My demons

— Сакура, скажи мне честно, что вас связывало с Итачи? — спросил Наруто бесцветным голосом. Сакура знала, что однажды это услышит. Они сидели в как всегда заваленной хламом комнате Узумаки плечом к плечу. Среди всей этой горы вещей выделялся аккуратно лежащий на тумбочке потёртый том, который случайно остался у Харуно после визита в Страну Железа. Это единственное, что осталось у неё в напоминание об Итачи, но она просто не могла не отдать Наруто книгу, написанную рукой Джирайи. Рядом стояла миска с давно остывшим раменом, к которому блондин даже не притронулся. После смерти Жабьего Отшельника и нападения Пейна на деревню он не мог даже есть и спокойно спать, постоянно просыпаясь по ночам после кошмаров, в которых он теряет наставника по бесконечному кругу. Сакура понимала его как никто другой — с ней произошло то же самое. Весь мир померк, словно на глаза набросили тёмное покрывало, за которым ничего не было видно. Она знала, что ей нужно ещё немного времени, чтобы оправиться — куноичи не должны были поддаваться эмоциям, но боль потери была сильнее неё. Потеряв дорогих людей и найдя искреннюю поддержку в лице друг друга, они с Наруто стали ещё более близкими друзьями. Харуно была благодарна блондину за присутствие рядом без лишних вопросов, ведь без него бы она просто сломалась. При остальных она вела себя как обычно, ничем себя не выдавая, разве что некоторой усталостью во взгляде, и только при Узумаки позволяла себе скорбеть. Мир ниндзя жесток, и они уже свыклись с тем фактом, что постоянные потери тех, кого ты любишь — это нормально, более того, ты сам на следующей миссии можешь лишиться головы. О своей связи с Итачи она не жалела нисколько. Мысль, что она была счастливее, чем когда-либо, с отступником Конохи, больше не была казалась дикостью, она творила и более сумасшедшие вещи во имя своей любви к Саске. — Почему ты спрашиваешь? — Незадолго до боя он послал ко мне теневого клона. Мы говорили о Саске, и напоследок он сказал, что у него для меня есть просьба — позаботиться о тебе, Сакура. Он повернул голову к Харуно и, заметив, как на её ресницах застыли бисеринки слёз, сразу всё понял: — Сакура-чан, вы… — его глаза расширились. — Сначала я вынуждена была помогать ему ради твоей безопасности, и я действительно ненавидела его, а потом… Её плечи дрогнули, и девушка спрятала лицо руками, чтобы заглушить всхлип. Узумаки сопереживающе приобнял подругу, давая ей возможность излить душу. *** Харуно сидела у обрыва, свесив ноги и наблюдая, как солнце убегает прочь с её глаз, прикрываясь облаками за горизонтом. Она часто приходила сюда — на место, где они в последний раз встретились, в какой-то слепой надежде, что Учиха ещё жив и однажды она услышит крик ворона за спиной. — Не ожидал, что наш Итачи окажется таким романтиком. Куноичи ловким движением выхватила из набедренной сумки кунай, готовясь атаковать обладателя незнакомого голоса. Обернувшись, она чуть не полетела вниз от неожиданности — перед ней стоял человек в маске. Девушка, не теряя бдительности, поднялась на ноги и пошла на нарушителя, выдвинув перед собой оружие. — Эй-эй, дамочка, я пришёл с миром! — враг заговорил ребяческим, дурашливым голосом, который она уже слышала, и вскинул руки вверх. — Чего тебе от меня надо? — процедила Харуно сквозь зубы. — Скажи, ты любила его? — раздражающе полюбопытствовал Тоби. Его слова ясно дали понять, что подробности её отношений с Учихой ему каким-то образом были известны. — Не твоё дело! — огрызнулась куноичи. Она бы с радостью запустила кунай ему в лоб, да знала, что это не поможет. — Не стесняйся, вы правда смотрелись очень мило, — мужчина наклонился вперёд, спрятав руки за спиной. — Итачи заслужил немного счастья после всего, что на него свалилось. Кстати, об этом… — Я не собираюсь с тобой ни о чём разговаривать, — отрезала розововолосая, затыкая надоедливого Акацуки. — Тебе и не нужно, милашка, просто послушай, что я тебе скажу. Позволь мне немного поделиться с тобой кое-какой любопытной информацией, например, правдой о клане Учиха. Неужели не хочешь узнать? — Кто ты, блин, такой? Откуда ты… — девушка едва не выронила кунай. — Секретик! — Харуно была уверена на сто процентов, что под маской он усмехался. — Зачем тебе это нужно? — Разве можно любить человека, совсем не зная его? Это мой подарочек тебе за твои самоотверженные чувства к нашему Учихе, — конечно, он вешал ей лапшу на уши. Плевать он хотел на Итачи, как и все члены Акацуки друг на друга. Исключением был Кисаме, который наверняка горевал по ушедшему напарнику. У Тоби был какой-то личный интерес, иначе стал бы он открывать кому попало тайну государственной важности? — Садись поудобнее и слушай. И убери уже наконец эту штуку, она бесполезна против меня, — он показал на кунай. Розововолосая неуверенно отвела оружие. Деваться было некуда. Правда, которую она будто бы видела глазами Итачи, ошеломила её настолько, что она с трудом поборола порыв сломать парочку деревьев, выпустив пар. Теперь всё окончательно встало на свои места. Душу рвало от боли за обоих братьев, столько переживших и лишившихся самого дорогого в одночасье — своей семьи и друг друга. — А Саске, он… — Знает. — Где он, что он собирается делать? — розововолосая не могла представить, как Учиха отреагировал на правду. — Он выбрал месть Конохе. В горле резко пересохло. Глаза Сакуры широко распахнулись в неверии. Саске сделал то, что должен был, он не знал истины — за это Харуно не должна была его винить. Но после всего, что сделали для него друзья, после всех её страданий, после жертвы Итачи он всё равно верил лишь в одну силу — разрушение. Обуявшая волна мучительной ярости заставила её с силой прикусить губу, чтобы не закричать. — Решай сама, что делать с этой информацией. Но я бы не советовал тебе делиться этим с кем-либо ещё, ты, думаю, понимаешь, — сказал Тоби низким голосом. — Я решила. Саске заплатит за всё. Мужчина пожал плечами, мол, дело твоё. — Ну, бывай, мне пора! — он собрался исчезнуть, как вдруг хлопнул себя по маске. — тьфу, голова дырявая! Забыл тебе отдать кое-что, — в руки Харуно полетел какой-то предмет, который она поймала не глядя. Под маской расползлась кривая улыбка. Ах, это ни с чем не сравнимое удовольствие — толкнуть человека на путь мести. Бедное дитя, убитое горем от потери любимого человека — она была похожа на него в прошлом. То, что Сакура так удачно ему подвернулась, было настоящим везением. Зародившиеся чувства между куноичи Скрытого Листа и Итачи не входили в его планы, но так было даже интереснее, поэтому он не мешал этой забавной парочке травиться ядом их трагичной любви. Интересно, что сказали бы об этом остальные? Никто из Акацуки, кроме него и Кисаме, не знал, но скучный Хошигаки молчал, как партизан, а у Тоби были дела поважнее, чем отношения между Учихой и какой-то розововолосой девкой, которую он ошибочно недооценил. Но теперь он лично занялся куноичи, ведь она стала новым персонажем в его запутанной игре. Понизить её лояльность Конохе не удалось, но посеять зерно ненависти к Саске тоже было неплохим результатом. Осталось осведомить Узумаки и наслаждаться результатом раздора между командой номер 7. Ему уже не терпелось узнать, кто из них сойдётся на поле боя. Сакура перевела взгляд на поблёскивающий у неё в руках предмет, оказавшийся протектором с перечёркнутым символом Конохи. По щекам что-то заструилось, и гладкую сталь окропили прозрачные капли. Всё стало каким-то размытым. А Харуно стояла, сжимая в ладони протектор так, что рисковала погнуть его пополам, и таращилась на него пустыми глазами. — Любила ли я его? — вслух ответила она Тоби, которого здесь уже давно не было. — да, чёрт возьми, да-да-да. И я даже не сказала ему об этом. — сорвалась она на крик. С веток вспорхнули испугавшиеся резкого звука птицы. Где-то на скалистом обрыве, что неподалёку от Конохи, навзрыд плакала розововолосая девушка, прижимая к своей груди протектор предателя Конохи, который на самом деле оказался героем. *** Сакура уверенно бежала вперёд к Мосту Самурая, оставив позади товарищей, которых собственноручно усыпила, чтобы не мешались под ногами. Ни Сай, ни Киба, ни Рок Ли, ни даже Наруто не могли встать у неё на пути. На последнего она страшно разозлилась и больше не хотела считаться с ним после того, как поняла, что он тоже знает правду об Итачи и хотел скрыть это от неё. Взвалить на себя такую тяжёлую ношу, как убийство человека, за которого раньше она готова была всё отдать, стало проще, когда у неё появился весомый повод. Возмездие. «Сакура, я хочу отомстить» — однажды сказал ей Наруто после гибели Джирайи, и эти слова, наложенные на рассказанную Тоби правду, стали для Харуно спусковым крючком. Допущение миролюбивым и до жути правильным Узумаки такой мысли будто дало ей индульгенцию на месть Саске. Вот только он впоследствии отказался от задуманного, а Сакура отпустить это желание, погрузившее её во тьму, не смогла. Саске был её другом. Был её любовью. Но он отобрал у неё Итачи, а теперь посмел покуситься на самое важное — безопасность деревни, и она это так не оставит. Она всех освободит. Себя — от бесконечных мучений, Коноху — от угрозы уничтожения, Наруто — от груза многолетнего обещания вернуть Учиху. Куноичи понимала, что для неё выйти в одиночку против Саске равнялось самоубийству и она может не пережить эту схватку, но она была полна непоколебимой решимости уничтожить его даже ценой своей жизни. *** Она застала Учиху равнодушно склонившимся над раненой красноволосой девушкой. Судя по молниям, потрескивающим в его руке, явно не с намерением помочь. — Саске! — окликнула его Харуно не своим голосом, успевая тем самым предотвратить убийство неизвестной куноичи. Когда парень повернулся к ней, Сакура не сразу признала в этом человеке своего бывшего сокомандника. Того Учиху, что сейчас стоял перед ней, она могла ёмко описать одним словом — тьма. Куноичи всем нутром чувствовала опасность, исходящую от него.  — Сакура. Зачем ты пришла? — Я хочу пойти с тобой. С того самого дня, как ты покинул Коноху, я жалела, что не ушла тоже, — маленькая ложь, чтобы усыпить бдительность, подобраться поближе. — Ты действительно предашь деревню ради меня? — Я сделаю всё, что ты захочешь. Учиха смотрит скептически, но даёт ей шанс доказать свою преданность — показывает небрежно на красноволосую, которая, как оказалось, принадлежала к его команде, и бросает брезгливо: — Тогда убей её. Она достаёт кунай, движется к раненой твёрдой поступью. Глядит на неё с жалостью, сокрушаясь, как низко пал Саске. Сросся со своей ненавистью, пошёл по головам к своей цели, не гнушаясь даже жизнями своих товарищей. Убивать эту куноичи она не собирается — не заслуживает она смерти за то, что слепо доверилась Учихе. Пальцы нервно сжимают кунай. Сейчас. — Саске, не надо… — сипит из последних сил его напарница в попытке предупредить, но Сакура уже не слышит, когда ухо режет звук, похожий на щебет птиц — звук смертельной угрозы. Они атакуют друг друга почти одновременно, но против Чидори девушка ничего противопоставить не может, поэтому отступает, ловко увернувшись от удара. — Воу! — картинно восклицает Саске. — Ты мне совсем не рада, Сакура? — Забавный вопрос, если учесть, что секунду назад мы пытались друг друга убить, — хищно скалится в ответ Харуно. И ведь не дрогнула рука! Куноичи не удивляется. Тот Саске, которого она когда-то знала, бесследно исчез, и теперь на его месте стоял другой человек, который без зазрения совести напал на неё. «Жертва Итачи была напрасной» — голос мести знает, на какие больные точки надавить, подстёгивает, топит её в пучине чёрной ярости, и убивать бывшую любовь сразу становится как-то не жалко. Сейчас они были невероятно похожи. Учиха замечает это по её губам, сжатым в тонкую полоску, по глазам, в которых плещется кипящая ненависть, не менее разрушительная, чем его. Он не знает, чем эта эмоция вызвана, но упивается ею. Безумная, как голодный дикий зверь, мечтающий перегрызть ему глотку — такая Сакура почти прекрасна. Брюнет активирует Шаринган достаёт из-за спины катану с нескрываемым удовольствием — убить Харуно без сражения было бы так банально и скучно. Рука куноичи крепко обхватывает рукоять куная. Тёмное неистовство овладевает её разумом, когда они бросаются друг на друга. Да свершится месть. *** Их бой был похож на завораживающий смертельный танец. Сакура должна была давно быть мертва, но у неё было преимущество — Учиха был истощён боем с Данзо и не мог драться в полную силу. Его гордыня мешала в полной мере оценить способности своей противницы, поэтому Харуно знала — он скоро промахнётся. Парировать атаки носителя Шарингана было непросто, но куноичи держалась с достоинством. К тому моменту он успел пару раз серьёзно зацепить её, но и она не осталась в долгу, применив сокрушительную атаку, от которой он едва успел увернуться. Розововолосая отскочила в сторону от очередной попытки сравнять её с землёй, прижимая руку к кровоточащему порезу на боку. — Что такое, Сакура-чан? — с деланым беспокойством поинтересовался Саске. — Устала? — Закрой рот, — грубо выплевывает девушка. Они дают друг другу короткую передышку только для того, чтобы через мгновение снова сцепиться в схватке. Раздался противный скрежет металла, когда их оружия скрестились. Сакура стиснула зубы, сдерживая отчаянный натиск Учихи. Когда удержать его не удаётся, куноичи решается на рискованный манёвр и быстро поворачивается боком, уходя от удара. Катана по инерции идёт вперёд, прорезая воздух, лязгает о каменную плиту, и Харуно облегченно вздыхает от того, что успела в доли секунды и под острым лезвием не оказалась её рука. Она сразу же пытается атаковать его так кстати открывшуюся спину, но Саске реагирует быстро, выпрямляясь и перехватывая её запястье. Сакура рычит, пытаясь достать его свободной рукой, и Саске с мерзкой усмешкой отшвыривает её в сторону скал с такой силой, что девушка спиной пробивает камень. Оглушительное столкновение выбивает из её лёгких воздух. От боли Харуно не может вдохнуть. Учиха не медлит. Сквозь поднявшуюся каменную пыль куноичи видит, как рядом с ней оказывается кунай с привязанным к концу тросом и мгновением позже — стремительно летящего на неё Саске в полной готовности нанести смертельный удар. Харуно уклоняется в последний момент. В метре от неё сверкают молнии и раздаётся громкий взрыв. Потеряв ориентацию в пространстве, она чуть не падает вниз, но быстро приходит в себя, отталкивается от скалы и резвым прыжком возвращается на мост. — У тебя здорово получается меня развлекать, — брюнет не заставляет себя ждать, приземлившись напротив. «Прекращай бахвалиться» — говорит ему Сакура уничижительным взглядом. Теперь попотеть приходится Учихе, когда она впадает в буйство и с поразительной силой наносит удары, от которых под ним раскалывается земля, бросает в него куски каменных плит, отчего он даже не успевает контратаковать. Сбитый с толку, он теряет бдительность, на что Харуно реагирует молниеносно, появляясь перед ним словно из ниоткуда и одним точным ударом впечатывая Саске в землю. Красное, как кровь, хлынувшая из разбитого носа Учихи, марево застилает глаза, когда она наскакивает на него сверху и ударяет ещё и ещё, а потом наконец заносит кунай над поверженным противником. Словно киноленту, прокручивает в голове все моменты, связывающие их с сокомандником. Добрые воспоминания мчатся вперемешку с болезненными. Хватит ли у неё смелости? — Ты не сможешь, — Саске будто читает её мысли и провоцирует даже сейчас, кривя в ухмылке окровавленные губы. — У тебя кишка тонка, чтобы убить меня. Сакуре плевать на его издёвки. Кипящая жажда течёт по её венам, близость мести дразнит так, что руки в нетерпении трясутся, чтобы воткнуть острие ему в горло. — Прощай, Саске. Но что-то мешает, словно что-то незримое охватывает её руку и не даёт сдвинуться. Харуно смотрит в его распахнутые глаза и видит в них Итачи. Её гнев рассеивается. Учиха шумно выдыхает. Кунай вонзается в землю в сантиметре от его лица. Он не узнаёт голос Сакуры, когда та запрокидывает голову и начинает смеяться, но в этом смехе не было ни капли веселья — только истерика, и ему самому хочется засмеяться вместе с ней от абсурдности происходящего. — Знаешь, я правда хотела убить тебя сейчас. Но не сделала этого ради него. «Наруто» — думает Учиха, но понимает, что ошибается, когда его взгляд нечаянно падает на накрепко привязанный к бедру Харуно перечёркнутый протектор Конохи. — Откуда он у тебя? — растерянно шепчет Саске. Сакура понимает смысл вопроса, но не отвечает ему. Она поднимается, прячет протектор за полами плаща и собирается уйти. — Человек в маске отдал мне его. В память об Итачи, — равнодушно бросает она, и эти слова для Саске хуже плевка в лицо. — Что? Зачем он… — Учиха быстро складывает два и два, но верить не хочет. За шоком и опустошением приходит ярость. Он неожиданно подскакивает и одним рывком опрокидывает её, подминает под себя: — Что у тебя было с моим братом? Отвечай! — шипит он, склонившись над распластанной под ним Сакурой. — То, что тебе никогда не было знакомо. То, что ты забрал у меня, — брюнету кажется, что она шутит. Отвратительно, глупо, но шутит. — Любовь. Злой, надрывный смех, от которого садится голос, вырывается из горла Учихи. — Что ты несёшь? Итачи никогда не посмотрел бы на мусор вроде тебя, — почти кричит он ей в лицо. Он срывает с Харуно плащ, чтобы удостовериться, что этот протектор — плод его воображения, а куноичи — наглая врунья, которая хотела напоследок поиздеваться над ним, но доказательство правды покоится на своём месте. — Ты эгоистичный ублюдок, Саске, ты никогда не поймёшь, через что ради тебя прошёл Наруто, чем пожертвовал Итачи… — он не даёт ей сказать ни слова больше, обеими руками хватая за шею и сдавливая её до синяков. — Заткнись! Не смей даже упоминать его имя! — Учиха теряет самообладание окончательно, активирует Мангекьё. От удушья Сакура ничего не слышит, кроме противного писка в ушах. Она обращает расфокусированный взгляд в небо и видит бороздящую его синеву стаю птиц. Близкая смерть кажется ей избавлением. — Аматерасу. — Стой, Саске! — кажется, этот голос принадлежит Какаши? Сакура не помнит. В последний миг кто-то сшибает с неё Учиху. Чёрное пламя не достигает её, а хватка на горле исчезает, отчего Харуно начинает сухо кашлять. — Сакура, ты в порядке? — она слабо улыбается возникшему перед ней Наруто, обеспокоенное лицо которого почему-то начинает расплываться. Она теряет сознание. Блондин замечает у неё протектор Итачи, морщится досадно и быстро прячет его. *** Узумаки было больно видеть их такими — отчаянными, сбившимися с пути, утонувшими в своём горе. Потеря Итачи сделала Саске монстром, жаждущим крови и страданий, но он упустил тот факт, что Сакуру — тоже. Увидев, как Учиха безжалостно душит Харуно, Наруто впал в ступор, и если бы не Какаши — куноичи бы погибла. Он винил себя за то, что не уследил за близким человеком, не остановил её вовремя. Узнай он о её намерении убить Саске раньше… Долго Узумаки пытался добиться от неё ответа — почему она взвалила на свои хрупкие плечи это бремя, зачем поддалась разрушительному порыву? Столь же долго Сакура винила его в том, что он молчал об Итачи. После битвы с Саске их тёплые отношения разрушились о стену, которую девушка воздвигла между ними, и Наруто не мог её преодолеть. Но время лечило. В конечном итоге Харуно сдалась, сбросила свои колючки и позволила исцелить её боль. — Сакура, я знаю, как тебе тяжело, но убийство Саске — не выход. И его месть Конохе — тоже не выход. Мы спасём его, слышишь? Ради Итачи. Вместе. Её слёзы раскаяния лучше любых слов говорили, что ему наконец удалось достучаться до девушки. *** Им ещё многое предстояло сделать. После того, как Цунаде оправилась от комы, и Харуно узнала, что Акацуки развязали войну, она поняла, что на кону стоит слишком много, поэтому она просто не имела права расклеиваться. Она уже несколько часов сидела на небольшом мостике у реки, опустив ноги в воду. Его восстановили совсем недавно, но Сакура уже полюбила приходить сюда и наблюдать в одиночестве, как мерно покачивается водная гладь. Её душа больше не была поражена ненавистью. Драгоценные воспоминания об Итачи отзывались в ней тихой, светлой грустью. Наруто заставил её поверить в то, что они смогут исполнить его последнюю волю и спасти Саске, пусть Сакура и по-прежнему думала, что это сомнительная затея. Настало время собираться на миссию. Узумаки до сих пор не появился, значит, ей ещё придётся по пути заходить за этим балбесом. Вдалеке послышалось карканье. Уходя, девушка обернулась напоследок и тепло улыбнулась при виде воронов. Он всегда был рядом с ней, просто раньше она этого не замечала. — Всё будет хорошо, Итачи. Она справится.