LXXVIII.
8 июня 2017 г. в 17:51
Расставшись с Мари и окончательно забив на социальные контакты, Эрвин Смит жил так, в обществе людей больше не нуждался и погрязнув с той поры в беспробудное пьянство, пытаясь в алкоголе утолить свою печаль, выходить из своего привычного состояния не спешил. И когда Леви решился таки навестить бывшее начальство, чтобы передать ему одну вещь, за которой тот охотился целых полгода, переступив порог кухни, на двери которой красовалась надпись «Своим посещением ты мешаешь занятому человеку», вдохнув какой-то тошнотворный запах, которым было пропитано все пространство, едва сдержался, чтобы не потерять сознание.
— Садись, — указал ему Смит на треногу, расположенную напротив шаткого стола, и выполнив, что от него требовалось, опасаясь, как бы табуретка под ним не рухнула, на протяжении всего разговора Леви боялся сделать лишнее движение, держась одной рукой за поверхность стола.
Позади них на стене висел плакат с изображением самого Командора, где вытянув вперед руку на фоне эмблемы «Крыльев Свободы», под надписью «Нет! Завтра на работу вылазку!», мужчина показывал жест, будто отказывается от спиртного. Сместив взгляд немного в сторону, Аккерман мельком осмотрел помещение кухни, чье состояние оставляло желать лучшего.
Обшарпанная мебель, стены с ободранными обоями, на которых висел дырявый дуршлаг, грязная плита, — все указывали на то, что здесь давно не убирались. И не имея ни малейшего понятия, как можно было до такой степени запустить ранее шикарную кухню, у «сильнейшего» сложилось впечатление, будто Смит нарочно содержал её в таком состоянии, чтобы когда он пришел к нему в гости, заблудился в этом бардаке и погиб.
— Я думал, ты больше ко мне не вернешься, — еле слышно пролепетал Командор, взглянув на подчиненного глазами мамонтенка, к к которому, наконец, вернулась мать.
Леви внимательно всмотрелся в его заросшее трехнедельной щетиной лицо с впалыми глазами.
— Эрвин, ты на себя в зеркало давно смотрел?
— Нет, а что такое?
— Да при одном виде на тебя, не только я... Титаны заикаться начнут, — съязвил Аккерман, ненавязчиво намекнув на его нынешнюю внешность, чья рельефность оставляла желать лучшего.
После расставания с Микасой, он когда-то тоже пил беспробудно все дни напролет, но каким бы затяжным не оказался запой, у него хватило сил с ним покончить, чтобы снова вернуться к своему прошлому образу жизни, чего нельзя было сказать о Смите, которого расставание с Мари сильно подкосило.
Оставшись один и изменившись с той поры до неузнаваемости, мужчина целыми днями валялся на диване, и с безучастным видом косясь в потолок, раздумывал о том, что не имело никакого отношения к его нынешнему стилю жизни, медленно, но уверено катившейся под откос. За полгода Мари успела перевезти из его квартиры почти всю мебель в жилище Доука, причем пару раз в этом деле ей помогал лично Нил, и оставив немного вещей бывшему мужу, словно до последнего надеясь, что он образумиться и забудет о своем Разведкорпусе, а заодно и о сильнейшем воине человечества, чья незатейливая фигура продолжала оказывать на него влияние, разочаровавшись в нем окончательно, она со спокойной душей ушла к Доуку, ничуть не жалея о своем поступке.
— И как давно ты живешь таким анахоретом? — иронично осведомился у Смита Леви, с недоумением покосившись на мужчину, который развалившись на диване в безобразней позе в трусах, жаждал к себе повышенного внимания.
— Две недели, — проронил тот, не желая воскрешать в своей памяти подробности дня, когда от него ушла жена. — Связь с тобой у меня всегда была на первом месте, так что отношения с противоположным полом для меня никогда не значили слишком много.
Оторвавшись на мгновение от изучения комнаты, Леви вновь перевел свой взгляд на Командора. Ещё никто и никогда не позволял себе разговаривать с ним в таком тоне и подозревая, что рано или поздно Мари все равно бы ушла к этому Доуку, какими бы противоречивыми не были по этому поводу его ощущения, поделиться своими предчувствиями со Смитом он не мог, а когда все свершилось, не особо расстроился подобному повороту событий. Но будучи скептически настроен по отношению к этому недолговечному браку, сейчас Аккермана удивляло несколько иное.
Пригласив долгожданного гостя за стол, за все это время Командор не удосужился предложить ему какой-то толковой еды, не говоря уже о нормальном чае, который в этом доме после ухода Мари стал огромной редкостью. На столе были заранее расставлены глубокие тарелки с салфетками, но для чего предназначалась эта посуда, когда рядом ничего и не близко не было, похожего на суп, для Леви так и оставалось загадкой.
— Я не знал, что ты захочешь отведать, поэтому специально для тебя я приготовил несколько блюд, — предупредил его Смит, встретившись с его блуждающим взглядом.
«Несколько блюд»? Леви невольно хмыкнул. Кроме черной от сажи кастрюли, стоявшей на плите и закопченного чайника, красовавшегося на пустой конфорке, ничего другого, к сожалению, он больше не заметил, но если уж Смит упомянул о блюдах, значит где-то они быть все-таки должны.
— Какое расточительство с твоей стороны, — не без ехидства отозвался «сильнейший», почувствовав необходимость выразить вслух свое сожаление. — Не стоило тратиться на меня.
Вместо ответа Эрвин подошел к плите и подхватив оттуда кастрюлю с закипевшей водой, развернувшись обратно, поставил эту дымящую емкость на стол перед гостем.
— Что это? — переспросил Аккерман, не без любопытства заглянув туда.
— «Крутой ЖЭКовский кипяток на разлив», — торжественно объявил Эрвин, наливая его в тарелку «сильнейшему» вместо чая, который тот привык пить, держа миниатюрную посудину своим коронным жестом. — Расходов ноль и ноль калорий. К тому же помогает утром от похмелья.
— И мне это пить? — поморщив нос, уточнил «сильнейший», меньше всего ожидая, что Смит предложит ему подогретую на медленном огне дождевую воду, однако так и не дождавшись от него какого-то вменяемого ответа, презрительно сжав губы, бросил настороженный взгляд на посуду.
— А что это ты мне за тарелку подсунул?
— Какая посуда была, в такую и налил, — спокойно отозвался Смит, не понимая сути его претензий.
— Думаешь, я действительно буду это пить? — никак не мог угомониться Аккерман, с опаской поглядывая на подозрительный «напиток», прикасаться к которому пока не спешил. — По-моему, этот кипяток даже не дымит.
— Леви, дабы ты ушел отсюда, не получив ожог внутренних органов, — добавил Командор, возвращая кастрюлю обратно на плиту, — перед твоим приходом я его чуть-чуть… Остудил.
— По-моему, это неадекватно — предлагать людям такое, — насупившись, категорическим тоном заявил Аккерман, напрочь отказываясь употреблять это пойло вместо привычного чая с сахаром и заваркой. — Да и вообще, прежде чем наливать кипяток, не мешало бы для начала хотя бы почистить кастрюлю.
Проигнорировав его замечание, Эрвин уставился на свою тарелку, словно ожидая, когда в ней остынет вода.
— Тем более кастрюля эта легко моется. Если её пемолюксом потереть,— поделился с ним своими соображениями разочарованный капрал, показав себя ещё тем знатоком моющих средств. Но даже если с этой посудины пришлось соскоблить всю накипь, из этого жира можно было бы приготовить ещё парочку тех тошнотворных блюд, которые Смит собирался ему преподнести.
— У меня раньше Мари этим занималась, — признался мужчина, подув на импровизированный «чай», который можно было выпить, предварительно добавив туда красителя и лимонной кислоты по вкусу. — Самому мне возиться с посудой некогда.
Уныло вздохнув, Леви вновь посмотрел на картину. Если он так говорил, значит, посудой этой никто не занимался, в принципе.
— Я так понимаю, есть нам сегодня все равно нечего, — спустя некоторое время процедил Аккерман, почувствовав острое желание воспользоваться этой водой не по назначению, раз её нельзя было выпить как чай, — тем, что ты мне тут налил, я, пожалуй, использую в качестве ванночки для рук, — и не успел Командор воспрепятствовать его действиям, не до конца веря, что серьёзный подчиненный и впрямь решиться на этот поступок, пододвинув к себе тарелку поближе и закатив рукава пиджака, «сильнейший» окунул в неё свои ладони, словно готовился кому-то делать операцию. Если бы у него с собой было лезвие от УПМ, он, возможно, и их сполоснул бы этой водой, но поскольку оружия по борьбе с титанами при нем сегодня не оказалось, чтобы продемонстрировать Эрвину свое истинное отношение к его незатейливым блюдам, пришлось воспользоваться подручными средствами.
— Леви, на самом деле кушать там есть что, — мягко возразил мужчина, без энтузиазма наблюдая за его игрищами с водой. — Кипяток вместо чая — вещь исключительно полезная, потому как обладая свойствами аспирина, при правильном потреблении он имеет свойство уничтожать любую инфекцию.
Капралу было все равно, полезен кипяток вместо чая или нет. Испытывая внутреннее негодование от этой ситуации, он едва сдерживался, чтобы не выплеснуть эту воду прямо ему в лицо.
— Спасибо, что не предложил обычной дождевой воды, а хотя бы её подогрел, — саркастически хмыкнул «сильнейший», расплескав «ЖЭКовский кипяток» по всему столу, пока справился с мытьем рук, — а так, знаешь, она даже ничего. Действительно оказывает смягчающее воздействие на кожу.
— Леви, это надо принимать вовнутрь, — отрицательно кивнул Смит, наблюдая за тем, как тот, покончив с водными процедурами, отставил в сторону пустую тарелку и потянулся за салфеткой.
— А если я не хочу вовнутрь?! — огрызнулся Аккерман, протирая досуха свои ладони.
— Его надо пить большими глотками, выпучив глаза, — пояснил Командор и не став дожидаться, когда подчиненный соизволит отпустит в его адрес язвительный комментарий, подхватив свою тарелку и наклонив её немного вперед, с пронзительным звуком втянул в себя этот «кипяток».
— Я не могу это пить.
— Но я же его как-то пью, — хмыкнул Смит, отхлебнув для вида ещё немного воды. — Поверь, я не стал бы предлагать тебе то, чего нельзя выпить.
Впрочем, успев воспользоваться этой водой как антисептиком, Леви не считал, что потерял слишком много, не употребив «Жэковский кипяток на разлив» вовнутрь. С другой стороны, заявившись в гости к начальнику, его пугала не сколько пришедшая в упадок обстановка, сколько изменившийся нрав самого Командора, запомнив его совсем другим человеком. Вместо приветствия — унылый взгляд, вместо еды — помои. Что будет дальше, он боялся себе даже представить.
— И ты всегда так питаешься? — не удержавшись от встречного вопроса, осведомился Аккерман, отказываясь верить, что их сегодняшний ужин ограничиться этим «кипятком».
— Запомни, я аскет и отшельник, — повысил тон своего голоса мужчина, пытаясь ему что-то доказать, — свой Путь я выбрал давно. А если кто-то захочет со мною жить, он должен научится понимать моё мировоззрение.
И не дав собеседнику возможности вставить хотя бы пару своих реплик, чтобы выразить свое мнение по этому поводу, Смит забрал со стола тарелки, и вылив оставшуюся в них воду в раковину, потянулся к духовке, где запекалась селедка с луком и чесноком. Покосившись на духовой шкаф, Леви понял, откуда здесь взялся этот тошнотворный запах, распространившийся на все помещение, и вновь своему лицу равнодушное выражение, уставился на свою пустую тарелку, где раньше был кипяток. Сбрызнув рыбу уксусом, Эрвин вынул из духовки противень и осторожно поставив его на стол, подмигнул подчиненному, словно приглашая его попробовать новое блюдо.
— А элементарно запечь карпа с лимоном, петрушкой и сыром не судьба?! — осведомился «сильнейший», потыкав в эту рыбку для вида вилкой, с трудом преодолевая к ней свое отвращение.
— Говорю же, приготовлением блюд у меня, в основном, занималась Мари, — напомнил ему Смит о своих непростых отношениях с бывшей супругой. — А с тех пор как она ушла у Доуку, вся кулинария осталась на мне, вот и готовлю понемногу… Правда получается пока не очень.
Изрядно проголодавшись за время пребывания здесь, Леви подковырнул вилкой пару колечек поджаренного репчатого лука. Наесться таким блюдом, разумеется, было нельзя, но попробовать можно.
— Почему ты ничего не ешь? — через некоторое время осведомился у гостя Эрвин, заметив, как тот, попробовав для вида немного лука, положил вилку обратно на стол, скорчив при этом недовольную рожицу.
— Как знать, может мне ещё целоваться придется, — иронично отозвался «сильнейший», планируя после этого визита забежать ещё кое-куда по делам, — с Микасой. Надо же её как-то уговорить стать моей женой, а ты меня луком этим кормишь. Хочешь испортить мне свидание…
— Позвони Ханджи, она тебя и таким заберет, — предложил Эрвин, вспомнив, как она сходила по нему с ума. — А там, глядишь, к пенсии, как раз и дождётся свадьбы.
— Очень остроумно с твоей стороны, — процедил «сильнейший», готовый слушать любой бред, только не его размышлизмы об Очкастой, которой успел порядочно испортить жизнь, ни капли не жалея о происшедшем.
— Открою тебе тайну: на самом деле очень легко целоваться, даже поев лука, — ухмыльнулся бровастый блондин, пропустив его реплику мимо ушей, — и ничего страшного в этом нет. Просто надо найти подходящую партнершу, которая не будет обращать внимания на такие мелочи, и согласиться проделать это с тобой, невзирая на всякие условности.
— Эрвин, — немного погодя обратился к нему Леви, вспомнив наконец, зачем он сюда пришел. — Я тебе вещь одну принес.
Мужчина с удивлением на него покосился. Протянув вперед какую-то миниатюрную коробку, "сильнейший" с таким видом поставил её на стол, словно она представляла для него огромную важность.
— Что это? — переспросил Смит, будучи заинтригован происходящим.
— На эту коробку я наткнулся во время обыска тела мертвого Кенни, — с ходу отрапортовал Аккерман, подталкивая её к бывшему начальству. — Здесь находится та самая сыворотка, которую ты хотел себе вколоть, чтобы превратиться в титана и отомстить Доуку за Мари.
— А сейчас Кенни где?
— Серу сосет в аду, вместе со своим отрядом, — и глазом не моргнув, отозвался «сильнейший», вспомнив о Траут Карвен и её приближенных, сгоревших во время пожара, устроенного Ханджи. — И сосать, кстати, будет долго. У него для этого целая вечность впереди.
Не дослушав его до конца, Эрвин потянулся за вожделенной коробкой и осторожно её приоткрыв, улыбнулся так, что «сильнейшему» стало немного не по себе.
— Что с тобой? Твое выражение лица меня пугает, — промолвил Аккерман, сосредоточив свое внимание на перекосившейся физиономии Командора.
— А ты сам посмотри, что принес мне вместо сыворотки, и не так ещё улыбнешься, — отозвался Командор, без всякой задней мысли протянув ему коробочку, чтобы он мог лично полюбовался её содержимым, вызвавшем у него столь странную реакцию.
— На что ты намекаешь? — недоверчиво уточнил «сильнейший», принимая сей артефакт обратно. Увы, объяснять что-либо долго не пришлось. Стоило Леви заглянуть в саму коробочку, как для него вдруг все стало на свои места.
Вместо сыворотки там лежал снимок, на котором был запечатлен кадр из БДСМ-сессии, которую Траут, одетая в черный кожаный корсет, с плеткой в руке, устроила Кенни, предложив ему на некоторое время побыть её сабмиссивом. Предчувствуя именно такой поворот событий, Аккерман старший вновь обвел их вокруг пальца, и не зная, что сказать по этому поводу Смиту, Леви был готов провалиться сквозь землю от стыда, в очередной раз попав в передрягу, порочащей его доброе имя.