В Гриммах только девушки

      Ближе к ночи хмурое небо всё же разразилось ливнем. Вода ручьями стекала по ветровому стеклу, дворники едва справлялись с ними, а барабанные удары крупных капель о крышу и плеск луж под колесами создавали для Никки впечатление, что она едет под извергающимся вулканом. Однако этот шум заставлял помнить об опасной ситуации на дороге и сосредотачивал на процессе вождения, позволяя не воображать, каким будет ее возвращение домой. Вернее, в то место, которое она могла бы назвать домом прежде.       Вот и гостеприимно горящие окна дома. При виде их в памяти мгновенно всколыхнулись воспоминания об их с Джулианом совместных теплых и полных душевной близости вечерах… и его неизменная искренняя и нежная улыбка… А потом — изумленно-непонимающий взгляд с долей негодования: «Вы кто?». И это воспоминание словно окатывало ледяным душем, смывая тепло прошлого. «Ладно, нельзя всю ночь сидеть в машине», — проще было подумать, чем сделать. Теперь путь от автомобиля до крыльца казался бесконечным путем по горячим углям. Заледеневшими пальцами Никки взялась за ручку и толкнула дверцу.       Пока Никки бежала от машины до дома, тщетно прикрывая голову руками, то успела вымокнуть почти до нитки. Ворвавшись в холл, она захлопнула дверь и выдохнула, стараясь не столько успокоить чуть сбившееся дыхание, сколько утихомирить горькие переживания и каждый раз поднимающуюся волну надежды: может именно сегодня? Именно сегодня всё снова будет, как всегда?       Торопливые шаги отозвались болезненной и волнительной дрожью в груди Никки, пока она скидывала мокрую куртку.        — О, бедняжка, — сочувственно протянул Джулиан, ловко перехватывая куртку девушки. — Беги скорей в ванную, — он замешкался возле вешалки, словно опасался лишний раз смотреть Никки в лицо.       Не то, чтобы она сильно разочаровалась в своих надеждах: это было ожидаемо. Ничего не изменилось. И правда, с чего бы меняться на пустом месте? Конечно, они оба пытались делать что-то, что могло бы помочь Джулиану всё вспомнить, но не настолько быстро, наверное, всё вернется… И всё равно — это невольная холодность резала душу не хуже того ножа, которым была убита сегодняшняя жертва.        — Никки? — он с типичным для него выражением беспокойства и приподнятыми бровями посмотрел на замершую девушку, со странным видом разглядывавшую его с ног до головы.        — А, да, иду, — под ногами растекалась лужа, волосы растрепались и противно липли к шее и лицу. Жалкое зрелище. Как и их «отношения». Как и эта неловкая забота и попытка сделать вид, что всё нормально… … Беседа не задалась изначально. Попытка Джулиана спросить Никки о работе даже для него выглядела так, словно он интересуется не потому, что ему действительно важно знать, как прошел день подруги, а потому, что он пытается склеить распадающуюся на части иллюзию «всё у нас в порядке и будет еще лучше». Спрашивает ради приличия — ведь раньше они были близки, и это было нормой, значит, нужно делать это и сейчас, чтобы не обижать девушку. Похоже, что от этого чувства не могла избавиться и сама Никки — ее встречная попытка поддержать разговор о прошедшем дне ветеринара как-то невольно потухла. Джулиан боялся быть излишне эмоциональным в рассказе, ведь сам не мог ответить той же эмоциональностью на ее слова. Поэтому диалог за столом утих, сменившись неловким молчанием и звяканьем столовых приборов. Правда, Джулиан периодически поглядывал на девушку, однако его мысли властно занимала другая женщина.       Начальница его невесты.       Думая о ней, Джулиан никак не мог поверить, что собирался всерьез делать Никки предложение руки и сердца. Да, он нашел свое кольцо, и, наверное, раньше его чувства были сильны, но… Но тогда почему он не может перестать думать о капитане Ренар? Насколько он знал, они встречались и раньше, и эти встречи были совершенно нейтральны и безобидны — так почему всё столь неожиданно поменялось? Он пытался думать о Никки с хоть какой-то личной привязанностью, но мысли перетекали в другой образ: не тронутое макияжем лицо римской воительницы Минервы, безупречная в своей женственности фигура, прямая осанка, к которой не прилагаются каблуки, и гордый жесткий взгляд человека, привыкшего к власти. Никки со своим смазливым личиком и стройным силуэтом на ее фоне выглядела совсем милашкой и теперь невероятно проигрывала в глазах Джулиана, хотя умом он понимал, что это несправедливое суждение. Однако с чувствами ничего поделать не мог, пусть даже он и не знал капитана толком как личность. Но те эмоции, которые вызывали одни лишь мысли о ней, изгоняли разум из его головы.       Ближе к полуночи ливень прекратился, и это хоть немного, но обрадовало Никки: теперь можно было ехать к трейлеру. Подкравшись на цыпочках к спальне и прислушавшись, она убедилась, что Джулиан спит, после чего покинула дом. Ровный неяркий желтоватый свет бросал причудливые тени на стены и потолок трейлера. Горы старинных книг, наваленных кое-как на столиках и полу, скрывали в себе описания жутчайших монстров и истории о приключениях Гриммов почти со всего света. Разнообразные бутылочки и склянки, наполненные разноцветными жидкостями, слегка бликовали под светом лампы. От каждого движения тени двигались и по лицу Никки, изучавшей очередной древний фолиант на предмет Существа, «слизывающего» лицо и высасывающего меланин. Глаза метались по строчкам, выискивая английские тексты, а заодно и изображения подходящих жертв. Боль от вечера в обществе Джулиана отошла на второй план — сейчас в приоритете были жизни возможных новых добыч убийцы.       Она закрыла очередную книгу и глубоко вздохнула, протерла покрасневшие от долгого чтения веки. Почувствовала запах пыльной бумаги, осевший на пальцах. Потянулась, хрустя затекшей от сидения за столом спиной. Открыла глаза, тоскливо осмотрела гору еще не прочитанных книг. Не сумела проглотить досадливые ругательства. Однако делать нечего — и Никки со вздохом потянулась к очередному дневнику кого-то из своих предков. Пристроив книгу перед собой, она уперла щеку в кулак и продолжила свой сложный поиск. Может, такого Существа ее предшественники еще не встречали? Тогда это будет двойная проблема…       Постепенно страницы стали ускользать из внимания, сливаясь в единый монолитный ком букв и рисунков, глаза начинали слипаться, и Никки резким движением встряхнулась: не спать! Она перевернула страницу и схватила книгу обеими руками, забыв о сонливости и жадно впиваясь взглядом в желтоватый лист.       На рисунке было изображено тело — точь-в-точь такое, какое она видела сегодня днем. Точно такие же складки растянутой кожи, точно так же обесцвеченные глаза и волосы. Существо, изображенное рядом, напоминало помесь человека и хамелеона — выпученные глаза, чешуя, длинный язык, оканчивающийся чем-то вроде присоски.       Оно. То, что нужно. Сердце возликовало, и Никки начала листать дальше в поисках английского перевода.       «Мда, рано радовалась, — мрачно подытожила она, поняв, что есть только один вариант текста, и тот на иностранном языке — судя по длинным словам, полным согласных, и большому количеству заглавных букв, на немецком. Эх, жаль, ни времени учить чужие языки, нет, ни соответствующих способностей. Ну, не укладываются в ее полицейскую голову чужестранные словечки! — Придется утром заехать к Монро, — она глянула на часы, — посреди ночи всё-таки будет слишком нагло, дело не срочное». Сложив книгу в рюкзак, очень удачный оставленный здесь в прошлый раз, она двинулась обратно домой, к дивану. Да, она настояла на том, чтобы Джулиан, еще не оправившийся после комы, остался в спальне — в конце концов, это было его дом. ***       Из-под колес белой «Тойоты» вылетали брызги слякоти, оставшейся после вчерашнего ливня, но Никки было плевать на это. Куда больше ее занимала встреча с Монро — Потрошительница была ее личной Гриммопедией, превосходной переводчицей с нескольких языков и просто неожиданно близкой подругой, а иногда и напарницей в ее полицейских делах. Невольно Никки усмехнулась, выворачивая руль на повороте и вспоминая нелепые обстоятельства их первой встречи. Полноценную улыбку вызвал всплывший момент при одной из их бесед за кофе, когда они уже сблизились.       « — Кстати, всё хотела спросить… — Гримм слегка смущенно улыбнулась, чуть вертя чашку за ручку по столу. — Тебя никогда не называли Мэрилин?       Потрошительница недовольно опустила локти на столешницу и уставилась на подругу так, словно не верила своим глазам:        — Ты издеваешься?        — Вовсе нет, — пожала плечами та, со смешливым любопытством глядя на собеседницу. — Наверное, тебя уже достали этим дурацким вопросом.        — Ох, и не говори, подруга! — покачала головой та и отпила из чашки. — Да и вообще, просто посмотри на меня и скажи — какая из меня Мэрилин Монро?»       Погруженная в мысли Никки едва не пропустила момент, когда она подъезжала к дому Монро. Вовремя остановившись, она открыла дверцу машины и со всего размаху вляпалась в лужу воды. Чертыхнувшись, она поспешно подняла ногу, с отвращением чувствуя, как влага пропитывает ткань брюк. Аккуратно перемахнув через препятствие, девушка набросила на плечо рюкзак с книгой и решительно двинулась к двери дома.       В ответ на требовательный звонок из глубин здания раздалось приглушенное «Иду!», затем раздались шаги, и входная дверь приоткрылась, являя взору Никки взъерошенную гриву черных кудрей и тонкое женское лицо, помятое с утра.        — О, привет, — Монро уже привыкла не удивляться неожиданным визитам детектива Бёркхардт, поэтому она просто открыла дверь шире. — Проходи, чувствуй себя как дома… хотя ты, конечно же, уже, — не удержала дружелюбного сарказма она, пока Никки бодро воспользовалась предложением и, похоже, подтекста фразы не поняла. — Кофе?        — Спасибо, — пройдя за подругой в кухню, Никки с благодарностью приняла дымящуюся чашку из ее рук: перед уходом она не успела позавтракать.       Монро села за стол и жестом предложила ей то же самое:        — Я так понимаю, ты пришла с самого утра не затем, чтобы позаниматься пилатесом вместе со мной?        — Именно, — Никки отставила чашку и вытащила из брошенного на пол рюкзака книгу. Раскрыв ее и пролистав, она развернула книгу к Монро, чьи темные глаза уже горели любопытством. — Ты можешь прочитать, что там написано?       Монро потянула книгу на себя, ее взгляд заскользил по строкам:        — Подозреваемый — Gesichtstehlen? Оуу, сочувствую, — она сморщилась, посмотрев на рисунок изуродованной жертвы. — Он оставляет неприятный след, надо сказать.        — Гезихьт… кто? — не разобрала очередного сложного слова Никки и перетащила стул ближе к Монро. — Как это будет по-английски?        — Если перевести дословно, то Gesichtstehlen, — наслаждаясь звучанием немецкого, произнесла Монро, — значит что-то вроде «ворующий лицо». По-английски — Лицевор.        — Меткое название.        — Я не много знаю о них — так, слышала краем уха. — Монро провела пальцем по строчкам с затейливо выписанными словами. — Здесь сказано, что они родом с Мадагаскара и что фактически они… не имеют своего лица.        — То есть?        — То есть, в период пубертата у них происходит какая-то перестройка в организме, и с этого момента через каждый определенный промежуток времени им нужно «высасывать» лица, — Монро нахмурилась, разбирая почерк. — Они собирают материал с каждого лица и перерабатывают его, а потом создают свою собственную внешность — нечто среднее между тремя «украденными», — она перевернула страницу и скривилась от изображения «текущего» лица Лицевора.        — Промежуток времени — четыре месяца? — уточнила Никки. Монро снова просмотрела текст:        — Нет, у каждой особи он индивидуален. А еще тут сказано… ого! — Потрошительница округлила глаза: — Для формирования своего лица Лицевору нужны лица противоположного пола, причем еще и определенного типажа. Ну да, согласна — забавное выйдет личико, если смешать мулата, скандинава и азиата, — с усмешкой заметила она.       А ум Никки заработал с бешеной скоростью:        — Раз сейчас у него — а мы точно знаем, что это мужчина, потому что все жертвы были женского пола — «течет» лицо, то это означает, что выходить он может только по ночам, чтобы не быть замеченным. И вряд ли он рискнет уходить далеко от своего дома. Из этого следует, что он живет где-то неподалеку от места убийства. И что, скорее всего, следующую жертву он будет искать там же. Нужно перепроверить по старым делам. — Она сунула руку в карман куртки и вытащила телефон. — Ханна, ты на месте? Отлично. Проверь адреса, где были убиты предыдущие жертвы — возможно, они близко.       Монро тем временем продолжала читать текст. Когда Никки дала напарнице задание и сбросила вызов, Потрошительница добавила:        — И еще: тут написано, что многие Лицеворы, у которых промежуток между… эм… «оползнями лица», — она округлила глаза, удивляясь странному термину, и продолжила, — небольшой, используют некую настойку, чтобы искусственно растянуть период стабильности. — Она подняла вопросительный взгляд на подругу.        — Мы могли бы напоить его ею, когда арестуем, — подумав, произнесла Никки. — Иначе как мы предоставим суду «оползающего» обвиняемого? Правда, он не сможет принимать ее достаточно долго…        — Может, у Роберта есть что-нибудь? — Монро еще раз пробежала глазами перечень редких для Мадагаскара трав. — Наверняка в его лавке найдутся ингредиенты.        — Отлично, свяжись с ним и дай потом знать про результаты, — Никки залпом допила кофе и вскочила, кипя энергией. — Мне пора, книгу пока оставлю тебе, — и она быстро умчалась в участок, оставив подругу немного ошарашенно смотреть ей вслед.        — Пока, — ответила Монро в опустевшую кухню, еще раз посмотрела на рисунок и пошла к телефону — набирать номер лавки пряностей Рыжехвоста.       Ее любимого и любящего Рыжехвоста. От этих мыслей стало тепло и нежно на душе. ***        — Ты оказалась абсолютно права, — встретила напарницу в участке Ханна, помахивая распечаткой. — Все жертвы были убиты в одном районе каждого города. Я уже доложила Ренар.        — Отлично, — Никки бросила куртку на спинку своего офисного кресла и опустилась на сиденье. — А личность жертвы еще не установили?        — Вопрос как раз вовремя, — прозвучал вечно ехидный голос над ее головой — рядом стояла сержант Ву с распечатанным листом. Она протянула распечатку Никки и небрежно перебросила косичку на грудь. — Мелани Уилкерсон, двадцать один год, жительница Портленда. Ее подруга опознала ее и уже ждет вас в допросной. Кстати, мисс Уилкерсон уже задерживалась за мелкие нарушения и проституцию.       С листа на детективов смотрела хорошенькая темноволосая девушка. В памяти Никки всплыл голос Монро: «Для формирования своего лица Лицевору нужны лица противоположного пола, причем еще и определенного типажа».        — Спасибо, Ву, — Никки проследила, как Ханна откладывает лист на стол, и продолжила: — Мы уже идем. — Она уже встала, когда заметила, что напарница открывает на экране компьютера фотографии жертв. — Ханна?        — Посмотри: они все похожи, — Ханна кивнула на экран. — Темноволосые, белокожие и светлоглазые. Совпадение? — ее взгляд, брошенный на подругу, ясно говорил: «Опять Существа?» — Не думаю.       Ответный кивок Никки был согласием с ее мыслями: она буквально сорвала с языка то, что сама Никки хотела ей сообщить. Нужно будет рассказать ей подробней о Лицеворе.       Скромно одетая Мэйбл Харрисон нервно ломала пальцы, сидя за столом и ожидая детективов. Судя по удивленно распахнувшимся умело подкрашенным глазам, она никак не думала, что дело ее убитой подруги ведут две женщины. Плохо скрытое разочарование и недоверие не ускользнуло от внимания обеих полицейских, и они быстро переглянулись, сойдясь во мнении об этом типичном сексистском предубеждении. Однако Ханна с привычным деловитым видом прислонилась к зеркалу, а Никки села напротив Мэйбл и сцепила ладони.        — Мэйбл Харрисон, Вы знали Мелани Уилкерсон? — это было очевидно, однако протокол требовал задать этот вопрос, который явно показался нелепым самой Мэйбл: она скептично посмотрела на Никки. На ее личике было написано плохо скрытое «Такая молодая, и уже детектив? Да еще женщина, и задает глупые вопросы». Однако не ответить она не могла:        — Да, знала. Мы… были подругами, — на этом момента голос девушки слегка прервался, а глаза замерцали стремительно набегающей влагой. — И я… я не знаю, кто мог бы ее… у нее не было врагов… — на каждом слове она прерывалась, и было ясно, что допрос режет ее по свежей душевной ране. Никки было жаль ее, однако прекращать она не могла. Более того, ей нужно было задать невероятно нетактичный, но и невероятно важный вопрос:        — Мэйбл, — доверительно понизив голос, произнесла детектив, — Вы работали вместе с Мелани?       Она утвердительно кивнула, глядя на Никки почти с ненавистью.        — И Вы продолжаете работать проституткой?       Мэйбл снова кивнула и лишь затем поняла суть вопроса. Испуганно вздрогнув всем телом, она подняла затравленный взгляд на полицейскую напротив. Этот взгляд был печально знаком напарницам: перед ними сидит типичная загнанная жертва, не имеющая достаточно сил и возможностей спастись из порочного замкнутого круга. И мысль о том, что это можно будет прекратить, грела душу Никки.        — Вы арестуете меня? — подумав и поняв, что отпираться нет смысла, неуверенно спросила Мэйбл. Судя по ее отчаявшемуся выражению лица и чуть дрожащему голосу, она не надеялась на помощь. Тем более от женщин — ведь в их глазах она наверняка выглядела шлюхой, падшей особой, которая сама выбрала путь греха. Откуда им, сытым и довольным, знать, насколько она увязла в этой грязи и как хотела бы вырваться…       В дверь постучали, и вошла Ренар. Окинув ястребиным взором всю компанию, она кивком головы попросила детективов выйти.        — Мы можем убить двух зайцев сразу и взять и нашего маньяка, и сутенера. Нам нужна «подсадная утка», чье задание будет привлечь внимание убийцы. Наш отряд будет следить за происходящим и страховать.        — Капитан, у нашего преступника есть типаж, согласно которому он убивает, — встряла Ханна. — Светлоглазые европеодки-брюнетки. Все до единой жертвы выглядели именно так.        — Я думала снарядить мисс Харрисон, — склонила голову на плечо Ренар, — но лучше всё-таки поставить «на точки» нескольких наших сотрудниц, которые под этот типаж подойдут. Можно взять парики и линзы. — Взгляд капитана на мгновение скользнул по лицу Гримма, затем она прошла в допросную: — Мисс Харрисон, я капитан Ренар, и я предлагаю Вам сотрудничество в поимке убийцы Вашей подруги и задержании Вашего сутенера. Взамен я обещаю Вам помощь в реабилитации как жертве насилия.       Испуганная грозным и внушительным видом, а потом еще и высокой должностью Шоны Мэйбл сжалась на стуле, а затем недоуменно уставилась на нее, словно боялась спугнуть удачу и столь снисходительное отношение. Девушка не знала, что синяки на ее запястьях, оставленные ее хозяином, были заметны для всех троих копов, даже будучи прикрытыми рукавами.       А Ханна тем временем подняла брови, обращаясь к Никки:        — Заметила, как кэп смотрела на тебя?       Та в ответ кивнула — она прекрасно поняла намек начальницы. Затем она бросила взгляд на нее, занятую разговором с Мэйбл, убеждаясь, что она ее не слышит:        — Чтобы нейтрализовать Лицевора, нам нужно кое-что. В общем, давай расскажу, что мы с Монро выяснили…