Во Тьме

      Крики птиц, торопливые шаги лесных зверей и шелест листвы в вершинах деревьев, где ее тревожил дерзкий, холодный ветер. Эти звуки были привычны для его чуткого слуха. И знал, что Эмрис рядом до того, как увидел. Не спутал бы запах своего вампира ни с одним другим. А сейчас, солоновато-горький, он смешивался с его запахом, волчьим. Неудивительно, Эмрис ведь недавно пил его кровь.       Брэнн открыл глаза, осторожно пошевелился — никаких цепей. На нем была темная льняная одежда, такая же, как и у странного воина, в которого превратился ворон. Оборотник резко сел. Противно заныли многочисленные заживающие раны. — Где… — он не договорил, удивленно вскрикнул, когда почувствовал сильные руки на своих плечах и острые клыки, натянувшие кожу на шее. Брэнн не сопротивлялся, но вампир так и не укусил его. — Прости… — тихий шепот над ухом… растерянно, виновато. Эмрис, к разочарованию Брэнна, отпустил его и отодвинулся подальше. Волк быстро осмотрелся. Они находились на небольшой поляне, вокруг которой плотным кольцом смыкались огромные дубы с густыми, раскидистыми кронами и толстыми корнями, подобно вздутым венам, буграми торчавшими из-под темной земли. — Голоден? — спросил Брэнн. Спросил и глупо улыбнулся. — Нет, — слишком поспешно: Эмрис не умел врать своему волку. Брэнн… метнулся вперед, к нему. — Пей, — приказал шепотом, заключая в объятья. Кожа вампира была прохладной на ощупь — явный признак голода. Боль в плече — Эмрис не смог отказаться. Брэнн застонал от удовольствия. Ему вдруг показалось, что не Эмрис пьет его кровь, а он… пьет вино, терпкое, выдержанное. Он был счастлив делиться собой, отдавать… а еще — знать, что нужен и… только он один. Разочарованно вздохнул, когда вампир, предварительно зализав две маленьких, аккуратных ранки, остановился. — Еще!!! — Брэнн крепче прижал его к себе. — Мне хватит, — Эмрис смутился. — Боюсь обескровить тебя. — А ты не бойся, — зашептал волк, обжигая его жарким дыханием. — Я сильный… — Сказал же — хватит, — теперь в голосе вампира послышалась сталь, и Брэнн не стал с ним спорить. — Наверное, — он все еще говорил шепотом, хоть и не понимал, почему. — Поохочусь. — Подожду тебя здесь, — Эмрис мило улыбнулся окровавленными губами и на мгновение показал острые, белоснежные клыки. И Брэнну вновь захотелось, чтобы его укусили и… немедленно, прямо сейчас. — Уверен?! — с вызовом спросил он. — Долгий голод ослабил меня, — признался его вампир. — А потому буду только мешать. Вместо ответа Брэнн грубо поцеловал его… Без спроса, в окровавленный рот. Почувствовал вкус собственной крови. Эмрис ответил, но нежно, осторожно. И того, на что надеялся волк, не случилось — острые клыки так и не ранили его. — Возвращайся быстрее, — прошептал Эмрис, когда Брэнн, сдавшись, все же отпустил его из крепких объятий. Оборотень молча ударил себя кулаком в левое плечо — знак клятвы у его народа. Превращение прошло быстро и практически без боли. Вампир пристально смотрел на него. Брэнн не убежал в чащу, чтобы перекинуться. Для него важно было, чтобы Эмрис увидел его именно таким. И принял, не скривился от отвращения. Ведь показать чужому смену формы у его соплеменников считалось верхом неприличия. Но Эмрис прошел и это испытание, не отвернулся и… последняя преграда между ними исчезла. Небольшой волк, с темно-серым мехом, смешно, по-собачьи, ткнулся ему в ладонь мокрым носом и, совсем не по-волчьи мотнув головой, скрылся за деревьями. Брэнн не сомневался, что даже в человечьем обличии, с легкостью вернется к Эмрису в этом лесу — обоняние не подведет.       Свежие следы оленя он нашел, едва ушел от поляны, будто… кто-то вел к добыче. Быстроногий попался олень, но голодный Брэнн упорно преследовал его сквозь чащу.       Волчьи лапы двигались бесшумно, едва касаясь земли, покрытой сухими листьями, низкорослой, темной травой и узловатыми корнями деревьев.        Когда олень начал уставать, волк прыгнул, мгновением позже увернулся от нацеленного в живот оленьего рога и вцепился острыми зубами в горло. Он убил ради пропитания, потому не терзал жертву — подарил легкую, милосердную смерть.       Брэнн обратился. Прохладный лесной воздух приятно освежал разгоряченное тело. Эмрис наверняка бы сейчас не смог отказаться от его крови. При мысли о вампире Брэнн почувствовал томление в паху. Эмрис утолил бы свою жажду, а потом… Брэнн решительно взвалил оленью тушу на широкие плечи и снова побежал, только теперь на двух ногах.       Оборотень прислушался. Сквозь шум леса его чуткий, волчий слух уловил размеренное, глубокое дыхание. Эмрис спал.       Брэнн ускорил бег. Поляну он нашел без усилий. Вампир лежал там же, где он его оставил. Брэнн, стараясь не шуметь, осторожно положил добычу на землю. — Вот бы сейчас мой нож, — прошептал, глядя в лесной сумрак, ни к кому конкретно не обращаясь. Не удивился, когда у его ног появился аккуратный сверток. Благодарно улыбнулся. Коснулся привычно грубой, шерстяной ткани. Плащ большой — его хватит и на двоих. Сколько раз засыпал он, завернувшись в него у догоравшего костра?.. В походе или на охоте… Изношенный, кое-где уже протертый до дыр, но теплый, удобный. Его улыбка сделалась еще шире, когда из складок ткани выпал, блеснув тускло, его охотничий нож. — Спасибо, — тихо сказал, и слово это растворилось в густом, лесном сумраке, будто и не было произнесено вовсе. Но знал — его услышали. Эмрис спал, безмятежно улыбаясь чему-то во сне. Брэнн на мгновение замер, словно к земле прирос, очарованный его улыбкой, но будить не стал. Длительный голод и правда ослабил любимого, а потому сон — на пользу. Брэнн еще раз наведался в лесную чащу и вернулся с хворостом для костра. Он привычно ловко сложил пальцы в огненном знаке. Кожу на руке приятно закололо от магической энергии. Пламя высоко взметнулось и весело заплясало на сухих ветках. Брэнну показалось, что весь лес вокруг преобразился, будто стал светлее, зеленее… Или не показалось? Эмрис проснулся, когда он уже дожаривал первую порцию мяса. Брэнн проткнул небольшие куски прутьями и теперь держал их над костром. Вампир брезгливо поморщился, но, скорее по привычке, запах не вызвал у него тошноты. Оборотень усмехнулся. — Отец рассказывал, что вы можете есть человеческую пищу, — сказал, не отрываясь от своего занятия. — В небольших количествах, и только, чтобы сбить смертных с толку, — Эмрис постарался не выдать себя голосом, но у него ничего не получилось. — Значит, — невозмутимо продолжал Брэнн. — Ты можешь разделить со мной трапезу. — Но… мой волк… — запротестовал было Эмрис. — Готовил на двоих! — безапелляционно оборвал его Брэнн. Вампир смотрел на пламя и… вдруг понял, что не испытывает страха. А ведь все дети ночи панически боялись огня. Что-то не так было с лесом вокруг. Он менялся и… изменял их. Запах жареной оленины больше не казался Эмрису отвратительным. Он встал и подошел к костру. Завороженно глядя на пламя, уселся рядом со своим волком, все еще сосредоточенно вертящим над огнем прутья с кусочками мяса. Эмрис прижался своим плечом к его и опять уставился на пламя: яркое и рыжее, оно больше не выглядело враждебным. А плечо Брэнна было теплым. И Эмрис почувствовал голод, самый настоящий, человеческий, совсем не похожий на кровавую жажду. Он не сразу понял, ведь никогда прежде не испытывал подобного. — Пожалуй, я действительно разделю с тобой трапезу, волк, — прошептал, глядя на огонь. — Вот и хорошо, — тоже шепотом, ответил ему Брэнн, все еще не отрываясь от жарки мяса.       Эмрис ел жадно, заглатывая горячие куски, почти не жуя. Брэнн кормил его с рук и он все время норовил укусить его за пальцы, но сдерживался. Сейчас он хотел чувствовать только вкус мяса. Он и представить не мог, что человеческая еда может быть такой восхитительной. Раньше одна лишь кровь имела значение и… вкус. Брэнн улыбался и скармливал ему все новые куски. Сам съел немного, хоть и был голоден. Они расправились с мясом, и Брэнн вдруг начал тоскливо и громко вздыхать. — Ты… чего?! — непонимающе спросил Эмрис. — Вот… если бы сюда мой походный котелок, — мечтательно прошептал Брэнн и хитро скосил глаза. Котелок… действительно появился на поляне, упал из ниоткуда, рядом с костром. — Спасибо, — в очередной раз поблагодарил оборотень, громко, ни к кому не обращаясь. Брэнн подхватил котелок и бодро вскочил на ноги. — Пойдем, Эмрис! — поторопил он вампира. — Разыщем воду. Его вампир, объевшийся мясом, не сильно хотел куда-то идти. — А… уверен, что есть, что искать?.. — недоверчиво спросил он, подавляя зевоту. — А то! Ручей или пруд… а может и целое озеро! — Брэнн заговорщически подмигнул и Эмрис, сытый и разомлевший от тепла костра… и когда он, немертвый, начал его ощущать?! поднялся и поплелся следом за Брэнном с поляны. Озеро они действительно нашли и, на удивление быстро, словно кто-то невидимый вывел их к нему.        А потом Брэнн заваривал в котелке травяной чай и без умолку трещал о своих многочисленных братьях и сестрах. Он и сам понимал, что болтает слишком много и что… виноват в этом, скорее всего странный лес вокруг, но ему нравились все эти необъяснимые перемены. А Эмрис слушал внимательно, не прерывая. Когда закипела вода, оборотень бросил в котелок душистые листики мяты и немного крапивы. Прошептал остужающее заклятие, негромко, ведь ему надо было только извести жар в самом котелке, а воду — сохранить горячей. Чай настоялся и они пили его маленькими глотками, передавая котелок из рук в руки. Этот странный напиток, пряно-горький, обжигавший горло, понравился Эмрису. Он был совсем не похож на солоноватый вкус крови… единственный, который он знал раньше. — А твои родные? — спросил Брэнн. Спросил и покраснел, он ведь даже и не пытался ничего узнать своем вампире. — Мы… не так близки, — невнятно пробормотал Эмрис. — У нас… не принято. Ну, если только моя младшая сестра, Сайра. Он уставился на полупустой котелок. — Впрочем… И она перестала общаться со мной, когда… начал меняться. Брэнн промолчал. Да и что на такое скажешь?! — Но… я ее не виню, — добавил Эмрис. — Она боится гнева отца. Больше он ничего не говорил и опять стал рассматривать котелок. И тогда Брэнн рассказал ему о своих родителях, и Эмрис снова слушал его, не прерывая. Когда они выпили весь чай, уже смеркалось. — Эх, я бы не отказался от чего покрепче, — сказал Брэнн, и сказал достаточно громко. — Не наглей, волк, — с улыбкой прошептал Эмрис. — Ни к чему злоупотреблять гостеприимством. — А я и не злоупотребляю, — возразил оборотень. И, словно в подтверждение своих слов, взвалил на плечи оленью тушу и скрылся за деревьями. Назад он вернулся вскоре и с пустыми руками. — Лесным духам и нашему щедрому хозяину, — ответил на незаданный вопрос своего вампира. Эмрис, сытый и сонный, широко зевнул и… в очередной раз смутившись, поспешно прикрыл рукой рот. Брэнн расстелил плащ и улегся на него. Нахально поманил к себе Эмриса, и вампир подчинился, позволил сграбастать себя и сжать в медвежьих объятьях. Брэнн поцеловал его, но не грубо… почти нежно. Эмрис не противился и ответил на его поцелуй, осторожно, будто в первый раз, ласкаясь своим языком с его, сладко и медленно, но без страсти, не распаляя. И когда Брэнн, слегка ослабив свою хватку, разорвал поцелуй, он пробормотал: — А… можно… мы просто поспим… хотя бы немного?.. Волк вгляделся в его осоловелые глаза и рассмеялся. — Можно… — тихо, касаясь жаркими губами заостренного уха.       Не отбрасывавший тени, Рэйвен, скрытый мощным заклятием невидимости, довольно улыбаясь, наблюдал за ними из-за деревьев. Лес, убивший бесчисленное количество их соплеменников, принял этих двоих. Рэйвен увидел достаточно и не хотел шпионить, становиться свидетелем их близости. Он исчез, а вместе с ним исчезла и оленья туша.