Когда мужчина с женщиной друзья, Всё очень просто, но безумно сложно. Ведь многое практически нельзя, Хотя теоретически возможно (с)
От мысли испытать на себе то, что испытали в свое время Сони и Бин, (бывшие любимые, а ныне отправившиеся в мир иной гиганты Ханджи), а потом и сам Моблит Бернер, Леви слегка стало не по себе, но дороги назад уже не было. — Только давай, условимся об одном. — на всякий случай предупредила его Ханджи, нависнув над ним и уставившись на его губы. — Есть что-то, чего бы ты не хотел делать? — Не знаю. — ответил он. — Об этом я как-то не задумывался. — Что значит «не задумывался»? Понятия не имея, как ещё выразить свои эмоции, Леви заерзал на месте и прикусил губу. — Я никогда ничего ТАКОГО не делал. — Леви, говори прямо! — разъярилась не на шутку Ханджи, заглядывая в его пепельного оттенка глаза. — Мы должны быть честны друг с другом, иначе у нас с тобой ничего не получится. Судорожно сглотнув, молодой человек продолжал молчать. — Скажи мне! — тоном разозлившейся императрицы приказала ему Зое, теряя последние крупицы терпения. — Почему ты так себя ведешь? Ты явно пытаешься что-то скрыть от меня. — Ничего я не скрываю… Просто… — ни капли не беспокоясь о том, обрадует её то или нет, он перевел дух, и ещё раз собравшись с силами, таки решился на признание. — В общем, я никогда не занимался любовью, поэтому… Вытаращив глаза, Ханджи в ужасе уставилась на него. — ЧТО? — у неё чуть очки не слетели на пол. — Что значит «никогда»? — То и значит. — Так, получается, ты до сих пор невинен, как в день своего рождения? — в порыве недоумения она закричала так, что Леви был уверен, завопи эта сумасшедшая женщина так на улице, на следующий день новость о его невинности мгновенно стала достоянием ушей населения, спрятанного не только за стеной «Роза», но и той её части, что скрывалась за стеной «Сина». — Я все правильно поняла? Он утвердительно кивнул, явно довольный её реакцией. Закрыв глаза, Зое мысленно посчитала до десяти, прежде чем дать волю своему гневу. — ТАК КАКОГО ЧЕРТА ТЫ НЕ СКАЗАЛ МНЕ ОБ ТОМ РАНЬШЕ? Леви беспомощно развел руками в ответ. — Ты вообще хоть с кем-нибудь… — подкравшись к нему словно рысь, и схватив его за шиворот, Ханджи приблизила его лицо к своему. — Да. Было. Два раза. — прищурившись, сказал он, лишь бы её успокоить. — И то в воображении. — За двадцать лет, что ты живешь?! — Угу. — А ты хоть целовался когда-нибудь? Леви снова замолчал, и отвел взгляд в сторону. Женщина повторила свой вопрос. — Н-да, — еле слышно пролепетал он. — Было пару… Раз. Или два. — И тоже в воображении?! — язвительно усмехнулась Зое, словно услышала что-то нелепое. Её глаза метали громы и молнии. Она-то думала, что за этот отрезок времени он успел пережахать всех шлюх борделей, какие только имелись по обе стороны стен, и обзавестись как минимум десятком незаконорожденных детей, а на деле — даже не целовался никогда. А все потому, что не переносит вида слюней! — Леви, бл*дь! — не выбирая выражений, Ханджи хорошенько встряхнула его за шиворот, и швырнула на кровать. — Как ты мог вообще обходиться без ЭТОГО целых двадцать лет?! Молодой человек лишь пожал плечами. Он и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. — Не знаю. Не хочется почему-то. Я, наверное, педик, или ханжа, или что-то в этом роде. У меня отсутствует тяга к размножению. Природа, наверное, решила поставить на мне точку, чтобы я не смог продолжить свой род. Да мне это и не надо. Детей я не люблю, и заводить в ближайшем будущем собственную семью не планирую. — Боже, мама, роди меня обратно! — дослушав его тираду до конца, Зое воздела руки к небесам. — Я просто не очень умею с бабами. — сказал он в качестве оправдания. — Зато ты лучший в уничтожении гигантов. — Лучше б с бабами умел. Чисто теоретически Леви, конечно, соображал, что происходило во время «священного» акта, и главным образом, КАК, но опробовать нечто подобное на практике духу у него так и не хватило. В такие моменты включался его привычный режим чистоплюйства, ставивший крест на всех его начинаниях, причем иногда чувство брезгливости по отношению к телу, готового слиться с ним в едином экстазе, порой настолько превышало его собственное влечение, что так и не сумев переступить эту грань, он сознательно шел на отказ от интимной связи. Куда проще ему было корчить из себя недосягаемого, «набивая» себе цену, нежели отдавшись какой-нибудь опытной дамочке, лишиться, невинности и пополнить ряды представителей «гомосапиенс», не так рьяно жаждущих отказываться от плотских утех. Один раз Петра, правда, пыталась его поцеловать, (зажав по пьяни Капрала в углу), но стоило ей прикоснуться к губам начальника, как тот, представив, что сейчас ему придется почувствовать привкус посторонней слюны, вырвался из её цепких объятий, и с трудом подавив приступ тошноты, помчался к себе домой. Леви проще было убить с десяток гигантов, нежели ощутить на своем рту привкус слюней человека, к которому он ничего не испытывал. Прибежав домой, «подопытный» ещё долго полоскал свой рот раствором, состоявшего из соды и зубного порошка, и лишь когда ему показалось, что рот вроде бы чист, успокоившись, взял зубную пасту и, выдавив её на щетку, просто почистил зубы перед сном. Забив с той поры на поцелуи, он всячески старался избегать Петру, чтобы больше не допускать подобных казусов. Впрочем, в происшедшем Ханджи не заметила особой проблемы и, быстро соскочив с кровати, тотчас пообещала ему: — Сейчас будем исправлять эту оплошность. — Но как? — Ох, уморишь же ты меня своей наивностью! Я собираюсь преподать тебе пару уроков «мастерства». Запустив руки в свои каштановые кудри, Ханджи принялась мерить шагами спальню. Тридцати двух летняя женщина была не просто взбешена, а действительно рассержена. — Не понимаю, почему ты не сказал мне об этом раньше. — Да речи как-то не заходило. — бросил он, наблюдая за ней издалека. — К тому же делиться с кем-то подробностями своей личной жизни я, знаешь, как-то не привык. — С этого дня о своих привычных отговорках тебе придется забыть. — кивнула она, присев на кровать. Привстав с матраса, Леви попытался было соскочить на пол и, наверное так бы и сделал, если бы не вмешательство Зое. Преградив ему путь к отступлению, она вновь повалила его на кровать, и взглянув на часы, переспросила: — Ты действительно хочешь уйти? Напоминаю, спешить тебе некуда, поэтому побудь со мной ещё полчаса. Поверь, это не отнимет слишком много времени. Закатив глаза, Леви опять повалился на кровать. — Ты опять кусаешь свои губы. — хрипло пролепетала Ханджи, скользнув по его лицу оценивающим взглядом. — Ну, ничего, сейчас мы исправим эту ситуацию. — Что ты опять задумала? — приподнявшись на локте, уточнил он. — Решила превратить меня в жертву «стокгольмского синдрома»?! — Я хочу заняться с тобой любовью. — Но… Зое закрыла ему рот ладонью. — Никаких «но»! Я хочу, чтобы все произошло именно ЗДЕСЬ, и именно в МОЕЙ постели! В данную минуту она выглядела настолько решительной, что её в самую пору было испугаться. — А как же Моблит? Вместо ответа женщина посмотрела на него так, что через секунду Леви уже успел пожалеть, что вообще спросил её об этом. Зое все ещё злилась на своего помощника после того, как тот, завалившись в лабораторию пьяным, попытался овладеть ею силой. Не желая мириться с подобным положением вещей, Ханджи ударила ему между ног, после чего подхватив Моблита за голову, швырнула его в дальний конец комнаты. «Понимаешь, я б ему и сама дала, — чуть позже делилась она с «сильнейшим воином человечества» своими мыслями по поводу странных отношений с собственным помощником, — но в тот вечер Бернер настолько агрессивно себя вел, что мое терпение лопнуло, а ты ведь прекрасно знаешь, чем все может закончиться, когда ко мне лезут, а я не в настроении. До сих пор не могу понять, почему не рассчитала его, и не взяла на его место другого ассистента» Возможно, действуй Моблит не так напористо, Ханджи обошлась бы с ним помягче, но будучи доминантом по характеру, чужую агрессию она всегда воспринимала в штыки. И ежели мужчины домогались её безо всяких прелюдий, в ней просыпалась необузданная сила «амазонка» и, не сдерживаясь больше в своем желании как следует вмазать партнеру, чтобы охладить его пыл, к воплощению своей цели шла до конца. Так уж получилось, что именно бедолаге Моблиту «повезло» открыть в ней наличие этого вулкана «страстей», умудрившись первым нарваться на её лихой кулак, но если бы все его злодеяния в тот день одними только домогательствами и ограничились… Ведомый неосознанным чувством мести к начальнице, он двинулся в чулан, где жили её гиганты — Сони с Бином и, перерезав кинжалом тросы, при помощи которых те крепились к стене, выпустил их на волю. Узнав об этом, Ханджи выскочила на улицу, чтобы поймать своих любимцев, но у нее ничего не получалось. Отощав за время «тюремного» режима, гиганты разгуливали по округе, вкушая воздух долгожданный свободы, так что когда на место событий прибыл «сильнейший воин человечества», они успели «выкосить» пол района. — В чем дело? — переспросила она, когда Леви, услышав её предложение, опять напустил на себя безучастный вид, который и интриговал, и раздражал одновременно. — Я не думал, что наши «отношения» начнутся столь «стремительно». — высказался он, стремясь заранее расставить все «точки» над «ять», хотя и понимал, что своими прямолинейными высказываниями только разобьет её сердце. — И что в этом такого? — И ты ещё спрашиваешь, Очкастая? — спросил он, напоминая в этот момент маленького злобного мальчика, которого так хотелось отшлепать за плохое поведение. — Мы ведь даже не целовались ни разу, что уже говорить обо всем остальном. — Мы начнем твое обучение прямо сегодня. — настояла она на своем. — А как же сублимация? — Забудь о сублимации. Я хочу тебя ровно с того момента, как твою личность представил нашему отряду Фрагон, а сейчас чувствую, что ты тоже хочешь меня. В противном случае мы бы не сидели здесь и, не обсуждали с тобой недопустимые действия. — Послушай, ты придвинулась ко мне слишком близко. — А по-моему, это ты придвинулся ко мне, извращенец! — А чья рука щиплет меня сейчас за талию, не подскажешь? — Я просто хочу узнать, ЧТО ты такое, Леви. Потому что хотя мы и общаемся с тобой довольно длительное время, но для меня ты до сих пор остался загадкой. Ты очень скрытный. — Ничего я не скрытный. Просто не люблю посвящать всех и вся в свою жизнь. Будучи не в состоянии объяснить причину своей «невозмутимости», Леви старался лишний раз избежать эмоционально перенасыщенной среды, но получалось это не всегда удачно. На самом деле он действовал так, чтобы оградить себя от излишнего психологического дискомфорта, вследствие чего у окружающих, особенно у таких неугомонных, как Ханджи, то и дело возникало желание сорвать с него эту «маску», чтобы разглядеть истинное лицо этого человека. И чем более «таинственным» становился его образ, тем «круче» разбиралась с ним общественность. — И все-таки ты отчего-то придвинулся ко мне ближе, хотя и утверждаешь, что боишься поцелуев. — Но это и правда негигиенично. — Леви аж перекосило от воспоминаний. — Все эти слюни… Короче, бред это все... Зое улыбнулась. — Сейчас я тебя поцелую. На лице Леви появилось страдальческое выражение. Не теряя времени, Ханджи стремительно потянулась к нему и, понимая, что избежать своей участи не удастся, он зажмурился, и напрягся так, словно его должна была ужалить гремучая змея. Ощутив на своем рту мимолетное прикосновение губ Зое, он с такой скоростью отпрянул от неё, что назвать это поцелуем было никак нельзя. — Ну, вот и все. — сказала она, оставив его наконец в покое. — Но с тобой по-другому и нельзя. Проведя тыльной частью ладони по своему рту, словно пытаясь вернуть им первозданную «неприкосновенность», Леви с ошарашенным видом уставился на свою приятельницу. Он и представить себе не мог, что она когда-нибудь осмелиться проделать с ним такое. — А теперь пришло время заняться с тобой любовью по-настоящему. — напомнила ему Зое о своей первоначальной цели, едва он пришел в себя. — Нет, я все же предпочту сублим… — до последнего держась своих берегов, сдаваться на милость опытной «гетере» он не собирался. Но чем больше Леви сопротивлялся, тем сильнее ей хотелось его «совратить». — Ну, уж нет! Я хочу тебя, и я тебя заполучу! — запричитала она и, схватив его за ноги, принялась стаскивать с него «конверсы». Наткнувшись на носки с вышитыми на них белочками и зайчиками, (подарок Петры Ралл в канун Нового года), Зое умилительно улыбнулась, но стоило ей расстегнуть пару пуговиц на его рубашке, чтобы полюбоваться капральским телом, как вдруг, застыв на полпути, женщина вопросительно на него посмотрела. — Ты ведь не прихватил с собой...? Ну, сам понимаешь… «Что? Черт!» не расслышав её, Леви перевел недоумевающий взгляд в окно. — Так я и думала. — вздохнула она, и открыв верхний ящик прикроватного столика, достала оттуда какую-то серебристую упаковку. — Ну, что ты готов? — Вообще-то, ты пригласила меня сюда тащить пианино, — скрестив руки на груди, напомнил он ей о первоначальной цели своего визита, — а вместо этого успела сделать мне укол, а теперь предлагаешь заняться с тобою любовью, где логика? Подхватив его за подбородок, Ханджи нежно провела пальцами по его щеке. Сложно, конечно, угодить людям, привыкших во всем видеть негатив, но у неё были свои методы «дрессуры» таких. — Знаешь ли ты, что я сейчас с тобой сделаю?! — добавила она, почесав его за ушком, словно непослушного котом, которого надо было приструнить лаской. И пока Леви «пережевывал» информацию, пытаясь вникнуть, что все это значит, Ханджи приблизила к себе его лицо, и слегка наклонившись, впилась ему в рот, пытаясь приоткрыть языком его губы. Словно находясь под гипнозом пылающего взгляда её карих глаз, Леви не успел отреагировать и отскочить назад, как поддавшись её натиску, машинально приоткрыл рот. Он был несколько обескуражен внезапностью её атаки, но бороться с Ханжи не имело смысла. Навалившись на него сверху, и продолжая покрывать его подбородок и уголки рта легкими поцелуями, она начала расстегивать его рубашку, обнажая его идеальной формы тело, лишенное посторонней растительности, и излишней жировой прослойки, обычно свойственным молодым людям, чей возраст приблизился к тридцатилетнему рубежу. — Ты обещала, что мы останемся друзьями. — отстранившись от неё, он тщетно пытался совладать с собственными разрозненными мыслями. — После стольких лет общения нам пора уже не просто дружить, Леви, — уточнила она, — а переходить к такой «дружбе», ну, скажем, непростой... Ещё мгновение, и её прозрачный халатик оказывается на полу. Несмотря на свои тридцать два года, тело Ханджи выглядело достаточно соблазнительным и упругим, а её бежевое нижнее белье только подчеркивало необузданный пыл и темпераментность его обладательницы. Её нерастраченной любовной энергии могло хватить, чтобы удовлетворить самого взыскательного любовника. Быстро отыскав «молнию» на джинсах Леви, она начала медленно их расстегивать. — Ты даже себе не представляешь, что я с тобой сейчас сделаю! — прошептала обезумевшая от страсти Зое, придавив его своим телом к кровати так, что «сильнейший воин человечества» не мог даже пошевелиться. — Не надо! — запротестовал он, пытаясь высвободиться из её хватки. — Я могу тебя многому обучить. — Нет, мне уже слишком поздно учиться. — заранее поставил он на себе крест. — У меня всегда было замедленное развитие. Но Ханджи так не считала. — Не шути со мной. Если ты будешь сопротивляться, мне придется связать тебе ноги. Свяжет ему ноги? На мгновение Леви показалось, что он ослышался, но пока размышлял о том, как бы ему поскорее высвободится из плена Ханджи, та, подхватив его за запястья, приковала их кожаными наручниками к прикроватной перекладине. — Хм, — оценивающе выдохнула она, продолжая сидеть на нем. — Но все же лучше, чем раньше. Впрочем, чем больше Леви вертел носом, стараясь уйти от её ласк, тем больше Ханджи заводилась от его строптивого поведения. Подобравшись к нему поближе, она потрепала его по затылку, но стоило ей наклониться к нему, чтобы поцеловать его, как он опять отклонился. Тогда потянувшись к прикроватному столу, она вытащила оттуда черную ленту и, завязав ему глаза, поцеловала повторно, нежно прижавшись губами к его рту. — Пойду, принесу что-нибудь выпить, — сказала она, вставая с кровати, — а то пока тебя связывала, мне аж жарко стало. Оставив его в таком положении, женщина направилась на кухню. До слуха Леви донесся глухой скрип открываемой двери. Вернувшись через некоторое время обратно, Ханджи вновь уселась на него верхом. — Ты пить будешь? — спросила она, осторожно поставив бокал с напитком на прикроватный столик. — Да, — еле слышно проронил Леви, находясь на пределе. Через пару секунд он услышал звяканье льда. Набрав вина в рот, Ханджи наклонилась и, раскрыв губы, влила терпкую жидкость бордового цвета прямо ему в рот. — Еще? — через некоторое переспросила она, когда тот, проглотив вино, провел языком по губам, облизываясь как кот, отведавший концентрат валерьянки. Леви утвердительно кивнул. Таким способом пить алкогольные напитки ему ещё никто не предлагал, но у Ханджи получилось его удивить. Склонившись над ним, она влила ему в рот ещё немного вина, а потом, отставив бокал в сторону, внезапно обронила: — Ну, не будем увлекаться, а то ты слишком восприимчив к алкоголю. Потянувшись к емкости, где хранился лед, она вновь склонилась над молодым человеком и, поцеловав его, протолкнула вместе с вином в его рот кусочек льда. Взбрыкнувшись, Леви выплюнул его обратно. — Что такое? — с недоумением переспросила Зое. — Слишком холодный… — пролепетал он. — Ну, и что? Уже и потерпеть нельзя? — Скулы сводит. — Ну, так терпи. — Легко сказать, терпи. Ханджи предприняла по отношению к нему ряд очередных эротических «пыток», и возобновила кормежку льдом, потому что предложить ей было больше нечего. Также как и он, она отдавала всю еду беженцам. Поскуливая от изнеможения, Леви тщетно пытался высвободиться из её мощных объятий. — Ай-яй-яй, ты опять пошевелился, и что мне с тобой делать?! — приструнила его Зое, проталкивая ему в рот последний кусочек льда. Леви со вчерашнего дня ничего не ел, зато поужинал теперь льдом. — Какой жадный мальчик! — восхитилась она. На пару секунд он потерял вообще всякое представление о вкусе, потому что его язык замерз настолько, что он был не в состоянии разговаривать, дабы раскритиковать в пух и прах предложенное «блюдо». Наклонившись к нему, Зое начала медленно целовать его тело, словно пытаясь насладиться каждым мгновением допущенной смелости. Плавно перейдя от горла, к ключицам, она спустилась чуть ниже, приближаясь к району солнечного сплетения. Уж в чем-чем, а в умении «завести» партнера с пол оборота, да ещё в такой полушутливо-экспериментальной форме, Ханджи не было равных. Взяв со стола бокал, она перевернула его над телом Леви и, вылив холодное вино ему на живот, уронила туда льдинку. Ощущение холода насквозь прожгло Капрала. Не в силах больше терпеть эротических «пыток», он слегка повернулся, (запястья, прикованные наручниками, начали затекать, а повязка на глазах мешала ему осязать реальность), но Зое его «мятежнические» движения пришлись не по душе. — Лежи тихо, — угрожающим тоном прошептала она. — Иначе вся постель будет в вине. — Ты что делаешь? — Хочу потрогать тебя, — выдохнула Зое, и её прохладные пальцы заскользили по его сверхчувствительной коже. Невольно выгнувшись, Леви опять пошевелился. Вылив остатки вина ему снова на живот, Ханджи принялась слизывать его языком, нежно покусывая кожу, и оставляя на теле следы своих жгучих поцелуев. Возможно, подумала Зое, если бы у неё была возможность ударить его ломиком по голове, чтобы потом облизать его полностью до того, как он придет в себя, она, конечно бы, ею воспользовалась, а пока приходилось довольствоваться тем, что есть. Остановив свой взгляд на его лице, она внезапно скомандовала ему: — А теперь открой рот. Послушавшись её, Леви слегка опустил нижнюю челюсть, обнажая ряд белых и заточенных под один ряд зубов. Как выяснилось позже, он с особой тщательностью заботился не только о своем теле, но и ротовой полости, посещая кабинет стоматолога чуть больше, чем надо, даже если в этом не было срочной необходимости. — Я хочу трахнуть тебя в рот. — выразила вслух свое пожелание Ханджи. «Трахнет меня в рот?!» изумился он, только сейчас осознав суть её намека. Черт возьми, так нельзя! Не дав ему времени на размышления, Зое засунула ему большой палец в рот. Изловчившись, Леви цапнул её за палец, чуть не прокусив его насквозь. Вскрикнув, Ханджи отдернула руку. Женщина с возмущением на него посмотрела. Если он и дальше продолжит так себя вести, придется принять более жесткие меры. — Послушай, на тебя надевали когда-нибудь ошейник? — внезапно осведомилась она, понимая, что с ним по-другому нельзя. — Нет. — отозвался он. — Ничего не поделаешь, придется это попробовать с тобой… - окинув жадным взглядом его тело, которое ей хотелось оседлать, Зое упрямо мотнула головой. — Если бы ты знал, как я хочу сорвать с тебя эти джинсы, а потом нижнее белье… Сорвать джинсы?! Леви нервно сглотнул. Ханджи снова улеглась на него сверху, и он почувствовал тепло её кожи. — Ты хочешь, чтобы я трахнула тебя, Леви? — прошептала она ему на ухо, сделав паузу между легкими поцелуями в шею и щеку. Молодого человека бросило в дрожь. Её рука внезапно опустилась ему на живот, и скользнула чуть ниже. Ханджи почти готова была скользнуть ему ладонью под ремень, но остановившись на полпути, внезапно сорвала с него повязку и, заглянув в его глаза цветы олова, переспросила: — Как тебя трахнуть? Подхватив его за талию, она принялась переворачивать его на живот, то на спину, словно тот был всего лишь беспомощной игрушкой в её руках. — Так, или быть может, вот так?! Выбор за тобой. — Вообще-то, я человек достаточно консервативных взглядов, в смысле, кто сверху, тот и «правит балом». Перевернув его на живот, и зафиксировав наручники так, чтобы они не натирали ему запястья, Зое, сосредоточив взгляд на его ладненьком заде, обтянутом тканью дорогих джинсов, из-под которых выглядывал край нижнего белья, судорожно сглотнув, промолвила: — Пожалуй, я возьму тебя сзади… Ты же не против? Увы, Леви был не совсем уверен, что это хорошая идея. И если до этого он ещё находился в неведении, уступить Ханджи или нет, то стоило ему рассмотреть, чем именно собралась «брать» его сумасшедшая ученая, он быстро принял радикальное решение. — Чем быстрее ты станешь моим сабмиссивом, тем будет лучше. — пробурчала она, словно прочитав его мысли на расстоянии. — Мы должны как можно скорее покончить с твоим открытым неповиновением. «Открытым неповиновением?!» Почувствовав на бедре обломок швабры, которую Зое удерживала в своих рукой, Леви сорвал петли наручников и, очутившись на свободе, сиганул в окно. Подойдя со своим «агрегатом» к подоконнику, Ханджи принялась изучать проем, который остался в стекле, сделанный ровно по форме самого Леви, спасающегося от своей незавидной участи бегством. На том их первый «мегасеанс» любовной игры и закончился и, отпустив партнера ни с чем, на его возвращение Ханджи больше не надеялась.XX.
11 сентября 2016 г. в 09:55