Взгляд

— Куда не глянь везде люди, про которые все журналы пишут. И нам с этими монстрами сражаться? — спросил молоденький парень из команды Саши. — Не стоит переживать, за нас Ангел Смерти, — пропел второй, тоже молодой из команды Саши. — Да, за нас, но вы хоть знаете, кто такой Ангел Смерти и почему он получил своё кодовое имя? — пискляво пропел Васаби, появившийся резко за спинами молокососов. — Н-нет, — в один голос, репетировали, наверное. И Васаби, приукрашая детали, делая из Глеба реального монстра, наврал в три короба будто от пролитой крови изменился цвет волос подростка. Поведал множество выдуманных историй, в которые Ангел не попадал. Сокомандники его слушали, разинув рты. Васаби врал и не стеснялся этого делать, он даже хихикал в кулак. — Ай! — раздалось на весь парк. — Ты что тут несёшь? — спросил Саша. — Посмотри на Глеба. Все перевели взгляд на красноволосого. Его вид был очень серьёзным, его брови сдвинулись на переносице, глаза были устремлены на команду противника. Парень разминал мышцы, приседая, делая разные всевозможные растяжки, отжимался. — Ты его лучший друг Васаби, а несёшь всякую чушь. Он тебя слышит, причём хорошо слышит. Не думаешь, что сделал ему больно? — Саша продолжал отстаивать чувства Глеба. — Александр, задеть Ангела не так уж и легко. Я пытался хоть как-то задеть его в течение двух лет, но единственное до чего дошёл это до чуть-чуть поднятой правой брови, — хохотал Васаби. — Ангел Смерти раньше действительно был «чудовищем», но сейчас он изменился. Очень сильно изменился. Я помню, каким он был до встречи с Дареном и Уолтером. — вмешался в разговор Лиам. — Ради них он почти умер. Пуля не дошла до сердца всего несколько сантиметров, чудом не задев ничего важного. Да, Ангел Смерти остаётся всё тем же убийцей, но вопреки всему, он добрый. Глеб же, слушая своих товарищей по команде, внимательно следил за Коброй. Парень не изменился с их последней встречи, только выше стал, а вот Ангел Смерти даже не подрос, оставаясь со своим метр шестьдесят. Последним соревнованием были бои. Выбор противника был прост, подходишь и выбираешь из предложенного списка листок с именем (имя ты не видишь). Капитаны сражаются друг против друга. Глебу достался его бывший «друг» Кобра. — Милый, — слащаво пропел блондин. — Развлечёмся? — Обойдёшься. — прикрыл глаза Глеб. Когда прогремел выстрел, Кобра напал. Убийце было не важно, что когда-то они спали, главное сейчас — это причинить хотя бы физические повреждения, а про душевную боль и речи не шло. Избегая прямых ударов, Глеб молча наблюдал за действиями противника. Красноволосый не обращал ни на что внимание, никаких особых действий не предпринимал, выжидал момент, понимая, что в каждом бою первый удар значительнее всех последующих. Эта пассивность в действиях выводила Кобру и в то же время возбуждала. — Шлюха! — выкрикнул в порыве ярости Игорь. — Никогда не мог нормально удовлетворить! — Было бы что удовлетворять, — без эмоционально ответил Глеб. Вот это задело Кобру сильнее, чем хотелось бы. С ужасным рёвом Игорь бросился на Глеба, доставая катану. Ангел Смерти, с лицом, не выражающим ни одной эмоции, согнул руки в локтях и резко дёрнул их назад, выпуская свои клинки из рук. Саша сражаясь, наблюдал за битвой Глеба, потому что всё ещё не верил, что такой милый мальчик мог быть убийцей. Но вот когда потешная битва переросла в войну на смерть, парень с золотисто-карими глазами перепугался за красноволосого. Все остальные бои прекратились, после появления оружия у Кобры и Ангела Смерти. Команда Саши ринулась помочь своему товарищу по команде, но их остановил крик Глеба: — Стойте на месте — это моя драка, попытаетесь влезть, не пожалею — всеку, — холодно произнёс Глеб, отражая очередной удар Игоря. И все остались стоять на месте, никому не хотелось проверять, правда ли Ангел врежет или просто шутит. Чем спокойнее становился Глеб, тем распылялись и переживали члены команды, в которой красноволосый состоял на время соревнований СЗК. Удары несли хаотичный порядок, и было невозможно представить, куда ударит Кобра. В этом вся прелесть сражаться с сильным противником, можешь получить, но Кобра пока ещё ни разу не попал по Глебу, хотя сражались они уже минут 15. Каждый наносил удары, пытался навредить сопернику, даже не так, скорее врагу. Ведь Ангел Смерти никогда не считал Кобру кем-то важным для себя. Последовало несколько молниеносных ударов со стороны Глеба, парень бил по особо важным местам, бил туда, где больнее. Кобра осел на пол, хватаясь за живот. — Монстр! — выплёвывает кровь Игорь. — Оу, если я монстр, то кто же ты? Ты отличаешься от меня лишь тем, что до сих пор убиваешь с удовольствием, у тебя есть эмоции, и ты всё равно делаешь так же, как и делал. Ты попал к нему, когда тебе было восемнадцать, а я — в шесть лет. Видишь разницу? — Жизнь — отстой, — пробухтел самый молодой член группы Александра, думая что его никто не расслышит, но Глеб услышал. — Отстой значит? — Глеб повернул голову в сторону этого молодняка, хотя парень был старше красноволосого. — Скажи, какого это жить беззаботно? Жить, не боясь военных и всех организаций, которые охотятся на тебя и на тех, кто тебе дорог. Жизнь отстой? Не смеши… выходит моя такая почти с самого рождения? Никто не знал, что ответить на поставленный вопрос. Все молчали, понимая, что косяк уже совершён и нет смысла исправить ситуацию. Кобра поднялся, глумливо и ничуть не страшно засмеялся, доставая бомбу. — Если ценой своей жизни я смогу убить тебя, ради него, то я с радостью пожертвую собой! — заорал Кобра. — Так он и тебя трахает, вот печаль-то. — пожал плечами Глеб, на удивлённый взгляд светловолосого. — Самоубийство значит? Прости, но со мной такое не пройдёт. Обмен далеко не равноценный. Я тебе не по зубам, — говорил Глеб, подходя к Игорю. Никто, даже сам Игорь, не понял, как миниатюрная, но довольно мощная бомба обнаружилась в руках у Глеба, который не понятно каким образом, (телепортировался что ли?) оказался за спиной у Кобры. — Ну, ты и наёбщик, — разочарованно произнёс Глеб и сильно сжал ладонь, в которой была бомба, оказавшаяся муляжом. — Что? — удивился Игорь, смотря на руку Глеба. — Людям нельзя доверять. Они имеют привычку обманывать. — Говоришь, как он, говоришь, как Алексей! — закричал Игорь. — Всё же, я его сын. Тот с кем он спал. — поймав удивлённый взгляд Кобры, Глеб продолжил. — А что? Думал ты у меня первый? Хочу огорчить, у меня ты был второй. — немного погодя добавил. — Во всём. Смотреть на перекосоёбленное лицо когда-то «парня» было незабываемо. Такая ненависть, в чистом виде… такая прелесть, что Глеба захлестнуло с головой, его накрыло, как наркомана… ему было до боли во всём теле хорошо. — Игорь, — позвал Глеб, протянув руку к парню, но тот её отверг. — я понимаю тебя, ты его любишь, но он никого не любит. — Ты врёшь! — не унимался Игорь. — Посмотри на меня. — Глеб развёл руки в стороны. — Из меня он хотел сделать подобного себе. Он не может любить. Просто пользуется тем, что может легко и почти без повреждений получить. Он не может быть нежным, добрым. Он — монстр. В принципе, как и я. В наш первый раз он меня порвал, если бы не то, что я не могу чувствовать боль, я бы орал как резаный. И даже спрашивать не буду, с тобой было так же. Я его знаю, он не тот, кто может любить. Уходи от него пока есть возможность, — посоветовал Глеб. — Я САМ РЕШУ, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ!!! — Глеб повернулся спиной к Игорю и тот всадил ему в правый бок нож. Вся команда дёрнулась от такого поворота. Дарен, вообще, грохнулся в спасительный обморок прямо в руки Уолтеру. — Глеб, я больше не буду тебя зашивать, — зашипел Уолтер. — Тебе не придётся это делать, — сказал Глеб, вытаскивая нож из бока. Резко повернувшись, Глеб воткнул нож в левый бок Игорю. Нож с приятно-чавкающим звуком вонзался глубже в плоть, принося небывалое наслаждение Ангелу Смерти, этот звук как музыка для ушей. Кобра морской звездой распластался на земле, не веря, уставившись на такого радостного Глеба. Красноволосый парень смотрел на свои пальцы правой руки, шевелил ими и улыбался. — Тебе говорили, почему к десяти у меня волосы стали седыми? — спросил Глеб, продолжая улыбаться. — Из-за… — Игорь начал харкать кровью. — … из-за препаратов… что на тебе применяли… — Оу, хм…, а вот и нет. — заулыбался Глеб. — За год до этого, да, на мне продолжали применять препараты, но… — Глеб притворно вздохнул. — После этого меня привели в комнату, на минусовом уровне лаборатории. По твоим глазам видно, что ты там не был, но наслышан. Я жив, лишь благодаря своей регенерации и препаратам. …1000 — 7… никогда этого не забуду, … видимо кто-то там был помешан на чём-то таком, вроде Токийский гуль, но кто этих психов знает? *Минусовой уровень лаборатории* — Папа, а что это за комната? — спросил маленький Глеб. — Эта комната поможет тебе стать сильнее, стать тем, кем будет гордиться папа. — улыбался мужчина, приковывая мальчика к железному стулу, стоящему в середине комнаты. Высокий белый потолок, серые стены, местами запачканные в тёмно-красной крови, как и чёрно-белый пол, сделанный в шахматном порядке. Как и во многих фильмах ужасов, возле стула стоял высокий железный стол с кучей самых разных инструментов типа: пилы, тесака, скальпелей, шприцов, плоскогубцев, бокорезов, длинногубцев, круглогубцев, не стерилизованный, с засохшей кровью других «кандидатов». Всего одна лампочка, и та, под дверью. Благодаря плохому освещению, в комнате всегда царил полумрак, нагнетая обстановку, давя своей тяжестью… Вскоре к мальчику на смену отца, пришёл мужчина. Высокий, мощный, страшный. Лица не было видно из-за маски, как у Джейсона. Видны были только светлые, вернее седые растрёпанные волосы. Мужчина был в строгом белом костюме. Глеб сразу понял, зачем его сюда привели, что с ним будут делать. Мальчик думал, что это лишь слухи, но это оказалось правдой. Здесь его будут лишать боли, будут заставлять перестать чувствовать боль, причиняя эту самую боль. А зачем? Чтобы он стал сильнее… — 1000 — 7, — сказала мужчина в маске. — Ч…что? Зачем? — мальчик был напуган. — 1000 — 7, отвечай! И никаких вопросов! — удар пришёлся точно в маленькую щёку, голову от удара чуть не оторвалась, боль пронзила не только щёку, из глаз хлынули слёзы. — 993… — сквозь всхлипы прошептал Глеб. — Теперь от каждого получившегося числа будешь отнимать 7, и говорить мне ответ, громко. — 986… Раздался звук лязгающего металла. Мальчик со страхом поднял глаза и увидел в руках мужчины длинногубцы… — Нет! Нет! Не надо! — умолял мальчик. — Пожалуйста, не делайте это! Но разве молокососа кто-нибудь будет слушать? Конечно, нет. Первый палец на правой ноге, мальчик лишился его… вернее его лишили. Крови было много, эта вязкая красная жижа залила всё. Глеб кричал, срывая голосовые связки, он хотел отключиться, но голос заставляющий считать не давал этого сделать. «…979…972…965…»…психологическая давка, лишь для того, чтобы мальчик не терял сознание. Цепляться за эти числа, чтобы не упасть в обморок, чтобы продолжать чувствовать эту боль. Но Глеб был маленьким, он многое уже понимал, но пару раз всё же отключался… и снова приходил в сознание, от всё той же боли. И тогда приходилось начинать решать всё заново. 1000 — 7 Почти через сутки мужчина перешёл к пальцам рук… к этому времени на ногах пальцы уже отросли, что привело в неописуемый восторг мучителя. Много боли, море крови, но мальчик продолжал держаться, продолжал чувствовать боль. На вновь отросшихся пальцах на ногах вырвали ногти, подносили огонь, вырвали куски мяса. Палачу нравился этот малыш своей стойкостью, своей волей к жизни, нравилось, как краснеют серые глазки от пролитых слёз. Остальные погибали, так и не дойдя до второго пальца левой руки, а у Глеба ещё и регенерации невероятная, точно не обычного человека. Чем там пичкали мальца, Палачу было не интересно, главное, что он может хоть кому-нибудь сделать так же, как и ему в прошлом, о том, что с ним поступали так же, говорили, отсутствие на левой руке фаланг мизинца и безымянного пальца. Глеб продержался не так уж и долго. Детская психика дала слабину, и появился ещё один Глеб, который постоянно нашёптывал ужасные вещи маленькому мальчику. Первое время, на тот момент, темноволосый мальчик держался. Но всему приходит конец рано или поздно… Ребёнку нанесли тяжёлые травмы, которым уже никогда не зажить… Именно тогда и появился тот Глеб, которого все знают. В своём подсознание Ангел Смерти видел себе подобного, видел того, кем он станет в будущем… ему ничего не оставалось, как превзойти своё второе я… — …и ты выберешь? Даже если выбор будет неправильный? — спросил тогда «Тёмный Глеб». Малыш даже не помнил сути разговора, но свою фразу запомнил очень хорошо… — Ошибаюсь не я, ошибается этот мир…