***
Подъезд Ваниного дома никак не изменился за этот год, разве что какие-то непризнанные художники нарисовали на двери ярко-оранжевой краской мужской половой орган, а еще выломали доводчик, поэтому доктор Литвинов спокойно вошел туда как к себе домой и в два счета поднялся на нужный этаж. И вот, спустя одиннадцать месяцев, перед ним снова была черная филенчатая дверь с помутневшим глазком, а дальше, за пределами досягаемости человеческой руки, другая преграда – Совесть, которая шипела: «Ну чего, чего ты приехал? Человек тебе в любви признался, а ты как последний трус сбежал от него на другой конец страны. Хотел, чтобы всем стало лучше? Ну, может быть, и стало... Ты был ему не нужен, и он был тебе не нужен, безразличен все это время. Но почему же ты снова здесь?». Так прошло минут пять: Алексей покурил прямо в подъезде, в приоткрытую форточку, а потом поправил ладонью непривычную стрижку и решительно двинулся навстречу преградам. За филенчатой дверью – знакомый полумрак коридора, аромат стирального порошка и старой рассохшейся мебели и почти позабытое лицо, которое в дрожащем свете подъездной лампочки казалось еще более худым и бледным. Ваня замер в дверном проеме и удивленными глазами молча рассматривал Алексея. Одной рукой он опирался на косяк, а другую держал на груди, перебирая пальцами тонкую серебряную цепочку. На цепочке Алексей разглядел маленький крестик, и что-то внутри него мгновенно сжалось от неприятных и тревожных ассоциаций: в реанимации крестики обычно позволяют надеть на шею самым безнадежным больным. Он сделал небольшой шаг назад и заметил, что Ваня сразу же машинально двинулся к нему навстречу. – Привет! – произнес Ваня так, будто открывал дверь старому другу, с которым виделся буквально вчера. Голос его звучал выше обыкновенного, вероятно, потому, что он все-таки волновался. В светлых глазах мелкими яркими точками искрилась радость. Он был рад – рад его видеть! Алексей снова подошел ближе. Рубашка под новым пальто увлажнилась и прилипла к спине. – Иван, с целью проверки качества оказания медицинской помощи, мы проводим опрос пациентов, лечившихся в нашей больнице... – «Мы» – это ты и Люда? – с улыбкой переспросил Ваня и тут же пояснил: – Она звонила мне минут десять назад. Сказала, что ты вернулся. – Да, от вас ничего не скроешь. – Ты проходи, если хочешь, – Ваня прижался к стене, пропуская доктора Литвинова в квартиру. – Только у меня тут небольшой беспорядок, я не ожидал... Алексей резко повернулся к нему лицом. – Ты один? – Ну да, один. – Так, значит... – Алексей замялся. – Значит, я не помешаю? – Нет, не помешаешь, – неуверенно ответил Иван. Он явно был взволнован и сбит с толку. Учащенное дыхание выдавало его. – Наверное, ты не ждал меня, да? Не думал, что я вернусь? – Не думал, Лёш. Я вообще не понимаю, почему ты... – Ваня протянул руку, как будто хотел дотронуться, но уже в следующий момент передумал. – Пойдем на кухню, я поставил чайник. – Не хочу я чай, пил уже, – дернул плечом доктор Литвинов. – Знаю. Давай просто поговорим, ладно?***
– Ну что, как там в Москве? – вежливо поинтересовался Иван, насыпая заварку в чайник. – Ты ведь был дома все это время? Алексей повернулся от окна и оперся на подоконник, заложив руки в карманы джинсов. – Да, дома. – Больше не переезжаешь с места на место? Доктор Литвинов тяжело выдохнул и постоял минуту, собираясь с мыслями. – Отец умер полгода назад, тромбоэмболия. Нужно было поддержать маму. Ваня оторопело кивнул и выразил Алексею свои соболезнования. – Знаешь, что хуже всего? – продолжал тот. – То, что отец меня так и не простил. После твоей операции, помнишь? Я ведь пообещал ему, что начну лечиться. Вернулся в Москву, а там... Старые связи, да и соблазнов куда больше. В общем, в клинику я так и не лег. – Значит, продолжаешь? – дрогнувшим голосом спросил Иван. Доктор Литвинов бросил на него красноречивый взгляд из-под бровей. – Редко, – он помолчал и мрачно прибавил: – На похоронах мать смотрела на меня с таким укором, что... Отбило, в общем. Бывает, конечно, что могу. Но я не хочу это сейчас обсуждать. – Конечно, – машинально кивнул Ваня. Он извинился перед Алексеем, убрал со стола крошки, оставшиеся с завтрака, и поставил на него два стакана, заварник, сахарницу и молоко. – Ну, чем богаты, – сказал он с невеселой улыбкой. – Ни печенья, ни конфет у меня нет, извини. – С деньгами не очень? – нахмурился доктор Литвинов. – Нет-нет, просто стараюсь правильно питаться и следить за здоровьем. Алексей не смог сдержать улыбки. – Как ты в целом? – Все хорошо, – уклончиво ответил Ваня и, увидев, как рука Алексея сжала кружку, добавил: – Со мной теперь все в порядке, Леш. Спасибо. – Да при чем тут... – Нет, правда! – Ваня выразительно заглянул ему в глаза. – Ведь я так и не поблагодарил тебя. Ты просто исчез, не отвечал на звонки, на сообщения. Доктор Литвинов скривился, словно от зубной боли. – Тогда это казалось мне правильным. Извини, если обидел. – Обидел? – Ваня сильно помотал головой. – Да если бы не ты, Лёш, я бы не дожил до этого дня рождения. Поэтому спасибо тебе еще раз, тебе и... Договаривать Иван не стал, но Алексею не составило труда понять, что речь шла о его отце. Он кивнул в знак принятия благодарности и вдруг опомнился: – А твой день рождения – напомни, когда он? – Тридцатого, – коротко улыбнулся Ваня. – Точно, уже в эту субботу. – Да, в субботу. Повисла напряженная пауза. Алексей отхлебнул немного чая и, переждав, пока теплый комок прокатится по пищеводу, обжигая его изнутри, спросил: – И что, ты уже придумал, как отметить? – Как отметить? – Ваня снова улыбнулся и покачал головой. – Нет, я просто хотел позвать в гости Люду с дочкой, но у нее вроде бы муж возвращается из командировки. Ну, а про Аню, я думаю, ты уже знаешь. Доктор Литвинов постарался принять как можно более невозмутимый вид. – Что я должен знать? – Да ладно, Лёш. – Ваня наконец-то присел на табурет и взял в руки свою чашку. – Люда не могла тебе не рассказать. – Иначе она не была бы собой, да? – скептично заметил доктор Литвинов. – Значит, вы расстались? – Нет, не совсем так. – Ваня быстро посмотрел на него и тут же отвел глаза. – В начале осени у Ани серьезно заболела мама. Выяснилось, что онкология. Последняя стадия, уже не операбельная. Аня уволилась и уехала в деревню, чтобы хоть как-то помочь по хозяйству и побыть с мамой подольше. Мне ее так жаль! – Мне тоже, – сердечно ответил Алексей. – Очень хорошая девочка, заботливая. Ваня согласно закивал головой. – Это правда. Она мне очень помогла, когда я только вернулся из Новосибирска, но потом помощь понадобилась ей самой, и я не смог бы... – Что не смог бы? – Мне трудно объяснить это, я не отказывался поехать вместе с ней, но об этом тогда даже разговора не было. Аня сказала, что искренне хотела мне помочь, но сейчас будет лучше, если мы прекратим наши отношения. – Она действительно так сказала? – повел темной бровью доктор Литвинов. – Да, и поначалу я очень на нее обижался, но потом всё понял. – Неужели? – Аня увлекается психологией, – пояснил Иван. – Она показала мне один форум, где можно бесплатно задать вопрос специалисту или почитать статьи на интересующую тему. Общаясь на этом форуме, я многое узнал и о себе, и о других людях. Например, почему они поступают так, а не по-другому. «Интересно, обо мне ты тоже разузнал все, что хотел? Поэтому ты теперь так спокойно принимаешь меня на своей кухне?» – подумал Алексей с неясной тоской и согласился: – Вижу, ты изменился. Теперь тебя уже не нужно знакомить с какой-нибудь девочкой. – Потому что сам познакомлюсь или...? – Иван поскреб пальцем маленькую щербинку на поверхности стола и не стал договаривать. – Может быть, тебе тоже попробовать? Обратиться за такой помощью? Доктор Литвинов не ответил. Поднявшись, он дошел до прихожей и достал из кармана пальто пачку сигарет, толком не понимая, зачем ему приспичило покурить именно здесь, именно сейчас. – Выйду на балкон? Иван кивнул. Ему очень хотелось продолжить их разговор, это было заметно, но он не стал опрометчиво следовать за Алексеем, прямиком на холод, под струи никотинового дыма. Нельзя проявлять к нему внимание, думал Алексей, быстро затягиваясь сигаретой. Нельзя даже намеком ставить под сомнение тот факт, что между ними все давно в прошлом. Мало ли какие перемены произошли в его жизни за это время, мало ли чего ему стоили несложившиеся отношения с девушкой? Алексей вовсе не был склонен вероломно разрушать Ванин хрупкий мирок и вести себя, как законченная сволочь. – Я пойду, – сказал он, вернувшись с балкона. – Мне еще на автовокзал за билетом, даже расписания не знаю. В прихожей Алексей мельком глянул на себя в зеркало и немного содрогнулся от взгляда Ивана, который смотрел на него сзади. Он молчал все это время и только перед тем, как отпереть дверь, спросил: – Лёш, а зачем ты вообще приезжал? Что же, это хороший вопрос! Очень хороший, правильный. Если бы только доктор Литвинов знал на него ответ. – Хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – сказал он и неожиданно для самого себя положил руку Ване на плечо, а другой слегка обнял его за шею. – Больше мне здесь делать нечего. По тому, как Ваня отозвался на его прикосновение, как дрогнули под ладонями его плечи, Алексей понял, что снова просчитался: ничего не закончилось, как минимум для одного из них. – Ты так просто уедешь? – с отчаянием во взгляде спросил Иван. – Мне и приезжать не следовало, – честно ответил Алексей, убирая руки с его плеч. – Но я очень рад слышать, что у тебя все хорошо! Иван медленно кивнул и как тогда, в самом начале их знакомства, протянул на прощание свою тонкую прохладную ладонь. – Ну, тогда пока? – Будь здоров, Иван! Одно крепкое рукопожатие – это всё, что осталось от их отношений... Доктор Литвинов вышел из подъезда, поднял воротник пальто и быстрым шагом двинулся в сторону автобусной остановки, а из окна на третьем этаже Ваня оцепенело смотрел, как его снова оставляют в одиночестве.***
Одноместный номер в гостинице «Весна» на окраине города встретил доктора Литвинова зашторенными окнами и запахом дешевой бытовой химии. Скинув пальто, не разуваясь, он прошел в комнату, повалился на кровать и кинул рядом с собой содержимое внутреннего кармана – ополовиненные блистеры с таблетками – и полулитровую бутылку шотландского виски, наиболее приличного из того, что продавалось в супермаркете за углом. Можно было бы, конечно, раздобыть что-нибудь получше, но у него сейчас была нестабильная ситуация с деньгами, да и повод шиковать напрочь отсутствовал. Устроившись поудобнее, доктор Литвинов отвинтил крышку и сделал несколько глотков тепловатого виски, потом поднес ко рту пару таблеток, готовясь проглотить, и вдруг засомневался. Нет, он не обманывал Ваню, когда сказал, что почти завязал с употреблением! Это ведь просто седативные, чтобы поскорее заснуть и заглушить тяжелые мысли... Когда Алексей проснулся, за окном стояла непроглядная тьма. Если верить часам, было уже далеко за полночь. Он вновь попытался уснуть, но быстро понял, что ему это не удастся. Посетив ванную комнату, Алексей наконец разулся, забрался под одеяло и решил все-таки написать Ване. «Привет. Не спишь?» Вопреки его мрачным ожиданиям, ответ пришел поразительно быстро. «Нет, сижу на форуме, про который я тебе говорил». «Ты уже в пути?» «Удивительно, что теперь ты мне пишешь...» Алексей долго раздумывал, что ответить на второе и, в особенности, третье сообщение, и в итоге написал совсем невпопад: «Ищешь ответы на неразрешимые вопросы?» «Думаю, как быть дальше. И ты не ответил». Задумчиво покусав нижнюю губу, Алексей наконец решил, что настало время быть честным. «Потому что я не знаю, что тебе сказать». «Потому что я не уехал и сижу в гостиничном номере». «Может быть, на твоем форуме найдется совет и для меня?» «Твой случай слишком сложный». Вслед за этим Ваня прислал подмигивающий смайлик, и Алексей немного воспрянул духом. «Так что же мне делать?» «Не знаю... Приходи ко мне на день рождения в субботу?» Вот это уже интересно, подумал Алексей и, мгновение поколебавшись, спросил: «А можно я приду завтра?» ...Через целых двадцать минут, показавшихся вечностью, ему в ответ пришло: «Можно».***
Когда на следующее утро доктор Литвинов пришел к Ивану, тот встретил его полностью одетым; он уже зашнуровывал ботинки. – Привет! Мне нужно сходить в магазин, купить что-нибудь съестное ко дню рождения. Поможешь? – Конечно. – Можно было бы сделать это ближе к субботе, но в пятницу я работаю, и... Ваня наконец распрямился и, приподняв голову кверху, медленно отдышался. – Все в порядке?– озабоченно спросил доктор Литвинов. – Как ты сейчас переносишь нагрузку? – Не надо, Лёш. – Ваня улыбнулся. – Со мной все хорошо, честное слово. Он подошел к Алексею очень близко, практически вжал его в стену и уткнулся носом в воротник его пальто. Алексей даже сразу не понял, что означает этот странный порыв, а потом его вдруг окатило теплой волной предвкушения. Ему было волнительно, очень волнительно от того, что человек, которого он бросил и который, по всей логике, должен был на него смертельно обидеться, вдруг сам подошел к нему, требуя ласки, требуя объятий и поцелуев. «Что же мне теперь делать с тобой?» – подумал Алексей, ответно приобнимая Ваню за пояс. Но это был уже не тот Ваня, это был совсем другой человек, которого Алексей еще толком не знал. Уверенный в своих желаниях. И прикосновения у него теперь были другие, более смелые. Потерянный и беззащитный Ваня остался где-то в прошлом. Доктор Литвинов почувствовал его жаркое, сбивчивое дыхание у себя на шее, и замер в нерешительности и ожидании сам не зная чего. Он прикрыл глаза и мысленно приготовил себя к тому, что сейчас ему придется отстранить Ваню: вежливо, но твердо. Произнес про себя то, что должен был сказать еще несколько мгновений назад... Неожиданно Иван прижался еще теснее и положил руку ему на ширинку, произнеся горячим шепотом: – Будь со мной, пока ты здесь. Пока ты снова не уедешь. Я обещаю, что смогу это принять. – Зачем тебе это? – Алексей мягко отстранил его руку. – Я не хочу снова делать тебе больно. – И не сделаешь, всё будет по-другому. Я сам этого хочу. Доктор Литвинов почувствовал, что его убеждения снова рушатся, и обреченно покачал головой. Он нерешительно, осторожно провел рукой по Ваниной спине, спустился ниже, забравшись пальцами под плотную ткань толстовки, и погладил впадинку на пояснице. Он ощущал жар Ваниной отвердевшей промежности, взволнованную дрожь его тела. Склонив голову набок, доктор Литвинов дотронулся губами до пульсирующей артерии на шее, потом до выступающей скулы и лишь затем прикоснулся к призывно раскрытым губам. Он целовал Ваню долго и вдумчиво, вбирая в себя его тихие стоны и прерывистые вздохи, смешанные с волнительным чувством воссоединения. Ваня тем временем еще теснее прижимался к нему, чтобы донести всю серьезность своих намерений. В реальность их вернул неожиданно раздавшийся из-за двери собачий лай. – Не обращай внимания, – пробормотал Ваня, не отпуская Алексея ни на миллиметр и продолжая блуждать ладонью по его груди и спине. – Это у соседей, вернулась с прогулки. – С прогулки, – эхом отозвался доктор Литвинов. – Разве мы с тобой не собирались куда-то пойти? Он запустил руку за пояс Ваниных джинсов, задержавшись лишь для того, чтобы еще раз огладить поясницу, легко коснуться ягодиц, а затем рука сама собой спустилась к ложбинке между ними. Обретя странную решимость, Алексей провел пальцем ниже и прикоснулся к чему-то липкому, синтетическому. Осознание прошибло его молнией, в паху сразу стало тяжелее. – Не думай, что я не понимаю, чего хочу, – поспешил объясниться Ваня, удерживая его за запястье. – Я готов к этому уже давно. – Насколько давно? Ты был уверен, что у нас что-то будет? Сегодня? Вместо ответа Ваня скинул с себя куртку, полез раздевать Алексея, и тот рефлекторно сдался под его натиском. Движения Вани были торопливыми, жадными, как будто он боялся, что ему не хватит времени. – Подожди-подожди, не торопись! – доктор Литвинов едва успел схватить его за руку и удержать от дальнейшего разоблачения. – Ты хочешь быть со мной, это я понял. Но нам вовсе не обязательно делать всё сразу, прямо сейчас. Мы с тобой собирались сходить в магазин, если помнишь? – Я боюсь, что ты передумаешь, – тихо ответил Ваня. Алексей вздохнул, растер на кончиках пальцев остатки лубриканта и нервно улыбнулся. Он понимал, что всё было предрешено. Ваня никуда его не отпустит, по крайней мере, в ближайшие пару дней. Поэтому ему оставалось только сказать: – Ладно. Хорошо, только давай мы немного успокоимся, и тогда ты точно решишь, чего ты хочешь. И действительно, только получив подтверждение, Иван стал действовать расслабленно и неторопливо. Алексею на мгновение даже сделалось тревожно, не навредит ли он ему ненароком – таким податливым, таким согласным Ваня был в его руках. Но все его ответные прикосновения были уверенными и волнующими, а взгляд словно приглашал Алексея окунуться в эту неизведанную бездну. И ему, более опытному и искушенному, очень нравилось быть с Ваней практически на равных, поддаваться его нежному обаянию и лишь коротко, мимоходом вспоминать, что всего лишь год назад он сам знакомил Ваню с этим видом человеческой близости. Отпустив ему достаточно времени, чтобы передумать, Алексей наконец взял Ваню за руку и они переместились в спальню, на заранее разложенный диванчик. Ваня уселся на него – раскрасневшийся, взволнованный, но решительный. Алексей подошел ближе, опустил руки ему на плечи, огладил ключицы, шею, острую линию челюсти, легко прикоснулся к губам. По Ваниному телу прокатилась волна мелкой дрожи. Он прикрыл глаза, а потом неожиданно уткнулся Алексею лицом в живот и провел носом по мягкой ткани джемпера, где-то на уровне пупка. Алексей посмотрел на него сверху вниз, доверительно кивнул, мол, – если хочешь, то давай. И тогда Ваня прижался еще ближе, полез своими прохладными пальцами под джемпер и начал поглаживать Алексею спину. – А все-таки скажи, когда ты успел так… продвинуться в этом вопросе? – спросил Алексей, мягко улыбаясь. Ваня промолчал, а его руки тем временем невесомо прошлись по ребрам и перебрались на живот, остановившись где-то над пряжкой ремня. Еще через мгновение он справился и с ней, и с замком на джинсах и, приподняв край джемпера, поцеловал тонкую дорожку волос на животе Алексея. – Вань? – Алексей слегка отстранился и накрыл его руки своими, пытаясь привлечь внимание. – Ответь, пожалуйста. Мне это правда важно. – Не сейчас, – расплывчато улыбнулся Иван и полез разделываться с джинсами и нижним бельем Алексея, но тот ловко обхватил его руками за пояс и опрокинул на себя, улегшись на диван. Теперь уже Ваня смотрел на него сверху вниз, быстро моргая и пытаясь определиться, что же ему делать дальше. А дальше он с прежним энтузиазмом принялся целовать Алексея, в перерывах жарко дыша ему в ухо, покусывая щетинистую челюсть и бесстыдно потираясь пахом о низ его живота. Это было невероятно сильное ощущение! Алексей приподнялся на руках, чтобы принять полусидячее положение, и Ваня последовал за ним, как приклеенный. Ну что же, подумал Алексей, теперь настала его очередь. Не разрывая поцелуй, он нашел молнию Ваниной толстовки и медленно потянул вниз. – Только не пугайся, – прошептал Ваня. Алексей на мгновение остановился. Сам-то он вполне был готов к тому, чтобы увидеть на Ваниной груди новые шрамы, но раз Ваню тревожил этот момент, он должен был показать ему, что всё в порядке. Уверенно кивнув, он расстегнул молнию до конца, поглаживая Ванины плечи, снял с него толстовку и осторожно прикоснулся ладонью к бугристому, ярко-розовому шраму. Ваня судорожно выдохнул и запустил руку Алексею в волосы. Его легкие прохладные пальцы приятно массировали затылок, запястье извивалось, пытаясь спуститься ниже, под воротник джемпера. – Давай разденемся, чтоб удобнее...? – предложил Алексей. Ваня взволнованно покусал губу, но ничего не ответил и протестовать тоже не стал. Алексей поднялся, в момент скинул с себя всю одежду и, склонившись над Ваней, принялся раздевать его. Когда он добрался до трусов, в ладонь ему ткнулся твердый, совершенно готовый к продолжению Ванин член. Ваня склонил голову к плечу и шумно втянул воздух ноздрями. Алексей проложил дорожку из легких, успокаивающих поцелуев вверх по его животу, а затем спросил, где у Вани хранится то, с помощью чего он так добросовестно подготовился к их встрече. Презервативы и наполовину полный флакон лубриканта нашлись в выдвижном ящике плательного шкафа, и Алексей с трудом удержался от представления в воображении сцен того, как Ваня занимается любовью со своей девушкой или же просто ласкает сам себя после работы. Он был слишком возбужден, чтобы не думать о чем-то подобном, но впереди его ждало нечто более сильное, чем просто пикантные фантазии! Алексей вернулся на кровать, снова потянул Ваню на себя и поцеловал медленно и спокойно, словно оберегая от чего-то. Ванин член, слегка влажный от выступившей смазки, настойчиво упирался ему в живот. Алексей выдавил на ладонь немного лубриканта и прикоснулся к Ване, двигая рукой мягко, но ритмично и уверенно. Ваня исступленно гладил его по плечам, дышал в шею и очень скоро кончил с протяжным, полузадушенным стоном, возбудившим Алексея ещё сильнее. Ваня отдышался и сразу же улёгся на бок, спрятав лицо в сгибе собственного локтя. Алексей погладил его по спине и бедрам, наверное, намного ласковее, чем требовалось в рамках прелюдии. Он сомневался. Опыта в анальном сексе у него было немного, он никогда особо не стремился его приобретать, но с Ваней всё нужно было сделать в лучшем виде. Алексей поцеловал его в острую лопатку, нашарил вслепую Ванину ладонь, прошелся кончиками пальцев по предплечью, ребрам и животу. Ваня смотрел на него украдкой, неровно вздыхая и облизывая губы, а от прикосновений к ягодицам и внутренней стороне бедер и вовсе непроизвольно дёрнулся. – Останови меня в любой момент, – предупредил Алексей и, мысленно собравшись, опустил палец на плотно сжатую звездочку ануса. Обвел ребристые края, добавил еще смазки и на пробу слегка протолкнулся внутрь. Благодаря предварительной подготовке и, очевидно, Ваниному желанию довести начатое до конца, вошло хорошо, намного проще, чем предполагал Алексей. Он устроился поудобнее, обхватив Ваню поперек груди свободной рукой, и занялся его постепенным растягиванием. Ваня положил свою руку на предплечье Алексея, но вот смотреть в его сторону нарочно избегал. Возможно, ему было неловко, или больно, или страшно – этого Алексей не знал, но судя по тому, как заинтересованно снова приподнялся Ванин член, он сделал вывод, что находится на верном пути. Через некоторое время, добавив еще одну щедрую порцию смазки, Алексей уже довольно свободно проникал внутрь двумя сомкнутыми пальцами, пока Ваня вздыхал и крепче прижимался к нему спиной. Алексея самого уже слегка потряхивало от предвкушения, но у него хватило благоразумия уточнить: – Скажи, ты когда-нибудь делал это наедине с собой? – Не совсем, но я знаю… – Ваня всё-таки повернулся и посмотрел на него затуманенным взглядом. – Как мы будем…? Алексей на секунду замешкался, и Ваня, не получив ответа, повернулся к нему за очередным поцелуем, а потом жестами попросил его сесть и опереться на спинку дивана. Пока Алексей возился с презервативом, Ваня заботливо подсунул ему под спину подушку и, перекинув ногу через его бедро, на мгновение замер. Алексей ободряюще погладил его по бокам, провел пальцами по светлым завиткам на лобке и без особого предупреждения снова проскользнул рукой между ягодиц. Ваня наклонился, прижался лбом к его шее, интуитивно догадавшись выгнуться так, чтобы первое проникновение было наименее болезненным. Алексей был крайне удивлен, но головка прошла через мышечное кольцо довольно просто, и это был прямо-таки подарок судьбы; он бы не простил себя, если бы причинил Ване серьезную физическую боль. Как он и представлял, внутри Ваня был обжигающе горячим и все еще очень узким, хотя было заметно, что он пытался расслабится и дышать ровнее. Казалось, что Ваня действительно понимал, зачем он это делает, и не испытывал по этому поводу никаких сомнений. Алексей же никогда не предполагал, что их отношения приобретут настолько доверительный характер, и поэтому все происходящее между ними сейчас казалось ему странным. Настолько странным, что он практически не двигался, не дышал и вообще отключился от реальности. И только когда его член полностью погрузился в Ванино жаркое нутро, что произошло совсем уж неожиданно, Алексей не выдержал и рывком припал губами к Ваниной груди со шрамом, целуя его и беспорядочно гладя выступающие лопатки и спину. Прижавшись к Ване всем телом, Алексей замер так на несколько томительных секунд, обескураженный свершившейся близостью, удивленный и счастливый от того, каким гибким, смелым и чувственным стал этот человек в его руках! – Терпимо? – спросил он у Вани, ненадолго отвлекаясь от беспорядочных поцелуев. – Всё хорошо. И Алексей в самом деле мог бы не спрашивать, потому что, невзирая на определенные физические неудобства, Ваня смотрел ему в глаза так проникновенно, как будто их соитие в самом деле было лучшим, что могло случиться между ними. И держал руками так крепко, чтобы самому не потерять, и чтобы не позволить Алексею в очередной раз ускользнуть из его жизни. Алексей придерживал Ваню за поясницу одной рукой, а второй ласкал его член, не переставая при этом легонько подмахивать. Ваня несколько раз зажмурился от неудачно выбранного угла, но потом приноровился, нашел удобный для себя темп, и смог сконцентрироваться на собственном удовольствии. Алексей дошел до разрядки довольно скоро, еще и потому что Ваня был уже на грани, а ему нужно было успеть первым; он входил в него аккуратно, но достаточно быстро и решительно. Ваня не жаловался, только тихо постанывал, закусив губы, и усиленно трогал себя внизу. Через несколько секунд он кончил, сжавшись при этом так резко, что Алексей, наконец-то успокоившись, позволил себе сорваться в бурный, красочный, пробирающий до самых костей оргазм. Сознание возвращалось постепенно, вместе со снедающей тело усталостью. Алексей помог Ване слезть с него, потом стянул презерватив и на ватных ногах прошелся до мусорного ведра; курить не стал, зато принес из кухни холодной воды. Ваня все это время лежал на боку, глядя в одну точку, но судя по умиротворенному выражению его лица, это была расслабленная ленность, а не шок от осознания случившегося. – Ну, как ты? – спросил Алексей. Ваня перевернулся на спину и робко поднял вверх большой палец. – Сколько сейчас времени? Мы же пойдем в магазин? Доктор Литвинов утвердительно помотал головой, хотя сейчас ему меньше всего на свете хотелось куда-то идти, только принять душ, выпить кофе и полежать в обнимку на диване под какой-нибудь незамысловатый фильм. Но тем не менее он сказал: – Конечно, только сперва мы оба сходим в ванную. И, может быть, что-нибудь съедим, как тебе такая идея?***
Идея пришлась Ване по душе. Естественно, он был слегка утомлен и растерян, но случившееся как будто бы придало ему новый заряд бодрости для свершения полезных дел. Они с Алексеем неспешно прогулялись до большого гипермаркета на другом конце города, где выбрали приличное шампанское, сырную нарезку и прочие угощения. Часть из них они решили выставить на стол уже вечером, не дожидаясь праздника. – Не бойся, что я пожалею о том, что случилось, Лёш, – неожиданно сказал Иван, отпивая немного прохладного шампанского. – Я хотел, чтобы это осталось мне на память. Алексей вдруг отставил свой бокал в сторону; он напрягся и прикрыл глаза, будто пытался выдумать какой-то план. – И что теперь? Все? – спросил он наконец. – Не знаю, если честно. Ты ведь не исправишься? – Ваня сам ответил на свой вопрос отрицательным кивком головы. – Ты снова уедешь, когда тебе захочется, а я оста… – Поехали вместе? – перебил его Алексей. – Куда же я поеду? Я болен, а здесь у меня все-таки какая-то работа, квартира. Подруга, которая в случае чего готова мне помочь. – Но ведь рядом с тобой буду я? – Нет, – категорично мотнул головой Ваня. – Второй раз я этого не вынесу, мне нужно позаботиться о себе. По правде говоря, я считаю, что тебе лучше уехать завтра. – А как же твой день рождения? Иван лишь грустно пожал плечами. – За столько лет я привык отмечать его один, большой разницы не будет. Я люблю тебя, Лёш, но понимаю, что у нас ничего не получится. Последние слова резанули Алексею слух своей правдивостью и прямотой. Он долго молчал, обдумывая их, а потом дотянулся и взял Ваню за руку. – Ты прав, прав во всем. Я привык жить так, как жил. Но сейчас... Черт, я даже не знаю! И только лишь потому, что доктор Литвинов не знал, как выразить словами то, что назрело у него в голове за эти несколько дней, он притянул Ваню к себе и поцеловал его многообещающим поцелуем.***
А на следующее утро, проснувшись с приятной слабостью в теле после занятий любовью, Иван понял, что снова нечаянно стал свидетелем разговора, тема которого была ему до боли знакома: – Мама, мама, успокойся. Не буду я больше… Нет, больше не буду. Иван задержал дыхание и замер, чтобы ничем не выдать своего пробуждения. Он слышал, как протестующе скрипнула табуретка под весом Алексея, как щелкнули оконные механизмы, когда тот открыл форточку, да так громко, словно приняли на себя основной удар. – Ну, хорошо. Схожу на собеседование, раз ты так настаиваешь. Только в эту клинику меня все равно не возьмут. Да, попробую. Все, подумал Иван. Ищет работу, значит, точно уедет. Хотя он и не рассчитывал на что-то другое, он ведь сам попросил Алексея об этом. Да и к тому же, его отец внезапно скончался, для его мамы это наверняка стало трагедией – он должен сейчас быть рядом с ней… – Мама, не надо плакать. Со мной все будет в порядке, – отвечал в это время доктор Литвинов удивительно ровным, спокойным голосом. – Потому что я все решил. Целую тебя, пока. Тактично выждав полчаса, Ваня поднялся и прошел в кухню, где его – чуть ли не первый раз в жизни! – ждал самый настоящий праздничный, в честь дня его рождения, завтрак. А после завтрака – не менее прекрасная ванна и еще более прекрасный минет. На протяжение всего этого времени, заметил Ваня, Алексей пребывал в благодушном настроении и, кроме как о будничной чепухе, ни о чем не говорил, и никак не касался темы предстоящего расставания. Хотя во внутреннем кармане его пальто со вчерашнего дня лежал билет на рейсовый автобус, который отправлялся с автовокзала в половине седьмого вечера. И вот после нескольких приятных дней и ночей, проведенных в компании своего друга, с ощущением, что ему устроили самый замечательный в мире праздник, даже несмотря на горечь прощания, Ваня провожал Алексея в полутемном коридоре. Тот одевался нарочно медленно и грустно улыбался Ване через зеркало. – Вань, я подумал над тем, что ты сказал мне вчера. – Иван внимательно посмотрел на него. – Ты прав. – Прав в чем? – В том, что тебе нужно позаботиться о себе. Думаю, мы поступим так. Доктор Литвинов сделал весомую паузу, не для того, чтобы заставить Ваню поволноваться, а для того, чтобы самому собрать свои мысли воедино. – Я вернусь в Москву. Подумаю о том, чего я на самом деле хочу, и как этого можно добиться. Ты, в свою очередь, решишь, чего хочешь ты. Ладно? – Ладно, – ответил Иван, наклоняя голову, чтобы скрыть дрожащую улыбку. – А что потом? И в эту самую минуту, когда доктор Литвинов уже почти закончил столь трудное и непривычное, но совершенно необходимое, на его взгляд, объяснение, он посмотрел на Ваню совершенно иным – любящим? – взглядом. Ему вдруг сделалось несказанно грустно, оттого что нельзя было остаться здесь – в этой квартире, в этом городе, с этим человеком – хотя бы еще ненадолго. Вместо ответа на Ванин вопрос Алексей крепко обнял его на прощание, надеясь, что крепость этих объятий сможет передать всю искренность сказанных им слов, несмотря на то, что однажды он уже был уличен в невыполнении своих обещаний. Потом, вопреки здравому смыслу, Алексей разрешил Ване выйти проводить его в одном пуховике, надетом поверх домашних шорт, и они долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем распрощаться на неопределенно долгое время. Они договорились на том, что останутся хорошими товарищами и всегда будут на связи друг с другом, в какие бы непредсказуемые дебри ни завела их судьба. А потом… Ну, а что потом? Жизнь – штука непредсказуемая. Так, кажется, пишут на форуме?