Забудь

POV Джули - О, Господи, - прошептала я, но казалось, мой шепот разнесся по всему коридору. Я не могла пошевельнуться. Я не верила своим глазам. Эти волосы я ни с чьими не спутаю. - Эд, - еле слышно сказала я и прикрыла рот. У меня в глазах уже все помутнело от слез, которые я так тщательно старалась сдерживать. Этого еле слышного шепота оказалось достаточно, чтобы меня услышал тот самый человек. Он повернулся в мою сторону и застыл с тем же лицом, что и я.       Родные зеленые глаза. Мы смотрели друг на друга секунд пять, прежде чем броситься в объятия, но эти секунды казались вечностью, а пока мы бежали навстречу, то и вовсе казалось, что коридор бесконечен. Но он не был таковым, поэтому буквально через секунду я оказалась в родных и надежных руках. Я обнимала Эда со всей силой, на которую была способна. Я обнимала его так же крепко, как и любила. Его руки сдавили меня еще крепче, отчего мне стало тяжело дышать. Но мне не хотелось отстраняться. Я чувствовала родное тепло, родные крепкие руки, которые защищали меня с самого детства, закрывая ото всех бед или набивая морду всем, кто посмел меня обидеть.       Слезы катились из моих глаз, и это уже было невозможно остановить. Мои ноги висели в воздухе, поскольку моему брату достался высокий рост, в отличие от меня. Я всегда говорила родителям, что они явно вложили в рост сына больше сил, чем в меня в целом. Однако, это не было правдой. Родители всю жизнь старались сделать из нас сильных охотников и добрых людей, лучших брата и сестру, которые «после родительской смерти будут самыми близкими друг другу людьми», как выражались сами родители.       Я захотела увидеть его лицо, то лицо, которое видела всю жизнь рядом, но последние два года пришлось смириться с его отсутствием в моей жизни. Я слегка отстранилась от брата, чтобы разглядеть его, хоть это и было сложно, учитывая пелену слез, которая покрывала мои глаза. Я отдышалась и посмотрела на него. Он изменился. Отрастил щетину, появился небольшой шрам на щеке, а его взгляд стал больше похож на отцовский, однако в нем была все та же теплота, которую я видела с самых юных лет. Он тоже рассматривал меня, но мне было интересно лишь его лицо. Он улыбнулся. Господи, как же я давно не видела этой улыбки. Пережитое горе оставляет отпечатки на лицах людей, и у него он был, как и у меня, но улыбка не изменилась. Эд был искренне счастлив, что находился сейчас здесь и имел возможность обнимать свою сестру. Мы оба засмеялись, а потом затихли. Я так и висела у него на плечах. - Как же много времени прошло, - произнес он тихо на родном русском языке. Его голос изменился, стал ниже, еще мужественнее. – А ты все такая же тяжелая, - пошутил он и скривил лицо, будто уже не может меня держать.       Я ударила его по плечу, хотя и знала, что он лишь шутит. Я засмеялась и начала дергаться, чтобы он меня отпустил. Когда я встала и почувствовала землю, то повернулась к остальным. Тут уже собрались все, потому что редко кто-то появляется в Институте, и об этом моментально узнают. - Познакомьтесь, еще один мой племянник – Эдгард Левинсон, - произнес дядя Ходж. Эд в это время обнял меня еще раз, а потом отстранился. - Да, я племянник, а еще брат этой бестолочи, - сказал он, указывая на меня, за что тут же получил подзатыльник. - Я- Джейс, а это Клэри, Джонатан, Алек, Макс и Изабель, - перечислил Джейс имена всех присутствующих. - Очень приятно познакомиться, - со свойственной моему брату серьезностью произнес Эд. Он повернулся к дяде Ходжу и спросил. – Как долго я могу здесь оставаться? - Сколько пожелаешь. Не думаю, что Джули позволит тебе вообще куда-либо уехать, - мы засмеялись, а я обняла брата, как бы подтверждая слова дяди. Он обнял меня в ответ, давая понять, что ближайшее время будет только рядом и никуда не денется.       В этот момент я забыла обо всем плохом, что было в этой жизни, потому что была искренне счастлива. Рядом с братом у меня появлялось ощущение полной безопасности, я осознавала, что пока он здесь, все будет хорошо, я буду под опекой моего лучшего, а теперь и единственного защитника. - Я думаю, вы хотите побыть вдвоем, вы давно не виделись, - сказал дядя Ходж. – Надеюсь, что вечером мне удастся поговорить с вами обоими. А пока идите, прогуляйтесь. Тем более, сегодня выходной, можно не беспокоиться о делах. Всё, все свободны.       Мы с братом отправились в мою комнату. Он всегда ощущал себя на моей территории, как на своей собственной, поэтому он без вопросов , прямо в одежде завалился на мою кровать. - Ээээй, ну хоть ботинки-то сними, свинья, - сказала я таким тоном, которым обычно наша мама ругала нас за грязь, и засмеялась. Он положил руки под голову, посмотрел на меня. - Мамина интонация. У тебя все больше мамин голос. И смех просто копия, - он сказал это с некоторой грустью. Он скучал по матери, это было очевидно. - А ты все больше похож на отца. Этот взгляд я видела у него, когда дела были не очень. У тебя все хорошо? – спросила я после того, как связала его нынешний взгляд с отцовским. Я точно помню, что, будучи ребенком, я уже разбиралась в чувствах людей и могла сказать, что что-то не так по их выражению лица. - Дааа, нормально, бывало и хуже, - Эд улыбнулся и уставился в стену. - Ты изменился, повзрослел, но врать мне так и не научился. К тому же, ты прекрасно знаешь, что мне врать бесполезно, я прекрасно чувствую ложь. И я не тот человек, которому тебе надо врать, - я плюхнулась рядом с братом на кровать. Его что-то терзало, я это видела. Он что-то скрывал. – Хей, ты можешь доверять мне. - Я просто очень скучал по тебе, - он повернулся и снова улыбнулся. – И сейчас я точно не вру. По маме тоже скучаю, - добавил он уже с тоской. - Вы так и не виделись после того раза? – совершенно очевидно, что да, но я все же надеялась, что во время моего отсутствия что-то поменялось в их отношениях. - Нееет, я не могу. Не знаю, стыдно, видимо. Много нехорошего сказал, - протянул брат, крутя в пальцах застежку от молнии. Он всегда так делал, когда провинился, и ему было стыдно смотреть в лицо. - Она скучает по тебе, - постаралась я донести до брата. – Что бы ты ей ни сказал, ты - ее сын. Она уже через месяц сама себя спрашивать про тебя начала, мол « Интересно, как там Эдик» и все такое. Материнская любовь такова, что некоторые и убийства прощают, а тут и проблема не такая серьезная. - Возможно и так, - сказал брат, все еще заинтересованный своей застежкой. Он снова замолчал. Видимо, не лучшая тема для начала разговора. Надо менять. - Таааак, ну и где ты у нас скитался? Расскажи все-все-все! А то из твоих писем я узнавала только то, что все в порядке. А потом, когда ты перестал писать, я и вовсе решила, что что-то случилось. Все эти месяцы не могла места себе найти. - Даа, прости, не было времени просто. Это были очень насыщенные месяцы. Слушай, давай я тебе потом расскажу. Можно я в душ пойду? Где у тебя полотенца здесь можно взять? – спросил брат и поспешно встал с кровати. Здесь что-то не так. - Там в ванной шкаф есть. На полке белое лежит, его возьми, если хочешь.       Когда брат вышел из комнаты и закрыл за собой дверь ванной, я села на кровать и задумалась. Вроде бы все хорошо, человек просто устал, но я чувствовала, что что-то не так с моим братом. Мы же родные, всегда друг друга чувствовали. И на этот раз я знала, что у него какие-то проблемы. Он всегда и все мне рассказывал, независимо от того, устал он или нет. После часов перелета, он первым делом отвечал на все мои вопросы, всегда всем делился, своими переживаниями и радостями. И теперь я не могла дождаться брата из душа, чтобы еще раз спросить, все ли у него хорошо. Пока он зависал в ванной, я успела сбегать на кухню и приготовить оладий, которые он так любил, и которые нам часто готовила мама. Единственное, что я готовлю на 100% хорошо, поэтому, наверное, только их и делаю постоянно.       Когда я пришла в комнату, в душе все еще шумела вода. Я поставила варенье и оладьи на комод, а сама улеглась на кровать. Я уже почти уснула, когда услышала, что дверь открылась. Брат вышел, одетый в спортивные брюки и футболку, и сразу подошел к оладьям. Я приподнялась на локтях, ожидая его комментарий на счет моей стряпни. - Ты сама знаешь, что они как те, что нам готовила мама, - спросил он, слегка улыбаясь. Я кивнула, потому что так и было задумано, и улыбнулась в ответ. – Очень вкусно, честно, - добавил брат, уплетая оладьи одну за другой.       В этот момент я решила не лезть с вопросами. Пока не лезть. Если он не сможет больше держать это в себе, то он расскажет. Если не расскажет, то это его право, но мне все равно надо будет узнать. Эти изменения в нем говорили о том, что произошло что-то действительно значимое. Либо просто наши отношения сестры и брата изменились в худшую сторону. Как бы плохо это ни было, но я надеялась, что не второе. - Слушай, нас вроде Ходж на вечер ждал. Надо собираться, а то ты в душе проторчал больше часа. Вдруг собираться будешь так же долго? – сказала я с сарказмом. – Все, шутки в сторону, - сказала я и улыбнулась, когда увидела серьезное лицо брата. Он улыбнулся буквально на секунду и продолжил доедать свой «обед».