XLVI.
25 марта 2017 г. в 19:41
— А кто будет на этом мероприятии ещё? — поправив локоны, обратилась к водителю попутчица, продолжая рассеянно глядеть куда-то в окно. Автомобиль свело-красного оттенка неспешно несся по шоссе; солнечные блики играли на стеклах. За окном был ясный погожий день.
— Я познакомлю тебя с одним ди-джеем, чье творчество является загадкой даже для меня, — сжав покрепче руль, Флегель прибавил скорость, проезжая на красный свет. — Я даже аудиторию для него собрал соответствующую, но главный «сюрприз», разумеется, будет заключаться совсем в другом.
Откинувшись на спинку сидения, девушка с удивлением уставилась на своего начальника, который после непродолжительного отсутствия на рабочем месте, вновь вернулся в колею, отнюдь при этом не спеша ей почему-то рассказывать, где все это время пропадал. Корпоративные вечеринки в честь основания компании Ривза были нередким событием в клане этого семейства и получив возможность преподнести это событие так, чтобы утереть нос всем остальным конкурентам, давно мечтающих занять их рыночную нишу, Флегель, дабы праздник хорошо запомнился, принял решение позвать местные СМИ, чтобы подробности данного мероприятия чуть позже были освещены в местной прессе.
— Он должен приехать где-то ближе к полуночи, и когда все будет готово, один из самых скандальных репортеров стены «Сина» должен взять у него интервью и написать об этом в журнале статью, стоимость которой обошлась мне в кругленькую сумму.
Воспринимая болтовню Ривза младшего как некий отвлекающий «шумовой» фон, Микаса всю дорогу размышляла о чем-то своем, лишь изредка удостаивая своего спутника неким подобием улыбки, когда тот, специально обрывая разговор, обращался к ней по тому или иному вопросу, проверяя, насколько внимательно она его слушает, внимая каждому слову. И чтобы не попасть впросак, стоило ей услышать очередной вопрос Флегеля, Микаса тут же начинала с ним во всем соглашаться, и кивая невпопад, приводила его в ещё большее замешательство.
Не считая себя девушкой застенчивой, она тем не менее испытывала неловкость, когда долго не могла определится, какого тона в разговоре с начальником — «официального» или «дружеского» — ей следовало придерживаться, чтобы окончательно не испортить с ним отношения, и когда Ривз, первым сократив дистанцию их общения до уровня «дружеских» границ, избавил её от необходимости придерживаться рамок официоза, она отчасти была ему благодарна, что он, по крайней мере, решил все за неё, избавив от необходимости сделать выбор. Поэтому переложив всю ответственность за исход разговора на хрупкие плечи начальства, Микаса, незаметно для самой себя, вновь погрузилась в только ей известный «мир», лишь время от времени вставляя свои реплики по ходу дискуссии, стараясь создать хотя бы видимость заинтересованности в беседе. Совершенно сбитый с толку её странным поведением, Флегель завороженно смотрел на свою новую помощницу, с которой в недалеком будущем собирался помолвиться, а позже и вовсе заключить брак. И пересмотрев все более или менее достойные кандидатуры женского пола, которые в будущем могли бы подарить ему здорового наследника, чтобы исполнить последнюю просьбу его отца, который, словно предчувствуя свою скорую смерть, (нервы были уже ни к черту, да и сердце слегка барахлило), давно планировал составить завещание, осталось только подпись поставить и нарисовать уготованную дату смерти, которая никак не хотел наступать, Флегель остановил свой выбор на Микасе, и простив ей невнимательность к деталям повествования, как ни в чем не бывало продолжил свой рассказ.
— Я сделал себе установку на победу во всем, — зловеще протянул он, ошибочно приняв молчание немногословной собеседницы за безмолвное одобрение собственных действий, — потому что я очень «плохой мальчик». Это только в сказках ДОБРО побеждает и все заканчивается хорошо. Но мы-то с тобой живем в реальном мире, поэтому плохие мальчики здесь зачастую одерживают победу, а потом ещё и отправляются в рай.
Микаса вопросительно на него посмотрела. Временами Флегель производил впечатление довольно адекватного человека, но чаще всего выражая свои мысли так, будто все ещё находился под влиянием остаточных явлений, спровоцированных воздействием на его мозг свойств корня мандрагоры, однажды чуть не погубившего его жизнь, своими высказываниями он производил на неё достаточно неоднозначное впечатление.
— Чтобы достичь успеха в бизнесе, я задал для этого достаточно высокую планку, — похвастался молодой человек, периодически оглядывая на свои инкрустированные драгоценными камнями наручные часы. — С одной стороны моя работа мне нравится. С другой — уже нет, — перевел он взгляд снова на дорогу. — Да, коллеги ко мне прислушиваются, моего мнения спрашивают, но меня это уже перестало радовать, и прежнего удовлетворения больше не приносит. И все равно, чтобы превзойти меня, соперникам придется изрядно попотеть.
— Но почему вы выбрали именно такую должность? — нарушив тишину после непродолжительного молчания, осведомилась Микаса, стараясь поддержать беседу, чтобы не показаться слишком неразговорчивой букой.
— В бизнес я пришел, чтобы доказать отцу, что в нашем деле главное не компетентность, — ухмыльнувшись, пролепетал Флегель, перестав на некоторое время следить за дорогой, — а право вести себя так, как считаешь нужным, и презрев существование моральных устоев, всегда оставаться собой. Ты — это ты. И твори, что хочешь.
Договорившись с одним из ди-джеев о записи одного клипа, премьера которого должна была состояться в день основания компании, не став ограничивать круг приглашенных одними коллегами по бизнесу, пустил на закрытую вечеринку пару выходцев из народа, чтобы стать ближе к простым смертным. Но Микасу интересовало совсем другое.
— И где вы наберете столько девушек для съемок в клипе, который вы так хотите профинансировать? — поинтересовалась она, облокотившись рукой о пластиковое стекло.
— Устрою кастинг, — усмехнулся молодой человек.
— Кастинг?!
Флегель утвердительно кивнул.
— Ты будешь лично проверять их на «профпригодность», прощупывая выступающие места каждой кандидатки.
Услышав это, Микаса небрежно скривилась, и скептически восприняв его затею, почувствовала себя неспособной разделить его энтузиазм, однако сам Флегель, загоревшись единожды идеей переплюнуть всех своих конкурентов плане привлечения клиентов, останавливаться на достигнутом, пока дело не будет доведено до конца, не собирался, и если бы его помощница могла ему помочь в организации подобного мероприятия, такому повороту событий он бы очень обрадовался.
— Все это, конечно, очень хорошо, — неожиданно проронила Микаса, стараясь не особо показывать начальству свое нежелание заниматься проектом, хотя ко всему остальному у неё претензий не было, — но мне кажется, что привлечение и удержание внимания аудитории к товарам вашей торговой сети посредством демонстрации полуобнаженных тел — моветон.
— Моветон — говоришь? — возмутился он, ожидая услышать от неё нечто совсем другое. — Отлично тогда что именно ты предлагаешь взамен? Завлекать молодой «пассионарий» в наши сети исключительно классической музыкой?
Флегель не любил, когда его вкусы, и так оставляющие желать лучшего, подвергались критики, и надеясь на положительную оценку своих планов, был несколько огорчен, получив взамен нечто совершенно противоположное.
— Нынешняя молодежь привыкла к чему-то попроще, — продолжил он, надеясь, что до конца поездки ему удастся переубедить помощницу в обратном. — Она больше не хочет искать в чем-то скрытый смысл. Ей нужна возбуждающая красивая картинка перед глазами, а какой месседж она будет в себе нести, им на это просто наплевать.
Погрузившись в свои мысли, Микаса засмотрелась в окно. Слова Ривза младшего как будто прошли мимо её внимания, да и по правде сказать, его идеи девушку уже не очень-то интересовали. Совсем вымотавшись с работой, в последнее время она только о том и мечтала, чтобы на пару дней взять себе отпуск и как следует отдохнуть, но поскольку совсем недавно наметилось новое событие, которое должно было засветиться в местных СМИ, Микаса, прекрасно понимая, что у неё вряд ли получиться отпроситься, была вынуждена перенести свою просьбу касательно отпуска на другое время, не надеясь впрочем на то, что даже если ей удастся его получить, она сумеет с пользой провести эти пару деньков свободы от привычных обязанностей.
После того, как Арлерт разрешил Имир и её знакомому пожить немного у них, о спокойствии домашней атмосферы приходилось только мечтать. Микаса просто не могла покинуть свою комнату без того, чтобы не натолкнуться либо на кухне, либо в коридоре на плотоядно разглядывающего её Беррика или разгуливающей повсюду в её халате скандальной Имир, с которой попросту не хотелось лишний раз ругаться, а что касается самого Арлерта, тот, будучи не совсем готов пока выгнать из дома этих проходимцев, и вовсе оказался как бы между двух огней: с одной стороны на него нападала Микаса, грозясь оставить его и книгу без финансирования, с другой — подтачиваемый чувством вины перед Марселем, чьих друзей он убил собственноручно, выгнать из своего дома он тоже не мог. Таким образом, испытывая дух противоречия, и не зная, в чью пользу сделать свой выбор, Армин находился на грани отчаяния, готовый погрузиться в пучины депрессии, из которой для себя не видел никакого выхода.
Припарковавшись напротив высокого здания в стиле хай-тек, где должно было состояться столь знаменательное событие, Флегель, покинув водительское место, помог своей помощнице выйти из салона авто. Облаченный в костюм темно-серого цвета и белую рубашку, он поправил красовавшиеся на своей голове стильные солнцезащитные очки, чья покупка обошлась ему в приличную сумму. Изрядно похудев за время путешествия по столице Митрас в невменяемом состоянии, чтобы соответствовать будущей спутнице, он сделал «косметический ремонт» своего лица, выровняв его цвет и убрав доставляющие ему изрядный дискомфорт веснушки, и почувствовав себя гораздо уверенней, чем раньше, рассчитывал в недалеком будущем сделать предложение Микасе, подарив кольцо с бриллиантом, от которого своенравная полуазиатка точно не откажется. Обладай он хотя бы сотой долей той привлекательности, размышлял молодой человек, которая была присуща его сверстникам, Микаса уже б давно стала его женой, а сам он нянчил бы второго по счету сына, в чьем теле протекала азиатская кровь рода Тоё, смешанная с кровью вырождающегося рода Ривзов, последним представителем которой являлся он сам, и не удавшись, как говорится, «ни кожей, ни рожей», помимо прочего был ещё обделен последними крупицами разума. Так что сильный и красивый наследник оставался его единственным шансом заслужить уважение своего предвзятого отца, и восстановить свою репутацию, которая и так постоянно подвергалась критике со стороны придирчивой публики.
Демонстративно открыв дверь, Флегель споткнулся о бордюр и чуть не затормозив носом по асфальту, едва успел ухватиться за дверную ручку, задержав равновесие. Его солнцезащитные очки слетели вниз и свалившись на землю, чудом сохранили свою форму, так и не разлетевшись на части. Подхватив свою сумочку, Микаса стремительно покинула авто, и поправив свое слегка задравшееся, с открытыми плечами, спиной и глубоким декольте, платье цвета слоновой кости, чьи края были расшиты орнаментами из черных нитей, она что есть духу устремилась в сторону лестницы, чувствуя себя в таком наряде практически раздетой.
Сегодня ей вновь предстояло провести вечер в компании малоизвестных людей, и если вечеринка затянется до полуночи, придется снова вызывать такси, либо как обычно просить Флегеля отвезти её домой.
— Погоди! — окликнув её, он протянул к ней руку. Остановившись, Микаса обернулась. Подняв с пола очки, и бросив случайный взгляд на её наряд, Ривз младший как будто только сейчас заметил, во что была одета его строптивая помощница.
— Я просил тебя надеть платье покороче.
— Это и было самым коротким из того, что мне предложили в бутике, — нахмурившись, проронила она. Потянувшись к ней, Флегель бесцеремонно ущипнул её за бедро.
— Что вы делаете? — яростно сверкнув глазами, возмутилась она, почувствовав его прикосновение; раньше он себе такого не позволял.
— Да что ты дергаешься?! — притянув помощницу к себе поближе, толстяк дыхнул ей в лицо. — Прямо прикоснуться нельзя… Такие все нервные вдруг стали.
Флегель хотел всего лишь поправить оборку на её платье, а в результате задержал свою ладонь на её бедре. Конечно, будь он простым смертным, вопросами морали он бы не особо заморачивался, и только вечеринка подошла к концу, увез бы Микасу в ближайший отель, чтобы отодрать её там на полную катушку. Но будучи лицом публичными, за действиями которого тщательно следили СМИ, позволить себе нечто подобное он мог себе лишь после свадьбы. В противном случае, на его отшлифованной репутации будущего семьянина можно смело ставить крест. Но если подобное когда-нибудь произойдет, отец, поймав его на каком-нибудь скандале, может спокойно лишить его целого наследства, а это примерно половина доли компании, приносившая в королевскую казну несколько миллиардов в год дохода в виде налогов.
Каждый его неверный шаг обходился убытком в несколько сотен тысяч денежных знаков, и пока он шатался в невменяемом состоянии по столице, налоговая полиции, ворвавшись в тот момент главный офис, и не застав хозяина на месте, оштрафовала компанию на пару миллионов, которые надо было выплатить в срочном порядке), поэтому прежде чем пуститься во все тяжкие, вначале Флегелю надо было прикинуть, во что мог вылиться для его семейного бизнеса любой подобный поступок. И только нищеброд, у которого за душей не было ни копейки, мог позволить себе почти полную свободу действий, не неся никакой ответственности за свои поступки, которые вряд ли могли оказать влияния на ход человеческой истории.
— С моим платьем и так все нормально. Не надо мне его поправлять, — оттолкнув своего спутника, Микаса последовала дальше сама.
— Ладно, пойдем, — угрюмо вздохнув, отозвался Флегель и поплевшись следом за ней, не обратил никакого внимания, что рядом с его авто, брошенного у ворот, припарковался автомобиль какого-то черного цвета. Добравшись до двери пафосного здания, Микаса была уже готова переступить его порог вместе с начальником, как в этот момент небо над их головами подозрительно заволокло серыми облаками, а ещё спустя некоторое время спустился настоящий дождь.