Свалка

      — Нея, выйди, — Дерек, громко шарахнув дверью о косяк, ввалился в комнату Марии, напугав их обеих своим внешним видом. — Пожалуйста, — добавил он, хоть слабо, но осознавая, насколько странно его просьба звучит глубокой ночью.       Нея, накинув какой-то первый попавшийся под руку кардиган Марии, вышла из комнаты. Дерек равнодушно проводил взглядом промелькнувшие длинные ноги, и посмотрел на жену. Мария спала в нижнем белье, которое почти ничего не скрывало, но Хейл сейчас вообще не мог думать. Отхлебнув из очередной бутылки, прихваченной из бара, Дерек сполз вниз по стене, которую подпирал, стоя около входной двери. Мария, хмурясь все сильнее, медленно подошла к мужу. Дерек уперся взглядом в тонкие щиколотки, скользнул выше, а потом, как-то судорожно выдохнув, дернул Марию на себя, усаживая на колени и обнимая так, что та едва не задохнулась.       — Что случилось, — Мария погладила Дерека по голове и аккуратно подняла бутылку, которую тот выпустил из рук. — По какому случаю пьешь?       — Я… — Дерек не мог говорить.       Ему вообще отказал речевой аппарат. Он не понимал, как в паре слов рассказать о том, что он узнал. О том, что творится в его голове. О том, что он сейчас чувствует.       — Дай планшет, — наконец прохрипел он, чувствуя, как голову мутит от количества выпитого.       Мария, поднявшись на ноги, быстро нашла свой планшет и протянула мужу. Дерек попытался непослушными пальцами попасть в кнопки разблокировки, а затем просто плюнул на это, возвращая планшет жене.       — Найди информацию, которую сегодня переслали на мой личный сервер.       — Хм, — Мария уселась рядом с Дереком, прямо на пол, по-турецки скрестив ноги, и быстро нашла то, о чем он говорил. — Мне все прочитать? — она на всякий случай решила уточнить.       Дерек только снова схватился за бутылку, ничего не говоря. Мария в полном изумлении приподняла брови, понимая, что должно было случиться что-то из ряда вон. Потому что Дерек, при всей своей порой беспардонности, не имел привычки вваливаться в ее с Неей комнату в стельку пьяным, выпихивая Нею в коридор почти голой, да еще и к тому же ничего не объясняя.       Мария молча погрузилась в чтение.       Дерек пил, глядя на разворошенную постель, с которой он поднял Марию и Нею. Темное постельное белье, красивая, объемная картина с изображением сектора джунглей над кроватью, окно справа, занимающее почти всю стену, и минимум остальной мебели. Комната Марии была уютной, но в то же время просторной. В ней будто бы даже дышалось легче.       Через несколько минут руки Дерека коснулись пальцы Марии. Она забрала у него бутылку и, зажмурившись, сделала пару больших глотков. Поднеся к губам руку с зажатой в пальцах бутылкой, Мария вытерла их, и выдохнула. Передала бутылку Дереку и снова углубилась в чтение.       Усмехнувшись, Дерек снова сделал глоток. Виски заканчивался, и надо было, пожалуй, найти еще. Идти до бара на самом нижнем этаже было лень. Почему-то после паники, злости и шока, которые накатили на Дерека в самом начале, как только он прочел все о Стайлзе, точнее, о Джениме, осталось лишь какое-то дурное, темное веселье. Стало смешно, потому что было страшно.       Дерек боялся не того, что будет дальше между ним и пацаном, в которого он уже влюбился. Которого он обнимал несколько часов назад и обещал вернуться. Дерек боялся себя. И того, что он мог сделать. Или не сделать.       — Значит, Стайлз у нас — наследник клана Сири, — Мария вновь забрала у Дерека виски и сделала глоток, — точнее, Дженим. Знаешь, — она тихо рассмеялась, — Стайлз ему больше подходит.       — Ты серьезно? — Дерек повернул к жене голову, — он тот, кого я мечтал убить всю свою жизнь!       — Стайлза? — Мария вдруг серьезно посмотрела на мужа, — не какого-то абстрактного человека, а именно этого мальчишку со свалки, которого ты сам выхаживал после того, как подобрал?       — Нет же! — Дерек вырвал из рук Марии бутылку, вновь отпивая, — ты понимаешь, о чем я!       — Не понимаю, — Мария повернулась к мужу всем телом, — и ты не понимаешь.       — В смысле?       — Ты разделяешь в своей голове Стайлза и того, кого ненавидел все эти годы? Или сейчас для тебя это однозначно один человек?       Дерек задумался. Он, ослепленный новой информацией, выбитый из колеи, даже не думал, насколько важным будет его решение. Решение о том, как он будет вести себя дальше. Ведь только от него зависит, что произойдет со Стайлзом.       Судьба парнишки, у которого сейчас нет ничего, кроме боев и жуткого прошлого, полностью в руках Дерека.       — Его отец убил моего, убил! — Дерек подскочил на ноги, — ты помнишь, как это было? Помнишь? — он схватил Марию, поднявшуюся следом, за плечи, и встряхнул. — Ты сама была по уши в крови моего отца!       — Отпусти, — тихо сказала Мария, и Дерек, отшатнувшись, мотнул головой, пытаясь прийти в себя.       Ничего не получалось.       Его снова захлестнула ярость.       Он с силой ударил кулаком в стену. Еще раз и еще. До тех пор, пока костяшки не заныли противной пульсирующей болью. Дерек посмотрел на свои дрожащие от злости руки. На темной стене блеснула в тусклом освещении, доходящем из огромного окна, кровь. Мария стояла, прислонившись плечом к стене, и пила виски, глядя на Дерека странным, злым взглядом.       — Что? — выдохнул он, — Стайлз виноват, — Дерек будто приговор вынес этими словами.       — Ты считаешь, что Стайлз должен ответить за то, что сделал его отец?       Мария слишком прямо озвучивала те страшные мысли, которые крутились в голове Дерека. Слишком жестко ставила его перед фактами, которые он и хотел, и в то же время не хотел признавать.       — Да! — Дерек был в отчаянии.       Казалось бы, еще сегодня вечером он полностью контролировал свою жизнь. Он был с человеком, который ему нравился. Который отвечал взаимностью и Дерек был уверен, делал совершенно не потому, что он просто неприлично богат. Им было хорошо вместе и Дерек даже на какое-то мгновение допустил мысли о будущем. О том, как он предложит Стайлзу остаться. Разумеется, все равно купив на всякий случай отдельный дом, как и планировал. О том, что Стайлз, возможно, согласится и у них что-то получится.       Спустя каких-то пару часов у Дерека не осталось ничего. Он был разбит чуть более, чем полностью. В груди разрасталась огромная черная дыра, из которой сочилась ненависть. Она поглощала все вокруг, казалось, что еще немного — и Дерек взорвется, отравляя всех, кто будет рядом.       — Ты хочешь его убить? — спросила Мария.       — Что? — Дерек замер.       — Я спрашиваю: ты хочешь убить Стайлза? — будто издеваясь, медленно повторила Мария.       — У меня спор с кланом Сири. Который принадлежит Стайлзу, — вдруг рассмеялся Дерек.       Наверное, его смех был совсем диким, потому что Марию передернуло.       — Не мне тебе рассказывать, что на последнем бое, после победы, если она будет, можно убить кого угодно. Случайно, — Мария усмехнулась, снова отпивая из бутылки, которая все еще была у нее в руках.       — И ты пойдешь на это? — Дерек пристально всмотрелся в глаза жены.       — Вопрос в том, пойдешь ли на это ты, — Мария выделила последнее слово, — я клялась тебе, что всегда буду рядом. Мы слишком многое прошли вместе, и я поддержу тебя в любом случае.       — Даже если это Стайлз? — Дерек помнил, как близко Мария общалась с их общим подопечным.       — Кто угодно. Но ответственность за такое решение будет на тебе.       — В ответе за тех, кого приручили? — вдруг высказался цитатой Дерек.       — Именно, — Мария как-то зло посмотрела на мужа.       Его словно молнией ударило. Он понял, что в этот момент Мария его ненавидит. Едва ли не так же сильно, как они оба ненавидели отца Стайлза. Дженима.       Пора, наверное, привыкать называть его настоящим именем.       Хотя, Стайлз и правда ему больше подходит.       — Что бы ты сделала? — Дерек догадался, наконец, спросить то, что должен был в самом начале.       — У тебя в руках ключ от всех дверей, — Мария снова опустилась на пол, опираясь на стену спиной и вытягивая вперед ноги, — Стайлз, если доказать его право на владение кланом, может мир перевернуть. А вместе с тобой — и подавно. Вы сможете всю систему управления под себя перестроить, если отпустите прошлое и не будете зацикливаться на поступках собственных родителей.       — Его отец был монстром.       — И мне кажется, Стайлз расплатился за это сполна.       Дерек сел рядом с женой.       — Он был монстром все годы жизни на свалке. Дерек, давай начистоту: ты бы там выжил?       — Не уверен, — мотнул головой Дерек.       — И я не уверена. Это сейчас мы с тобой умеем терпеть боль и драться, а тогда? Ты вспомни, как мы оба ныли после тренировок, просто перебинтовывая раны и имея под рукой запас обезболивающих.       — Ты считаешь, что Стайлза нужно простить? — Дерек снова начинал злиться.       — А за что его прощать? — Мария сощурилась, повернув голову к мужу, — что лично Стайлз сделал тебе? Не считая того, что его зачал твой враг?       Дерек молчал.       Все бешенство, от которого его трясло недавно, постепенно проходило. Он вдыхал и выдыхал, успокаивая нервы.       В комнату вернулась Нея, неся в руках поднос с тремя чашками кофе. Оглядев сидящих на полу Марию и Дерека, хмыкнув на почти пустую бутылку виски, она поставила поднос на пол. Глянув на кровь, капли которой все еще были на стене, она вздохнула. Закурив, опустилась на пол, устраиваясь между вытянутых ног Марии и откидываясь ей на грудь. Мария молча дотянулась до планшета, который валялся на полу, а затем подала его Нее.       — Читай, — просто сказала она, обнимая ее.       Нея затянулась снова и, выдыхая лиловый дым, погрузилась в чтение.       Дерек молча отпил кофе. Затем отдал одну чашку Марии, а у нее забрал виски, допивая все то, что еще оставалось в бутылке. Он был чертовски пьян, выжат, как лимон, и совершенно раздавлен. Он вообще не знал, что делать дальше.       — А тебе повезло, — вдруг сказала Нея, после нескольких минут тишины, когда дочитала все информацию с планшета.       — То есть? — Дерек вытаращился на нее.       — У тебя есть возможность искупить грехи ваших общих родителей. Не быть, как они. Сделать что-то, чтобы стать лучше.       Мария улыбнулась, взъерошив волосы Неи, а затем поцеловав ее в макушку.       — Вопрос только в том, захочешь ли ты этого, — Нея потянулась за своей чашкой кофе, наблюдая, как Дерек погружается в раздумья, глядя в одну точку перед собой. ***       Джексон устало откинулся на спинку кресла. Он вздохнул, глядя на цепочки ДНК, выведенные на панель, раскрытую над столом. Уже который месяц он не мог понять, что не так со Стайлзом. Точнее — Джексон знал, что именно происходит в его организме, но вот разобраться, из-за чего кровь пацана со свалки вырабатывает столько элементов, восстанавливающих организм, не мог.       Даже кости Стайлза срастались на порядок быстрее. Дело было не только в одной лишь крови. Создавалось впечатление, что весь генетический код Стайлза переписан с самого начала. Будто его организм настроен на другую работу. Совершенно иную, чем у обычного человека.       Планшет Джексона, лежащий рядом, мигнул пришедшим сообщением. Нахмурившись, он провел пальцем по экрану, снимая блокировку. Кто еще не спит глубокой ночью? Брови Джексона взлетели вверх, когда он прочитал письмо от Марии.       «Смотри, что выяснилось на тему нашего пацана. Возможно, это поможет тебе в исследованиях. Стайлз пока ничего не знает, расскажем ему утром. Отправь лаборанта с успокоительным ко мне в комнату. Лекарство для Дерека».       Джексон, затаив дыхание, прочитал письмо еще раз. Он ничего не понял, но открыл вложенные в него файлы.       Открыл — и замер. Он лихорадочно вчитывался в каждую строчку, не веря своим глазам. Догадки проносились в голове одна за другой и Джексон понял, что именно сейчас раскроет тайну Стайлза, который оказался Дженимом. Джексон догадался, в чем дело и, конечно же, наконец додумался до разгадки.       Он просто искал не там.       Едва не забыв о просьбе Марии, он отправил одну из своих практиканток к ней в комнату, снабдив необходимыми лекарствами, а сам кинулся в лабораторию, где стояли пробирки с кровью Стайлза.       Джексон должен был сделать один единственный анализ, который подтвердит или опровергнет его теорию. Он многое слышал о подпольных экспериментах Джона Стилински. Эти страшные рассказы ходили, подобно легендам, в любом медицинском университете. В них мало кто верил, но вот Джексон, зная историю Марии и Дерека, связанную с боями и лежавшим сейчас в коме отцом, понимал, что в слухах есть львиная доля правды. Просто ему в голову не приходило, что такое бывает — и Стайлз может оказаться сыном Джона Стилински, которого все похоронили много лет назад.       Джексон вытащил пробирку с кровью, и капнул туда последний препарат, который должен был вызвать реакцию. Кровь почернела мгновенно, так быстро, что Джексон едва не выронил из рук пробирку, из которой столбиком поднимался темный пар.       — Вот и приехали, — Джексон поставил пробирку обратно и вышел из лаборатории.       Он плюхнулся в кресло и открыл старые сводки, где ученые много лет назад пытались разоблачить страшные эксперименты Джона Стилински. Конечно же, главу клана Сири нереально было поймать за руку, и потому он вышел сухим из воды. Как и всегда. Но, по данным некоторых, все же свернул эксперименты, потому что копы и медики подобрались слишком близко.       Только вот вряд ли кто-то знал, что ему придет в голову все равно их продолжить. Ведь на тот момент у Джона под рукой появился идеально чистый, новый биологический материал — собственный сын.       — Вот почему ты не умер на свалке сразу же, — пробормотал Джексон, пролистывая найденные когда-то результаты экспериментов.       Конечно же, на самом деле все это было строго засекречено, но не для разбогатевшего Дерека, который, в поисках возмездия, искал на Джона всю информацию. Дела об испытаниях, которые толком не подтвердились, а со смертью Джона и вовсе ушли в архив, были забыты и ими тоже, но сейчас Джексон был рад тому, что не имел привычки удалять все с серверов.       Джон был болен идеей вывести идеального бойца. Он понимал, что эксперименты с расами пустынников, ледяных великанов или жителей сектора джунглей будут слишком заметны, так как их численность все равно меньше человеческой, а выносливость и силы выше. Их нужно было исследовать с нуля, а на такое у Джона не было ни времени, ни терпения. И потому он взялся за людей. Множество детей и подростков с той самой свалки, на которой потом, волей судьбы, оказался и его сын, были пойманы и заперты в лабораториях. Многие умирали, но Джон всегда выходил сухим из воды. Джексона еще тогда поражало его умение договориться с властями. Либо Джон обладал какой-то техникой гипноза, либо предлагал совершенно астрономические суммы денег за молчание. Так или иначе, его личная школа бойцов была немногочисленной, но очень сильной. Конечно, для отвода глаз туда входили и жители других секторов, но вот о настоящем количестве людей там никто не знал толком. На каждом бое на арене от школы Джона выступали разные бойцы человеческой расы, многих из которых после никто не видел.       Джон испытывал на людях препараты, усиливающие регенерацию. Но так как это были экспериментальные лекарства, последствия получались совершенно непредсказуемые. Были зафиксированы случаи, когда бойцы прямо на арене сходили с ума, корчась от боли. Однажды сломанные кости одного парня вросли ему в руку, прорывая кожу — но и это происшествие быстренько стерли из всех новостных лент, оставив лишь в засекреченных архивах. Джон обладал неимоверной властью. Такой, которая позволяла ему едва ли не заставлять тех, кто все видел своими глазами, забывать об этом.       — Пожалуй, хорошо, что ты умер, — пробормотал Джексон, открывая новые файлы и составляя в своей голове полную картинку происходящего.       В любом случае, у Джона всегда в распоряжении были лишь подростки. Воровать новорожденных у матерей было слишком даже для него. Хотя, Джексон предполагал, что это, скорее всего, казалось главе клана Сири просто муторным.       И вот у него родился сын.       С этим моментом совпало и прекращение экспериментов, зашедших уже так далеко, что власти стали обращать на это слишком много внимания. Скорее всего, наступил такой момент, когда и связей, умноженных на деньги, Джону не хватало, чтобы всегда прикрывать себе спину. И потому он свернул всю деятельность, сосредоточившись лишь на одном: Джениме.       Который сейчас регенерировал быстрее, чем кто бы то ни было.       Скорее всего, с первых дней жизни Джон вливал в своего сына препараты, меняющие костную структуру, состав крови, все процессы в организме. Он сделал его почти идеальным бойцом, но, судя по всему, не успел до конца довести начатое. Идеальный биологический материал не успел вырасти, стать подростком — его просто не отвели в школу и не отдали на тренировки. Явно подстроенный кем-то взрыв прервал эксперименты, но к тому времени Дженим успел настолько привыкнуть к лекарствам, что его организм сам начал вырабатывать нужные элементы. Возможно, болевой шок от ран и стресс от пожара, взрыва и побега запустили реакцию, которая и дала такие плоды. Возможно, Дженим уже тогда был почти готов — таких деталей Джексон уже не узнает.       Но факт оставался фактом. Дженим, который все же был в голове Джексона Стайлзом, оставался человеком. Но его организм восстанавливался раз в десять быстрее, чем любой другой человеческий. И тренировки лишь ускоряли процессы регенерации. А так как Стайлз ничего не принимал и ему ничего не кололи — это нельзя было засчитать за допинг. Собственная кровь и кости не могли считаться таковым.       Джексон взъерошил себе волосы и посмотрел в потолок, переваривая информацию. Он не мог понять, каким в его голове был Джон Стилински. Человек, бросивший своего новорожденного ребенка на лабораторный стол — он спас ему в итоге жизнь или искалечил?       Ответа на этот вопрос Джексон не знал. ***       Стайлз стоял посреди своей комнаты и пытался вникнуть в то, что ему только что рассказали. Утро началось как обычно, с той лишь оговоркой, что Стайлз расстроился, когда, проснувшись, не увидел рядом Дерека. Он настолько устал после отборочных боев, лечения в лазарете, а после и секса, что уснул моментально, стоило только Дереку, разбуженному внезапными сообщениями, куда-то уйти. Стайлза никто не поднял на тренировку, а будильник он поставить забыл. Поэтому, открыв глаза около двенадцати утра, он был ошарашен тем, что ему вообще разрешили столько спать.       А еще больше он удивился, когда в его комнату ввалились все тренера, Нея, Джексон, и едва ли не Бойд. Правда, он, забрав крутившегося тут же Локо, все же вышел за дверь, оставляя наставников наедине с их подопечным.       Стайлз недоумевал ровно до того момента, пока Мария, присев к нему на кровать, не начала свой рассказ. Чем больше она говорила, тем сильнее ему хотелось ладонями закрыть уши, чтобы ничего этого не слышать. В голове не укладывалось то, что это вообще могло быть правдой. Но так как тяги к подобным розыгрышам ни у кого из наставников сроду не водилось — приходилось пытаться примириться с происходящим.       Стайлз и сам не заметил, как вскочил с кровати, наспех натягивая домашнюю одежду. Он расправлял на груди ткань мятой футболки и пытался поймать взгляд Дерека, но тот смотрел куда угодно, но не на него. Это было ужасно. Стайлз чувствовал, как он буквально рассыпается по частям. Его трясло от злости и страха перед будущим, которое теперь стало еще более черным, чем казалось раньше.       — Дерек? — Стайлз прервал Марию, подойдя ближе к тому, кто занимал все его мысли. — Эй, — он попытался повернуть лицо Дерека к себе, но тот упрямо мотнул головой, все еще не смотря в глаза. — Ясно, — Стайлз вдруг жестко усмехнулся. — Хорошо.       Он отошел обратно, к кровати, и сел на нее, положив руки на колени. Оглядев напрягшихся Тома и Криса, явно волнующуюся за него Марию, он посмотрел на Джексона, который стоял поодаль вместе с Неей.       — А что мне скажешь ты? — Стайлз смотрел на него в упор. Не отводя взгляда.       Джексон закусил губу. Стайлз менялся, как хамелеон. Еще недавно, казалось бы, это был мальчишка, который пугался темных углов и не знал, как правильно держать ложку. Будто вчера он и Дерек уговаривали Стайлза перестелить постель, примерить новые вещи. Убеждали, что нет ничего страшного в шрамах, а после снимали бинты, видя в ошарашенных карих глазах слезы счастья.       Сейчас не было даже того, злющего Стайлза, которого Джексон видел после боев. Когда адреналин отступал, мышцы переставали быть каменными, будто сведенными судорогой, Стайлза отпускало, и он орал в медицинском крыле Джексона от боли, воя в кулак, пока тот пытался его одновременно и лечить, и вкалывать обезболивающее. Никого, кроме Джексона, Стайлз к себе не подпускал. Только тот, кто видел его с самого начала, с самого первого дня, имел право безбоязненно находиться рядом со Стайлзом с иглами или скальпелем в руках. Всем остальным было страшно даже просто работать в соседних комнатах.       Сейчас же Стайлз снова поразил Джексона тем, что задал правильный вопрос. Он совершенно точно осознавал куда больше, чем тот же Дерек, ослепленный обидой и злостью. Конечно, Джексон понимал и принимал эмоции лучшего друга, но и не мог не видеть, насколько Стайлз привязался к ним всем и этому дому. Пусть и началось все из-за страшного спора Дерека.       — Я понял, почему ты такой, — Джексон не стал лукавить, — и могу рассказать.       — Добивай, — Стайлз откинулся на подушку и закрыл глаза, понимая, что слушать можно и так.       И не зря.       К тому моменту, когда договорил Джексон, ему хотелось удавиться. Слезы стекали по вискам, срываясь из-под плотно зажмуренных век, и растекались темными кляксами на наволочке. Стайлз сложил руки на груди и пытался не шевелиться, потому что казалось, что, если он сделает хотя бы какое-то движение, его просто порвет на части. Из него просто вылезет наружу вся темнота, которая так долго копилась внутри.       — Стайлз, — теплые руки обняли его и притянули к телу. Мария. — Стайлз, — она гладила его по коротким волосам ладонью и целовала в нос, щеки, плотно зажмуренные глаза, — иди сюда.       Стайлзу стало только хуже от мысли, что Мария делает сейчас то, чего он ждал от Дерека. Она банально его жалеет и обнимает, делясь простым человеческим теплом.       Делает то, чего, кажется, никогда в жизни никто для него не делал.       Даже собственный отец.       Стайлз вцепился в Марию и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь не разрыдаться. Он очень хотел быть сильным, смелым и крутым. Встать на ноги, посмотреть на всех злобным взглядом, и с пафосным лицом решить проблемы парой фраз. Он очень хотел бы выглядеть, как взрослый мужик, который просто решает все трудности, не зацикливаясь на них.       Но на деле он даже не мог нормально дышать. Ему было больно где-то внутри. Так сильно, что не получалось сделать глубокий вдох. Стайлз очень хотел бы перестать реветь, но и этого у него не выходило. Оказалось, что в тот момент, когда жизнь решает снова дать тебе по голове, ты совершенно, ни на грамм к этому не готов. У тебя просто не получается ничего сделать, кроме как лить слезы и ждать, что хотя бы кому-то будет тебя немного жаль.       Стайлз выдохнул и шмыгнул носом. Мария отстранилась, а затем села на его кровати, оглядывая молчавших тренеров. Даже Том, обычно надменный и холодный, был растерян. Он лучше всех присутствующих понимал Стайлза и то состояние, в котором кажется, будто все вокруг одновременно решили воткнуть по ножу в спину. И Том в то же время понимал, что в таком состоянии не поможет ничего. Нельзя подойти, хлопнуть по плечу, и сказать: «Хэй, все будет классно!». А потом услышать в ответ: «Конечно же, все круто!»       И поэтому Том молчал.       Как молчал стоящий рядом Крис. Джексон и Нея.       И Дерек.       Последний, кстати, мог бы сказать хотя бы что-то, о чем Стайлз и спросил его еще раз. Дерек лишь дернул плечом, а затем скрестил руки на груди.       — Ты должен решить, когда хочешь заявить о себе и своем праве наследования. Как ты будешь это делать. Но я бы посоветовал тебе дождаться окончания боев. Тогда у тебя будет козырь на случай проигрыша. Мы сможем собрать достаточно доказательств до того, как ты раскроешь всем карты, и…       — Дерек! — Стайлз вскочил на ноги, повышая голос. Все присутствующие в комнате посмотрели на него. — Я ждал совсем не этого, — почти с мольбой он смотрел на серьезного Дерека.       — Я знаю, — тот наконец посмотрел ему в глаза. Стайлз едва не отшатнулся: в зеленых, таких уже, казалось бы, знакомых глазах застыла просто адская боль. — Но больше ничего сказать тебе не могу. Прости.       — Значит, так? — Стайлз поджал губы, — значит, можно быть по отношению ко мне свиньей только потому, что мой родственник сделал тебе больно? Так по-твоему?       — Ты не знаешь, что я пережил! — повысил голос Дерек и дернул плечом, стряхивая с него руку Криса, который поспешил придержать его. — Ты вообще не понимаешь ничего!       — Да куда уж мне! — Стайлз уже откровенно орал, — я всего лишь генетический эксперимент собственного отца, едва не загнувшийся на свалке от ран! Всего лишь пешка в твоем споре, который, кстати, вообще меня не касается! Я ведь совсем ничего не пережил! Давай расскажем друг другу о своих проблемах?       — Не ори! — психанул Дерек.       — О, ну простите, только тебе ведь можно страдать! Давай, Хейл, чего же ты? Больше, больше драмы! У тебя же отец в коме! Может, проведем голосование, чей лучше? Твой, любящий тебя и жертвующий ради тебя собой, или мой, жертвующий мной ради собственной выгоды? Поговорим об этом?       — Да какое право ты вообще имеешь рассуждать о моем отце?!       — А ты как можешь ставить на мне клеймо из-за того, чего я не делал? — орал Стайлз, не замечая, что они с Дереком уже стоят слишком близко, едва не кидаясь друг на друга, — мне не нужен чертов клан! Я вообще не хочу никому говорить о том, кто я на самом деле, понял? Забери его себе, перебей там всех, сожги на костре, залей кислотой — мне наплевать! Можешь найти и перебить всех детей, чьи родители состоят в клане Сири! Ты же любишь наказывать за грехи отцов, разве нет? — Стайлз толкнул Дерека в плечи, — пошел! Ты! К Черту!       — Мелкая тварь! — не остался в долгу Дерек, в ответ толкая Стайлза.       Они сцепились.       Будто с цепи сорвались.       Нить, едва связавшая обоих, с треском лопнула.       Они дрались, как две псины. Злобные, натасканные на слабости противника и запах чужой крови. Эмоции придавали сил, адреналин хлестал будто через край. Стайлз завопил, когда его вдруг обожгло холодом: Том, почти вывернув ему обе руки, оттащил в дальний угол комнаты, вжимая в стену. Он держал своими красными глазами, поймав взгляд Стайлза, и орал ему в лицо, чтобы тот успокоился.       Дерека держал Крис. Пустыннику пришлось пару раз врезать ему по лицу, чтобы угомонить. Марию, первую метнувшуюся к ним, и Стайлз, и Дерек, в запале драки оттолкнули так, что она налетела на край стола и рассекла себе висок. Джексон бегло осматривал ее, заставляя пересчитать собственные пальцы. Нея придерживала, не давая упасть на пол.       — Прости, — прохрипел Стайлз, как только Том ослабил хватку.       Мария только махнула рукой, пытаясь дать понять, что относительно в порядке.       — Потом поговорите, — Джексон почти силой уволок Дерека и Криса.       Нея вывела Марию.       Том посмотрел на Стайлза, а затем отослал Бойда, который заглянул в комнату.       — Легче? — вдруг спокойно спросил ледяной великан.       — Нет, — Стайлз смахнул кровь с рассеченной губы. — Он, блин, спал со мной, а теперь делает вид, что его волнует только клан. Да кому вообще сдалась эта власть? Зачем она мне? Что мне делать со всем этим? Да меня там отравят в первый же день.       Том хмыкнул: Стайлз и правда схватывал все буквально на лету.       — У тебя есть, кому помочь, — красные глаза блеснули в предвкушении, — всегда мечтал управлять кланом.       — Даже так? — Стайлз посмотрел на своего тренера. — Собираешься мне помогать?       — Почему нет? — Том дернул плечом, — мне есть, с кем тягаться в силе.       Стайлз вопросительно глянул на ледяного великана.       — Не только ваши отцы наворотили кучу дел, которую теперь разгребать вам, — Том заправил за уши пряди, выпавшие из косы, — подумай. Я смогу помочь.       — Хорошо, — кивнул Стайлз, — куда ты отправил Бойда?       — К охране на этаж, — Том покосился на подопечного, — кстати, может, называть тебя Дженимом?       — Нет! — слишком быстро воскликнул Стайлз. Даже руки вперед выставил, будто отгораживаясь от этого имени. — Позови его обратно.       — Зачем?       — Хочу прогуляться.       — Далеко? — Том нахмурился, — сейчас это опасно.       — Как раз-таки нет, — Стайлз был готов поспорить, — я уже засветился достаточно, чтобы мое внезапное отсутствие многие заметили. Так что клану Сири не резон соскакивать со спора тогда, когда я уже прошел отборочные. Вот раньше — да, а сейчас… не думаю. Так вызовешь или я пленник здесь?       — Вообще, тебя тут никто на замок не закрывает, — Том знал, что Стайлз вполне свободно гулял по мегаполису еще до боев. Ведь он как-то припер Локо. — Не задерживайся нигде.       Стайлз кивнул и, дождавшись, пока ледяной великан покинет его комнату, принялся переодеваться. Темно-серый костюм, спортивный и мягкий, такие же перчатки, бинты, фиксирующие запястья, легкие кроссовки для бега — он знал, что ему сейчас нужно.       Выпустить пар.       Иначе они снова сцепятся с Дереком.       — Звал? — в комнату зашел Бойд.       Они стали вполне сносно общаться, еще с тех пор, как этот пустынный житель таскал худющего Стайлза, всего в шрамах, на руках по дому.       — Прогуляемся, — махнул он рукой и оба направились из комнаты, чтобы потом спуститься на парковку. ***       — Чем тебя так привлекает этот район? — Бойд покосился на Стайлза, который шел, засунув руки в карманы. — Одни развалины.       Стайлз только хмыкнул. На окраине мегаполиса, там, где было больше всего старых разрушенных заводов, обвалившихся бетонных плит, он чувствовал себя комфортно. Возможно, сказывалась жизнь на свалке, и хотелось хотя бы на какое-то время ощутить ту свободу, которая у него была.       Свобода распоряжаться своей жизнью.       Пусть уродливой, отчасти извращенной и почти во всех случаях направленной лишь на выживание, но собственной.       Сейчас же у него не было ничего.       Кроме боли и отчаяния, которые заставляли задыхаться. Да и злости, из-за которой до сих пор покалывало кончики пальцев. Хотя, если в случае первых двух эмоций было ясно, откуда они взялись, то злость была лишь на Дерека.       Потому что он обманул.       Он обещал быть рядом, он ласкал и обнимал, целовал и шептал что-то на ухо, а потом просто перечеркнул все в один момент, решив, что Стайлз ему обязан из-за случая с их отцами. Стайлз не мог поставить себя на место Дерека, да и не хотел.       Может он побыть эгоистом хотя бы раз в жизни?       Почему никто не ставит себя на его место?       Почему тот же Дерек не хочет представить, хотя бы на секундочку, как это больно — лежать в полиэтиленовой вонючей палатке на свалке и ощущать, как на твоем лице зажимаются металлические скобы? Как они обезображивают кожу, и никто, никто не собирается приходить и спасать от этого кошмара?       Почему все хотят упиваться собственной драмой, не видя ничего, кроме своих переживаний? Почему никто не может это отпустить?       Что хорошего в том, чтобы год за годом взращивать в себе негатив?       Стайлз, если бы следовал такому принципу, давно бы уже сколотил на свалке банду, подмял под себя всех остальных и жрал бы калек, приготовленных на костре, радуясь тому, что делает больно другим.       Называя это местью.       Только кому и за что — он бы и сам не вспомнил через парочку месяцев.       Именно поэтому Стайлз не хотел ничего копить в себе. Он хотел выплеснуть наружу все, что было внутри. Ему совершенно не нужен этот ком внутри. Он раздавит к чертям остальные эмоции, оставив только оболочку. Стайлз только надеялся, что Бойд среагирует правильно.       — Так куда мы идем? — Бойд оглянулся, видя, что они прошли уже и тот завод, где когда-то подобрали Локо.       Из темных провалов полуразвалившихся бетонных стен на них смотрели мерцающие глаза диких котов. Не таких, каким был когда-то Локо: застрявшим между плитами напуганным котенком, а самых настоящих, диких, выросших на улице и ненавидящих людей, когда-то выбросивших их.       — Гуляем, — Стайлз надвинул капюшон на голову сильнее. Он замер буквально на долю секунды, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг. На его губах мелькнула улыбка: он услышал, что хотел. — Ты никогда не думал о том, чтобы вернуться в пустыню?       Бойд повел головой, явно тоже что-то слыша, но ничего не сказал. Лишь повернул к очередному заводу, следуя за Стайлзом.       — Неа, — ответил он на его вопрос, — Дерек достаточно платит мне, чтобы я ни в чем не нуждался. А в пустыне тяжело с хорошей работой.       — Почему? — Стайлз уже в открытую улыбался, расслышав первые крики.       — Слишком много песка, — отрезал Бойд и обошел Стайлза, вставая перед ним, — как ты узнал? — в лоб спросил он.       — Прочитал, — хмыкнул Стайлз, — только не думал, что мне это пригодится. Отвезешь меня домой, или? — он поднял голову, заглядывая Бойду в глаза.       Пустынник долго смотрел на него, будто пытаясь что-то для себя понять. Он достал телефон, что-то быстро в нем просмотрел, а затем вдруг кивнул.       — Или, — Стайлз не сдержал облегченного выдоха. — Но это первый и последний раз, понял? — он больно прихватил пальцами Стайлза за подбородок, ожидая ответа.       — Понял, — серьезно сказал Стайлз, — обещаю. Честно.       Бойд прищурился, но ничего не сказал. Он отпустил Стайлза и позволил ему снова выйти вперед, молчаливой тенью идя след в след.       Они вышли к зданию завода, уже отчетливо слыша крики, аплодисменты и голос ведущего.       На входе их встретил какой-то тощий пацан, замотанный в рваные тряпки.       — Зрители или участники? — коротко спросил он.       — Участник, — Бойд опередил Стайлза, вкладывая в руку пацану сложенные трубочкой купюры. — Без лишних объявлений.       — Но псевдоним-то нужен, я должен сказать ведущему! — запротестовал пацан, — это же все-таки бои! — он вопросительно уставился на Стайлза, — у тебя есть варианты?       Стайлз усмехнулся.       — Ага, — сказал он, — я выступлю на трех боях с тремя вашими самыми сильными бойцами. Есть тут фавориты публики?       Пацан явно удивился, но быстро-быстро закивал, потому что да — фаворитов просто не могло не быть.       — Тогда можешь говорить своему ведущему, — Стайлзу было спокойно и хорошо.       Его доверху наполнило каким-то предвкушением и совершенно щенячьим восторгом. Ладони зачесались от возможности сцепиться с кем-то незнакомым для него. На боях, где не то, что правил нет — самих боев-то, по сути, нет. Официально нигде не зарегистрированные драки постоянно меняли место дислокации и Стайлз наткнулся на левую ссылку в браузере совершенно случайно: он хотел заказать себе через интернет новые бинты и парочку тренировочных штанов.       Но сейчас это было очень кстати.       Выпустить злость на нелегальных боях казалось лучшим решением всех проблем. Если бы Бойд развернул его обратно в дом — Стайлз, по сути, ничего бы не потерял. Он не хотел накалять и без того сложные отношения между ними всеми. Но охранник, видимо, тоже понимал, что лучше так, чем еще одна драка с Дереком, и потому был готов подстраховать в случае чего.       В Бойде Стайлз не сомневался. Как и в своем только что придуманном имени для боя.       — Эй, — окликнул он пацана, — мой псевдоним — Шрам.