— Врача вызывали? — открыв дверь ударом ноги, Леви без спроса вломился в спальню Ривза младшего. Судорожно сглотнув, Флегель уставился расфокусированным взглядом на застывшего в дверях «сильнейшего».
— Вы сегодня какой-то другой, — вытянув трубку изо рта, проронил молодой человек, успев оценить качество новых черных сапог Леви, в которых тот соизволил к нему заявиться после полудня.
— Это мое искусство: быть неповторимым, — выдохнул он, эффектным жестом снимая с себя солнцезащитные очки.
— Ну, думаю, мы подружимся, — успокоившись, проронил Флегель и поудобнее устроившись на постели, вновь потянулся за кальяном.
— Абсолютли, — заверил его в своей фартовости Леви, подходя к молодому человеку поближе, и присев к нему на постель, тотчас осведомился о состоянии его здоровья: — На что жалуетесь, больной?
— Мне нужна срочная психотерапевтическая помощь, — с деловым видом отрапортовал Флегель, закрывая глаза.
— А что именно вас беспокоит?
— Головная боль, сухость во рту, — принялся перечислять Флегель, — легкий тремор верхних конечностей и сильное желание «залипнуть» часов на десять.
Чувствуя себя не очень хорошо после очередной вечеринки, закончившейся как обычно под утро, на работу в то утро он так и не вышел, и смутно вспоминая, что хотел вызвать к себе вроде Микасу, чтобы сообщить ей о каком-то важном деле, увидев на пороге Капрала Леви, молодой человек отчасти даже обрадовался такому повороту событий, заранее признав в нем своего бывшего лечащего врача. Развалившись на постели в одних семейных трусах и белых носках, Флегель потянулся за пультом, чтобы выключить телевизор. Появление в его доме «сильнейшего» вместо той, кого он ждал с самого утра, стало для парня полной неожиданностью.
— Опять квасил? — подкравшись к нему поближе, Леви заглянул в его зрачки так, словно перед ним находился мертвец, которого надо было срочно откачивать.
— Я выпил самую малость, — отбрыкнулся юноша, слегка возмутившись столь нагловатому поведению со стороны Аккермана, — совсем чуть-чуть...
— А по внешнему виду вроде не скажешь, — скептическим тоном отозвался Леви, оставив наконец в покое его глаза. Глотнув немного кальянного дыму, Ривз закашлялся и коснувшись ладонью своей физиономии, невольно потер щеку.
— Я исправлюсь, обещаю. Обязательно исправлюсь. Дайте мне только время.
— Понятно, — кивнул «сильнейший», отсаживаясь от больного, чтобы можно было оценить его состояния издалека. — А градус случайно не занижен?
— Доктор, вы меня обижаете, — прокашлявшись, чтобы немного освободить легкие от дыма, Флегель для убедительности постучал себя в грудь. Аккерман нашел состояние его дыхательной системы не слишком удовлетворительной, но ничего другого в подобных случаях от человека, злоупотребляющего табаком и кальяном, ожидать не приходилось.
— Ну, не будем расслабляться, больной, — отмахнулся тот, мгновенно переключаясь на другую задачу. — Лучше расскажите, что было вчера.
— Сначала я выпил вина, потом мартини, потом было виски, — называя ему разные виды спиртного, употребленного за один вечер, Флегель был не до конца уверен, что ему удастся вспомнить все. — А под утро я выпил что-то ещё, но как назывался сам напиток, помню довольно смутно. Знаю, что виноват, но ничего с собой поделать не могу.
И до сих пор переживая стыд за свое поведение, понимая, что Микаса, как будущая жена, вряд ли одобрит его периодический запой, он, переживая за собственную репутацию, которую ему надо было постоянно поддерживать, тотчас обратился к Леви, упрашивая его расколотить какого-нибудь лекарства, чтобы поскорее прийти в себя.
— Я прекрасно понимаю, о чем ты меня просишь, — добавил тот, вставая с постели, — но одним лекарством, боюсь, здесь вряд ли обойдешься. По-моему, тебе нужна хорошая «шокотерапия».
— ШТА?
— Сейчас ты сам обо все узнаешь, — успокоил его Леви, решительно вставая с постели. — Точнее прочувствуешь на собственной шкуре.
— Вы приготовили какой-то «сюрприз»? — заранее обрадовавшись, Флегель вопросительно уставился на «сильнейшего».
— Если это можно назвать «сюрпризом», то да, — равнодушно отозвался Капрал, направляясь к двери. — Во всяком случае, этот «сюрприз» будет намного лучше тех, которые тебе приходилось получать от родных на Рождество. Уверен, тебе понравится.
— Я заинтригован, — радостно подмигнул ему Ривз младший, предвкушая что-то необычное, однако стоило Леви сбегать за своими вещами, которые он захватил с собой перед походом к «пациенту», как Флегель, увидев по возвращению назад в его руках плетку с наручниками, невольно напрягся, на дух не перенося игрища в духе БДСМ, где ему частенько приходилось играть роль сабмиссива.
— Что вы задумали? — пролепетал он, покосившись на раздетого до пояса «сильнейшего», от чьей фигуры у него случилось легкое головокружение.
— Я выполняю задачу партии правительства, — отозвался Леви, с безэмоциональным видом натягивая кожаные перчатки.
— То есть?
Флегель был слаб в терминологии политического лексикона.
— Будем изгонять из тебя «зеленого змия», — отозвался Аккерман и сжав покрепче лакированную рукоять плетки, что есть духу ударил хлыстом о пол, проверяя её силу удара.
— Вы серьезно?! — от услышанного звука щелчка у Флегеля душа ушла в пятки, и когда до него дошло, что с ним хочет сотворить Капрал, рассматривающий его тело так, словно заранее выбирая его уязвимые места, по которым можно было бить, не щадя собственных сил, не выдержав, тотчас вознегодовал:
— Бедные ваши пациенты... Даже не представляю, что им приходится терпеть, сталкиваясь с чем-то подобным на ваших приемах.
— На твоем месте я бы тоже не очень обрадовался такому «спасателю», — признался Леви, играя с заготовленными наручниками, — но твой случай настолько уникален, что с тобой по-другому нельзя. Да и изменить своим привычкам я уже не могу.
Прыгнув с порога ему прямо на живот, Аккерман попросил парня протянуть вперед свои ладони и смерив соперника надменным взглядом, тотчас нацепил на его запястья конвойные наручники.
— Вот обязательно сейчас надо было забираться на меня? — запыхтел молодой человек, не скрывая своего возмущения. — Если вам захотелось залезть на мою постель, то для приличия могли хотя бы снять свои сапоги, а уже потом приковывать меня к кровати.
— Я вас, Ривзов, никогда не любил, — чистосердечно признался «сильнейший», проверяя замки на наручниках, — и вообще хотел уничтожить. Зато сейчас как «полюбил»…
— Меня это вряд ли обрадует, — выдохнул Флегель, пожалев, что в данный момент у него не было под рукой телефона, через который он мог вызвать кого-нибудь на помощь и спастись, таким образом, от этого психа, горящего желанием избить его до полусмерти.
Когда-то над Аккерманом точно так поиздевалась Ханджи, пустив в ход не только порку, но и лед, и преследуя цель отомстить посторонним за пережитое унижение, в качестве жертвы он выбрал именно Флегеля Ривза, знавшемся на культуре БДСМ точно так же, как трактористы Шиганшины в искусстве. Не оказав «сильнейшему» ни малейшего сопротивления, пусть со своим статусом он имел на это полное право, Флегель, на удивление, позволил Аккерман провести с собой подобные манипуляции и подавая ему руки, чтобы тот мог надеть на них наручники, словно так и должно было быть, не в состоянии выдать вслух ни одной адекватной эмоцию, он просто сидел и молча наблюдал за тем, как Леви, стянув его запястья грубой железякой, пытается устроить его на постели так, чтобы ему было удобнее мутузить его пухлое тело хлыстом.
— Что вы задумали? — на всякий случай поинтересовался парень, чтобы хотя бы морально подготовиться к неизвестному.
— Я решил тебя наказать. Причем наказать очень жестко, — отозвался «сильнейший», проверяя фиксацию наручников.
Он был готов к непониманию, но какой бы дерзкой не казалась эта идея посторонним, в своем стремлении преподать урок молодому человеку, чтобы тот убрал свои руки от Микасы Аккерман), Леви считал её вполне достойной, если речь о том, чтобы приструнить заносчивого сученка и поставить его на место.
— Неудобно как-то, — проскулил будущий наследник бизнес-империи Ривза, потянув железо на себя.
— Неудобно спать на потолке, — отметил вслух Капрал, любуясь полученным результатом. — Я, конечно, куда охотнее заковал бы в наручники того же Эрена, нежели какого-то плотного парня, но раз другого выбора у меня не остается, придется довольствоваться тем, что есть.
— Что-то я начинаю вас уже слегка побаиваться, — признался Флегель, с опаской поглядывая на плетку.
— Не беспокойся, — заверил его в своей неопасности Аккерман, мысленно настраивая себя на проведение экзекуции, — сейчас ты прочувствуешь новый опыт. Так сказать, на собственной шкуре, — и став ему сапогом между ног, он заглянул испуганному парню прямо в глаза. — Не знаю, может, я отстал от жизни со своими представлениями о культуре БДСМ, но тебе, как новичку в данной сфере, для первого раза, думаю, хватит и начальных азов.
— Нет, капитан, вы точно псих! — дернувшись в сторону, Флегель попытался высвободиться из стальных оков, но все было тщетно. — Я, конечно, догадывался, что вы собираетесь устроить мне какой-то «сюрприз», но, что им окажется обычная порка, такое я не мог представить даже в самых своих смелых мыслях.
— Вот видишь, значит, нам есть куда стремиться, — одобрил его выбор «сильнейший», любуясь хлыстом орудия пыток, — и что наверстывать…
— Вы и вправду собрались меня отшлепать? — переспросил Ривз младший, со страхом покосившись на плетку в капральской руке. Вся эта ситуация ему жутко не нравилась, но теперь он был не в состоянии предотвратить последствия разворачивающейся на его глазах трагедии.
— Угу, — молча кивнул Аккерман, ещё раз проверив плетку на хлесткость. — Хочешь ты этого или нет, но сегодня тебе придется побыть в роли мученикам.
— Вы действительно собрались отшлепать одного из богатейшего наследника округа Трост?!
Нет, Флегель, конечно, догадывался, что с Капралом Леви будет «весело», но никогда не мог подумать, что настолько.
И пока тот, примеряя на себя роль «палача», изучал взглядом его тело, словно приглядываясь, по какому месту можно было ударить в первую очередь, чтобы вызвать хороший всплеск боли, Ривз младший, нетерпеливо ерзая по постели, будучи не в состоянии даже толком пошевелиться, попросил Капрала оставить его в покое, и убрать плетку, от одного вида которой ему, мягко говоря, становилось не по себе.
— Надеюсь, вы не забьете меня до полусмерти? Я жить хочу… Людям помогать. У меня на четверг назначена встреча с акционерами. Мне надо презентацию сделать.
— Насчет ударов можешь не беспокоиться, — заверил его Леви, отмечая про себя беспомощность соперника, в котором Микаса что-то нашла, — я буду тебя щадить.
— Хотелось бы на это надеяться, — промычал тот, потеряв последнюю надежду на спасение, однако стоило ему проговорить вслух эту фразу, как Аккерман, хорошенько размахнувшись хлыстом, тотчас огрел им ничего не подозревающего Флегеля по животу. Истошный вопль человека, ни разу не испытывающего что-либо подобное, огласил своды уютно обставленной спальни. Сохраняя прежнее непроницаемое выражение лица, Леви приготовился нанести ему второй удар.
— Твою дивизию, — сощурившись, засопел Ривз младший, у которого от пережитой повторно боли чуть глаза не полезли на лоб.
Решив единожды отомстить влиятельному сопернику, чтобы тот об этом даже не догадался, Леви, войдя во вкус экзотических практик, даже не думал останавливаться, осыпая тело Флегеля одним ударом за другим, и будучи не в состоянии хоть как-то увернуться от жаливших его тело ударов, все что, что оставалось делать этому типу, так это осыпая «сильнейшего» шквалом ругательств, которые в условиях других обстоятельств он никогда бы не осмелился бросить ему в лицо, ждать, когда нечеловеческим пыткам придет конец.
Жестокость и цинизм Капрала сегодня просто не знали границ, и когда тот осмелился ещё больше усилить удары, чтобы воодушевить Флегеля на более громкие вопли, тело молодого парня уже просто ныло от беспощадных побоев. И окончательно потеряв над собой контроль к середине экзекуции от невыносимой боли, Ривз младший визжал так, будто ему делали татуировку без наркоза. Бедные и впечатлительные соседи, прислушиваясь к его воплям, окрашенных в самые разные эмоции: начиная с экстатического сладострастия, заканчивая свирепо-диким матом, в который он вложил всю свою ненависть к «сильнейшему», до крови искусав свои побледневшие губы, просто сходили с ума от домыслов, пытаясь догадаться, чем он там занимается с Капралом, нагрянувшему к нему в гости в самый неожиданный момент. Лишь когда первые запросы его тайной тяги к садизму были удовлетворены, он, отшвырнув плетку, подошел к окну, чтобы вдохнуть свежего воздуха и подумать о вечном.
Сегодня он перешел все границы, забив до полусмерти человека, который, как и все, наверняка заслуживал свое право на личное счастье, пусть с полуазиткой Микасой Аккерман оно ему вряд ли светило и осознавая последствия своего поступка, который мог здорово пошатнуть его и так неустойчивую репутацию, Леви до последнего не мог поверить, что был способен на проявление подобной жестокости в отношения ближнего своего, с которым их пути в одном на одном из ответвлений человеческой эволюции разошлись по сторонам. И продолжая наблюдать за своим мучителем, чье поведение чрезвычайно его интриговало, Флегель все же нашел в себе силы натянуто улыбнуться и превозмогая боль, которую доставляли ему раны, оставшиеся на его рассеченном почти до крови теле, пробормотал следующее, почувствовав себя неспособным пережить ещё одну такую экзекуцию:
— Похоже, вы совсем обессилели.
Повернувшись, «сильнейший», заслуживший свое звание явно не за красивые глаза, посмотрел исподлобья на поверженного, но пока ещё не до конца морально сломленного, соперника.
— Продолжайте в том же духе, капитан! — посоветовал ему Флегель, двинув запястьем так, что в ответ заскрежетал металл. — Изображайте из себя зловещую неприкаянность. Вам этот образ очень к лицу.
Парень, кажется, вошел во вкус побоев, требуя от Аккермана невозможного, но какими бы многообещающими не были его ожидания, бить Ривза младшего «сильнейший» уже не собирался. Только что ему позвонил Эрен, и заранее чувствуя, что тот опять встрял в какую-то неприятную историю, Леви без особой охоты ответил на входящий звонок.
— Я тебя слушаю. Что у тебя там стряслось? — еле сдерживая негодование, он даже не счел нужным выйти в другое помещение, чтобы поговорить с нерадивым подчиненным.
— Слушайте, капитан, я тут влип конкретно, — голос Эрена был наполнен отчаянием, в котором чувствовалось неприкрытое притворство.
— Что-то серьёзное?
— Помните, вы послали меня забрать кресло из вашего кабинета?!
— Ну, да, с ним что-нибудь произошло?
— Я засунул его в вашу машину, а обратно вытащить не могу. Дверца не закрывается, переднее стекло лопнуло, и сам я теперь не могу забраться на место водителя. Посоветуйте, пожалуйста, что делать.
Ответом ему послужила продолжительная пауза. Услышав заключение о сложившейся ситуации, Леви, казалось, надолго ушел в прострацию, и если бы не необходимость действовать, он наверное простоял бы так напротив окна до завтрашнего утра, раздумывая о головоломке, подброшенной ему Эреном.
— Ладно, ты пока там что-нибудь придумай сам, — отозвался через некоторое время «сильнейший», хорошенько обдумав сказанное, — а я наверное сейчас приеду.
— В любом случая я буду вас ждать.
Отключив телефон, Леви тяжело вздохнул. Вот никакого серьёзного дела нельзя доверить этому недотитану, — вечно тот все испортит. И только сейчас вспомнив о присутствии Флегеля, который распластавшись на постели, ждал, когда с него снимут наручники, «сильнейший» подобрал свою БДСМ-технику, и прежде чем покинуть резиденцию Ривзом раз и навсегда, перед уходом бросил ему следующее, так и не сняв с соперника импровизированных кандалов:
— Отдыхай пока, я тебя освобождаю от себя. На время.
***
«Хотел, чтобы было, как будет.
Получилось, как стало потом...» (с)
Добравшись до кресла, которое выдали ему на руки из опечатанного здания лишь с десятой попытки, Эрен попробовал его засунуть в машину, и с трудом поместив неудобную мебель на сидение водителя, став напротив авто, начал раздумывать о том, как закрыть теперь дверцу, с которой в другое время и при других обстоятельствах мог бы прекрасно справиться сам.
Кресло выпирало так, что с ним ничего нельзя было поделать. Разозлившись, недотитан попробовал пропихнуть его поглубже в салон, однако стоило ему приложить усилие и налечь на него окончательно, как одна из ножек, пробив ветровое стекло, неожиданно вылезла наружу, видоизменив концепцию самого дизайна авто. Переведя дух и выбравшись обратно, Эрен попытался протолкнуть её через лобовое стекло, но та, застряв там на веки вечные, упорно отказывалась поддаваться его незатейливым движениям.
Немного передохнув, парень снова набросился на кресло, увы, сколько усилий он не прикладывал, пытаясь вытолкнуть его обратно, мебель так и не сдвинулась с места. Выбившись из сил, Эрен оставил это кресло в покое, и присев на ближайший бордюр, тотчас схватился за телефон, намереваясь дозвониться до бывшего начальника и объяснить ему суть ситуации, в которую он угодил по собственной глупости.
«Все, я угробил машину Капрала, — подумал он, «любуясь» сценой совершенного им преступления. — Теперь он меня точно убьет»
В лучшем случае.
В худшем к нему может подъехать военная полиция и расспрашивая его о том, он здесь делает, и кто умудрился засунуть кресло в салон легкового авто, могла с легкостью забрать его на участок, и отштрафовав Аккермана на всю катушку, ещё и отбуксировать машину туда, где её потом никто и никогда не найдет. Сделав повторный вызов, Эрен вновь перевел свой взгляд на убитый транспорт.
Сцена с открытой болтающейся дверцей, и торчавшей сквозь разбитое ветровое стекло ножкой кресла отдавала чем-то непристойным, и едва «сильнейший», приняв вызов, осведомился у бывшего подчиненного, что там произошло, Эрен, будучи слишком заворожен увиденным, не сразу даже нашелся, что ответить, чтобы пролить немного свет на суть происходящего. Лишь когда Леви удалось наконец прибыть на место, Эрен, пристав с бордюры, чтобы в двух словах объяснить, как все произошло на самом деле, мигом подошел к своему начальнику, прекрасно понимая, что ему сейчас от него влетит.
Оторопев от увиденного, «сильнейший» еле сдержался, чтобы не выругаться в ответ отборным матом. До прибытия на место он ожидал увидеть здесь что угодно, но то, что предстало его глазам сейчас — такое не могла нарисовать в его воображении даже одна из самых потаенных частей его бессовестной фантазии.
Созерцая весь этот бардак со стороны, он нервно раздумывал о том, как высвободить это дурацкое кресло из салона авто, и чем дольше длилось его замешательство, тем сильнее начинала таять надежда у Эрена на успешное выполнение несложной, на первый взгляд, спецоперации. Обычно Капрал мгновенно реагировал на подобного плана происшествия, но то, с чем ему пришлось столкнуться сегодня, до такой степени повергло его самого в шок, что будучи не в состоянии постичь до конца смысл этого задания, он, с подозрением уставившись на растерянного недотитана, не смог удержаться от того, чтобы не обратиться к нему со следующим вопросом:
— А теперь скажи, пожалуйста, КАК тебя угораздило его туда засунуть?!
Виновато улыбнувшись, Йегер лишь развел руками в ответ. Он не видел в происшедшем особой трагедии. Вздохнув, Леви ещё раз обошел вокруг машины, и остановившись напротив двери, для начала подергал её пару раз за ручку, после чего схватив это кресло за ножку, попробовал его потянуть на себя. Но когда и эта импровизация с треском провалилась, не оправдав себя, «сильнейший», рассвирепев окончательно, принялся дергать его туда и обратно, пока одна из деревянных ножек не осталась у него в руках.
Вышвырнув деревяшку в канаву, Леви вновь повернулся к проклятому креслу и потянув его снова на себя, вскоре оторвал от него что-то ещё. Эрен, стоя рядом и наблюдая за действиями Капрала, так и не решился подойти к нему с советами, опасаясь, как бы с ним самим не произошло то же самое, что с несчастной мебелью, от которой через пару минут могло остаться одно лишь воспоминание.
Скоро в руках «сильнейшего» сверкнул нож и набросившись на кресло так, словно ему предстояло бороться с титанами, а не с воодушевленным предметом, он начал с особым ожесточением разрезать его на куски. И когда ему, наконец, удалось вырвать это кресло из машины, он, аккуратно сложив обломки у бордюра, тотчас приказал Эрену садиться в авто, после чего усевшись на место водителя, без лишних слов завел двигатель, и во избежание стычек с военной полицией, постарался как можно скорее скрыться с места происшествия.
