LVI.
9 апреля 2017 г. в 21:19
— А это вообще моя самая «любимая» работа, — надев фартук и пересилив собственную брезгливость, Леви подошел к раковине, доверху заваленной грязными тарелками. — Каждый день мою посуду и на душе «радостно».
Засучив рукава, мужчина включил кран, и скорчив такое выражение лица, словно его как минимум заставляли прикоснуться к трупу, он потянулся к стопке тарелок, чтобы вынуть одну из них. Все-таки, как бы скептически «сильнейший» не относился к этому занятию, порой наступали моменты, когда надо было пересилить себя, и повернувшись лицом к своему страху, победить его, оставшись наедине с неизведанным. По крайней мере, мыть посуду — это не гладить одежду, где «надо стоять и тупо двигать металлическим предметом», как любил он выражаться, жалуясь Эрену на столь ненавистное его душе занятие, но судя по тому, как долго ему приходилось полоскать тарелки, тратя столько же времени на то, чтобы их протереть, Капрал, опять проснувшись не с той ноги, сегодня просто «горел желанием» мыть посуду, тарахтя фарфором возле крана. Поэтому заранее объяснив своему бывшему подчиненному, как и что надо делать, чтобы достичь определенного результата, он со спокойной душей вернулся к прежнему своему занятию, стараясь поменьше проявлять недовольство. Во всяком случае, жизнь Эреном устраивало его больше взаимного сосуществования под одной крышей с Ханджи, вспоминающей об уборке лишь когда становилось больно наступать на мусор.
— Что-то я уже и не припомню, чтобы я когда-нибудь так много убирался, — проронил Эрен, ерзая щеткой по стенам, испачканных сиропом из дыни, — можно подумать, борьба з грязью доставляет вам удовольствие.
— Дело тут не в удовольствии, — сказал «сильнейший», прикручивая воду, — просто когда я сношу эту грязь, то беру от неё энергию, чего остальные постичь не в состоянии.
— И именно для этой цели вы вытащили меня из-за решетки?
— Почти, но не совсем.
— У вас какой-то циничный взгляд на жизнь.
— Дорастешь до моих годов, тогда поговорим. — Отмахнувшись, он ещё раз поправил рукава. — А пока, я считаю, ты слишком молод, чтобы рассуждать со мной о таких вещах.
— Зато я недотитан, и в любой момент могу вас уничтожить, — похвастался Эрен, соскребая сахар со стены. — Так что ваши принципы слишком мелко плавают перед моими, капитан. Поэтому думайте, прежде чем разговаривать со мной в таком тоне.
— А думать как раз придется тебе, — произнес Леви, будучи уязвлен его наглостью. — В противном случае либо уважай тех, кто за тобой присматривает, либо ищи себе другое пристанище.
Устыдившись порыва своей дерзости, юноша с прежними силами взялся за работу, и когда с выведением пятен на стене было покончено, будучи не в состоянии больше работать в тишине, неожиданно намекнул, не боясь в очередной раз нарваться на грубость Капрала:
— Кстати, а вы в слышали, что Ханджи Зое стала Аккерман.
— Что? — повернувшись к болтливому недотитану, Леви решил, что ему послышалось.
— Ханджи Зое взяла вашу фамилию, хоть вы и не являетесь её мужем, но как ей удалось провернуть эту интригу, для меня так и остается загадкой.
— Тут все просто Эрен, — невозмутимо отозвался Капрал, протирая чистые тарелки с таким видом, будто ничего существенного не произошло, — как кобели метят углы, обозначая свою территорию, так и бабы столбят своих мужиков. Вот приблизительно так выглядит со стороны поведение неугомонной Очкастой. Только чтобы она там не предпринимала, пытаясь вернуть меня обратно, так просто в её руки я не дамся. Главное, чтобы в наше жилище раньше времени не заявилась военная полиция, а вторжение Очкастой мы уж как-нибудь переживем.
И действительно, после вмешательства Ханджи, объявившей своего суженого в розыск, который лично для неё был потерян ещё со времен неудачного похода в загс, вокруг дуэта Эрен-Леви образовался такой круговорот проблем, что находясь словно в какому-то вакууме, этим двоим оставалось только догадываться, откуда последует следующий удар, чтобы принять меры и защитить себя.
Теперь за «координатой», находящейся под присмотром сильнейшего воина человечества, охотились все кому не лень, включая военную полицию во главе Найла Доука, готового мстить за убитого Бориса до последней капли крови. И чем больше они вмешивались в ситуацию, тем больше она начинала напоминать радиоактивное заражение, когда становилось уже не важно, кто именно взорвал бомбу, потому что возникший эффект мог привести к самым разрушительным последствиям.
— А если они придут сюда? — неожиданно поинтересовался Эрен, догадываясь, что если военная полиция схватит несговорчивого Капрала, то ему, как соучастнику его мошеннических схем, тоже влетит по первое число.
— Сомнительно, — отозвался Аккерман, до последнего отказываясь верить фактам. — только если Доук не снабдит их личной вертушкой.
— А если снабдит?!
— Если снабдит, тогда мы грохнем их из базуки, — не задумываясь, бросил «стратег», разрабатывая новый план отражения атаки военной полиции, не ходя от посудомоечных дел.
— ... которой у нас тоже нет, — вздохнул Эрен, не горя желанием спорить с Капралом, привыкшего в любой ситуации полагаться лишь на на себя, а стоило тому перебрать немного с чаем, как «сильнейшему» начинало казаться, что они вооружены похлеще военных баз Средне-восточного альянса, и как плачевно на самом деле не выглядела ситуация, он, отказываясь верить фактам, до последнего продолжал стоять на своем, будучи уверен, что им по силам справиться с любым врагом.
Леви любил готовиться к любому повороту событию без всякой подготовки, и ничего с этой чертой характера поделать было нельзя. Не загадывая обычно ничего наперед, он действовал, как того требовали от него обстоятельства. Йегера изумляло, как его бывший шеф, никогда ни к чему особо не готовясь, тем не менее всегда умудрялся выкрутиться из любой, даже самой неразрешимой ситуации, где какой-нибудь другой человек, потеряв веру в самое себя и свои способности, уже б давным-давно сдался врагу, продолжая плыть по течению. А это означало, что не так уже сильно Капрал горел желанием расстаться с собственной жизнью, раз несмотря на предстоящие удобные случаи, когда со всем можно было покончить раз и навсегда, он продолжал активно цепляться за свое существование, каким бы бессмысленным и беспросветным, на первый взгляд, оно ему ни казалось. Даже имитируя мнимую капитуляцию, он умел, когда надо, притвориться совершенно беспомощным, и дождавшись момента, когда враг, потеряв свою бдительность, начинал совершать одну ошибку за другой, тотчас на него набрасывался, стирая соперника с лица земли. Единственное, в чем можно было упрекнуть Капрала, так это в промедлении, связанном с окончательным принятием решения, но в ситуации, где за него все равно все решали другие, этот недостаток можно было спокойно проигнорировать.
На самом деле разговаривать на эту тему он мог бесконечно, и если бы не звук домофона, возвестившем о визите нежданных гостей, Леви, протирая одну тарелку за другой, так бы и просидел на кухне до самого вечера, ни о чем другом больше не думая, кроме о посуде, которая ему почему-то тоже не устраивала.
Переглянувшись с Эреном, «сильнейший» поставил насухо протертую тарелку на стол. Обычно он определял цель визита по стуку, и если стук оказывался «плохим», то попросту не открывал двери, имитируя, что его нет дома, но поскольку в дверь, несмотря на царившую в доме тишину, постучали опять, (только в этот раз громче и настойчивей), как ни хотелось Леви переодеваться и идти в прихожую, чтобы узнать, кто там пришел, ему все же пришлось покинуть свое место, и тщательно помыв руки, встретить человека как полагается, поленившись разве что снять фартук, а так его, в общем-то, все устраивало.
— Кто там? — спросил он, заглядывая в «глазок», до которого при его росте ещё надо было постараться дотянуться.
— Свои, — раздался из-за двери женский голос, с примесью истерики.
— Свои дома сидят, телевизор смотрят, — буркнул Леви, не шибко доверяя незнакомым голосам, утверждающих, что у него с ними могло быть что-то общее.
— Да откройте же! — послышался ещё один, правда уже мужской, чей тембр показался Капралу довольно знакомым. Однако стоило ему предпринять повторную попытку заглянуть в «глазок», чтобы установить личностей людей, скрывающихся за дверью, как в следующий момент, Эрен, поддавшись каким-то очередным своим иллюзиям, подошел к начальнику, и тронув его за рукав, жалобным голосом добавил:
— Откройте, капитан, это мои папа и мама приехали.
Выслушав претензию бывшего подчиненного, «сильнейший» не был уверен, что сделает правильно, пустив на порог покойного Гришу, который мог раскритиковать его за грубое обращение с сыном, но доверившись единожды Эрену, как доверился в свое время Петре, и Фарлану с Изабель, Леви, вместо того, чтобы ещё раз обдумать последствия своего шага, нажал на замок, даже не догадываясь, кто мог скрываться за дверью. И стоило ему проделать этот жест, как в следующий момент эту створку кто-то выбил ногой, и прихожая их дома очень скоро набилась людьми из отряда военной полиции, возглавившего в этот раз блондинкой, с которой очень плотно тусил в свое время Кенни Аккерман.
Скользнув взглядом по ворвавшихся в помещение людей, чьи эмблемы на униформах о многом ему рассказали, Леви частично догадывался, что они с Эреном попали в очередную засаду, и признав в незнакомке ту самую Траут Карвен, которую всегда считал «подстилкой» собственного дядюшки, только сейчас разглядел скрывающихся за её спиной Марло и Хитч, вызвавшихся сопровождать свою новую начальницу, лишь бы отомстить за Бориса.
— Кто у вас здесь старшОй? — обратилась к нему блондинка, наведя заряженный ствол на перепуганного Эрена.
— Ну, я… Типа... — небрежно выдал Леви, поправляя воротник на рубашке, о чем спустя пару минут успел пожалеть. Услышав его слова, женщина перевела оптический прицел автомата на Капрала, заставив тем самым «сильнейшего» немного понервничать.
— Только учтите, — внезапно отозвался мужчина, посчитав за нужное предупредить этих людей накануне допроса, — у нас с Йегером один уровень Айкью на двоих.
— Что это значит? — переспросил у него Эрен, стараясь разгадать, что задумал Капрал.
— Ну, я не тупой, и ты не тупой, — объяснил ему «по-научному» Леви, — я не умный, но и ТЫ не умней меня. Теперь, надеюсь, понятно?
Улыбнувшись, парень Эрен утвердительно кивнул, хотя на деле он так ничего и не понял, что лишь подтвердило догадку "сильнейшего" об уровне его настоящего Айкью.
Вопросов к начальству у парня не имелось, зато у военной полиции, запланировавших устроить этим двоим хороший допрос, чтобы вытрясти всю правду о дальнейших планах Командора Смита, их было хоть отбавляй. И понимая, что выкрутиться из ситуации, в которую они угодили из-за Йегера, навлекшего на их дом «своими папой и мамой» беду, «сильнейший» принял решение временно пойти на уступки этим людям, и подавив в себе желание послать Траут с её напарниками куда подальше, предложил ей и остальным пройти в гостиную, предупредив их на всякий случай, что там не совсем убрано, и вообще, им лучше вести себя поскромнее и нигде не сорить.