Демонический сын

К часу дня, Диппер и Пассифика добрались-таки к поместью, стоящему на возвышенности. Чёрный забор из металлических прутьев обхватывал участок со всех сторон, вздохнув, Пайнс шагнул на вражескую территорию. Пассифика последовала его примеру. Вообще, с её родителями у Диппера весьма натянутые отношения. Это можно описать, как холодную войну, только несколько иначе… Период разных проказ и шалостей прошёл у парня к семнадцати годам. С затишьем выходок с его стороны, притихли и родители Нортвесты. Дальше шла война расстояния: Пассифику отослали учиться в другой штат, подальше от Орегона, но близнецы переехали в тот же штат. Последняя перепалка была словесная, и тогда Диппер потерпел сокрушительное поражение. Но теперь он подготовился. Его навыки ведения диалога заметно возросли и он готов дать отпор. Да, он прекрасно понимал, что они ведут себя как дети малые, но проигрывать всё равно не собирался. Дойдя до дверей особняка, он постучался. Ждать долго не пришлось — дворецкий очень скоро открыл дверь и пригласил жестом пройти вовнутрь. Дойдя до середины холла, пара остановилась, ведь к ним по лестнице спускались родители Пассифики. Когда они подошли на расстояние трёх метров, дочь вышла вперёд, оставляя Диппера позади. — Здравствуй, Пассифика Элиза Нортвест, — мужчина говорил сдержанно и хладнокровно. — Здравствуй, Отец, Мать… — голос Пассифики же был тихим, но твёрдым. Так сказать, в ней был стальной прут, благодаря которому она никогда не падает. — Где ты пропадала весь прошлый день и эту ночь? Ушла без предупреждения, отключила телефон, привела в дом этого… — яд всё больше пропитывал звуки, но на последнем слове Диппер перебил его, тоже выходя вперёд, становясь рядом с девушкой. — Я тоже рад возможности увидеть вас, мистер Нортвест. Снова… — спустя недолгую паузу, Диппер продолжил. В тот момент, когда аристократ только открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел произнести не звука. — Здравствуйте, миссис Нортвест, — на его лице была хищная и довольная улыбка, а в глазах читалось удовольствие от того, что его оппонент начинает выходить из себя. Да, за эти годы Диппер изменился. Он стал более холоден и расчётлив в отношении врагов. — Да как ты смеешь меня перебивать?!.. — холод тщетно пытался скрыть ненависть. Он вспыльчив. Очень вспыльчив. По сей день, только единицы позволяют себе разговаривать с ним таким тоном. И все эти единицы в семье Пайнс! Если бы не дочь, то он уже давно бы спустил псов на этого наглого мальчишку, которым до сих пор считал Диппера, несмотря на то, что он также давно вырос. Сказать честно, Диппер уже сидел в тюрьме как-то. Заключение длилось неделю, так как выяснилось, что судья брал взятки, и решение «виновен» было куплено. А ведь расследование провели Мейбл и Пассифика. Если бы у них не получилось, то просидел бы он не семь дней, а лет семьдесят — не меньше. Это уже должна была быть настоящая война, но парень решил забить на месть. Тогда были дела и поважнее. Наверно, Нортвест так его возненавидел потому, что за неделю до суда Дип объявил родителям блондинки о том, что они встречаются. Это было в девятнадцать лет. Сейчас же он был откровенно доволен той ненавистью, которую ему посылают. Сначала он удивлялся, откуда такие чувства, и боялся, что станет «плохим», но затем понял, что это вполне нормально. — Перебивать? — Он поднял брови, изображая изумление. — Что вы, я просто поздоровался с вашей супругой. Или вы не желаете, чтобы к миссис Нортвест проявляли уважение? И, прошу, держите себя в руках. — Убирайся из нашего дома. А ты — быстро в свою комнату! — Указал отец. — Прошу прощения, но вы не имеете прав приказывать своей дочери, так как она уже полноправный гражданин Соединенных Штатов Америки. Вы могли бы её вежливо попросить, как это следует делать вежливым людям, а не приказывать, подобно дикорям-диктаторам. — Пока она носит мою фамилию — она обязана подчиняться главе дома! — Я бы с радостью помог ей избавиться от старой фамилии, но, увы, она против. Поймите, она преданна вам, а вы посылаете лишь негатив. Что же за семья такая?.. — Диппер… — Пассифика стояла, опустив голову так, что чёлка закрывала часть лица. Руками она обхватила локти, а тело слегка была дрожь. — Что? — Все взгляды устремились на девушку. — Уйди, пожалуйста… — это шокировало парня. Но он прекрасно понимал, что перегнул палку. — Ч-что?.. Но… — Диппер Пайнс.… Не смей оскорблять мою семью, какой бы она не была! Уходи! — Она подняла голову и строго посмотрела на парня. Нет, она не хотела прогонять его, но никому — даже ему — не позволено оскорблять семью Нортвестов. Да, они не идеальны, далеко не идеальны, но они семья! — Я понял. Прости…те, — он развернулся и ушёл, смотря себе под ноги. Зайдя за угол, он остановился, а затем со всей силы ударил кулаком по кирпичной стене. — Идиот, идиот. Какой же я придурок! Надо уметь останавливаться! Я тупица! — С этими словами он сделал ещё пару ударов, затем провёл сбитым до крови кулаком вниз по шершавой кладке. Это действие вызвало ещё больше боли. — Теперь обрабатывать. Только перекись потрачу. Надо в аптеку зайти… — сказал он, глядя на левую руку.

***

Когда Диппер скрылся из виду, Пассифика повернулась лицом к родителям, и заметила, что в кармане у отца лежит маленький колокольчик. Она подошла ближе к папе, и вытащила железяку. — Я ломала его уже пять раз! Зачем вы его чините?! Хотите показать, что бы я не делала — я всё равно должна вам подчиняться?! — Со злостью срывается на крик. Она не любит устраивать истерики, но порой её выводит абсолютно всё. — Я, дура, надеялась, что вы ещё в прошлый раз всё осознали, но нет! Эта семейка действительно прогнила насквозь! Мне стыдно, что я родилась под клеймом «Нортвест»! — Пассифика, иди в свою комнату… — сказала мать, молчавшая до сего момента. — Ещё чего! — Слушай мать, несносная девчонка! — Отец замахнулся, желая забрать из рук дочери колокольчик, но та отшатнулась назад. Рука просто проскользила в воздухе, а светловолосая несколько секунд оглядывала своих родителей, после чего развернулась и ушла быстрыми шагами, продолжая сжимать в руке колокольчик. Куда шла — не понятно даже ей. Пересечься с Диппером или Мейбл ей сейчас совсем не хотелось, но, к счастью, в этой части города почти никого из знакомых нет. Разве что Бабулита. Здесь — на кладбище Гравити Фолз… Да, от замка Нортвест равный путь, как до Хижины чудес, так и до кладбища. Помниться, в детстве ей было страшно заходить на чердак, потому, что из окна на нём было видно могилы. Она видела как Диппер, Мейбл, Венди и вся их компания разглядывали облака там. А ей было одиноко. Да что там — она почувствовала зависть! Кладбище видно.… А вот Хижина скрыта лесом. Сейчас она проходила между заросших каменных плит, смотря на символ её подчинения. Как так вообще получилось, что она боится звона колоколов? Даже к церкви боится подходить. А ведь именно там должны проходить свадьбы! У неё фобия… Настоящая паника. Никому не рассказывая, она выбрала квартиру в городе, где единственная церковь стоит далеко-далеко на окраине, поставила на всех будильниках музыку, заменила мелодию домофона и звонка в дверь, не пользуется микроволновкой, и почти не включает телевизор. Не празднует новый год. В последний раз ей пришлось незаметно надеть наушники и включить музыку на полную мощность. Но даже так куранты были слышны. В итоге она не выдержала и быстро ушла из комнаты. Никто не заметил, как думает девушка. Ведь никто к ней не пришёл. Честно сказать — она ошибается. Мейбл хотела пойти к ней, но поняла, что Пассифика слишком гордая, и не хочет, чтобы её жалели. Откуда взялась эта фобия, голубоглазая даже вспоминать не хочет. Потому, просто кидает колокольчик на каменную плитку, образующую дорожку. Он звякает, а затем нога раскалывает его на три части, которые пинает вперёд. Затем поднимает взгляд и понимает, что упал колокольчик прямиком в чей-то склеп. Каменно здание, на верху которого была — уже не читабельная — надпись. Видимо, фамилия семьи, который он должен принадлежать. Делать нечего, надо идти и забирать орудие личной экзекуции. Мельком Пассифика подумала — а как она собирается работать в школе, если боится звонков? «О! А вот и колокольчик» — подумала девушка, всё углубляясь в темноту. — «Ц-Целый…» — Глаза мгновенно округлились. Она ведь только что его разбила, а теперь он как новенький! Даже грязи нет — стоит, сверкает! Присев на корточки возле металлического предмета она уже протянула руку, как чужая рука забрала колокол. В темноте она ничего не успела разглядеть, но отшатнулась и сделала несколько шагов назад. По спине прошёл холод, подобно электрическому заряду. Затем раздался чей-то тихий смех, пропитанный злорадством насквозь. Хотя нет, Нортвест это только показалось. Прочитать в нём эмоции было совершенно невозможно. А после склеп заполнил звон маленького колокольчика. Смогла снова прийти в себя Пассифика только на выходе из кладбища. Да, она просто сбежала, как последний трус, и плакала сейчас. Но, взяв себя в руки, с тяжёлым сердцем пошла обратно. И в этот раз её встретили только тишина, темнота и гробы. Кое-где, в углу, сидел скелет. У него в руке было что-то железное. И как бы страшно не было — девушка забрала вещицу, которой оказалась обычная жестяная банка Пит-коллы. Никогда не любила этот напиток. Сколько бы она не искала — колокольчик как сквозь землю провалился. Когда совсем стемнело, Пассифика ушла с кладбища, решив, что ей уже не вернуть эту вещь. По крайней мере, в ближайшее время.

***

В это время Мейбл сходила с ума и тащила домой разные букетики да веночки. И что не так с этой девчонкой?! То пропадает в лесу по часу-два, а потом не может сказать ни зачем ходила туда, ни почему, ни где конкретно была. Возвращается постоянно с венком на голове, а в венке ягоды красивые и странные. Диппер всё говорит, что к Стенфорду обратиться надо, он-то точно знает! Да вот только упирается сестрёнка, боится чего-то. Ягоды никто так и не стал есть. Дело шло к пятому дню. Диппер решил, что Пассифика уже отошла от злобы, и пора извиниться. Ну, или снова огрести.… А вообще он правду говорил! Честные люди в тюрьму «просто так» не сажают! Пора уже разобраться со всем. И с Пассификой, и с Мейбл…. Такое решение примет Диппер после последней выходки своей сестры, которую она вытворит этой ночью. А дело будет обстоять следующим образом: Мейбл ночью встанет, а-ля зомби, с закрытыми глазами сожрёт, извиняюсь, скушает, полвенка, — собственно, от звука поедания веток Диппер и проснётся — а когда эту необычную закуску у неё отберёт брат, она таки откроет глаза. А там всё черным-черно… Жутко — не то слово. А она всё смотрит на него, не моргает. Потом встала, банку блёсток разбросала, они блестят (П.А: Да ну, серьёзно? Блёстки и блестят?) в лунном свете. А потом у неё вообще крылья какие-то недоразвитые выросли на спине. Словно часть их пообдёргивали. Но по комнате полетать это ей не помешало! А главное это всё в тишине было абсолютной! До тех пор, пока она не выбила окно головой. Там конечно она проснулась, закричала, ведь стремительно падала с высоты второго этажа. В итоге, Форду устроили бессонную ночь. С окном же Стен назначил Диппера разбираться. Пока готовятся анализы, и неизвестно — из-за чего Мейбл сама не своя, так ещё и крылья отрастила. Как у бабочки, только фиолетовые, полупрозрачные. Блёстками, блин, обсыпанные собственноручно! Как и сам Диппер и вся комната.… К счастью, Билл и ухом не повёл.