RWBY 30000

Говорят, что у смерти страшное лицо. Блейк никогда не верила этому, до того, как увидела это лицо прямо перед собой. Чудовищная рука, словно тиски сжимала её тело, а чистый, ничем не замутнённый животный ужас сжимал само её естество. Она видела перед собой лишь испещрённое десятками кошмарных шрамов лицо, безумные, подёргивающиеся в нервном тике глаза и чудовищную железную улыбку. В противовес ей, Ангрон видел искажённое ужасом, девственно чистое личико смертной. Он не видел шрамов, не видел следов битвы. Она не была воином, и, тем не менее, напала на него. Её нелепое оружие, точнее то, что от него осталось, покоится в левой руке Владыки Легиона Пожирателей Миров. Ему достаточно сжать правую руку чуть сильнее, и он услышит такой желанный хруст костей, и влажное чавканье плоти… Но он не делает этого. Ему любопытно. Гвозди Мясника по-прежнему тикают. И тикают. И тикают. И тикают где-то там, в задней части мозга. Но сейчас, когда он держит этого испуганного ребёнка в руке, их песня необычайно тиха. - За что ты сражаешься? – Голос примарха низко рокотал, словно землетрясение. – Что заставляет тебя идти вперёд? – Он задавал этот вопрос многим убийцам, которых подсылали к нему в те далёкие времена, когда его ещё звали Повелителем Красных Песков. Их ответы всегда были разными, и всегда были слишком ничтожными, чтобы продлить интерес Ангрона. Он надеялся, что эта девочка сможет продлить его интерес. Гвозди Мясника тихо пели. - Я сражаюсь за равенство. – Блейк смогла пересилить свой ужас и взглянуть в глаза тому, кто держал её перед лицом, как тряпичную куколку. – Я борюсь за свободу для всех и каждого. Глаза чудовища перестали нервно подёргиваться, а их взгляд, наконец, стал осмысленным. Кровавая слюна перестала течь из приоткрытого рта, растянувшегося в чудовищном подобии улыбки. Ангрон отшвырнул обломки оружия Блейк и с удивительной для размеров его руки, ловкостью сорвал с неё бантик. Кошачьи ушки, больше не чем не сдерживаемые, прижались к голове хозяйки, когда она услышала Его смех. По крайне мере она думала, что это смех. Звук, идущий из глотки Ангрона, напоминал лязг зубьев цепного топора. И также резко как он начался, он оборвался. Хватка разжалась. Блейк, больше ничем не удерживаемая, упала на металлический пол Завоевателя. Знай, она, что в данный момент она находится на борту флагмана Двенадцатого Легиона Астартес, ведущего осаду планеты, известной её обитателям под именем Тлейлакс, она бы явно сжалась в клубок от нахлынувшего на неё ужаса и ощущения одиночества. Ну, по крайне мере так могло бы быть, не столкнись она с Ангроном. - Громкие слова. – Ангрон наблюдал за тем, как мутантка, принятая им за человека, пытается отползти от него. – Для столь жалкой твари. – Да, теперь он понял, почему у неё был такой странный запах. Он знал, как пахли смертные, знал, как пахли ксеносы, знал, как пахли его сыновья. Он знал запахи всех, кого когда-либо убивал. Её запаха он не знал. Гвозди Мясника пели. - Я Фавн! – Блейк попробовала подняться, но всё её тело чудовищно болело. Слова монстра вновь открыли те старые раны, о которых она забыла, сбежав из белого клыка. – Я отличаюсь от людей только этими чёртовыми ушами! Я также как и люди, дышу, радуюсь, грущу, злюсь, чувствую! Почему… – Она забыла, что хотела сказать, когда Он навис над ней. - Фавн. – Он словно пробовал слово на вкус. – Я никогда не слышал о таких как ты, маленькая Ксено. – Он долго смотрел на неё, прежде чем заговорить. – Мой Отец приказал мне истреблять всех, кто не вписывается в его представления о человечестве или человечности. Убивать всех, кто отказывается смотреть на мир только с его точки зрения. Ты сказала, что борешься за равенство… Но как бороться за равенство с тем, кто желает видеть тебя убитой, расчленённой и стёртой в пыль? – Блейк с ужасом увидела, как в руке, в которой всего минуту назад монстр держал её, оказался чудовищный топор, мгновение назад висевший за его спиной. Зубья цепного топора закрутились с визгом, от которого у Блейк кровь застыла в жилах. – Но я не убью тебя. – Гвозди мясника ревели в агонии.– Ты напомнила мне о том, кем я был до того как воля отца сковала меня. Ты напомнила мне о тех временах, когда я со своими истинными братьями и сёстрами по мечу сопротивлялся гораздо лучше обученным и вооружённым воинам моего родного мира. О временах, когда мы ощущали вкус свободы под палящим солнцем и ясным небом, когда мы разоряли города поработителей и упивались их болью. – Лицо Ангрона искривил нервный тик. – Мы были свободны. Мы были равны. И мы должны были умереть там, все вместе. Умереть свободными. И теперь я стою перед тобой. Раб. Раб, который больше не убивает на потеху высоких господ, но убивает ради того, кто называет себя его Отцом. – Он резко встал, заставив Блейк сжаться в ожидании удара. Удаляющийся звук работающего в холостую цепного топора заставил её открыть глаза и осмотреться. Откуда-то издалека до неё донёсся Его рычащий голос. – Никогда не позволяй загнать себя в цепи! Прошло несколько минут, прежде чем она вновь услышала чьи-то шаги. Гигант в белой броне с эмблемой зажатого в челюстях мира на наплечнике обнаружил Блейк привалившейся к стене и держащей перед собой обломок своего меча. Игнорируя её импровизированное оружие, гигант поднял её на руки. - Я отнесу тебя в лазарет. – Голос, звучащий из решётки его шлема показался ей до ужаса похожим на голос Монстра. – Не дёргайся, или я сломаю тебе ноги. - Как… Твоё имя… - Она сама удивилась, насколько жалким был её голос. - Кхарн. - Почему ты помогаешь мне, Кхарн? Назвавшийся Кхарном зарычал. Звук был настолько неожиданным, что Блейк дёрнулась. Но железная хватка космодесантника удержала её. Он повернул голову так, что Блейк смогла разглядеть своё отражение в линзах его шлема. - Потому, что мой отец приказал мне. - Твой отец? – Блейк нашла в себе силы удивиться. Перед её внутренним взором предстало искривлённое лицо того самого монстра. – Как… Как его имя? Кхарн молчал в течение минуты. Он размышлял над тем, почему Отец просто не убил её, почему отправил его за ней, с чётким приказом доставить в лазарет и проследить за тем, чтобы её выходили, как следует. Размышлял над тем, почему он тратит время, отвечая на вопросы этой ничтожной ксено, когда его Отец и братья там внизу, на планете, упиваются убийством и бойней. - Ангрон. – Кхарн прорычал это имя как боевой клич. – Его имя Ангрон.

***

Ангрон вступил на залитую кровью землю города, который до их прихода был словно построен из стекла. Сейчас же это были просто руины. Отовсюду шли крики и вопли убиваемых, вперемешку с боевыми кличами Его сынов. Он знал, что жители этого мира обречены. Знал это, ещё когда предлагал их лидеру присоединить его мир к растущему Империуму и стать частью замысла его Отца. Никто не упрекнёт его в том, что он выполняет приказ слишком буквально. Уж точно не Император, надевший на него позолоченный ошейник раба, объявив это честью и смыслом его существования. Выбежавшие из-за обрушившейся башни люди, одетые в серебристые комбинезоны открыли по нему огонь из примитивного огнестрельного оружия. Он прислушивался к стуку пуль о своей броне в течение трёх ударов сердца. А за тем, различил слово, которое эти люди выкрикивали. Они кричали «Свобода!» Ангрон поднял Дитя Кровопролития над головой и взревел. А затем кинулся на них, как когда-то давно звери, которых он убивал на красном песке. За мгновение до того, как Песня Гвоздей Мясника окончательно затмила его взор алой пеленой, Ангрон успел подумать о черноволосой девушке-фавне. Он надеялся, что она выживет. Он хотел ещё хотя бы раз поговорить с ней. Люди в ужасе кричали, видя, как их товарищей разрывают удары цепных топоров. Пожиратели Миров, словно гимн, скандировали имя своего примарха. Ангрон убивал. Гвозди Мясника пели. Они всегда поют.