза.       Том сидел около него, снова на корточках, и смотрел так насмешливо, что Стайлз, не сдержавшись, сам улыбнулся, снова ощущая, как покалывает его лицо.       — Ничего с тобой не будет, — Том наклонил голову набок, — я не сделаю тебе больно таким образом, — он особенно выделил последние два слова.       — Значит тогда, — дошло до Стайлза, — это было специально? — он от удивления и шока распахнул глаза, — но зачем?       — Это тебя не касается, — жестко отрезал Том.       — Но Крис почти умер! Ты поставил под угрозу всех нас!       — Такой реакции я не предполагал, — Том поморщился, будто вспоминая все произошедшее заново. — Крис должен был получить ожог на память, а не умереть.       — На память? — Стайлз попытался встать и досадливо шикнул, едва не упав снова. — Странные подарки. В любом случае — это подло.       — Подло — убивать членов моей семьи, — Том поджал губы. Заметив, как Стайлз удивленно на него уставился, добавил: — но тебя это не касается.       — Знаешь, — Стайлз все-таки встал ровно, найдя более-менее удобный упор в сугробе, — меня ничего в этом огромном доме не касается. Но почему-то я всегда оказываюсь в центре событий, на меня вываливаются подробности ваших жизней, и я уже чувствую себя погребенным под кучей грязного белья.       — Просто рядом с тобой всегда кто-то из нас, и не получается остаться в стороне, — Том отошел на несколько шагов назад. — Раздражает?       — У вас хотя бы что-то происходит, — Стайлз хмыкнул, и уголки его губ предательски дрогнули, опускаясь вниз. — Знаешь, порой я мечтаю о том, чтобы у меня кого-то убивали, бросали или калечили. Потому что даже такие события дают понять, что ты не один. Тебе есть за кого переживать и о ком страдать. А у меня, — Стайлз глянул за спину Тома, на почти скрывшееся за горизонтом солнце, — ничего этого нет. Только моя собственная боль да ваши проблемы.       — Интересная позиция, — Том прикрыл глаза на пару мгновений, а затем вновь поднял веки, сверкнув красными глазами.       Они были, будто солнце, которое только скрылось за горизонтом, погружая снежную равнину в полумрак. Стайлз оглянулся, и в очередной раз удивился — темнота не приходила. Было даже светлее, чем в лесу, где он провел весь день. Просто будто над равниной сгустился вечер, хотя яркие краски заходящего до этого солнца наводили на мысли о том, что тьма тут будет кромешная.       — Ладно, — вдруг снова заговорил Том, — поехали.       — А? Что ты….       Стайлз не успел договорить, потому что на него обрушился удар. Том бил так, будто перед ним находился реальный противник, а не его, по сути, ученик. Стайлз отлетел назад, падая на снег и погружаясь под него почти наполовину. Сугробы в данном случае сыграли плохую роль — было очень сложно выкарабкаться, и Стайлз напоминал самому себе неуклюжую черепаху, которая не в силах перевернуться обратно на пузо. Он наглотался снега, и теперь горло обжигало холодом, а дыхание сбилось.       Только он сумел перевернуться на бок — на него вновь обрушился удар. В этот раз Том бил в живот, так, Стайлз поперхнулся на вдохе и не смог выдохнуть — перед глазами потемнело, а во рту появился противный жирный привкус. Он подтянул ноги к груди и пытался перевернуться на живот, чтобы, оперевшись на колени и руки, наконец-то встать. Стайлз понимал, что он обязан подняться, что на тренировках Крис его и похлеще отделывал, но сейчас усталость и зимняя одежда делали его неповоротливым. Да и Том, только вроде бы откровенничающий, а потом неожиданно напавший, дезориентировал.       — Вставай! — кричал он, пиная пытавшегося отползти Стайлза. — Быстрее!       Стайлз хрипел и бестолково семенил ногами, лишь поднимая маленькую бурю из снега, но ничем себе не помогая. Он жмурился и часто облизывал губы, потому что ему казалось, что вот-вот вырвет. Стайлз не мог понять, из-за чего у него не выходит подняться, но внезапно ответ росчерком высветился в голове.       Холод.       Ему было слишком холодно, чтобы быстро среагировать. Тело задеревенело, а самому Стайлзу хотелось спать. Усталость навалилась комом, как после хорошей тренировки, а голова была будто набита ватой. Даже боль — и та доходила через какое-то время, вспышками появляясь там, куда приходились удары Тома.       Сам же он стоял над Стайлзом, будто сама Смерть. Он был таким легким, невесомым, у него даже пар не шел изо рта. Черная молния косы яркой полосой пересекала спину, выделяясь на белой одежде, а цепочка тихо позвякивала, когда Том откидывал косу назад. Стайлз слышал даже это — но ничего не мог сделать, чтобы помочь самому себе.       Он понимал, что перед глазами какая-то муть. Пелена то ли слез, то ли попавшего на ресницы и начавшего таять снега застилает обзор, а во рту уже, кажется, скапливалась не слюна, а кровь. Только бы Том ничего не отбил ему — хотя, если Стайлз сдохнет тут, ему самому не будет до этого никакого дела.       — Вставай! — снова заорал Том.       Стайлз вдруг замер, перестав бестолково барахтаться в снегу. Он будто в один миг прозрел, поняв, насколько жалкими выглядят его попытки избежать боя. Том все равно его достанет, и вопрос времени, когда ледяному великану надоест просто бегать за подопечным и пинать его, куда придется. Стайлз прекрасно понимал, что Том может одним ударом переломить ему позвоночник, только вот он этого не делал. Он выжидал, когда до нерадивого ученика наконец дойдет, что нужно себя пересилить в последний раз за сегодняшний день и попытаться дать хоть какой-то отпор.       Повернувшись на живот, Стайлз вдохнул, и рывком встал на колени, затем, все же упав лицом в снег, кое-как поднялся. Получилось, конечно, не так, как рассчитывал — но на ногах он держался, несмотря ни на что. Сплюнув на снег, он отстраненно заметил растекшуюся по нему красную кляксу, и повернулся, наконец, к своему наставнику, который опять улыбался.       — Наконец-то, — спокойно сказал Том, будто и не он орал пару минут назад. — Давай же!       От очередного удара у Стайлза чудом получилось увернуться. Когда он отклонился назад, живот пронзила такая боль, что он застонал, подавив порыв схватиться за него рукой — сейчас были нужны обе. Следующий удар Тома получилось блокировать, и Стайлз почувствовал, как заныли плечи, на которые и пришлось основное напряжение. Он понял, о чем ему говорили Крис, Дерек, да и Мария — драка с Томом кардинально отличалось от всего того, что он проходил до этого.       Даже самые жесткие тренировки проходили иначе. Мало того, что сейчас были совершенно иные условия, так еще и ледяной великан бил иначе. Сила удара была гораздо больше, а со стороны казалось, будто он вообще не напрягается.       Они с Томом кружили по уже вытоптанным следам, следя друг за другом, как два хищника. Стайлз пытался понять, что дальше сделает Том — и ему даже удалось, когда тот резко рванул вперед. Выставив ногу, Стайлз протянул еще и руку, давая ледяному великану попасть в своеобразный капкан и наматывая на кулак длинную косу. От резкого рывка голова Тома откинулась назад — и он зашипел, видимо, не ожидая от подопечного столь нечестного приема.       Из-за подножки Том упал еще и на колени, и у него не получалось встать. Шея была достаточно сильно вывернута, а рост не позволял прогнуться и уйти из захвата, как сделал бы сам Стайлз, окажись он на его месте.       Но тут Том сделал такое, из-за чего у Стайлза затряслись губы. Он, конечно, слышал о гибкости ледяных великанов, но вид выворачивающего себе плечо Тома пугал. А особенно пугал хруст, который при этом был слышен. Повернувшись так, чтобы оказаться к Стайлзу боком, Том хитро глянул в расширившиеся от шока глаза и резко ударил Стайлза в живот. Снова.       Боль прострелила, казалось, до самого позвоночника, и Стайлз разжал хватку, выпуская косу Тома из пальцев. Он согнулся и переводил дыхание, а когда понял, что на него не нападают — резко выпрямился, ожидая увидеть что угодно. Том спокойно вправил себе плечо и повел головой, разминая шею. Он хмыкнул и подошел ближе к Стайлзу, который подавил в себе желание шарахнуться назад. От Тома можно было ожидать чего угодно: вот он разговаривает с тобой, как с лучшим другом — а вот он обжигает тебя одним прикосновением, останавливая сердце.       Разносторонний, ничего не скажешь.       — Успокойся, бой окончен.       — Но как? — Стайлз даже на мгновение забыл о том, насколько сильно у него все болит.       — Мы приехали раньше, чем я планировал, — Том пожал плечами так, будто не он несколько минут назад во время боя вывернул себе одно. — Считай, что сегодня у тебя был пробный раунд. Обкатали, так сказать, местность. Сейчас дойдем до пещеры, где будем спать.       — Пещеры? — простонал Стайлз, вспоминая содержимое своего рюкзака.       — Ну, да, — Том заметил, что его подопечный смотрит на него в недоумении. — Мне не нужно одеяло и еда. Я могу прожить без этого неделю.       — Сколько? — Стайлз открыл рот от удивления.       — Столько, — передразнил Том, — нам туда, — он указал рукой куда-то вперед. Если честно, для Стайлза определение направления в полумраке, состоявшем из белого снега и темного неба, было настолько абстрактным, что он просто кивнул. Ему все равно, туда или обратно, для него тут все одинаковое.       — Нужно тебя подлатать, ведь завтра будет нормальное испытание. Да и всю следующую неделю.       — Спасибо, мне стало легче, — Стайлз пошел следом, морщась от боли и снова утопая по колено в снегу. Одного взгляда на спокойно и легко идущего рядом Тома, который не проваливался в сугробы, хватало, чтобы ощутить собственное бессилие. Это бесило. — А еда для меня?       — Придется поискать самому.       — А лекарства? У тебя есть? Потому что при помощи содержимого моего рюкзака я могу только повеситься, — Стайлз вспомнил о веревке и парочке батончиков. — А, ну и перекусить перед этим.       — Отлично, так и сделаем, — довольно кивнул Том.       — Что?! — Стайлз снова чуть не упал лицом в снег, споткнувшись от неожиданности.       — Что? — Том через плечо кинул взгляд на своего подопечного и весело рассмеялся. — Пошли уже, ученик-мученик.       Стайлз вздохнул и поплелся следом.       — Сколько идти? — не утерпел он спустя, примерно, полчаса.       Кровь во рту все еще откуда-то появлялась, да и отбитые Томом внутренности не желали как-то помочь ему и перестать болеть, сколько бы он не пытался отвлечься.       — Часа три, не больше, — Том снова захохотал, видя обреченное лицо своего подопечного.       Стайлз впервые подумал, что, возможно, зря согласился на предложение Дерека и тренировки, вполне возможно, загонят его в могилу.