В Гриммах только девушки

Маска всегда скажет нам больше, чем само лицо. Оскар Уайльд       «Она красивая, — думала тень, стоя за углом и наблюдая за девушкой древнейшей профессии — ей как раз отказал очередной клиент, и теперь она сердито надувала ярко накрашенные губки. В светлых глазах девушки металась тревога, и это было тени на руку. — Ее личико как раз прекрасно ляжет в основу», — с этой приятной мыслью тень отлепилась от стены и двинулась к переминающейся на месте от холода проститутке.       «Черт, черт, черт! Если не достану, сколько он требует, то буду, как Мэйбл, неделю лежать, а потом еще и синяки закрашивать», — вспомнив свою подругу, недавно пострадавшую от рук их хозяина и сутенера из-за того, что принесла малую выручку за ночь, она поёжилась, ощутив свинцовую тяжесть безысходности в груди. Нужно было действовать, чтобы и самой не попасть под гнев того, в чьих руках была не только их выручка, но и их жизнь.        — Ой! — на ее плечи внезапно легло тяжелое теплое пальто. Мужское. — Вы меня напугали! — мгновенный страх столь же мгновенно прошел — уличная жизнь делает людей очень устойчивыми к испугу. Она натянула на губы привычную игриво-фальшивую улыбку и обернулась, чтобы встретиться со спокойным взглядом потенциального клиента.        — Я же не мог позволить леди мерзнуть, — приятный глубокий голос завораживал, и в душе девушки зажглась надежда: сперва один, а там клиенты сами потянутся. Жаль только, что лица его она рассмотреть не могла: он носил шляпу, бросавшую тень почти до его мужественного подбородка. Но голос молодой, и это радует: с молодыми мужчинами всяко приятней работать.        — Благодарю Вас, сэр, — она присела в неловком реверансе. Почувствовала, как теплая рука заправляет выбившуюся из прически темную прядь ей за ушко.        — Не соблаговолите ли снизойти до моего общества сегодня ночью? — в голосе мелькнула почти незаметная насмешка.        — С удовольствием. ***       Вой полицейских сирен не разгонял уныло-серого дня: серые тучи повисли над Портлендом, грозя пролиться дождем, тусклое солнце освещало переулок, в котором и была убита несчастная. Теперь ее тело было огорожено лентой, и вокруг суетилась полиция: криминалисты осматривали погибшую, а сержант, первая обнаружившая труп, поджидала детективов, которые должны были приехать с минуты на минуту.       А вот, похоже, и они — сержант прищурила восточные глаза и двинулась навстречу коллегам и по совместительству своим добрым приятельницам. Автомобиль остановился возле места преступления, и две женщины — помоложе и постарше — вышли из него.        — Привет, Ву! — та, что помоложе, хлопнула дверцей машины, поправила воротник куртки, чуть ёжась на холодном ветру, провела ладонью по длинному хвосту темных волос, убирая их с шеи, и быстрым шагом двинулась к сержанту. — Что тут у нас? — она с профессиональным любопытством глянула за ленту.        — О, кое-что оч-чень интересненькое, — саркастично протянула Ву, приветливо кивая второму детективу и провожая обеих к телу. Эффектным театральным жестом откинула край простыни, закрывавший лицо жертвы.        — Ничего себе, — протянула низким голосом вторая детектив, наклоняясь к лицу убитой — а вернее, к тому, что от него осталось. Казалось, будто бы что-то или кто-то в буквальном смысле высосал черты лица: бесформенные уродливые складки высохшей и словно растянутой кожи лежали на глазницах, закрывали тоненькие высохшие губы. Абсолютно седые волосы веером раскинулись вокруг головы. — Не похоже, чтобы это была старушка, — мулатка кивнула на стройные ноги и нежные руки жертвы, явно принадлежавшие молодой женщине.        — Выяснили, кто это? — ее напарница присела рядом. Привычным движением вытащив из кармана резиновую перчатку и натянув ее на одну ладонь, она осторожно отвела складку от глазницы убитой. На нее смотрел выцветший глаз с покрасневшими белками.        — Нет пока, — ответила Ву и в обычном для нее жесте выгнула бровь. — Что думаешь, Никки?        — Убита колющим предметом… — Никки кивнула на кровавую рану в животе жертвы.        — …И, судя по количеству крови и пятнам, убита здесь, — завершила фразу ее напарница, осмотревшая асфальт вокруг тела.        — Странные следы — смотри, Ханна.       Ханна наклонилась и одной рукой прижала к куртке свой значок полицейского, болтающийся на пышной груди. Никки же слегка повернула голову жертвы, показывая красноватые следы на остатках более-менее гладкой кожи. Продольные следы от подбородка до висков вызывали ассоциации с ударами кнутом или плетью.        — Наш убийца — извращенец-БДСМ-щик? — «черный юмор» Ву порой убивал не хуже пистолета.        — Не думаю, — Никки оставалась серьезной, в то время как Ханна скептически хмыкнула. — Это больше похоже на… знаешь, как наждачкой проводят, только слабо.        — Кому могло понадобиться тереть ее лицо наждачкой? — удивилась Ву. — Всё чудесатее и чудесатее у нас дела, однако.        — И не говори, — Ханна обменялась многозначительным взглядом с Никки. Уж кто-то, а эти две дамочки уже подозревали, что их преступник с большой долей вероятности не совсем человек. Конечно, им никто не поверит, однако в том мире, который был открыт им, было место для самых причудливых и странных существ. Нет, не так — Существ. Людей, скрывающих в себе зверя. Лишь Гриммы могли увидеть эту истинную скрытую сущность. И Никки Бёркхардт являлась одним из немногочисленных потомков этого рода прирожденных охотников на Существ.       Раскрытие новой сущности Никки сильно изменило ее прежнюю спокойную и размеренную жизнь. Прежде она была обычным копом и вполне открытым человеком, но затем ситуация поменялась. Пришлось скрывать свою необычность от других людей, в том числе и от друзей, и от любимого. А потом темный мир Существ начал всё сильнее проникать в ее человеческий мирок, принося боль и беды ее близким. Ханна Гриффин едва не погибла из-за связи с Колдуном, Ву тоже пострадала по его вине, а Джулиан вообще впал в кому и только не так давно пришел в себя, однако начисто забыл о своей возлюбленной — для него словно была стерта вся история их знакомства. Теперь у них был сложный период «притирки» друг к другу, и это было почти невыносимо для обоих: сердце Никки обливалось кровью от одного только вида Джулиана, пытающегося снова полюбить ее, а сам Джулиан мучился от двойной игры — ведь умом он понимал, что должен испытывать теплые чувства к этой девушке, однако думы его занимала другая.       Единственными светлыми моментами было лишь приобретение новой и, к слову, совершенно замечательной подруги в лице Монро, возвращение, казалось, давно погибшей матери и возможность раскрывать самые сложные преступления.       Так что, изучая взглядом изуродованное лицо жертвы, Никки уже мысленно поставила себе галочку: вечером навестить трейлер тети Мари. Наверняка там будет описание Существа, способного на такое извращенное убийство. Однако пока что не стоит переходить в «режим Гримма», а оставаться обычным копом — узнать про свидетелей, снять отпечатки, попробовать разузнать личность убитой и выяснить, что же на самом деле произошло с ее лицом.        — Что ж… Ву, — Никки подняла голову, — выясни, нет ли свидетелей, а мы с Ханной еще раз тут осмотримся.       Сержант энергично кивнула и ушла к другим полицейским, а детективы разбрелись по переулку, высматривая следы.        — Как там Джулиан? — через пару минут молчания поинтересовалась Ханна, дойдя до тупика — конца переулка.       Сердце Никки сжалось — как и много раз с того дня, когда она узнала о своем происхождении. Сжалось жгучей волной страха за любимого, а во рту повис вкус горечи. Однако втягивать подругу в свои проблемы она не хотела: в конце концов, это личное, да и неизвестно, что может произойти, если кто-то узнает об истинном положении вещей и об ее чувствах. Безопасней всего было лишь нацепить на лицо легкую улыбку признательности за внимание (тем более, она уловила сочувствие в голосе подруги) и произнести:        — Всё в порядке, — закрыв в себе болезненные эмоции и чувства на время расследования, она снова надела перчатку и, приподняв крышку, заглянула в мусорный бак: вдруг преступник бросил там орудие убийства? Вполне типичный ход, особенно для новичков в этом деле. Почему новичков? Прежде Никки никогда не сталкивалась и вообще никогда не слышала о подобных нападениях. Хотя вполне возможно, что убийца раньше не орудовал в Портленде, но в других городах уже успел «поработать». Нужно будет проверить и это…       На плечо легла широкая смуглая ладонь, вызывая ёканье в животе от неожиданности и волну тепла в душе. Никки не обернулась, однако последующие слова всё же сумели заставить ее слабо и искренне улыбнуться:        — Если что, я рядом, ты же знаешь, — беспокоящаяся Ханна чуть сжала плечо подруги и отпустила, заработав ее внимательный и благодарный взгляд.        — Спасибо, — да, с такими друзьями не пропадешь, даже если вся Королевская семья ополчится против тебя. Но пока что лучше отложить сантименты — работа не стоит на месте. ***       Полицейский участок гудел, как улей — каждая пчелка занималась своим делом. Звенели телефоны, звучали деловитые голоса, мониторы компьютеров сияли различными оттенками открытых страниц с картами и досье. Место детективов Бёркхардт и Гриффин не отличалось от остальных: работа шла полным ходом.       «Юджин, Корваллис, Олбани, Салем, Мак-Миннвилл и Портленд, — мысленно Никки прочертила линию по наиболее крупным городам штата Орегон, глядя на карту, раскрытую на экране. — Его цель — Канада? Или Портленд? Я? — столкнувшись с тем, что подавляющее большинство Существ боится и ненавидит Гриммов, она бы не удивилась, что кто-то задался целью убить именно ее. Из личных побуждений, либо это как-то связано с Королевской семьей. — Королевская семья…» — при мыслях о ней Никки внутренне застонала: неужели она больше не сможет жить спокойно? Совсем-совсем нет вариантов жизни без вмешательства Колдунов и всяких там семей? Да, быть Гриммом — непросто, однако еще хуже, когда это переходит рамки профессионального уровня и задевает ее друзей и родных.        — Хей, прибыл отчет о вскрытии, — голос Ханны вывел Никки из состояния неожиданной задумчивости. Мигом собрав медленно растекающиеся в посторонних направлениях мысли и снова повернув их в рабочее русло, она обернулась, с интересом глядя на листы в руках напарницы.        — И что там?       Ханна опустилась в свое офисное кресло:        — Жертва действительно погибла от удара ножом в живот. Что касается ее лица, то с этим она в принципе могла бы жить… Эпидермис словно растянули, и восстановлению он почти не подлежал — осталось бы очень много шрамов после операции. Меланин из волос и радужной оболочки глаз тоже был вытянут.       Никки присвистнула, поднимая брови.        — Вот-вот, — согласилась Ханна и закинула ногу на ногу. — Эксперт нашла следы того, что на глазное яблоко применили давление вроде насоса, и такие же следы обнаружились на голове, в волосах.       Никки открыла было рот, чтобы высказать свое предположение — нелепое для большинства несведущих людей, однако напарница ее опередила: оглянувшись и понизив голос, она спросила:        — Как думаешь, какое Существо это могло быть?       Никки развела руками:        — Не знаю, нужно будет посмотреть в трейлере. У меня, кстати, тоже есть кое-что, — она подвинулась к компьютеру: — Похожие случаи были и в других городах. — Заслышав тяжелый вздох Ханны за спиной, она мысленно согласилась с ней и продолжила: — Всё началось два года назад, в Юджине — там были убиты три женщины, кстати, тоже молодые. — Она вывела на экран досье жертв. — Затем через четыре месяца — Корваллис. Затем — Олбани, Салем, Мак-Миннвилл и, наконец, Портленд. Каждый раз убиты три молодые женщины одним и тем же способом, после чего наступает затишье в четыре месяца.        — Такое впечатление, что он движется в Канаду.        — Да, но при желании до Канады можно добраться за один день, — возразила Никки. — Если без документов, то за год максимум точно можно уже быть за ее границей. Что же удерживает его?        — Может, движение в Канаду не срочное? — предположила Ханна. — Так, отдаленная перспектива.        — Думаешь, наш убийца — кочевник? — Никки не терпелось добраться до трейлера и наконец-то пролистать старые книги предков. Она буквально ощущала хрупкие шершавые страницы под пальцами, запах пыльной старой бумаги и чувство прикосновения к истории. Однако нужно бы придержать нетерпение. — Кстати! — чуть не забыв о важном факте, Никки мысленно обругала себя. — У жертв есть общая черта.        — Какая же? — Ханна наклонилась ближе, выражая интерес, и убрала за ухо прядь коротких волос до плеч.        — Они все работали проститутками, — Никки уперла подбородок в ладонь и уставилась на подругу. — Удобная добыча — никто не хватится.        — Я полагаю, сутенеров арестовали? — голос Ханны стал жестким, а темные глаза сердито блеснули. Никки кивнула:        — Хоть что-то полезное сделал наш убийца. Но это не оправдывает его и не смягчает то, что он всё-таки убийца. Между прочим, жертв находили далеко не сразу. Видимо, наш преступник…        — …расслабился, — подхватила мысль Ханна. — Это нам на руку.        — Еще бы, — Никки щелкнула мышью, закрывая страницы, и встала: — Пойдем докладываться капитану. ***       Осторожный стук в дверь. Поворот ручки — и в проеме показывается подтянутый силуэт ее Гримма:        — Можно?        — Разумеется, — отвлекшись от бюрократических бумаг, капитан Шона Ренар откинула за плечи волосы, охлаждая слегка взмокшую от тяжелых прядей шею, и выпрямилась в кресле, внимательно глядя на своих лучших детективов. — Что у вас?       Никки сложила руки на груди и начала:        — Складывается такое впечатление, что у жертвы… как бы сказать-то… — она бросила быстрый взгляд на напарницу, рассчитывая на ее поддержку, — высосали лицо и пигмент, — ей показалось, что она чуть покраснела от столь прямого заявления, однако более точно описать ситуацию не могла. Да, бредовые слова, однако Никки рассудила, что капитан поймет, что она имеет в виду.       Ренар подняла брови. Заметив, что Никки на грани того, чтобы стушеваться — очень уж нервно она зачесала пальцами челку набок — Ханна продолжила, не обращая внимания на странность вывода:        — Скорее всего, наш убийца — серийный маньяк-садист, потому что подобные преступления уже были и в других городах. Его путь даже можно проследить — он идет в Канаду.        — И все жертвы были проститутками, — добавила Никки, с облегчением поняв, что капитан не заострила внимания на формулировке ее вывода. — Легкая добыча — искать вряд ли станут. Более того, — поймав внимательный и спокойный взгляд начальницы, она воодушевилась и продолжила уже уверенно, как и всегда, — убийства начались два года назад и всегда были тройными — каждые четыре месяца.        — То есть, — Ренар быстро прикинула в уме, — мы имеем девятнадцать жертв, я так понимаю.        — И их может быть еще больше, — подхватила Никки с профессиональным энтузиазмом.        — Все убийства проходили в течение недели, — заметила Ханна, — у нас еще есть шесть дней, чтобы остановить его. Однако мы всё еще не имеем никаких улик и не знаем имени нашей жертвы.       Капитан задумалась на несколько секунд, отстраненно разглядывая стену напротив себя, затем подняла глаза на ожидающих детективов:        — Что ж, молодцы, леди. Выясните, что там с сутенерами, содержавшими жертв, и места убийств. Он убивал женщин-коллег по, так сказать, работе или случайных?       Это был жирный намек на то, чем им следовало заняться дальше.        — Да, капитан, — нестройным дуэтом ответили обе полицейские.        - А пока что, — Ренар бросила быструю улыбку, — свободны на сегодня.       Подождав, пока ее подчиненные выйдут, Шона опустила подбородок на сцепленные пальцы, облокотившись на стол, и задумалась снова — но уже не по рабочему вопросу. Визит Гримма напомнил ей о том, о ком она старалась не думать весь день — о Джулиане Сильвертоне. О том, кого она пробудила от комы поцелуем. О почти женихе Никки — капитан знала, что незадолго до комы Джулиан собирался сделать своей девушке предложение.       В памяти возникло выразительное скуластое лицо, обрамленное длинноватыми рыжевато-каштановыми волосами, большие глаза и пухлые сочные губы… И подтянутая стройная, но от этого не менее мужественная фигура… Скрипнув зубами, Ренар мотнула головой, прогоняя настойчивое и столь притягательное видение и стараясь игнорировать тот факт, что от одних только мыслей о Джулиане она ощутила невероятной силы возбуждение. Черт бы побрал эту одержимость! Тут как тут было и чувство вины перед Никки, и это чувство несколько отрезвляло страсть и огонь в венах и внизу живота. А при мыслях о виновнике всей этой ситуации — Адаме Шейде — страсть перетекла в гнев и нетерпение избавиться от этой влюбленности в Джулиана любой ценой.       Ощутив, что уже близка к тому, чтобы «схлынуть» от напора смешанных чувств, Ренар резко выдохнула сквозь зубы и взяла в руки документы. Лучше всего охлаждает нудная письменная работа.