А во всём виноваты русские!

      Дети идут по огромному и величественному залу, прямо по центру, меж столов, за которыми сидели перешептывающиеся подростки. Они идут туда, где сидят их будущие преподаватели. Туда, где на стуле их торжественно ожидает распределительная шляпа. Многие из ребятишек боялись её решения, а кто-то хвастался, что знает, куда попадёт, третьи же с нетерпением ждали того момента, когда они услышат название будущего факультета, а четвёртые желали поскорее отдохнуть от всей этой суматохи.       Вот молодой с виду учитель говорит им о четырёх факультетах, о той самой шляпе, что только что он поднял со стула. После своей недолгой речи он достаёт свиток с именами будущих учеников. Ребята за столами, только что негромко болтавшие, замолкли и с интересом уставились на новичков.       Со стола гриффиндорцев брюнет, в котором текла испанская кровь, выискивал среди мелкоты двух братьев. Одного из них он хорошо знал и не раз проводил ему воспитательные беседы, хотя сам был старше всего лишь на год.       Со стола Рейвенкло друг вышеуказанного испанца выискивал среди новых детей хоть какую-нибудь девочку, но нашёл только одну, да и та держалась за руку с каким-то мальчиком. Блондин этот был известен своими ловеласовскими способностями, но если он считал себя талантливым в сфере любви уже в столь юном возрасте, то остальные-то видели, что все попытки закадрить девочку неудачны, а так же представляли, что будет вытворять этот мальчуган, когда вырастет.       — Альфред Джонс!       Вот и объявили первое имя. Вперёд выходит жизнерадостный и энергичный мальчик. Он был безумно счастлив, когда его семья лишь проездом оказалась в Англии и так же счастлив, когда он и его брат получили письма, которые прислали СОВЫ! Самые настоящие совы! С перьями!!! Всё же Альфред очень впечатлительный, и потому та несчастная птица вынуждена была остаться в этой семье в роли попугая, так как из-за отсутствия перьев она уже не могла улететь.       С сияющей улыбкой на лице мальчик уселся на стул и, когда шляпа была надета на его голову, то она тут же прокричала:       — Гриффиндор!       С него сняли эту говорящую тряпку, как он прозвал её в мыслях, и он под зазывания ребят сел за нужный стол. Теперь он с нетерпением ждал очереди брата.       — Артур Кёркленд!       Юный маг не сомневался в том, что попадет в Гриффиндор, чем и гордился. Весь его род был всегда именно на этом факультете и было бы позорно попасть в тот же Хаффлпафф или Слизерин. Единственное, что омрачало взгляд его зелёных глаз — это тот заносчивый америкашка. Как мог этот глупый сын маглов позвать и нагло затащить в свою вандальскую игру ЕГО, чистокровного наследника магического рода?! И факт того, что придётся с ним учиться, его не радовал.       — Гриффиндор!       Кто бы сомневался! Конечно же, факультет львов, куда же ещё? Ему пришлось сесть рядом с этим Альфредом, который тут же похлопал по плечу. С этим-то он разберётся, куда деваться. Уж что-что, но в обиду себя, свою честь и честь семьи он точно не даст. Но что будет с его братом? Как он проживёт два года без него? Ведь младший братик — нежеланный ребёнок в семье.       Пока Артур размышлял над нелёгкой судьбой своего брата, за стол Хаффлпафф уже присел забавный китаец, который тут же стал о чём-то щебетать с ребятами.       — Геракл Карпуси!       Если же все более-менее подавляли смешки, то слизеринцы отрывались по полной. Не каждый день встретишь кого-то с именем мифического полубога, но тот, в свою очередь, ничего этого не замечал. Возможно, он просто привык к подобному, или же просто был очень уставшим, но, услышав вердикт шляпы, он так же отречённо и молча уселся за стол Рейвенкло. Единственный среди детей, кто не видел здесь ничего смешного, был юный японец. Он с интересом смотрел на обладателя столь экзотического имени и потому был рад, когда позднее попал на тот же факультет.       Двое сыновей из рода Бальдшмит пошли в Слизерин. Одного из них грустным взглядом провожал Феличиано. С Людвигом он познакомился совершенно случайно, но так вышло, что аристократ и простой чистокровный сдружились. Феличиано, так же, как и его брату, путь к слизеринцам закрыт. Их дорога ведёт в Гриффиндор. Но это безумно обидно! Ведь он хочет так же, как и раньше, дружить! Ну почему противоборствующие факультеты не могут дружить?! Хотя... Кто так сказал?       А его брат радостно потирает ручки. Ведь Ловино всегда был против этой дружбы, впрочем, как и брат Людвига, но об этом братья Варгас не знают.       — Мэттью Уильямс!       Американский мальчишка тут же стал подбадривающее махать брату. Причина, по которой они несли разные фамилии, была проста и банальна. Их мать желала оставить свою девичью фамилию и потому Мэттью нёс фамилию матери, а Альфред — своего отца.       Мэттью с виду как небольшая копия брата, но при этом различия в характере имелись кардинальные. И всё же сомнений по поводу дальнейшего распределения не было. Оба брата всегда были вместе, и так будет тут.       — Родерих Эдельштайн!       Мальчик отпустил руку длинноволосой подруги, но лишь для того, чтобы за столом слизеринцев снова взяться. Они были помолвлены ещё с раннего детства и потому, хотят они того или нет, но им придётся всегда быть вместе.       — Феликс Лукашевич!       Юноша, с волосами по плечи, чуть ли не подпрыгивая подошёл к стулу. Сейчас ему было абсолютно всё равно. Он думал о том, что подарить своему отцу на день рождение. А ещё, мельком, его мысли возвращались к оставленному в далёкой стране другу.       — Слизерин! — прокричала шляпа. Феликс не сомневался. Он был из довольно знатного рода, хотя сейчас ему не до этого всего. Ему нужно выспаться, чтобы завтра он точно смог определиться с подарком.       Когда распределение было завершено, директор произнёс свою речь, потом все поужинали и отправились по своим гостиным. А дальше... А дальше будет их первый учебный день, знакомство с учителями и, конечно же, новые друзья.