Свалка

      Толпа ревела. Это были не те отголоски звуков, которые долетали под купол на арене — это были вопли, визг, даже какие-то маты. Стайлзу показалось на мгновение, что он оглох и ослеп: все эти звуки, которые оглушали со всех сторон, отвлекали. А свет, направленный прямо в лицо, дезориентировал.       В этот момент Стайлз понял, насколько арена хорошо обустроена. Что там почти рай по сравнению с местом, где он находился сейчас. На какое-то мгновение ему стало почти страшно, но он моментально задвинул подальше все эмоции: на ринге показался противник.       Огромный, будто медведь, весь в уродливых шрамах, хромающий на одну ногу, он был едва ли не вдвое выше и больше Стайлза. В толпе раздался хохот, который подхватили многие: такой мелкий, по сравнению с любимчиком толпы, пацан казался суицидником.       — На ринге сейчас сойдутся двое! — орал ведущий, хрипя и кашляя из-за того, что самодельный микрофон почти не работал и приходилось надрывать глотку, — наш красавчик Бурый и новенький, чье имя Шрам!       Стайлз хмыкнул. Бурый оправдывал свою кличку как внешним видом, так и поведением. Он был просто огромным, даже перекаченным. Такому просто нельзя вступать в бои, ведь он своей неповоротливостью себя же и погубит. Хотя вряд ли на нелегальных боях кто-то обучал участников так, как натаскивали Стайлза лучшие наставники разных секторов.       — Готовься умирать, детка, — Бурый подошел к Стайлзу вплотную.       Видимо, так он пугал противников. Тех, кто был гораздо слабее, кто боялся своего первого, возможно, в жизни боя, или тех, кто вышел на нелегальные бои от безысходности. Но Стайлз только усмехнулся, сильнее натянув на лицо капюшон: он все же немного опасался того, что кто-то из толпы может узнать. В конце концов, если здесь собрались отморозки, это совершенно не значит, что они не смотрят телевизор.       Бурый напрягся, мышцы на плечах вздулись буграми, и Стайлз даже не удивился, когда тот направил неожиданный, по его мнению, удар, в живот стоящего близко противника. Стайлз легко уклонился и толпа, едва заревевшая, притихла: никто не ожидал такого поворота событий. Он улыбнулся, когда Бурый удивленно моргнул. В его ограниченном мозгу явно не укладывался такой противник: умеющий уклоняться от подлых ударов. Стайлз, едва шевельнувшись, вновь ушел от удара, а затем снова и снова. Он танцевал по рингу под все возрастающий гул толпы. Все начали осознавать, в чью пользу кренится перевес, и уже было слышно все меньше воплей, поддерживающих Бурого. Теперь многие просто вопили, когда Стайлз, нарочито небрежно, то пригибался, то отклонялся назад, играючи уходя из-под огромных кулачищ Бурого.       У того же глаза наливались кровью. Он орал, пытаясь достать мелкого по сравнению с ним противника, но раз за разом промахивался, и бесился из-за этого еще сильнее.       — Кажется, на нашем ринге танцевальная вечеринка! — ведущий рассмеялся, — Шрам оказался тем еще сюрпризом! Да, ребята? — он повернулся к толпе и помахал рукой с зажатым в ней микрофоном.       Толпа поддержала очередным гулом.       Стайлз, прищурившись, наблюдал за Бурым, который был уже на грани. Удары становились все более смазанными. За такие на тренировках Мария добавляла по сто отжиманий. Стайлз понимал, что Бурый устает. Он расходовал слишком много сил, растрачивая большую часть из-за собственной злости. Удивительно, насколько легко стало анализировать бой, когда противник оказался заведомо слабее, несмотря на габариты. Наверное, его наставникам было также смешно наблюдать за злостью Стайлза, как ему сейчас за Бурым. Они также видели его, как открытую книгу, и все смешные попытки достать матерых бойцов выглядели нелепо.       Стайлзу становилось весело.       Азарт брал свое, и теперь он уже работал на потеху публике. Он успевал махнуть им рукой, присесть или сделать кувырок между ударами. Он чувствовал себя на своем месте, он был сейчас лучше, чем его противник. Впервые за все время тренировок Стайлз знал, что он сможет победить. Он сумеет показать, что сильнее, чем Бурый.       Стайлз, позволив оттеснить себя к канатам, натянутым по периметру ринга, ухватился за них и, легко подпрыгнув, ударил ногой Бурого по голове. Удар пришелся в район уха, и противник потерялся на несколько мгновений, ошалело мотая головой. Стайлз знал, что у того в голове сейчас звенит так, что даже ор толпы почти не слышен. Это был один из любимых ударов Марии, которому она научила Стайлза почти сразу же, на первых тренировках. На самом деле, он редко мог спасти, потому что натасканный противник успеет перехватить ногу и, вероятнее всего, вывернет лодыжку до характерного хруста. Но вот в ситуации внезапного нападения или такого вот не слишком умелого боя было самое время для такого приема.       Стайлз, быстро обойдя Бурого, схватился за его плечи и, снова подпрыгнув, взлетел ему на спину, затем резко дергая его назад. Бурый повалился на пол ринга, падая на лопатки плашмя, а Стайлз успел спрыгнуть, приземляясь позади него на ноги и даже почти не потеряв равновесия. Он выпрямился и поправил капюшон.       Толпа бесновалась. Это был какой-то ад: орущие люди едва не переходили на ультразвук. Стайлз поморщился, его начинал бесить этот арт-хаус вокруг. Все было будто вырвано из какого-то странного фильма: почти самодельный ринг, полнейшая темнота с одним участком, куда попадал свет от мерзких белых ламп, огороженным грязными канатами. Люди, грязные, сливающиеся в колышущуюся темную массу, и противник напротив, неповоротливый и тупой. Стайлз вздохнул: если любимчики публики все такие, что он тут забыл? Ему нужна была драка, настоящий бой. Такой, после которого все будет болеть. После которого он будет трястись и приходить в себя.       Видимо, он просто выбрал не ту арену.       Или он уже слишком привык к соперникам, которые могут размазать его по настилу ринга одной рукой.       Бурый встал, шатаясь и все еще дергая головой, будто пытаясь из нее вытрясти боль и звон. Стайлз вздохнул и нахмурился: веселье пропадало, скука одолевала все сильнее, а бой уже напоминал фарс. Он, метнувшись к Бурому, провел серию ударов, попадая тому по лицу, снова по голове, целясь в солнечное сплетение, а затем добивая упавшего от шока на колени противника четким ударом локтем между лопаток.       Все.       После такого этот громила не встанет.       И вообще вряд ли выйдет на ринг в ближайшие парочку месяцев. До тех пор, пока позвонки не встанут на место. Если не будет лечиться — останется инвалидом навсегда.       Стайлз повел плечами, будто избавляясь от липкого ощущения неправильности происходящего. Он закусил нижнюю губу, когда к Бурому, так и не сумевшему подняться, подбежали какие-то грязные мужики и, подхватив тяжелое тело, понесли его прочь с ринга. Вдруг этот Бурый вышел на бои не из-за собственной тупости и радости наживы, а потому, что ему нужно было кормить сына? Например, как делал это отец Дерека.       Вашу мать.       Интересно, Стайлз всегда теперь будет представлять себя на месте собственного отца, после каждого боя? Помотав головой и постаравшись не думать о подобном, Стайлз вглядывался в угол ринга, куда должен был выйти следующий противник. Он должен был выстоять против троих, и тогда заберет кругленькую сумму, уходя с этих боев победителем.       Конечно, деньги были совсем не главным. Стайлз был почти уверен, что для того же Дерека сейчас это примерно столько же, сколько он тратит на обед вне дома, когда заходит перекусить в ресторан. Но для Стайлза это была просто космическая сумма, если бы он все еще жил на свалке. Почти пять тысяч румий — это пара лет на гамбургерах из той вонючей забегаловки.       Пара лет жизни.       Возможно.       Интересно, а тот мужчина, который отдал Стайлзу гирлянду, сделанную дочерью, еще работает в ларьке за грилем? Почему-то захотелось его навестить и сказать спасибо: если бы не лампочки, Стайлз и Дерек вряд ли встретились.       — Ладно, ну кто там? — пробормотал Стайлз, всматриваясь в противника.       Пустынник, отлично.       Темнокожий боец явно из того же сектора, что и Бойд с Крисом, был настолько же огромным, насколько Бурый. И, судя по лицу, настолько же тупым. Стайлз едва не закатил глаза: эти нелегальные бои собирали все штампы и клише. Несколько любимчиков, которые отличались друг от друга разве что кличками да цветом кожи.       Что ждет его дальше? Житель сектора джунглей, такой же неповоротливый и недалекий? Ледяные великаны с их помешательством на аристократических корнях и идеальном поведении вряд ли захотят принимать участие в подобных боях. Только если уж совсем от безысходности, в чем Стайлз сомневался. Прожив достаточно времени в доме Дерека, прочитав массу статей и учебников, он понимал, что ледяной сектор — самый закрытый и самый обеспеченный из всех. Ледяные великаны делали ставки на ум, расчетливость и эрудицию. Надо сказать, редко прогадывали: самые лучшие школы и университеты располагались именно там. Конечно, тот же Том был явным показателем того, что и бои не чужды ледяным великанам, но и тут они выделялись: система шрамирования, бесконечные испытания, повышающие мастерство и экзамены на уровни, которые почти невозможно сдать: великаны стремились к какому-то собственному совершенству во всем.       Пустынник, тем временем, обошел Стайлза, будто присматриваясь. Выгнув бровь, Стайлз глядел на него из-под края капюшона, не выдавая себя ни единым движением. В целом, тут пустынник повел себя правильно — пытался оценить противника. Если он не совсем идиот, то сопоставит состояние Бурого, которого на руках вынесли с арены со Стайлзом и не будет его недооценивать.       Начало боя затянулось, и толпа неодобрительно загудела. Им нужны были зрелища, и причем неважно, какие: хоть их когда-то любимчик побьет новичка, или же роли изменятся: всем наплевать. Стайлз решил покончить с этим побыстрее, и первым кинулся в бой. Он наносил удары, обманом уходя из-под ударов противника. Несколько раз пустынник даже достал его: навыки боя были у него куда лучше, чем у Бурого.       Ведущий что-то кричал, называл их имена, но Стайлз не слушал. Выцепив краем уха свой псевдоним, он снова сосредоточился на сопернике — и вовремя. Тот как раз выбросил вперед ногу. Стайлз едва не рассмеялся. Пустынник, видимо, наблюдал за боем и попытался теперь воспользоваться приемом, которым Стайлз выбил из колеи Бурого. Но не тут-то было. Перехватив противника за щиколотку около самого своего лица, Стайлз дернул с такой силой, что тот повалился на бок. Затем Стайлз, сжимая пальцы все сильнее, рванул ногу в другую сторону.       Тихий хруст слышал только он, а вот вопль пустынника — все вокруг. Конечно, жители того сектора отличались повышенной стойкостью, но у тех, кто обладал темной кожей, это только к ней и относилось: кости ломались абсолютно так же, как и любого жителя мегаполиса. С Крисом, например, Стайлз мог бы пытаться выломать ему ногу хоть пару часов подряд. У него не хватило бы на такое сил.       Противник упал на ринг, катаясь по полу и держась за ногу. Стайлз только удивленно хмыкнул: он себе такого никогда бы не позволил, даже если бы боль раздирала его пополам. Даже в больничном крыле дома Дерека, на койке у Джексона, который то зашивал Стайлза, то что-нибудь ему вправлял, он стискивал зубы и выл в подушку, затыкал себе рот своими же кулаками: но не катался по полу, как обезьяна, визжа и находясь на грани мерзкой истерики.       Стайлз только сейчас, на этих дурацких боях, начинал осознавать, сколько в него было вложено сил. Сколько времени наставники потратили на него и его выдержку. Сколько сами вытерпели, пока не научили Стайлза быть хотя бы приблизительно таким, каким должно быть хорошему бойцу.       А этому куску дерьма, что катается под ногами, все еще воя, будто голодный койот, было плевать на все, лишь бы боль прекратилась.       Пустынника унесли, а Стайлз, поправив капюшон, стал ждать третьего и последнего противника. Видимо, произошла какая-то заминка, потому что его все не было. Толпа скандировала его имя, и это постоянное «Шрам-Шрам-Шрам» сливалось в монотонный ор, действующий на нервы.       Стайлз засунул руки в карманы и посмотрел в тот угол, откуда выходили противники. Там ему показалось движение, и в следующий момент на ринге появился боец, с ног до головы в черном. Половину лица занимал платок, скрывающий его. Видимо, не только Стайлз пожелал остаться инкогнито.       — Встречайте новенького! — заорал ведущий.       Стайлз удивился. А как же третий любимчик толпы? Но ведущий, будто подслушав его мысли, проорал дальше:       — Нашему общему любимцу стало плохо перед самым боем, и этот красавчик согласился его подменить! Итак, встречайте! На ринге сейчас сойдутся Шрам и Локи!       Стайлз прищурился, когда его противник вдруг легко ему поклонился. Откуда такие манеры, присущие лишь бойцам высокого уровня, на этой площадке? Длинная черная коса скользнула со спины, перекатившись вперед и свешиваясь через плечо вниз. Назвавшийся Локи выпрямился, и в его волосах брякнули хрусталики льда. Этот звук был просто оглушающе громким для Стайлза. Его было слышно даже сквозь рев толпы. Или просто слух выхватывал такие знакомые звуки. Стайлз распахнул рот, не в силах его вновь закрыть.       Этот «Локи» мог быть незнакомым кому угодно, но только не ему. Красные глаза, будто смеясь, смотрели прямо в душу. Шрамы, расходящиеся от уголков, раскрывающиеся на коже причудливыми узорами, скрывались под повязкой. Но Стайлз просто не мог не узнать этого всего.       — Том? — шокированно пробормотал он, легко поклонившись в ответ и пользуясь тем, что они оказались близко друг к другу. — Стало плохо перед боем? — он выпрямился, глядя прямо в красные глаза и имея ввиду бойца, который должен был быть на ринге вместо Тома.       Тот лишь дернул плечами, а затем откинул косу за спину.       — Тебе ведь скучно тут, — также тихо, чтобы слышно было лишь им двоим, ответил он. — Вот и развлечемся.       Том сделал пару шагов назад и принял боевую стойку. У Стайлза по спине побежали мурашки. Даже мышцы заныли все разом — такую позу он и сам выполнял каждую тренировку. Только вот сейчас ему предстоял первый бой с наставником, который пройдет не в тренажерном зале, не на этаже имитации и даже не в ледяном секторе.       Первый, можно сказать, настоящий бой против крутого тренера и бойца.       Да он просто не имеет права его проиграть.       Со Стайлза градом катился пот. Он устал уклоняться, устал от попыток достать Тома, который был просто неуловим. Казалось, они не на ринге, а где-то в параллельной реальности, где Локи — не просто взятый его наставником псевдоним, а реальный бог, который дерется с явным применением магических сил. Стайлз просто не мог поверить в то, что можно сражаться так.       Теперь он понимал, о чем говорили ему все наставники. Он не то, что «не готов к боям» — он просто кусок мяса, который смог победить в отборочных не иначе, чем каким-то чудом. Никак больше объяснить свою удачу Стайлз просто не мог. Если его противники были натасканы хотя бы вполовину, да хотя бы на треть, как Том — Стайлз просто чертов везунчик! Его могли размазать на арене, расплющить и закатать в покрытие на полу, а он бы даже не успел занести кулак для удара.       Накатывал запоздалый страх. И если перед боями Стайлз просто переживал за собственную шкуру, то сейчас он просто паниковал из-за того, что с ним могли сделать во время боя. Том уже разбил ему губы, скулу, попал по плечу, по ребрам и ноге, а он даже не успел его коснуться.       — Ну же, — Том каким-то чудом оказался у него за спиной. Хотя только что был перед лицом, да еще и за пару метров, — представь, что у нас тренировка, — он толкнул Стайлза в спину.       Едва не упав на колени, Стайлз развернулся и сделал выпад. Кулак Том перехватил у самого своего лица. Стайлз знал, что в следующую секунду Том вывернет ему запястье, и потому резко упал на колени, заставив и Тома потерять равновесие. Он успел выставить вперед руки, отпуская кулак Стайлза из захвата, нависая над ним.       Толпа ревела.       — Слишком много народу на тренировке, — шепнул Стайлз так, чтобы Том услышал.       — Открытый урок, — ответил тот и с ходу, прямо из того положения, в котором был, сделал кувырок, умудряясь еще и ударить Стайлза в живот.       Согнувшись от боли, Стайлз кое-как сгруппировался и поднялся на ноги, следя за Томом глазами. Тот как-то совершенно нереально выгнулся и, одной рукой ухватившись за канаты, натянутые вокруг ринга, оттолкнулся от них, снова доставая до Стайлза, пиная его в то же самое место.       Задохнувшись от боли, Стайлз ощутил, как рот наполняется кровью. Соленый привкус, такой пугающе привычный, заставлял часто сглатывать слюну. Стайлз отскочил назад, сделав это вовремя — Том снова ударил, но в этот раз промахнулся. Сжав зубы, Стайлз кинулся вперед, делая обманный маневр: он занес кулак так, как его учил Крис, будто хочет нанести прямо удар. Это заставляло любого противника ставить блок, ведь никто не хотел получить прямо в голову. Том не стал исключением — он поднял руки, скрещивая их, и вот тут Стайлз, резко изменив направление удара, нанес его в живот поменяв и ведущую руку. С левой он бил также хорошо, спасибо Марии, которая гоняла его до седьмого пота, заставляя отрабатывать силу удара с обеих рук, чтобы не было какой-то одной ведущей.       Том удивленно округлил глаза, понимая, что недооценил Стайлза, а затем ощутил серию достаточно болезненных ударов, многие из которых достигли цели. Он был горд за ученика, но, конечно же, не мог ему проиграть: дождавшись, когда Стайлз окажется достаточно близко, Том, схватив его за запястье, резко дернул на себя. Развернув Стайлза спиной, он обхватил его горло, беря в захват, а затем упал на спину, обвивая еще и ноги Стайлза своими. Тот брыкался и хрипел, но не мог вырваться. Силы были не равны, и потому, спустя несколько секунд, ведущий начал отсчет, который подхватила и вся толпа.       Стайлз задыхался.       Ему не хватало воздуха, легкие горели огнем, а паника накрывала лавиной. Неужели Том его задушит на какой-то вшивой арене среди орущей неадекватной толпы? Этого ли ждали от него наставники? Он пытался вырваться из хватки, но Том был будто сплавлен из металла: даже не двинулся, когда Стайлз умудрился заехать ему локтем по животу. Лишь вдохнул и напрягся еще сильнее, из-за чего Стайлзу показалось, что он умрет прямо сию секунду. Задохнется сейчас, и ни мгновением позже.       — Наш победитель — Локи! — донесся до слуха Стайлза ор ведущего, — мои поздравления! Может, нам удастся привлечь его на наш ринг как постоянного бойца! Ведь это ваш новый любимчик, не так ли?       От ора толпы заложило уши.       Том отпустил Стайлза, картинно поклонился, а затем повернулся к нему, все еще восстанавливающему дыхание. Он подал руку, и даже пошевелил пальцами, будто подгоняя Стайлза. Тот встал и отряхнулся, поправив капюшон, который каким-то чудом не слетел с головы во время боя. Толстовка была мокрой насквозь от пота. Кажется, они дрались не меньше получаса, потому что так сильно Стайлз уставал только на изматывающих тренировках. Бои на арене были короче, яростнее и больнее — сравнивать их не было смысла.       Том помахал всем рукой, а затем наклонился к уху Стайлза, быстро шепча:       — Бойд ждет тебя на выходе, я встречу позже. Не задерживайся.       Отстранившись, он убежал с ринга, сопровождаемый восторженным ревом толпы. Стайлз увидел Бойда, мелькнувшего около самого ограждения, и направился к нему. Том был прав: задерживаться дальше не имело смысла — только нарваться на дружков побежденных им бойцов или на ведущего, который явно намеревался уговаривать вызвавших у толпы ажиотаж бойцов задержаться подольше.       Быстро покидая полуразвалившийся завод, следуя за Бойдом, Стайлз анализировал свои эмоции. Его потряхивало от адреналина, особенно после боя с Томом. Обидно от проигрыша не было нисколько, Стайлз был в состоянии реально оценить свои шансы на победу над наставником и понимал, что они равны нулю. Но злость на Дерека точно испарилась, растаяла, как грозовое облако. Внутри было легко и спокойно, будто из него вытрясли все эмоции.       — Полегчало? — Том встретил их на выходе из заброшенной части мегаполиса.       Он был во всем светлом. Идеальная коса, ровно вплетенные в нее ленты и кристаллики, ни волоска не выбивалось из традиционной прически богатого ледяного великана. Красные глаза лукаво посматривали на грязного, потного и помятого Стайлза.       — Как ты пролез на бои?       — Какие бои? — алые глаза смеялись. Издевались. — Я только приехал, ждал вас тут. Бойд отправил координаты.       Стайлз глянул на пустынника, но тот лишь хмыкнул.       — Ладно, — Стайлз признал поражение. Том ничего ему не расскажет, а будет лишь насмехаться и язвить. — Надеюсь только, что тот боец, которому внезапно стало плохо перед боем, все же остался в живых.       Том хмыкнул и достал из кармана брелок от машины.       — Садись, подвезу, — он глянул на Бойда, — а ты забери вашу машину.       Бойд кивнул и направился туда, где они оставили авто, когда подъехали к заброшенному сектору.       Стайлз пошел следом за Томом, бездумно смотря на идеально ровную спину, обтянутую белым джемпером. Черная коса молнией скользила по позвоночнику, будто ядовитая змея.       Пожалуй, Том не зря выбрал себе псевдоним на боях. Никем иным, кроме как богом лжи, его назвать было просто нельзя. ***       — Крис, у меня проблема, — Мария подошла к пустыннику, который как раз пытался выпить кофе.       Отставив чашку, пустынник выдохнул и посмотрел на Марию.       — Кто умер? — наконец спросил он.       Мария округлила глаза.       — Ты чего? Все живы!       — Тогда проблем нет, — ехидно поддел Крис и вновь взялся за чашку, втягивая носом божественный аромат двойного эспрессо. — Господи, я в раю.       — Стройка, — Мария явно не собиралась уходить.       — Я не строитель, — Крис отпил воды, а затем сделал глоток кофе. — К чему вообще это? Иди с таким вопросом к мужу, это ведь ваш бизнес.       — Ты не в духе? — догадалась Мария, наконец, сообразив, что пустынник почти хамит ей не просто так.       — Том, — вдохнул Крис.       — Что с ним? — Мария скрестила руки на груди.       — Да свалил опять куда-то. Я пытаюсь с ним поговорить, а толку-то? Мы либо орем друг на друга, либо обвиняем во всем подряд, либо еще что.       — А чего бы ты хотел в идеале? — Мария посмотрела Крису в глаза, подняв голову; пустынник был значительно выше.       — Я не привык себе врать и сейчас не хочу. Я до сих пор люблю его, — Крис поджал губы, — я ничего не могу с этим поделать. Ему говорю, что ненавижу. Могу оскорбить, нарочно обидеть, но сейчас, когда мы уже столько времени живем под одной крышей, постоянно видимся, я понимаю, что банально волнуюсь, когда его нет рядом и когда я не знаю, где он вообще.       — Да уж, — Мария улыбнулась, — так скажи ему тоже самое.       — То есть? — Крис залпом допил кофе, снова запивая его водой. — Как я ему это скажу?       — Господи, вы такие сложные, — Мария закатила глаза.       — Мы?       — Мужики, — Мария улыбнулась, когда Крис совершенно по-детски насупился, — вы вечно молчите. Варитесь в своих обидах. Ничего не говорите друг другу, предпочитая все это копить. А потом, конечно, прорывает, когда уже нет сил все это держать в себе. Отсюда и проблемы.       — Ты предлагаешь вывалить на Тома свою любовь? — Крис приподнял брови.       — Почему бы и нет? В конце концов, хватит уже отрезать кусочки от хвоста собаке, рубани полностью. Если он тебя пошлет — можешь смело его и дальше пытаться ненавидеть. А если нет? Если ему тоже плохо и он банально боится тебя и твоей злости?       — Меня? — Крис недоверчиво глянул на Марию.       — Крис, — та улыбнулась, — когда ты злишься, тебя боюсь даже я. Хотя я прожила с Дереком, который превращается почти в демона, когда бесится, много лет. В вашем случае Том виноват, и сильно. Такое не забыть и не простить, и я уверена, что он это понимает.       — Я ему говорил.       — Тем более, — Мария похлопала Криса по плечу, — зачем ему проявлять даже минимум к тебе симпатии, если он уверен в том, что ты его ненавидишь?       Крис крепко задумался.       Марии было почти смешно. Здоровый пустынник, отличный воин, матерый боец и еще миллион статусов — он просто боялся своих эмоций. Боялся довериться и вновь обжечься, и в этот раз уже смертельно. Том был ядовитым не только в реальности. Он травил своей любовью, а Мария, зная и его и Криса много лет, как никто другой это понимала. Но и видеть, как друзья загибаются от неразделенных чувств, больше не могла. В свое время такая позиция — говорить все прямо — здорово помогла ей и Дереку. Точнее, даже спасла их обоих от ненависти друг к другу, которая в любом случае бы проросла спустя какое-то время вынужденного брака, в котором уже на тот момент не осталось любовной страсти.       — Знаешь, ты права. Я поговорю с ним, когда он объявится, спасибо, — Крис порывисто обнял Марию, слегка приподняв над полом.       — С тебя триста румий за консультацию психолога, — Мария засмеялась, когда пустынник попытался отвесить ей шлепок по заднице.       — Ладно, чего ты хотела-то?       — На стройке проблемы, — Мария посерьезнела, — мне позвонил прораб в полной панике. Какой-то зверь, он сказал, что с сектора пустыни, пробрался на деревья и порушил конструкцию из стержней, которые уже поставили.       Крис присвистнул. Металлические стержни, которые вкручивались в широкие стволы деревьев, были очень толстыми — ведь на такой каркас потом надстраивались дома жителей сектора джунглей, город которых располагался высоко над землей. Чтобы вывернуть такие пруты требовалось очень много сил.       — Что за зверь? — спросил он.       Мария показала фото на телефоне. Смазанный силуэт вызывал определенные подозрения, но Крис не решился сразу их озвучить, чтобы не пугать Марию понапрасну.       — Я сказала строителям ехать по домам и огородить стройку двойным куполом.       — Умница, — похвалил Крис, — из такого барьера они не вылезут.       — Они? — Мария была далеко не дурой, сразу зацепилась за слова Криса. — Я ведь говорила про одного зверя. Крис, — она схватила пустынника за запястье, сжав его неожиданно холодными пальцами, — ты знаешь, кто это?       — Предполагаю, — он повел плечами, а затем отдал Марии ее телефон. — Нужно посмотреть. Одно скажу точно — купола, которые вы с Дереком обычно ставите над стройками, должны защитить остальной сектор.       — Ладно, — Мария сжала пальцами переносицу, — едем?       — Ты кому-то еще говорила?       — Дерек под успокоительным у Джексона в лаборатории. Он спит и не проснется раньше, чем через два часа. Нея уехала на выставку своих картин и отключила телефон, как это делает всегда. Но ее я бы никогда не взяла с собой.       Крис только утвердительно кивнул. Брать с собой ту, которая не была воином — верх тупости.       — Бойд, Стайлз и Том? — Крис закусил губу, отправляя со своего телефона несколько сообщений, — недоступны.       — Я знаю, что они поехали на какие-то бои, — Мария улыбнулась, видя, как удивился Крис, — Бойд прислал мне координаты и сказал, что все будет в порядке.       — Тогда они нам тоже не помощники.       — Охрана? — спросила Мария.       — Если это те, о ком я думаю, охранники тоже не смогут ничего сделать, — Крис поморщился, — поехали вдвоем.       Мария подумала еще пару мгновений, а затем кивнула. Купол, каким бы крепким он ни был, не сдержит тех, кто внутри, надолго. Нужно понять, что это за звери и как с ними бороться. Хорошо, если это случайно оказавшиеся в секторе джунглей пустынные хищники. Тогда они просто вызовут соответствующую службу и проблема будет решена.       Но слишком сосредоточенное лицо Криса совсем не нравилось Марии.       — Поедем на моем байке, — сказала она.       Крис кивнул, и они оба направились в сторону лифта, чтобы спуститься на парковку. ***       — Ты уверена, что тебе сказали о небольших проблемах? — Крис оглядывал разруху, которая теперь была вместо стройки. — Мария, ты уверена в своих людях?       Мария кивнула скорее на автопилоте, чем подумав.       Вокруг нее, там, где еще недавно на деревьях был почти полностью выстроенный каркас, царил хаос. Выломанные металлические пруты, половина из которых торчали ужасными зазубренными краями, напоминали инсталляцию какого-то сумасшедшего сюрреалиста, а уж никак не структурированную стройку, которая должна была быть на этом месте.       — Ты понимаешь, что это должно быть подстроено? — Крис пристально смотрел на Марию. — Сколько у вас врагов среди конкурентов?       Та как-то нервно рассмеялась.       — Крис, у нас каждый второй — враг. Мы с Дереком вылезли из самых низов, не имея богатых родителей или связей. Мы ни под кого не ложились и ни с кем не заключали теневых контрактов. Мы просто впахивали день и ночь. Конечно, нас все ненавидят.       Крис прошел по широкой ветке дерева до его ствола. Он пристально оглядел широкую дыру, из которой кто-то выдернул толстенный металлический штырь. Чтобы это сделать, нужна огромная сила, и пустынник уже догадался, чья. Он ни за что на свете не хотел бы встретиться с теми, кого сюда пригнали.       В том, что это все подстроено, Крис был уверен на миллион процентов.       Возможно, Том зря отпустил предателя из охраны следить для него.       Возможно, он переоценил свое умение убеждать.       Возможно, в доме Дерека были еще предатели.       Возможно, это все очередная попытка клана Сири вывести хотя бы часть наставников Стайлза из игры.       А возможно, это все вообще не связано.       Но Крис понимал одно — они с Марией сейчас в смертельной опасности. Оба находятся под куполом, который не пропускает ни единого звука. Так же, как и не выпускает никого наружу. Выйти можно только через отпечаток пальца Марии, как и зайти. Прораб, уходя из купола, сделал его настройки только на Марию, что тоже не могло не напрягать Криса, который понимал, что они сейчас в огромном гробу, будто специально рассчитанном на них двоих.       Дыра, из которой выдернули штырь, была обуглена по краям. Кора сморщилась, почернела, и это значило одно: твари, которых сюда пригнали, ядовиты. Вокруг дыры, помимо черной ядовитой корки, были царапины. Тот, кто выдернул штырь, зацепил и дерево, которое теперь пестрело белесыми царапинами.       Крис знал только два вида тварей, способных на такое.       И если первые отпадали сразу из-за того, что не смогли бы находиться на такой высоте — просто нечем было цепляться, то вторые пробирали до мурашек даже его, жителя пустыни. Огромные ядовитые многоножки, которые могли цепляться за что угодно, жили в самых отдаленных уголках пустыни. Они впадали в спячку, замирая под палящим солнцем днем, и охотились ночами, зарываясь в песок. Привыкшие к сухости, они впадали в бешенство от влаги, которой в джунглях, в самом их сердце, было более, чем достаточно. Многоножки сходили с ума от избытка воды в воздухе, становясь просто бешеными. И Крис понимал, что таких тварей надо было везти сюда специально.       А еще он понимал, что их несколько.       Одна многоножка при всем желании не сможет выдернуть из двадцати деревьев больше пятидесяти штырей — Мария уже успела посчитать потери.       Это значило то, что сюда привезли самку. И самцы последовали за ней, сходя с ума следом и заражаясь от нее жаждой крушить и убивать все на своем пути.       Чертовы многоножки питались страхом. Они испускали феромоны, которые, попадая в дыхательные пути мелких животных, вызывали страшные приступы панических атак. Дезориентированная жертва становилась легкой добычей.       Крис до черных точек перед глазами испугался того, что могло ждать его и Марию здесь, если они не успеют выбраться.       — Крис? — Мария, бледная из-за того, какое выражение застыло на лице пустынника, дернула его за рукав куртки, — что происходит?       — Надо убираться, — Крис метнулся к лесам, построенным вдоль ствола дерева, по которым можно было слезть до нижней ветки, — валим! Позже все объясню!       Мария, надо отдать ей должное, не стала задавать миллион лишних вопросов — сказывалась многолетняя выучка бойца. Она метнулась за Крисом, быстро спускаясь ниже. Они успели преодолеть часть пути, как острый слух обоих выцепил какой-то шорох. Выматерившись, пустынник схватил Марию в охапку и сдернул с перекладины, за которую они держались. Прижав ее всем телом к стволу дерева, Крис закрыл ее своей спиной.       Мария смотрела на Криса, пытаясь не трястись от паники. Таким она его никогда не видела.       — Что? — одними губами спросила она.       — У меня иммунитет на их яд, — Крис шептал ей в самое ухо, — выживу после укусов трех. Главное, дыши реже и постарайся выйти отсюда.       — Что? — Мария, как попугай, повторила свой вопрос, цепляясь побелевшими пальцами за воротник куртки Криса, — о чем ты? Что такое…       Она распахнула глаза, когда за спиной пустынника увидела то, чего он боялся. Огромная многоножка, поднимаясь все выше, издавала то самое щелканье, которое они оба приняли за шорох веток. Это были ее жвала, которые, сжимаясь и разжимаясь, издавали этот звук. С них капал яд, попадающий на леса или на ветки, разъедающий их моментально, расплываясь черными горелыми пятнами.       — Крис, ты сдурел? — Мария тряхнула пустынника, а затем оттолкнула его, уклоняясь от атаки многоножки, которая не заставила себя долго ждать, — я тебя одного тут не кину! Совсем уже? — она кричала, уже понимая, что нет смысла пытаться быть незамеченными, — где у них слабое место?       — Двигайся! — орал Крис, уворачиваясь от еще одной, более мелкой твари, которая появилась следом за самкой. В том, что первой на них напала именно она, пустынник уже не сомневался. — Когда ты шевелишься, она не может сфокусироваться!       — Поняла! — Мария, подпрыгнув, тут же пригнулась, и удар острых жвал пришелся по коре дерева за ее спиной. Остались белесые царапины, каждая из которых была толщиной с руку Марии, — что еще?       — Реже дыши!       Мария даже не стала уточнять. Вдыхать меньше и дышать реже тогда, когда ты пытаешься не свалиться с ветки, уклоняясь от атак, задача не из легких, но выбора не было. Вряд ли Крис решил пошутить подобным образом в такой момент.       — Нужно вниз! — Мария привлекла внимание Криса, — там склад инструментов, найдем оружие!       Крис только махнул рукой, указывая вниз.       Мария похолодела — леса на три ветки ниже были почти разрушены. То, что не упала вся конструкция было удачей — несущие столбы были прикреплены к стволу дерева. Выбора не было, нужно было как-то лезть вниз. Мария, видя, что Крис прыгнул на один из таких, обхватив его ногами, последовала его примеру. Она ощутила, как что-то полоснуло ее по спине, но боли почти не почувствовала, поэтому сосредоточилась на том, чтобы не упасть.       Крис подхватил ее у самой земли и поставил на ноги, которые почему-то подкашивались. Мария махнула рукой туда, где в стволе дерева временно прорубался проем, в котором, как в маленькой комнатке, строители хранили инструменты. Потом такие помещения удлиняли, проводили там свет и делали внутри ствола тоннель до самого верха, чтобы осматривать дерево изнутри. Огромные и толстые вековые деревья позволяли прорубать хоть по три таких — настолько обширными были. К тому же, подобные тоннели служили еще и для искусственной подпитки дерева.       — Там, — почему-то голос не слушался. Мария почти шептала.       Крис, быстро глянув вверх, откуда к ним ползли многоножки, мерзко изгибаясь на стволах, рывком повернул Марию к себе спиной и застонал. Тонкая царапина чернела, разрасталась ядом по спине Марии. Многоножка прорезала и куртку, и футболку, как масло, и достала до спины. Теперь у них было совсем мало времени. Подхватив Марию на руки, Крис метнулся туда, куда она указала.       Двери не было.       Равно как и каких-либо инструментов в помещении.       Маленький, вырубленный в дереве закуток, был пуст.       Мария застонала, прислонившись к коре.       — Я знала строителей пять лет! — она не верила своим глазам. Если бы не Крис, который был настолько же шокирован, она подумала бы, что у нее галлюцинации из-за яда. — Как такое может быть?       — Не знаю! — Крис выскочил наружу, почти сразу вернувшись с куском какой-то ветки. Такое «оружие» смешно смотрелось в руках пустынника, но у них не было выбора, — у нас пара минут до того, как эти твари нас учуют!       Мария судорожно набирала номер Дерека.       Крис, вспомнив о своем телефоне, звонил Тому.       — Мы на стройке! — они заговорили почти одновременно, — тут многоножки! — Мария тяжело дышала, понимая, что сознание грозит вот-вот покинуть ее, — Дерек, помоги!       Дерек, едва проснувшийся, упал с койки, запутавшись в простыне. Мария просила о помощи раза три за все их знакомство, и это заставляло его собираться буквально в считанные секунды. Джексон уже выбежал из лаборатории, на ходу звоня охране.       — Том, — Крис был предельно четок, дозвонившись до ледяного великана, — Мария ранена, нужно противоядие. В моей комнате, в сумке, есть таблетки. Гормоны для пустынников, они замедляют обмен веществ. Если ты не привезешь их, мы Марию до Джексона не довезем, слышишь?       — Да, — Том был холодным и отстраненным.       По крайней мере, Крису так казалось.       На деле у ледяного великана задрожали пальцы. Стайлз, который находился рядом, оторопел. Том выглядел напуганным.       Даже не так.       Он был в ужасе.       Стайлз похолодел.       — Том, — голос Криса, раздававшийся в телефоне, пугал еще сильнее, — их тут около двадцати штук. Меня хватит максимум на полчаса. Я закрою собой Марию, и она сможет выжить, если вы успеете приехать.       — Не смей! — заорал Том так, что Стайлз вздрогнул, — не смей подыхать! Ты обещал мне выжить и придушить меня, потому что ненавидишь! Крис!       В ответ раздались короткие гудки.       Том чертыхнулся, бросив трубку куда-то на заднее сиденье машины. Он вдавил педаль газа в пол так, что Стайлза вжало в спинку пассажирского кресла.       — Что случилось? — едва слышно спросил он.       На Тома было смотреть страшно.       — У нас полчаса, — бросил тот, и прибавил еще скорость.       Крис посмотрел на телефон, который отрубился.       — Как в дешевом фильме, да? — он прислушался к шорохам, которые подозрительно стихли снаружи.       Мария глянула на свой мобильный, где зарядка радовала одним делением, и положила его в карман, не выключая. Так хотя бы есть шанс, что Дерек выследит ее через маячок.       — Что теперь? — ее тошнило.       Накатило так резко, что она еле успела отвернуться, чтобы не начать блевать прямо на Криса. Тот ничего не сказал, лишь придержал ее за талию, не давая упасть.       Пальцы Криса были холодными.       — Все плохо? — Мария вытерла губы.       Пустынник нехотя кивнул.       — Что такое? — Мария услышала какой-то новый звук.       — Нам конец, — Крис задвинул ее за свою спину настолько, насколько было возможно, — дыши как можно реже, — он покрепче схватился за палку, которую все еще держал в руках.       Многоножки решили не кидаться в узкое пространство, понимая, что едва смогут просунуть туда даже жвала. Они действовали по-другому, выпуская свои феромоны, которые уж точно выкурят оттуда беглецов. Панический страх не заставит себя долго ждать — тогда жертвы сами вылезут к ним навстречу.