— Пока ты доедешь, я тут уже умру и воскресну десять раз! — возмущался Флегель из-за опоздания Микасы, которая получив его сообщение, позволила себе прийти на полчаса позже, задержавшись в своем кабинете из-за уборки разбившегося памятника.
Корчась и изнывая от боли, Ривз младший, как мог, старался терпеть обработку царапин антисептическими средствами, и переживая далеко не самые лучшие времена, в глубине души был благодарен Аккерман за заботу, и стоило ему почувствовать прикосновение её ладоней на своем теле, он, давно забыв о том, что такое забота, мечтал, чтобы это мгновение длилось как можно дольше.
— Ой, нет, только не там! — взвыл он в очередной раз, стоило Микасе, приложив к его «боевым» ранениям предварительно смоченный в разведенном спирте свернутый бинт, и уговаривая парня переключить свое внимание на что-нибудь другое, попросила его ещё немного перетерпеть боль.
— Да не вопите вы так! Ведете себя сейчас совсем как маленький, — негодовала она, тщетно пытаясь приструнить своего начальника; когда Капралу наживо накладывали швы на глубокую рану, тот, на удивление, даже не пикнул, жалуясь на боль, а этот же, несмотря на незначительность царапин, вопил от каждого прикосновения так, словно его оперировали без обезболивающего. — И вообще, вам лучше повернуться, потому что мне не очень удобно обрабатывать тело.
Частично она догадывалась, что произошло в этой комнате, и кто его так выпорол, но как ни стыдно было Флегелю признаться в собственной беспомощности перед помощницей и неумением противостоять наглому Капралу, он был ей во всем признаться, расписывая в красках, с какой беспощадностью тот его его избил, ворвавшись в спальню без предупреждения.
— Ничего, этот мудак ещё пожалеет, — злобно прищурившись, процедила Микаса, смазывая царапины, оставленные многочисленными ударами кнута на его теле.
— Пожалеет? — Ривз младший, казалось, переживал небольшой шок от её слов. Он знал, за что критиковал Аккермана, но почему о нем такого невысокого мнения была сама Микаса, для которой «сильнейший» был когда-то далеко не чужим человеком, для Флегеля данный факт так и оставался загадкой. И поддавшись порыву своего любопытства, он не смог удержаться, чтобы не выразить вслух об этом свое мнение.
— Ну, я — это понятное дело. Мне есть за что его ненавидеть, — признался парень, с завидной стойкостью выдержав повторную попытку обработки одной из царапин, — но почему его ненавидишь ТЫ, когда он являлся твоим бывшим начальником, понять мне это не дано.
— Ключевое слово здесь «бывший», — равнодушно проронила она, сделав акцент именно на этой части предложения, — поэтому делайте выводы.
От каждого упоминания личности Леви ей становилось слегка не по себе, и почувствовав, что её щеки вновь слегка зарделись, она успела уже десять пожалеть о том, что не захватила с собой шарф, в который можно было спокойно уткнуться, скрыв от окружающих свое смущение. Из её сознания не до конца выветрились подробности утреннего происшествия в кабинете, и все ещё находясь под впечатлением порывистости Аккермана, когда уступив его желаниям, чуть и вправду ему тогда не отдалась, она раздумывала о том, как строить свою жизнь теперь, чтобы избежать с ним дальнейших встреч. К счастью, Флегель не обладал достаточной прозорливостью, и разглядеть за маской непроницаемой маской внутреннего спокойствия девушки несвойственное ей замешательство был не в состоянии, в противном случае избежать вопросов, касающихся её отношений с Капралом Леви, с которым полуазитку связывала не просто обоюдная «склонность», а достаточный опыт интимных отношений, ей бы вряд ли удалось.
Проведя после всего ревизию в аптечке Ривза, Микаса перебрала все лекарства, и выбросив оттуда, в первую очередь, те, чей срок годности уже давным-давно исчерпался, оставила для начальника такие, что их нужно было употребить в ближайшие дни, пока те вовсе не пропали, и не считая себя больным, чтобы оприходовать это все за один присест, Флегель до последнего упирался, отказываясь употреблять таблетки.
— Тем не менее вам нужно как можно скорее их израсходовать, — настояла на своем его помощница, скорчив сосредоточенное лицо, — иначе их все равно придется выбросить.
Флегелю, откровенно говоря, не нравилась такая постановка вопроса, но противоречить нравоучениям «правильной» Аккерман он не хотел. И продолжив свою возню с лекарствами, Микаса, чтобы он лишний раз не вставал и не мельтешил перед её глазами, попросила его снова лечь на постель, как вдруг тот, откинувшись на подушки, и уставившись куда-то в потолок, округлив глаза, еле слышно проронил:
— Код...
Повернувшись к нему, Микаса вопросительно уставилась на «пациента», приняв его бормотание за бред.
— Код от моей платежной карточки! — чуть громче добавил он, прикидываясь умирающим лебедем. Наклонившись, девушка попыталась прислушаться к его заумному лепету. Окончательно запутавшись в собственных выводах о его душевном состоянии, она продолжала хранить молчание, ожидая дальнейших объяснений.
— Там... В столе... На верхней полке... — выдавливая из себя буквально по слову, Флегель перевел свой мутный взгляд на письменный стол, внутри которого, очевидно, хранилась какая-то важная для правительства информация. — В обшивке одного из ящиков находится конверт с паролем от моей депозитной карточки.
Ухаживая за «пациентом» и обрабатывая его царапины, каждое слово этого человека, сказанное в адрес обыденных вещей, Микаса пропускала мимо ушей, кивая ему чисто на автомате, когда он о чем-то её спрашивал, то едва разговор зашел о деньгах, она, мгновенно напрягая слух, впредь старалась не пропускать из его болтовни ни слова, чтобы не упустить какого-нибудь ключевого момента. И убедившись, что его слушают, Флегель, вновь собравшись с силами, как ни в чем не бывало продолжил, уповая на понимание ситуации собственной помощницей:
— Этот конверт мне дал отец, открыв пару лет в одном из банков депозит, а чтобы документ, подтверждающей мое право взять оттуда деньги, не украли, я храню его у себя дома, в тайном ящике своего стола.
— Я это уже поняла, — безэмоционально отозвалась Микаса, ожидания развязки истории, — но что требуется от меня? Зачем вы мне обо всем этом рассказываете?
— Я требую от тебя только одно, — поморщившись от боли, продолжил молодой человек, настаивая на исключительном внимании к собственной персоне, — ты должна будешь проследить за тем, чтобы он не попался на глаза военной полиции, в особенности, жадному до денег Найлу Доуку. И если со мной вдруг что-нибудь случиться, я завещаю эту карточку тебе.
— И как много на ней денег? — стараясь не показывать особой заинтересованности в этом вопросе, переспросила Микаса, посчитав, что Капрал, избивая кнутом этого человека, умудрился ему что-то повредить в мозгу, потому что в адекватном состоянии говорить о таких вещах вряд ли кто-то осмелиться.
— Пару десятков миллионов, — выдохнул Флегель, поудобнее устраиваясь на подушках. — Тебе, как моей будущей невесте, остается хорошенько обдумать мое предложение и в скором времени дать свое согласие. Другой альтернативы развития данных событий я не вижу.
Прекрасно понимая, к чему он клонит, Микаса некоторое время колебалась с принятием окончательного решения, и посчитав, что другого выхода, кроме как замужества с человеком, который мог ей обеспечить шикарную жизнь, у неё не было, поразмыслив над перспективами будущего брака, скрипя сердце, дала положительный ответ. Трезвость ума и влечение к Аккерману вступили в борьбу с холодным расчетом и отдав предпочтение холодному расчету, она сделала выбор в пользу обеспеченного будущего, которое с Капралом, привыкшем довольствоваться лишь самым необходимым, ей не светило не при каких обстоятельствах. И ежели она когда-нибудь и пожалела о своем принятом решении, то это ощущение продлилось от силы каких-то там десять секунд.
И если в глубине души она металась между желанием задушить Флегеля подушкой, чтобы завладеть этой суммой самостоятельно, без вступления с ним в брак, и намерением оставить начальника в живых, на случай, если денег в тайнике вдруг не окажется, или их действительно успеет забрать кто-то до неё, Микаса, не раздумывая, выбрала первое. Как знать, возможно, этот человек просто соврал или сделал так, чтобы проверить её на искренность. От этих хитрых Ривзов можно ожидать чего угодно, вот только она забыла, что сам Флегель этой чертой характера, увы, не обладал.
Да, он устраивал ей периодически различного рода «проверки», испытывая свою помощницу на лояльность, и успев за это время порядочно к ним привыкнуть, Микаса, дав свое согласие на брак, до сих пор продолжала оставаться настороже, ожидая от этого предложения очередного подвоха. Лишь когда Ривз, вспомнив ещё об одном важном деле, подозвал полуазитку к себе повторно, намекая на какой-то диск, присланный ему Доуком, девушка, вздохнув свободнее, подошла к компьютеру, чтобы сделать все в точности так, как её об этом попросили.
Как выяснилось позже, это дело было настолько срочным, что не просто не терпело никаких отлагательств, и стоило Аккерман потянуться к полке, чтобы достать из ряда дисков с записанными на них различными бюджетными проектами, перепутав указанный экземпляр с тем, что ей когда-то пришлось одолжить Флегелю, чтобы тот смог записать на него какую-то важную информацию для компании, была невероятно удивлена, наткнувшись на болванку, на которую в свое время Эрен умудрился записать одно видео, посвященное Капралу Леви, в чей отряд он тогда хотел вступить, но ни обладая, в отличие от Микасы, ни нужной сноровкой, ни выносливостью, ни скоростью полета на тросах, чтобы попасть туда наверняка, парень, дабы выйти из неудобной положения, попытался привлечь к себе внимание холодного и невозмутимого мужчины путем эпатажа. И записав в связи с этим провокационное видео, которое в свое время хотел передать Аккерману через Оруо, прокатившись однажды с Эрвином на «бобике» за стены, Йегер, пережив колоссальное потрясение в связи с ситуацией, где он чуть и впрямь не оказался сожранным одним из титанов, посчитав, что Командор тогда просто утопился, напрочь забыв о диске, который хотел вручить покойному Бозарду, о том, чтобы вступить в Элитный легион разведки, он больше не заикался.
А стоило ему узнать, что его, так называемый, восхваляемый на все лады «кумир», умудрился переспать с Микасой, особо то и не сопротивляющейся желаниям «сильнейшего», Эрен, отчаянно возненавидев этого человека, и вовсе хотел было уйти из организации, наплевав на мечту стать разведчиком, и если бы не атака стен Бронированным в тот день, его уход из Разведкорпуса, при всей нелепости происходящего со стороны, вполне мог стать реальностью. Чуть позже, когда в связи с этими событиями пришла пора покинуть Шиганшину, чтобы перебраться поближе к защищенному центру, Микаса случайно зашвырнула этот диск к остальным вещам, и стоило ей запустить его на компьютере, как увидев на экране вместо слащавой и небритой физиономии главы военной полиции бегущую строку: «Посвящается любимому Капралу», она, мгновенно догадавшись, о чем дальше пойдет речь, вместо того, чтобы выключить аппаратуру, наоборот, сделала погромче, приготовившись лицезреть увиденное до конца, чего нельзя было с такой же уверенностью сказать о самом Флегеля.
Увидев на последующих кадрах вместо Найла Доука какого-то одетого в форму Легиона Разведки зеленоглазого брюнета, который сидя на корточках, и растопырив пальцы подобно рэперу, послал зрителю от своего адреса воздушный поцелуй, Флегель, невольно скривившись, тотчас перевел настороженный взгляд на свою помощницу, словно спрашивая у неё, что все это могло значить, и кто этот молодой человек. Микаса прекрасно понимала, что именно хочет от неё услышать, но теперь зная о тайных наклонностях своего сводного брата непонаслышке, полуазиатка, девушка, вместо того, чтобы вынуть диск, и выключить это видео, позорившее не только Эрена, но и самого Капрала, соскучившись по мнимому родственнику, запустила его на полную катушку, проигнорировав замечание начальника. И окончательно поддавшись обаянию Йегера, Флегель, будучи не на шутку заинтригован его поведением, даже не сразу понял, кому посвящалась эта песня, однако стоило Эрену дойти до первого куплета, читая речитативом текст под незамысловатую музыку, которую ему наверное ставили Конни, с Томасом и живым ещё в те времена Марко, как ситуация, связанная с расшифровкой имени этого человека, стала понятной. Вместо спецэффектов объектив камеры то приближал, то отдалял вид сидевшего на пороге здания Разведкорпуса Эрена, и словно вдохновляясь мыслью, что однажды это видео попадет в руки того, кому оно адресовалось, парень, совершенно далекий как от вокальной, так и от видеоблоггерской стези, взяв куплет, как мог, совершенно не попадая в тональности, прочитал речитативом следующее, отбивая рукою такт:
Есть в нашем Разведкорпусе человек один, —
Капрал Леви,
он с ума меня сводит
Каждую ночь мне Ливай снится,
Его волосы, губы, глаза и поясница
«Поясница?» хмыкнув, Микаса невольно перевела свой взгляд на Флегеля, но тот, будучи не в курсе того, что это выступал её сводный брат, как ни в чем не бывало, продолжил просмотр этого видео, пытаясь понять, причем тут сильнейший воин человечества. А что касается самого Эрена, тот, преодолев тем временем первый куплет, плавно перешел к исполнению второго, и почувствовав себя в этот раз свободнее от предрассудков, обычно свойственных вечно сомневающихся в себе людях, потрогав ключ, свисающий с его шее подобно рэперскому медальону, как ни в чем не бывало продолжил:
Эрвин, Шадис, Майк, Петра Ралл
из них всех мне нужен только ты Капрал
Без него моя жизнь не так мне нужна,
без него моя постель всегда холодна.
Надвигается дело под тесной робой,
Подойди ко мне Леви и руко-о-ою попробуй
Став к камере задом, Эрен с многозначительным видом хлопнул себя по ляжке.
На территории Разведкорпуса поют соловьи,
о нашей с Капралом взаимной любви
«Монтаж — будто восьмилетний даун монтировал...» промелькнуло в голове у Флегеля, который досмотрев эти пару кадров до конца, не мог не ужаснуться убогой графике отснятого и нелепостью происходящего по ту сторону экрана.
Я хочу тебя за стенами, и на проходной
Я хочу тебя тогда, даже если ты с другой
Я хочу тебя в курилке, у черного входа,
Я хочу тебя по всей территории нашего "завода"
Эрен был неподражаем. Это могла признать даже сама Микаса, не подозревавшая о наличие у него какой-либо симпатии к столь сложному человеку, как капитан Леви. Растопырив пальцы, парень вновь прикоснулся к своему ключу и продолжая совершать какие-то странные движения телом, прочитал под музыку следующие слова:
Приходи ко мне в снах,
Выпьем эликсира, ты останешься у меня на ночь
Я покажу все что умею, Леви, ты не пожалеешь.
На территории Разведкорпуса поют соловьи,
о нашей с Ливаем взаимной любви
Досмотреть это «творчество» до конца им так и не удалось. Встав с дивана, чтобы сделать звук потише, Микаса зацепилась каблуком за провода и потянув их на себя, отключила компьютера, лишив себя и Флегеля возможности полюбоваться финалом отснятого материала. Проводив свою помощницу до входной двери, Ривз младший пообещал ей уничтожить диск, после просмотра которого в его мозгу разрушилось еще несколько миллионов нейронных связей, и стоило Микасе спуститься на порог, чтобы сесть в такси и уехать домой, как хитрый Ривз, дождавшись, когда та покинет пределы его двора, чуть позже опять бросился в свою комнату, и дозвонившись до самого Найла Доука, тотчас сообщил ему о наличии у себя некоего компромата на авантюриста Капрала Леви, за которым тот безуспешно охотился, пытаясь взять его живым.
