Осознание

— Почему Хао-сама такой задумчивый? — тоненьким голоском тревожно произнесла чернокожая девочка, чуть тронув шамана за плечо. — И совсем не слушает Опачо…       Хао вздрогнул, словно пробудившись ото сна, и поднял глаза на ребёнка, который был готов вот-вот расплакаться.       Асакура не выглядел измождённым или уставшим, хотя вряд ли спал достаточное количество времени. Взгляд чёрных глаз шамана был абсолютно ясным, не затуманенным даже легкой дымкой дремоты, хотя минутой ранее Опачо была убеждена, что он в полном забытьи.       Девочка растерянно разглядывала лицо шамана и прислушивалась к собственным внутренним ощущениям, как учил Хао-сама, чтобы уловить причину перемены в его поведении.       Последние несколько дней Хао всё больше предпочитал уединение обществу своих приспешников, совсем не интересовался тем, что происходило в лагере, почти не обращал внимания на Опачо, когда она приставала со своими глупостями, поручая её заботам Люциуса, хотя обычно терпеливо выслушивал, смеялся и что-то рассказывал. Он был в задумчивости. В глубокой задумчивости, причины которой девочке были неведомы, что терзало её маленькое сердце.       Хао мягко улыбнулся и погладил ребёнка по голове, чтобы успокоить, затем бросил короткий взгляд на кострище перед ним. Огонь, оставленный без внимания и поддержки, доживал свои последние минуты, медленно погружая окружающее его пространство в полуночный мрак. — Ты не замёрзла? — чуть слышно спросил он, коснувшись её крохотных пальчиков. — Ледяные!       Лицо девочки просияло, когда Хао взял её озябшие ладошки в свои, чтобы согреть. Внимание шамана за одно мгновение разожгло в её душе привычный приятный огонёк, который в последние дни был похоронен под снегами практически полного неожиданного и непонятного отсутствия почти родительского покровительства шамана, которое неизменно было самой главной частью всей недолгой жизни ребёнка.       Последние несколько дней Хао посвятил поискам решения возникших проблем, абстрагировавшись от внешнего мира с его тихими и мирными делами. Сведения Нихрома встревожили шамана больше, чем он посчитал сначала. Хао много думал, анализировал, пытался всё просчитать наперёд, как привык делать всегда. Как поступит Совет Патчей? Как поступят Х-судьи? Какими будут последствия? Как поступить самому?..       Поединок с командой Х3 назначен на завтрашнее утро, и, вероятно, от его исхода в данный момент напрямую зависят дальнейшие шаги основных противников. И Хао ясно понимал это. Он не планировал отказываться от привычного образа действий в бою, но что-то издевательски щекотало нервы, словно собственное чутьё навязчиво предупреждало об опасности и просило предусмотреть пути отступления.       Хао просчитал все возможные варианты развития событий. Финал всегда будет один — его полная безоговорочная победа, в этом не было сомнений. Общую канву своей судьбы Хао давно прочитал, и дорога вперёд была ему в большей степени ясна, хотя и фрагментарно.       Как видел Хао, перед ним открыто несколько путей до главного пункта назначения, они несколько отличаются друг от друга, но каждый из них предрекает определённые приобретения и потери, что неизбежно и справедливо.       Дар предвидения шамана не был совершенен и вполне мог находиться под влиянием его бушующих в сердце амбиций, находя среди множества возможных нужные аргументы и на их основе рисуя красочные картины будущего. Такое бывало и раньше, сбивало с толку и заставляло мгновенно перестраиваться или принимать неожиданные повороты судьбы. И Хао опасался, что его прогнозы и в этот раз не совсем точны. Но теперь шаман был степеннее и осторожнее, расчётливее и холоднее. Особенно сейчас, когда цель так близка, и в руках есть все средства для её достижения. Вот только средства эти тоже имеют свою собственную судьбу, которая для Хао пока была неясна в полной мере. И различные её вариации в зависимости от сделанного им выбора не были очевидны. Больше всего его волновала судьба Анны — его последней надежды. Её нужно сберечь, хотя бы до нужного момента. Хао понимал, что именно опасения за её жизнь терзают его. Иронично, что практически дойдя до цели, он приобрёл это «слабое место», о котором известно каждому, и теперь Анна действительно вполне может сойти за мишень. И то, что все вокруг неверно трактуют характер этой «привязанности», выдумывая заговоры и любовные треугольники, ни капли не успокаивало.       Анна — незаурядный шаман. Анна исключительно одарена от рождения и трудолюбива. У неё боевой характер и железная логика. Она играючи управляется с полубогами и знает немало действительно эффективных техник работы с фуриоку. Она — противник, которого не стоит недооценивать ни в коем случае.       Но и переоценивать способности Анны тоже было бы весьма недальновидно.       Если избавиться от того эфемерного впечатления, которое производила аура этой девушки на всех и каждого, в сухом остатке оставалась лишь пятнадцатилетняя девчонка с манией величия и скудным опытом реального сражения. Быть медиумом — глубокая духовная работа, не подразумевающая какого-либо влияния извне. Бой — это совсем иное.       Анна находчива, это Хао уже понял. Но этого едва ли будет достаточно, чтобы противостоять хранителям Патчей, которые являются древними духами и «младшими» братьями Духа Огня. Единственное, что могло бы её защитить… — Хао-сама… — снова тихо с заметной досадой в голосе позвала Опачо, заметив, что шаман снова погрузился в себя, и Хао опять чуть вздрогнул, услышав её. — Согрелась? — быстро спросил он, улыбнувшись. Девочка кивнула. — Чудно. Ступай в постель, Опачо.       Чернокожая шаманка коротко кивнула. Разумеется, она бы хотела просидеть с ним всю ночь, но когда Хао-сама отправляет спать, нужно беспрекословно подчиниться. — Доброй ночи, — тихо произнёс шаман, похлопав девочку по плечу. — Тебе нужно выспаться хорошенько, ведь завтра утром нас ждёт сражение. Ты же помнишь?       Опачо кивнула, и её глаза снова засияли. — Помню, — выдохнула она. — Доброй ночи!       Когда девочка исчезла в своей палатке, Хао облегчённо выдохнул. Ребёнок отнимал довольно много времени, пусть даже шаман почти не замечал её последние дни. Но какой-то уголок его сознания всё равно неустанно следил за благополучием Опачо. И это не способствовало максимальной концентрации.       Откинувшись на спину, Хао ощутил обнажённой кожей лица и шеи уже успевшую остыть к ночи землю и глубоко вдохнул пропитанный дымом от потухшего костра воздух. Оба ощущения были очень приятными и расслабляли. Но сейчас не время для праздности.       Возвращаясь к своим прежним рассуждениям, Хао снова подумал о том, что завтрашний бой может пройти лишь по одному возможному, ставшего уже классическим, сценарию. Чтобы исключить все риски, следует просто поторопиться с исполнением задуманного, пока враг не объединился и не скоординировал свои действия.       Если Анна окажется полезной, то тогда и нужно будет озаботиться её безопасностью и отнестись к этому со всей серьёзностью. А если нет… тогда Хао безразлична её судьба.       Кажется, время раскрыть свои карты пришло.

***

— Я не могу сказать вам больше, чем вы уже знаете, — отрезал Силва, откинувшись на спинку стула. — Я лишь пришёл сказать, что подобные контакты между участниками турнира и судьями недопустимы. Впредь не тратьте моё время понапрасну и занимайтесь подготовкой к поединкам. Что-нибудь ещё?       Йо недоумевающее уставился на Патча, явно не ожидая подобного пренебрежительного отношения. Раньше парню всегда казалось, что Силва помогает им и поддерживает. Более того, именно он втянул Анну в эти непонятные дела с Хао. Что ж, видимо уклонение судьи от встречи уже на протяжении нескольких дней обоснованно посеяло в душе Йо определённые сомнения и опасения, но шаман до последнего не хотел в них верить.       Анна же была более спокойной. Её ожидания оправдались полностью. Было горько, но действия Силвы были вполне логичны. Он Патч, и если свои что-то задумали, он должен быть с ними. Дела Патчей ведь всегда «для всеобщего блага».       Анна нахмурилась и чуть наклонилась вперёд к Силве, сидящему напротив неё. Оставался последний козырь. — Тебе не кажется, что ты остался мне должен? — шёпотом спросила она, глядя собеседнику прямо в глаза. Силва тяжело вздохнул и рассеянно поскрёб щетину на подбородке. Он действительно был сильно виноват перед Анной. И этот груз до сих пор ощутимо давил на него, несмотря на то, что Голдва активно убеждал его в необходимости подобных решений. — Анна, всё, что сейчас происходит, идёт в разрез с моими моральными принципами… — чуть слышно начал он, прикрыв глаза и зажмурившись. Его слова сейчас звучали довольно искренне по сравнению с предыдущим монологом. Казалось, что он устал, и в этот момент с его лицо начала сползать маска лицемерия. — Не нужно исповедей, просто скажи, что Совет хочет предпринять, — твёрдо произнёс Йо, наконец, выйдя из ступора. — Это ведь напрямую касается нас! — Дела Совета — это только дела Совета, — бросил Силва, желая как можно скорее завершить этот разговор. Он с самого начала не хотел приходить сюда и подвергаться допросу со стороны этих детей.       «Иди и успокой их! Нам не нужна никакая самодеятельность.» — сказал тогда Голдва, напутственно похлопав младшего товарища по плечу и отправив на эту встречу. Но Силва прекрасно понимал, что нет оснований делать этого. Рассказывать о внутренних делах Патчей непозволительно и противоречит кодексу чести, но и врать в глаза шаманам, которым может грозить реальная опасность, тоже неверно. Голдва хоть и планировал сохранить жизнь всем, кроме Хао Асакуры, но был готов к жертвам. «Будущее туманно, прошлое печально, а настоящее требует радикальных действий». Будут ли потомки благодарны за такое решение?.. Или сидящий напротив Йо Асакура?..       Силва предпочёл сделать вид, что ему ничего не известно. Не нужно рассказывать всё как есть, но и усыплять бдительность тоже не следует. Ребята рассказали достаточно, чтобы показать свою хоть ограниченную, но всё же осведомлённость. Анна не уймётся и будет на чеку. Да и Йо насторожится. Этого может оказаться достаточно. — Силва, — на удивление спокойно произнесла Анна, пристально посмотрев на него, — ты ведь врёшь.       Патч резко встал из-за стола и, оперевшись на руки и чуть сощурив глаза, посмотрел на Анну сверху вниз, словно желая подавить своим авторитетом, ну или хотя бы ростом и возрастом. — Ты не права, — также спокойно ответил он. — Я ни в чём не солгал. — Утаивание правды — та же ложь, — парировала Анна, отведя глаза в сторону. — Пособничество преступникам — тоже преступление. — Силва? — Йо вопросительно посмотрел на Патча, надеясь, что вкрадчивый тон Анны заставил его поколебаться и вот-вот выложить всё, что ему известно. Силва сглотнул и немного помолчал, словно решая, говорить ли ему ещё что-то и промолчать. Ребята сверлили его глазами, ждали, но Силва поклялся держать всё в тайне. И его клятва не была простым словом. — Будьте осторожны, — едва слышно выдавил он, затем резко развернулся и направился к выходу.       Йо и Анна разочарованно выдохнули. Всё напрасно. — Тебе не кажется, что всё ещё хуже, чем мы думали? — с досадой в голосе произнёс юноша, глядя стремительно удаляющемуся шаману вслед. — Я до последнего надеялся, что Лайсерг преувеличивал…       От осознания, что все наихудшие опасения могут оказаться правдой, сердце Йо бешено колотилось в груди, а на лбу проступил пот. Теперь Совет Патчей совершенно автономная организация, и помощи ждать неоткуда. — Что-то не так… — тихо прошептала Анна, словно говорила сама с собой. — Он скрыл правду, но сделал это без особых угрызений совести…       Йо попытался максимально точно вспомнить все ответы Силвы, его движения и мимику. Патч не был абсолютно спокоен и холоден, он сомневался и чувствовал вину за свой выбор, пусть даже он и был правильным в контексте всех имеющихся обстоятельств.  — Я так не думаю, — Йо покачал головой. — Видимо, мы суём свой нос туда, куда не следует. — А куда следует? — раздражённо бросила Анна и строго посмотрела на своего жениха. — Может мне подождать, когда тебя убьют?! А потом просто написать письмо Кино-сама?! Вот уж она обрадуется, что у неё был такой обходительный внук, который не совал нос туда, куда не следует!       Йо тяжело вздохнул. — На самом деле, обо мне тебе стоит беспокоиться в последнюю очередь, — с болью в голосе проговорил Йо, потерев рукой глаза, брови и лоб — они просто горели от напряжения.       Исходя из путанных объяснений Лайсерга, именно Анну считают основным звеном цепи, разорвав которое можно считать и всю цепь уничтоженной. Именно поэтому Йо так беспокоился. Не о себе. О ней. — Я так и поступлю как-нибудь в следующий раз, — бросила Анна, заправив светлые пряди волос за уши и отвернувшись. Эмоции были выплеснуты, и теперь в её голосе была лишь только капелька обиды, всё остальное было простое будничное женское кокетство, которым Анна всё больше овладевала, чем постоянно заставляла Йо сжимать кулачки или прятать руки в карманы, дабы он не сгрёб её в охапку в самое неподходящее время.       Эти слова заставили Йо слабо улыбнуться. Даже в такие минуты Анна оставалась Анной, а он не мог отвести от неё глаз. — Хорошо, в следующий раз. — А как ты поступишь в следующий раз? — усмехнулась девушка, повернувшись и привычно щёлкнув жениха по носу.       Йо рассмеялся и клюнул своим носом носик Анны, от всей души моля духов, чтобы следующий раз обязательно случился. — Пора на арену, — тихо прошептала Анна. — Сегодня поединок команды Хао и Х3. Мы должны там быть.