***
Чарльз приходит в себя медленно. Сначала к нему возвращается слух, что улавливает знакомый женский голос, обеспокоенно зовущий его немного хрипло. Затем ощущения собственного тела, что затекло от неудобного положения, ощущение пробирающего до костей холода, а тяжелые запахи плесени и сырости резко бьют в нос. Последним возвращается зрение, постепенно фокусируясь из расплывающихся точек в смазанные вращающиеся силуэты и лишь потом в полноценную, поначалу смазанную картинку. — Чарльз, слава Богу, живой, — тяжело вздыхает Эмма. Чарльз переводит взгляд на женщину и, присмотревшись получше, с трудом не вскрикивает от ужаса. Руки и ноги Эммы были сильно опухшими, с синеватым оттенком, сама девушка была белой как мел. Босая, в белом брючном костюме, белоснежной маске и позолоченной тиаре она висела на веревках, являя собой живую марионетку. Чарльз подорвался с пола и рванулся вперед, падая обратно на пол, чуть не задохнувшись. Эмма болезненно вскрикнула. На его шее, шипами вовнутрь, был закреплен ошейник из грубой кожи, принадлежавший когда-то крупной бойцовой собаке. От ошейника шла среднего звена цепь, прикрепленная на кольцо в стене и обвивающая рычаг, что при каждом движении Чарльза заставлял двигаться веревки, державшие Эмму. — Осторожно, Чарльз, не проткни себе шею. Там шипы, — предупреждает блондинка, — он не нашел с электричеством, — как бы между прочим бросает девушка, а Чарльз шокировано переводит на нее обеспокоенный взгляд. — Он нас здесь за собак держит? — немного хрипло спрашивает Чарльз, пытаясь расстегнуть ошейник связанными руками, но потом принимается зубами освобождать руки, постоянно отплевываясь от неприятного ощущения во рту и на губах. — Уж лучше б за собак. А так, мы, скорее, игрушки. Он псих, все твердит про какую-то игру, — откликается Эмма, наблюдая за дверью, чтобы она не распахнулась в самый неподходящий момент, — ты только не бойся, Эрик уже ищет нас, — уверенно заявляет блондинка, наблюдая за попытками Чарльза освободиться. — Я фнаю, — откликается Чарльз, вытягивая хвостик из узла, — я сейчас, сейчас освобожу нас, — вновь пытается расстегнуть на себе ошейник Чарльз. — Не бойся, Чарльз, все будет хорошо, — вновь пытается поддержать Эмма Чарльза, что испуганно смотрел на нее, пытаясь что-то сделать с никак не поддающийся застежкой. Он наконец смог расстегнуть ошейник и тут же схватил его, чтобы цепь, потеряв давление, не отпустила рычаг. — Нужно отцепить цепь от рычага, — рассуждал вслух Ксавье, пытаясь не поддаваться панике, а Эмма ободряюще ему кивнула. Он осторожно перехватил цепь, стараясь с той же силой тянуть ее на себя, чтобы она не сдвинулась ни на йоту. Он словно по канату передвигался по цепи, постоянно оглядываясь на Эмму, следя за веревками, чтобы они не причинили ей боль. Он дошёл до рычага и, зажав цепь коленями, наступил на нее одной ногой для надежности и держа одной рукой рычаг, второй осторожно начал распутывать цепь. Веревки слегка натянулись, заставив Эмму застонать от боли в потревоженных руках. Чарльз испуганно обернулся к ней, она лишь молча покачала головой, крепко сжав зубы. Цепь со звоном упала на пол, а Чарльз медленно убрал дрожащую руку с рычага, убедившись в том, что он остался на месте. Чарльз быстро пересек комнату и принялся аккуратно освобождать Эмму из пут, что крепко обвивали конечности и туловище ремнями и веревками. — Эмма, скажи, пожалуйста, а ваш отец еще жив? — пытается отвлечься разговором Чарльз, чтобы унять дрожащие от нервов руки. — Да. Наши родители сейчас в Германии живут. Он причастен как-то к этому, да? Ему мстят? — шипит от боли Шоу, по-прежнему не теряя бдительности. — Да, это призрак одного его старого дела. Там тоже были и цветы и много трупов. Более пятнадцати лет назад. Ты узнала, кто это? Ты видела его лицо? — перескакивает с одного на другое Чарльз, пытаясь разобраться в сложных узлах и застежках. — Лицо знакомо, он был у нас в больнице. Операция на глаза. Сложная. Три месяца назад, кажется, но имени не помню, — отвечает девушка, вдыхая больше воздуха, как только с нее упали два тяжелых ремня, что сдавливали грудь и живот. — Значит, я был прав, — кивает сам себе Чарльз, хмурясь, — дело плохо, он проецирует вашего отца на Эрика и пытается отомстить ему. Эрик в опасности. Но я до сих пор не могу понять, причем здесь марионетки? Я понял про цветы. Это отсылка к делу, но куклы, они ведь никак не фигурируют в том деле, — отвязав Эмме руки, Чарльз осторожно усадил ее на пол, придержав за талию, и принялся развязывать ноги, что так же были в ужасном состоянии. — Не знаю. Но когда мы были маленькими, многие любили кукольный спектакль мистера Дитона про супергероев, что спасают других, — Эмма была насторожена тем, что он еще не пришел. Тем, что сумасшедший мужчина еще никак не проявил себя. Не дал о себе знать, хотя все это время твердил об игре. Эмма подняла взгляд на Чарльза, его руки тряслись, губы были нервно закушены, а сам он был белее мела, — ты молодец, Чарльз. Ты справился, — хвалит его девушка и, перехватив неуверенный обеспокоенный взгляд юноши, задержавшийся на ее опухших руках, через силу улыбнулась, — нет, их еще рано ампутировать, тем более, он дезинфицировал повреждения, так что гноя нет, а за все остальное придется побороться, — и Чарльз неловко улыбается ей в ответ. — Нужно выбираться отсюда, — оглядывается на дверь Ксавье, пытаясь найти что-то, что бы помогло открыть дверь. Замок щелкает сам, и тяжелая дверь скрепит, немного приоткрывшись. — Все в сборе, и мы наконец-то можем сыграть. Как правило, каждая история спасения белой королевой и серого принца начинается с того, что они проходят испытание. Так вот, сегодня, вы пытаетесь спасти себя. До полуночи вы должны выбраться отсюда. Сейчас четыре часа дня. Удачи. Выберетесь — я вас отпущу. Нет? Я покажу Леншерру красивый спектакль, где вы будете прекрасными марионетками, — раздался спокойный голос из динамиков, что были не заметны под потолком, — время пошло, — раздалось легкое шуршание, и наступила тишина. — Тварь. Поиграть захотел, — злобно шипит Эмма, прожигая приоткрытую дверь взглядом. — Что еще за игра? — немного сипло спросил Чарльз, смотря на Эмму. — Эти персонажи сражались с монстрами, выбирались из различных ловушек, отгадывали различные ребусы и головоломки, — поделилась Эмма воспоминаниями из детства, — наблюдать было интересно, но я всегда думала о том, что в жизни не хотела бы в такое ввязаться. А Эрик всегда был в восторге. Говорил, что прошел бы все испытания на раз-два, — тепло улыбается Эмма, вспоминая давние дни. — Значит, постараемся выжить, — откликается Ксавье и осторожно усаживает Эмму себе на спину, стараясь как можно меньше тревожить поврежденные руки и ноги, закрепляя два ремня наподобие детского кенгуру, чтобы она не упала. — Говорю сразу и один раз, если ситуация будет критическая, то ты оставляешь меня и выбираешься сам, а я постараюсь его отвлечь, — беспрекословно заявляет Эмма, прикидывающая различные варианты развития событий. — Нет уж, забудь об этом. Я вытащу тебя в любом случае, — упрямо, с нотками гнева откликается Ксавье и храбро выходит за дверь в плохо освещенный длинный, серый коридор, встречающий их нервно мигающими лампами и громким жужжанием.***
Дверь в кабинет Азазеля распахивается с пинка. Логан замер на пороге и окинул всех мрачным взглядом. Риптайд упрямо борется с вирусом, что захватил сервер ФБР, ожидая завершения операции раскрытия номера, обернулся лишь тогда, когда в Логана с громким писком врезался Курт, несущий сумку и блокнот Чарльза. Азазель до этого устало наблюдавший за Эриком, мечущимся по кабинету, как дикий зверь запертый в клетке, обернулся на них одновременно с Леншерром, что мгновенно замер посреди кабинета. — Вот все, что мы нашли, — отдает мужчине находки Курт, виновато поджимая губы. Эрик благодарно кивает молодому агенту, отдает телефон Яношу, сразу потянувшего за ним руки, а сам, откладывая сумку в сторону, открывает пухлый, практически весь исписанный и местами сильно потрепанный блокнот с различными приклеенными и просто вложенными в него листочками, заметками, рисунками и прочим. — Там нет ничего интересного, так, белиберда какая-то, — тяжело опускается в кресло Джеймс кивнув на блокнот, отвечая на немой вопрос Азазеля. Эрик, не обращая внимания на слова наставника, внимательно изучал последние записи Чарльза, написанные небольшим аккуратным почерком. Два предпоследних листа содержали в себе фрагменты допроса Питера, предполагаемый психологический портрет убийцы и список дел, которые он собирался сделать. Эрик с трепетом перевернул на последнюю страницу и впился взглядом в явно спешно сделанные последние записи. Заголовок «Синяя роза» был обведен в кружок, от него расходились стрелочки. Питер — от него отделялись еще две маленькие стрелочки вниз: Лазер и Лето, параллельно с Питером под второй крупной стрелочкой от заголовка шло имя Эммы, стрелочка вниз от которой вела так же к вопросу, как и два предыдущих прозвища. Все вместе сводилось одной большой скобкой к вопросу, также схваченному в круг, рядом с ним стояли две заглавные буквы С.С., скорее быстро нацарапанные, нежели написанные. Все это вело еще одну стрелочку вниз, что была подписана как М. Леншерр. 25.05.01. Азазель еле успеть схватить резко подорвавшегося друга за локоть. — Он понял, кто убийца, — практически прорычал Эрик, вырывая руку из чужой хватки, — он оставил подсказки, я знаю, где мне их помогут разгадать! — Я за рулем, а то ты разобьешься, — кивнул Азазель, схватив пиджак и отдав распоряжение остальным работать с поступившими видеозаписями, ринулся вслед за другом. Риптайд обеспокоенно посмотрел им вслед, проверил программу, занимающуюся раскрытием номера, и поторопил коллег о скорейшей срочности выслать необходимые материалы, получив которые, он раздал команде, и каждый принялся изучать предоставленные материалы. Азазель с боем забрал у Эрика его ключи от машины, даже пришлось повысить голос, но убедило его лишь упоминание Эммы и Чарльза. Леншерр всю дорогу недовольно косился на друга. — Ты ползешь как черепаха, нельзя быстрее? — подстегиваемый беспокойством и злостью шипит Эрик. — Успокойся ты блять! Распустил нюни, как баба! Найдем мы их! Я тоже за них переживаю, они мне как брат с сестрой, не один ты за них беспокоишься, — не выдержал молчавший на все прошлые выпады Азазель, — мы и так нарушили все правила, проехали на все красные, что нам встретились, и посмотри на спидометр — для тебя это маленькая цифра? Мы с такой скоростью за городом с тобой гоняли ночью, а не среди бела дня в мегаполисе! Чудом, что мы еще не врезались ни в кого или не сбили нахер, — Азазель посмотрел на хмурого друга, что прожигал его взглядом, и тяжело вздохнул, — ладно, друг, извини. Я правда тоже переживаю, просто нас и так должны прав лишить. И штраф придет, кхм, хороший, — кашлянул фбровец. Эрик кивнул и отвернулся к окну, замечая, что они уже подъезжают к архиву. Не дождавшись, пока Азазель полностью остановит машину, Эрик уже выпрыгнул находу. — Придурок, ты когда блять думать начнёшь? — рявкнул вслед бегущему другу Азазель, тоже срываясь на бег, чтобы не отстать и не пропустить, когда тот натворит глупостей. Эрик, не обращая ни на кого внимания, вбежал в архив, ударом ноги распахивая дверь. — Миссис Хадсон! Миссис Хадсон! — во все горло кричит Леншерр, напугав других посетителей, Азазель забежавший следом, достал значок и поднял его вверх, демонстрируя всем, чтобы не возникало недовольства. — Не кричите в общественном месте, молодой человек, это дурной тон, — стуча каблучками вышла женщина в фиолетовом костюме, в сопровождении все того же пожилого джентльмена. — Некогда о манерах, миссис Хадсон! Что последнее спрашивал Чарльз? — подбегает к женщине Эрик, сдерживая себя от того, чтобы не схватить ее и не встряхнуть как следует. — Манеры — это лицо мужчины, господин Леншерр, — поучительно произносит Миссис Хадсон, смеряя Эрика укорительным взглядом. — Чарльз пропал, миссис Хадсон, это срочно, — вновь немного повышает голос Эрик. Миссис Хадсон вновь мгновенно меняется в лице. — За мной, живо, — приказным тоном бросает женщина и быстрым шагом направляется в свой кабинет. Мужчины солдатским строем идут за ней, не смея ослушаться. — Вот это дело смотрел Чарли, — положила несколько увесистых картонных папок женщина на стол перед представителями закона. — Расскажите своими словами, это долго, — попросил Азазель, стоя рядом с напряженным Эриком. — Дело Магнуса Леншерра — «цветочник». Дело темное и старое. Пятнадцать лет назад в нашем городе объявился маньяк. Он похищал среди бела дня мальчиков, после чего их чаще всего в этот же день находили мертвыми с перерезанным горлом, обязательно бывшими частью цветочной композиции и изнасилованными, — женщина нахмурилась и продолжила, — ни одна жертва не выжила, до 25 мая, в тот день он похитил мальчика в парке, пока отвлекся его старший брат. Мальчик побежал за мячиком, а тот его схватил. А мальчонка не промах оказался, попытался сбежать, добежал до вет. клиники, где еще театр кукольный, и спрятался там. Цветочник все равно его нашел, но на крик ребенка вызвали полицию, приехала группа ФБР во главе с Магнусом, он был уверен, что это их дело. Преступник, услышав вой сирены, порезал мальчишке руки, и, когда пытался сбежать, ударил по голове, травма оказалось серьезной, и у мальчика появились проблемы со зрением. Того мерзавца поймали, мальчишку твой отец лично в больницу отвез. Живой остался, но лечился долго, и психологи и офтальмологи, и операций сколько было, но сейчас вроде все хорошо. А того суд оправдал по всем предыдущим делам в связи с недостаточностью улик, хотя я вам скажу, их было столько, что засадить можно было еще семерых таких. Осудили его лишь спустя десять лет за сексуальное домогательство к соседскому ребенку. Вышел недавно, — закончила рассказ миссис Хадсон. — Скажите, его данные, адрес есть? — взволнованно спрашивает Эрик. Женщина чинно кивает и безошибочно открывает том дела с досье на арестованного тогда мужчину. Быстро выписывает адрес и имя и отдает его Леншерру, тот благодарно кивает и вновь срывается на бег. Азазель благодарно улыбается женщине, целует руку и, извинившись за друга, спешит следом. Женщина качает головой и крестит их в след. Вновь убирает дела и кокетливо улыбается мужчине.***
Янош снова чертыхнулся, когда система вновь выдала ошибку, а на мониторах обновилась надпись «цугцванг», что так и мерцала на всех экранах. — Да твою мать! — рявкнул юноша, обнаружив, что и столь необходимая сейчас программа все еще не раскрыла номер, — да что сегодня за день, а? — Кто мог взломать нас? — неуверенно спросил Курт со своего места возле большого фикуса, что в офис принесла уборщица, аргументируя, что здесь совсем нет зелени, а ведь так не должно быть. — Кто-то, кто в этом разбирается, у кого есть мощный комп, подходящая программа и хорошие знания программирования, — поясняет Квестед, вновь сражаясь с вирусом, — или можно проще. Любой, у кого есть доступ сюда, мог проникнуть в кабинет, загрузить в главный комп файл с вирусом и все, остальные подхватывают его так же, потому что связаны локальной сетью, — не отвлекается парень. — А что камеры? — вновь задает вопрос Курт, просматривая видеозапись с поста. — В наших кабинетах и в первой допросной я их отключил, ссылаясь на неисправность, потому как знаю, как вы работаете, — улыбнулся краешком губ Квестед. — Но кому это надо среди наших-то? — недоверчиво тянет Логан, доставая сигару из кармана. — Только попробуйте, и я вас заставлю их сожрать, мне надоел запах дыма! У меня Азазель и то никотиновыми пластырями пользуется! — грозно ткнул в мужчину пальцем Янош, наконец разобравшись со сбоем. — Много ты понимаешь, пластыри, — тихо заворчал агент, но сигару послушно убрал. Собственный ноут Квестеда оповестил хозяина о завершении операции, и он, запустив удаление вредоносной программы, переключился на него, тут же неверяще отпрянув. — Не может быть. — Что там? Чей номер? — стал еще суровее Джеймс от реакции сотрудника технического отдела. — Алекс, — растерянно произносит агент и переводит взгляд на коллег. — Ошибки быть не может? — встрепенулся Вагнер, подскочив со своего места. — Номер не его, но зарегистрирован на него, — поясняет Янош и отрицательно качает головой, — нет, это не полный тезка, его паспортные данные, я открыл досье. Они идентичны. — Но зачем ему? — нахмурился Курт, — странно это, ведь он звонил Чарльзу последний, тогда зачем ему это писать Эрику и зачем скрывать номер? Янош пожал плечами, а Логан, хрустнув шеей, молча вышел из кабинета, оставив двух агентов в недоумении. Джеймс не спеша подошёл к Саммерсу. — Алекс, пошли, поможешь мне допросить одного урода, парни сказали, он видел, как похищали Эмму, — Логан внимательно следил за реакцией агента, который остался абсолютно спокоен и, отдав документы Шону, пошел следом за мужчиной. — Ты заходи пока, я этого козла приведу сейчас, — немного усмехается мужчина и захлопывает дверь сразу за спиной Саммерса, закрывая на ключ. — Что это значит? — забарабанил в дверь агент, — немедленно откройте! — Не выпускать, — приказал он молодому стажеру, что исполнял обязанности конвоира, и отдал ему ключи. — На всякий случай, — пояснил Хоулетт, вернувшись в кабинет. — Ладно, что у вас с видеозаписями? — спросил Янош, загружая данные из больницы, где работала Эмма. — Я смотрел запись всего дня, когда похитили Эмму, и она мелькала столько раз с одной и той же бригадой, — отозвался Курт, — но вечером ее не видно ни в одной машине. Есть одна пустая машина с водителям в солнцезащитных очках. Ночью, вот же странный тип, — ухмыляется Курт, — или у вас так принято? — Покажи мне его, — подходит ближе Логан, присматриваясь к кадрам. Вагнер быстро нашел в заранее сделанные скрины и показал его старшему агенту, — Я видел этого типа. На записях в день похищения Чарли он был в сером ниссане и снова один. — Есть! Есть совпадение! — неожиданно заорал Янош, — этот же номер записан у Грей как «козел», и он звонил ей накануне ее гибели! — В тот момент там был Алекс, и она никак не отреагировала на него, — задумался Логан, — что с данными из больницы? — спрашивает он, прислушиваясь к крикам, обрывками доносящимся из допросной. — Грузятся, — откликается парень и подъезжает на офисном кресле к ребятам, рассматривая лицо человека, и запускает поиск совпадений по базе ФБР, — ничего не трогать! — пригрозил он двоим и вновь отъехал за свой рабочий стол. — Три месяца назад, — Квестед так же запустил поиск и в медицинской базе, ожидая результаты. Компьютер, выделенный Вагнеру, пискнул. Янош быстро подошёл к нему, оттеснив агента в сторону. — Так. Так. Есть совпадение. Скотт Саммерс 25 лет, местный, несудим, стоял на учете у психотерапевта, прекратил посещать приемы 3 месяца назад. Машина Ниссан принадлежит ему же, мать и отец уже мертвы. Есть брат. Алекс Самм… подождите, это же наш Алекс! — указал на фото Квестед, — но ведь в личном деле Алекса значится, что он единственный ребенок в семье… — Квестед быстро кинулся к своему ноуту, спешно открыл базу клиники и задал быстрый поиск на странице. — Скотт Саммерс, пациент Эммы три месяца назад! — воодушевленно вскрикнул он от нахлынувших эмоций. — Тут еще одно совпадение, он был жертвой маньяка в деле, которое вел отец Эрика и Эммы, — прочел еще ниже Росомаха. — Вот вам и С.С. в блокноте Чарльза, он понял это раньше нас, и тот его забрал, — откликается Курт, подробнее читая личное дело Скотта, — тут написано, он владелец сети цветочных магазинов «роза ветров» — картавит Курт. — Я постараюсь засечь его телефон и позвоню нашим, — вновь запускает программы Янош, полностью погружаясь в работу. — Может, я пока с Алексом поговорю? — похрустывая пальцами, спрашивает Логан. — Только не так, сэр, вы все же при исполнении, как и он, — немного нервно улыбается Вагнер, уже привыкнув к вспыльчивости коллеги. — Я без следов, — оскалился в ответ Логан. — Оставьте его Эрику, — усмехается со своего места программист и берет в руки телефон, — нашел.***
Чарльз, крепко поддерживая Эмму руками, старается одновременно идти по темному коридору осторожно и быстро, внимательно осматривая стены в поисках плана эвакуации. Нашел лишь один, закрашенный черным маркером. Он пристально вглядывался в линии, пытаясь хоть что-то разобрать. Эмма опасливо оглядывалась по сторонам, ожидая угрозы отовсюду. — Куда пойдём? — наконец спросил Чарльз, оставив бесполезные попытки хоть что-то разобрать в закрашенном плане. — Направо. Он приходил оттуда, — уверено отвечает блондинка, дернувшись от скрипнувшей двери. — Что, если мы попадем к нему в логово? — интересуется Ксавье, послушно сворачивая направо, попутно стараясь распахнуть все двери в поисках выхода. — Просто нам в любом случае не будет, — тяжело вздыхает Эмма, чувствуя себя обузой. — Выберемся, — уверенно отвечает Чарльз и открывает первую поддавшуюся дверь. Из глубины неосвещенной комнаты раздалось утробное рычание и клацанье когтей по бетонному полу. Чарльз, заметив приближающиеся сверкающие глаза, быстро выскочил обратно, захлопывая дверь. — Нам явно не сюда, — пытается пошутить Чарльз, нервно облизывая губы. — Нам там не рады, — поддерживает Шоу и кивает на дверь впереди, до которой она едва добежала при попытке своего побега в предыдущий раз. Чарльз дергает дверь на себя, и они оказываются в абсолютно таком же коридоре с идентичной дюжиной дверей, выкрашенных в черный. — Вот и что это? — он так же начинает проверять каждую дверь, но на этот раз они все были открыты. За первой дверью пустая комната с облупившимися серыми стенами и капающей с потолка водой с монотонным звуком разбивающейся о грязный пол, залитый кровью. Эмма поморщила нос от зрелища и предложила попробовать следующие двери, а не искать в этой того, чего нет. За второй оказался мусор, достающий до потолка, источающий смрад гниения. Чарльз зажав нос, выскочил за дверь и стал глубоко дышать, Эмма чуть усмехнулась. — Запах формалина, в котором держат органы в морге, еще хуже, это я так, к слову. — Поддержала, — отдышался Чарльз и дёрнул третью дверь. Мясо кусками лежало на полу, свисало с ржавых крючков в потолке. Запах гниения и разложения присутствовал и здесь, только гораздо концентрированный, так, что слезились глаза, закладывало нос и перехватывало дыхание. Эмма уткнулись Чарльзу в волосы, стараясь как можно реже вдыхать, сам Чарльз закрыл нос рукавом и пытался рассмотреть, что находится в самом конце этой длинной комнаты. — Чего ты ждешь? Пошли отсюда! — задушено пискнула Фрост, с трудом сдерживая рвотный позыв. Чарльз сам не знал, что ищет, но интуиция подсказывала, что там что-то есть. Еще немного пройдя вперед, он увидел труп женщины, который уже поедали черви и личинки. Подавив в себе постыдное желание закричать, он выбежал в коридор, где упав на колени, долго пытался придти в себя. Эмма с сочувствием посмотрела на него и покачала головой. — Идем, Чарльз, у нас не так много времени. — Да, ты права, — хрипло отозвался юноша, рывком поднимаясь на ставшие ватными ноги. Как же он хотел сейчас оказаться в другом месте. Дома, у теплого камина с Эриком, или хотя бы в их уютном офисе с дружной командой, за столь короткое время ставшей ему семьей. Он продолжил упрямо открывать дверь за дверью, быстро захлопывая их назад, если не видел двери или чего-то нужного, больше не заходя в них, пока не дошел до последней двери. Рывком открыв ее, они оказались в тамбуре с винтовой металлической лестницей, ведущей в двух направлениях: вверх и вниз. — Наверх? — предложил юноша, и Эмма согласно кивнула. Чарльз, цепляясь за перила, осторожно поднимался по ступеням, стараясь не тревожить поврежденных конечностей Эммы. — Надеюсь, Эрик не убил Себастьяна, — ухмыляется Шоу, пытаясь отвлечь Чарльза, у которого от нервов дрожали руки, и пот катился по вискам и лбу. — Не убил, но врезал пару раз. Почему у них такие плохие отношения? — цепляется за разговор Ксавье, дабы не сойти с ума от бесконечных ступенек и дверей. — О, сейчас они стали гораздо лучше общаться. Раньше Эрик пытался его застрелить, а Себастьян пытался перерезать ему тормоза, не разговаривали и если видели друг друга, то драки было не избежать, — улыбается Эмма, — Я училась в академии, нравилась одному из друзей Эрика, а тут Себастьян начал за мной ухаживать, да репутация была у него еще та, но мне нравилось, а вот Эрик и Азазель, что тоже мне почти как брат, были против. Вот и все. Там еще что-то личное, я не знаю, Эрик не говорит. Ты бы видел их на нашей свадьбе, — Эмма, не удержавшись, начинает смеяться от нахлынувших воспоминаний, — Эрик прожигал нас взглядам, прятал платье накануне свадьбы и украл кольца у шафера, пока отец его не вразумил. Он был несносным подростком. — Он таким и остался, — улыбается Чарльз, вспоминая гонку. Добравшись до серой неприметной двери, он дёргает ее на себя, но та не поддается. — Заело, что ли? — спрашивает Эмма. Чарльз, пожав плечами, толкнул дверь вперед, но она осталась закрытой. — Не нравится мне это, — поджимает губы юноша и пытается взглядом найти ключ. Раздался громкий скрежет, и в воздухе постепенно стал появляться удушливый запах газа. — Чарльз, тут нет ключа! — повысила голос Эмма, стараясь подавить вновь накатывающую панику. Шоу не любила оказываться в неприятностях с кем-то, потому что чувствовала, что рядом кто-то есть, а это значит, можно на кого-то переложить ответственность. Отсюда наступала паника. Когда же она была одна, она мобилизовала в себе все силы, которые в ней только есть, и старалась выжить любыми способами, ведь помощь может не придти вовремя. Дочь главы ФБР не раз похищали, угрожали или избивали, поэтому она более менее научилась с этим справляться. — Я знаю, — Чарльз пытался выбить дверь плечом, но металл был непоколебим. Не долго думая, он рванул вниз по ступеням, задыхаясь от кашля, что драл горло. Из-за слезящихся глаз передвигаться было сложнее, и пару раз они чуть не слетели вниз, чудом удерживаясь за перила. — Оставь меня, Чарльз, и беги! — переживая спазм горла, прокричала Эмма, вновь начиная кашлять. — Ни за что! — громко возразил юноша и буквально вывалился обратно в коридор, из которого они пришли. — Чтобы я больше не слышал этого! Я не брошу тебя, я не смогу жить с этим потом. Как я Эрику в глаза буду смотреть, ты об этом подумала? — быстро расстегнул ремни и посадив Эмму рядом, Чарльз из-за сильного головокружения лег на пол, плотно закрывая глаза, ожидая, когда мир перестанет вращаться и встанет на место. — Чарльз, как ты? — обеспокоенно смотрит на бледного парня Эмма, — не молчи, Чарльз! — прикрикнула Эмма, заметив отсутствие реакции. — Я нормально, я сейчас, все хорошо, — полушёпотом отвечает Чарльз и сжимает руки, пытаясь удержаться за пол, что, казалось, сейчас тоже исчезнет, — не бойся, Эмма, все будет хорошо, — еле ворочает языком Чарльз и сворачивается клубком, не открывая глаз, пытается придти в себя. — Дыши глубже, Чарльз. Медленно и глубоко. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох, — Эмма цепко следила за дыханием Чарльза, с которого медленно уходила мертвенная бледность, — вот так, молодец. Дыши. Теперь медленно открой глаза, — Чарльз послушно следовал ее командам, — медленно, я сказала! — прикрикнула женщина, когда юноша вновь болезненно зажмурил глаза, — умничка. Легче? — Чарльз тихо угукнул, боясь пошевелиться. — Подожди, пока пространство остановится, а потом медленно присядешь, вновь привыкаешь и медленно встаешь, понял? — строго спросила Эмма, наблюдая за немного расфокусированным взглядом Ксавье. — Спасибо, Эмма, — слегка улыбается Чарльз, поднимаясь на ноги через несколько минут. Он вновь закрепляет импровизированное кенгуру и вопросительно оборачивается к женщине, — куда пойдем? — Теряюсь в догадках, милый, но идти куда-то надо. Мы и так много времени потратили, — хмурится блондинка, пытаясь отыскать подсказки. — Кажется, я знаю, куда нам нужно идти, — уверенно направился в противоположный конец коридора Чарльз. — Интуиция детектива или адреналин? — приподняла бровь Эмма, когда они подошли к третьей двери. — Что-то среднее, — усмехается юноша и, прикрыв нос воротником рубашки, решительно вошел в длинную комнату. Он осторожно перешагивал через куски мяса лежащие на полу, умудряясь уворачиваться и от свисающих с потолка. Эмма брезгливо морщила нос от слишком резких запахов гниения. Чарльз упрямо дошел до трупа полусъеденной женщины. Труп перекрывал дорогу к такой же, как и остальные, черной двери. — Не прикасайся к ней голыми руками, трупный яд опасен для человека, он токсичен, — неожиданно для Ксавье гаркнула Эмма прямо ему в ухо, заставив вздрогнуть его от неожиданности, едва он потянулся убрать труп с дороги, — есть перчатки? — уже тише спросила Шоу. — Есть. У детектива всегда с собой перчатки и пакетик для улик, но они в сумке, которая осталась возле больницы, — чуть огрызнулся Чарльз, ища взглядом, чем можно было бы убрать женщину. — Возле коробки лежит мешок, он подойдет, — предложила Эмма, запреметив торчащий кусок мешковины. Чарльз, согласно кивнув, аккуратно пробрался к коробке, стараясь не поскользнуться на крови. Ксавье накинул на труп мешок и отпихнул его в левую сторону, еле сдерживая рвотный позыв при виде жужжащих, взметнувшихся вверх трупных мух. Эмма плотно зажмурила глаза, жалея, что не может закрыть и уши, чтобы не слышать противного, громкого и монотонного жужжания. Чарльз быстро дёрнул дверь на себя. Она не поддалась. Эмма испуганно дернулась, когда на нее села парочка мух, не желающих так просто отставать. Чарльз, отмахиваясь от настырных насекомых, толкнул дверь вперед и заскочил в следующий коридор, спешно захлопывая дверь. — Твою мать, — присвистнула Эмма, увидев еще один длинный коридор с дверьми, — кому понадобилось строить лабиринт из коридоров? Чарльз, тяжело вздохнув, лишь пожал плечами и вновь принялся раскрывать двери по очереди. Этот коридор оказался длиннее предыдущих. С многочисленными поворотами, иногда заводившими в тупик из стены. Они бродили по этому коридору будто целую вечность, им казалось, что они топчутся на одном и том же месте. Эмма заметила, что температура в помещении явно опустилась, и в доказательство ее слов из ее рта вырвалось облачко пара. Чарльз этого не замечал, у него сильно ныла спина, хотя он в этом ни за что бы не признался, у него сильно болели ступни ног, которые покалывали от усталости и были немного стерты от непрерывной ходьбы. А еще он хотел пить. Но и об этом он предпочитал молчать, Эмме, по его мнению, явно было хуже. — Чарльз, остановись и отдохни! — вновь повысила голос женщина, заметив усталость в движениях Чарльза. — Некогда, Эмма. Времени и так нет, — отмахнулся Чарльз от столь заманчивого предложения. — Либо ты сейчас отдохнёшь, либо оставляй меня и иди один, — бескомпромиссно заявила Эмма, прищурив глаза. Чарльз, немного поколебавшись, все-таки отцепил Эмму от себя и бережно усадил ее возле стены. Размяв спину, Чарльз с удовольствием присел рядом, вытягивая гудящие ноги вперед. Он опасливо огляделся по сторонам и неожиданно насторожился. — Эмма, я сейчас вернусь, — шёпотом произносит Чарльз, удивив девушку, и быстро исчезает за поворотом. Эмма сомневается, что Чарльз действительно бросил бы ее одну здесь, но когда его нет по ощущениям минут пять, когда на уши непривычно давит тишина и потрескивание лампочек, сомнения и нехорошее предчувствие начинают заполнять мысли, которые она упрямо от себя гонит. Эмма делает более глубокий вдох и медленный выдох, чтобы справиться с приступом страха, что медленно запутывает ее в свои сети, словно паук. Она слышит собственное сердцебиение, ощущает, как несмотря на холод, пот мелкими бисеринками выступает на лбу. Совсем рядом раздается эхо шагов. Эмма болезненно дергается, прикусывает губы, чтобы не закричать, и старается как можно сильнее вжаться в стену. Это не шаги Чарльза. Он босиком, а там, возможно еще в предыдущем повороте, слышен каблук. Эмма настолько поглощена своим страхом, что вздрагивает всем телом, когда знакомая рука закрывает ей рот. — Чшшш, — шепчет Чарльз, быстро поднимает ее на руки и старается бесшумно бежать. Он забежал в темный неосвещенный коридор, и, по-прежнему прижимая девушку к себе, перешел на быстрый шаг. — Он здесь. Он нашел нас. Я слышала его шаги, — в ужасе шепчет Эмма, безуспешно пытаясь взять себя в руки. — Я, кажется, нашел выход, — в ответ шепчет Чарльз, стараясь двигаться как можно ближе к стене, чтобы сильно не выделяться. — Скорее, Чарльз, он найдет нас, — подстегивает Эмма. Едва они сворачивают за следующий поворот, как в предыдущем вспыхивает свет. Эмма едва сдерживает вскрик, а Чарльз вновь переходит на бег. Он успевает добежать до черной тяжелой на вид двери, от которой веет жаром, как и в этом коридоре вспыхивает свет и появляется тень. Ксавье, открыв дверь, быстро захлопывает ее обратно, усаживает Эмму на пол за большой трубой и ставит перед ней большие деревянные коробки с мусором, накинув на нее еще и мешок сверху. Сам же он спрятался за сваленными в кучу дровами и мешками с углем. За дверью раздаются шаги. Чарльз замирает в своем укрытии, ощущая, как сердце бьется в самом горле. Дверь открывается, и в комнату входит высокий, широкоплечий мужчина, придирчиво осматривающий котельную. Он немного проходит вперед, а сердце Чарльза падает в пятки, он быстро зажимает себе ладонью рот и нос. Эмма же замерла под мешком, слыша, как недалеко кто-то остановился и недовольно засопел. Мужчина еще немного потоптался в комнате и вышел прочь, плотно захлопнув дверь. Чарльз, дождавшись пока в коридоре стихнут шаги, выскочил из своего укрытия, схватил стоящую рядом с огромной, почти на всю комнату старой печью, кочергу трясущимися руками, просовывает ее в ручку двери, тем самым блокируя ее, и, раскопав Эмму из-под коробок, вновь подхватывает ее на руки. — Все хорошо, Чарльз, успокойся, у нас получилось, — шепчет дрожащему парню Эмма, сама дрожа от нервного напряжения. — Надо выбираться, — хрипит Чарльз и идет к старой, ободранной, где-то испачканной в золе двери из облупившегося от жары красного дерева. Он решительно ее открывает и отскакивает обратно, тихо выругавшись. Весь пол небольшого коридора, ведущего к открытой на улицу двери, усыпан осколками стекла. — Выход, — неверяще шепчет Эмма, почувствовав дуновение прохладного, ночного ветерка. На улице уже было темно, на небе горели редкие звезды и далёкие фонари. Чарльз вновь опустил Эмму на пол и стал снимать с себя рубашку. — Надо же как-то стекло убрать, — нервно поясняет он, растегивая пуговицы непослушными руками. — Успокойся, Чарльз, у нас получилось. Мы почти выбрались. Эмма сама едва верит в свои слова, ей все кажется, что сейчас откроется дверь и зайдет убийца. Но они же закрыли дверь, ведь так? Эмма быстро оглядывается на запертую дверь и выдыхает, видя кочергу на месте. Чарльз же тем временем, перегнувшись через порог, быстро разгребал стекла в разные стороны рубашкой, все равно раня пальцы и ладони в кровь. Он быстро расчистил небольшую дорожку в коридоре и вернулся за женщиной. Чарльз взял ее на руки и вышел в коридор, как только он дошёл до двери, она захлопнулась. Щелкнул предохранитель. Эмма задержала дыхание. Чарльз медленно обернулся, сталкиваясь с мужчиной взглядами. — Я передумал.***
Эрик, сняв пистолет с предохранителя, влетел в дом подозреваемого мужчины, выбив белую деревянную дверь с ноги. Снова выпрыгнув из машины, едва Азазель успел затормозить. Впрочем, на этот раз Мастема самого подстегивал адреналин и злость, он влетел в дом следом за напарником, так же с оружием наготове, забыв захлопнуть дверцу автомобиля. На шум со второго этажа тяжело сбежал по ступенькам пятидесяти пятилетний мужчина. — Это произвол! Я сейчас полицию вызову! Кто вы такие? — громко вопил он, пока не увидел, два пистолета, направленных на него, и значок ФБР, поднятый вверх. Эрик, схватив за шкирку мужчину, что едва достигал ему до плеча, но при этом был раза в полтора шире, врезал ему под дых коленом. — Где они? Где Эмма и Чарльз? — умудрялся грозно орать, не повышая голоса, Леншерр. — Я не знаю, о ком ты, — задыхается мужчина, стоя на коленях, — я свое отсидел! — Опять за старое взялся, урод? — гаркнул Азазель, нанося удар в живот. — Я понятие не имею, о ком вы! Я завязал! Я завязал! — орет мужчина, не поднимаясь с пола, прикрывая голову руками. — Врёшь, сука! — вновь замахивается Эрик, затем пристегивает мужчину к батарее наручниками. — Я проверю подвал и чердак, — идет вниз Азазель. — Ок, я по комнатам, — Эрик придирчиво осматривает все комнаты на первом этаже, в основном пустующие или забитые хламом. Азазель, громко матерясь, весь в паутине, сталкивается с Леншерром на лестнице и отрицательно качает головой. — Заплесневевшие соленья, старый хлам, поеденный молью, крысы и паутина. И ни намека на их прибывание здесь, — Азазель открывает дверь на чердак, а Эрик входит в спальню. Чердак был чист. У небольшого окошка стояло кресло-качалка, небольшой круглый столик с биноклем и салфетками на нем. Азазель с отвращением вышел на лестницу, вновь сталкиваясь с хмурым Эриком, у которого на лице читалось отвращение. — Значит, поговорим по-другому, — хрустит пальцами Азазель. Эрик отвлекается на звонок. — Да, Янош, только быстро, — немного грубо бросает Эрик. Азазель внимательно следит за его реакцией. — Что значит, вы поняли, о ком писал Чарли? — хмурится Леншерр, — Ближе к делу, Квестед! — прикрикнул Азазель в трубку. — Эрик, убийца — это Скотт. Скотт Саммерс. И сейчас он в старой ветеринарке! Если совсем коротко, — отзывается Янош, — мы отправили туда группу захвата, адрес у вас в СМС! — Спасибо, Янош, отправь кого-нибудь, по адресу, который скину тебе я, детская порнография. Они с ним сами разберутся. Все, спасибо, — он кладет в карман телефон, и они уже бегут к машине с Азазелем, не обращая внимания на немного истеричный крик мужчины. — Эй, а как же я? — Убил бы, — огрызнулся Азазель, заводя машину. На этот раз он сам превышал скорость и нарушал все правила без подачи друга, не раз чудом уходя от столкновения, проскакивая под опускающимся шлагбаумом. Плюнув от своей забывчивости он поставил на крышу сирену, что мгновенно оглушающе протяжно завыла. Они за двадцать минут домчались до нужного им места, вновь схватили оружие и выскочили из машины. На улице их ожидала группа захвата во главе с их давним другом, вернее будет сказать подругой, Роуг. — Мои люди засекли пять мишеней. Две в холле кукольного театра. И три там, где нет окон, скорее всего в зале, — отчиталась женщина, — мои снайперы на позициях, но могут достать, только тех, кто в холле. Что предпримете? — Мы пойдём вдвоем, вы прикрываете, — отдает приказ Леншерр, Азазель согласно кивает, и они быстро, стараясь не привлечь внимания, проникают в здание. Бесшумно они поднимаются в холл театра. Эрик взволнованно замер. Два силуэта стояли к ним спиной. Они медленно, стараясь не оказаться на открытой местности, проходят в холл. Две марионетки резко поворачиваются к ним, громко гремя цепями на которых висят. — Разве они не должны висеть на лесках или что-то в этом роде? — плюется Азазель, чуть не выстрелив от резкого движения, рассматривая две марионетки в человеческий рост. — Должны, — кивает Леншерр и обогнув кукол, проходит в не очень большой зал для представлений. А в детстве он казался больше. Обитые темным бархатом стены, мягкие кресла с деревянными подлокотниками. Двенадцать ступенек на входе с двух сторон и с красным тяжелым занавесом сцена. В зале неожиданно гаснет свет. Азазель вновь щелкает предохранителем. Открывается занавес. Загорается верхнее освещение сцены. Эрик напряжен до предела. Он готов выстрелить в любой момент. — Господа, рад приветствовать вас на моей премьере. На спектакле моей жизни, — раздался голос откуда-то из-за сцены. Эрик узнал его. Они говорили с ним еще вместе с Чарльзом. — Скотт Саммерс, сдавайтесь! Вы окружены! — громко крикнул Азазель, — ФБР! — Жил был один мальчик. У него была обычная семья. Мама пилит отца, отец на работе, старший брат, что не упустит шанса поиздеваться. Но мы не об этом, ведь кому это интересно, правда? — немного истерично продолжает Скотт, не обращая внимания на предупреждения и угрозы. Оба агента не рискуют стрелять, не зная, где при этом Чарльз и Эмма. — Однажды они пошли в парк весной. Почему бы нет? Теплая погода, преддверие лета, уже все сняли куртки. Обострение у маньяков и психов! — прокричал последнее мужчина, — Семья — прекрасное слово. А если всем друг на друга плевать?! Отец и мать, как подростки, ушли на колесо обозрения, что потом резко зависло в воздухе. А старший брат отвлекся на главную красавицу школы, что решила развести его на билет на русские горки. И тот, как пёс, капая слюной, поплелся за ней, забывая про младшего брата. Ведь кому он нужен? — насмешливо протянул голос и вновь стал спокойным, — мальчик играл с мячом, и вот он укатился за дерево. Его поднял мужчина и протянул мальчику, но когда тот захотел его забрать, мужик схватил его за руку и выбросил ярко-синий мяч прочь. Никому не было дела до вырывающегося и кричащего ребенка. Мало ли капризных детей вокруг? Ох, бедный отец-одиночка, где же непутевая мать? — играл интонацией Саммерс. Эрик и Азазель осматривали зал и не могли его найти. Они медленно двинулись к сцене. Еще двое из группы захвата шли за ними. — Но мальчик вспомнил, что есть два героя, что спасут всех. И он побежал к ним со всех ног. Ветер свистел в ушах, легкие горели от бега, но и тот урод не отставал, — мужчина выдержал паузу, и на сцену начали опускаться две марионетки на веревках. — Чарльз! Эмма! — заорал Азазель и кинулся вслед за злющим Эриком, что уже готов был запрыгнуть на сцену, но голос их опередил. — Еще шаг, и их убьёт током, детективы, слушайте историю, наслаждайтесь спектаклем. Эрик замер в ужасе у самого края сцены. Эмма висела в веревках, без сознания от болевого шока, в потрепанных, где-то испачканных кровью, белых одеждах. Чарльз был в сознании, но с заклеенным ртом, синяком на скуле и стертыми в кровь запястьями. Он жмурил от страха глаза, в ушах по-прежнему стоял крик боли и страха Эммы. Он до сих пор ощущает, как его душат и крепко связывают, перекрывая кровоток. Руки и ноги тяжелые, гудят и уже совсем онемели. Он, кажется, слышал голос Азазеля, но открыть глаза боится и уже в пятый раз слышит эту историю. Ему кажется, он сходит с ума. — Чарльз, — обеспокоенно зовет его Эрик, замечая, что тот лишь сильнее закрывает глаза, — Чарльз, не бойся, открой глаза, — вновь тихо зовет Леншерр, и Чарльз повинуется. Он медленно открывает слезящиеся синие глаза. — Мальчик прибежал к героям, просил о помощи, умолял, заливался слезами, стоял на коленях. А они просто стояли ледяные и прекрасные. И смотрели, как он издевается над ним. Они ничего не сделали! — рычит от злости Саммерс, — но потом приехал Леншерр с друзьями. Такой напыщенный, прямо как ты, — Эрик безотрывно смотрит в глаза Чарльза, и его трясёт от гнева, что он не может немедленно его забрать вместе с Эммой домой. Чарльз переводит глаза за кулисы и болезненно морщится от натяжения веревок. — Но было поздно! Он уже изуродовал мальчика. Он изрезал ему всю спину, руки, плечи, он не мог без этого, ну не вставал у него без крови. Но не успел сделать главное, поэтому он ударил его по голове, и мальчик почти ослеп. Пять лет по больницам. Десять по психологам. А этот урод ходит на свободе. Его не посадили. И он прислал мне синюю розу 25 мая! — срывается на истеричный крик Саммерс, выходя с пистолетом из-за кулис. Двое из группы захвата не успели его там перехватить. — И я стал получать их каждый год! Хочешь знать, как мне было страшно, а, Леншерр? — Саммерс подошёл к Эмме и медленно провел дулом пистолета по ее щеке, скрываясь за ее телом, — знаешь, что мне сказал шериф, когда я к нему пришел? — направляет он пистолет на Чарльза. Эрик не выдерживает и кидает в него нож, попадая в запястье, как только тот отошел от Эммы и направился к Чарльзу. Скотт заорал от боли и выронил пистолет, двое оперативников скрутили ему руки и защелкнули наручники. — Эти розы, которые он дарил мне, я дарил их им, прекрасным и ледяным героям на лентах! — лающе прохрипел Саммерс и начал кланяться, — конец спектакля. Спасибо, спасибо, спасибо, — он кланялся во все стороны небольшого зала, слыша аплодисменты в своей голове и крики «браво». Его увели прочь. Эрик и Азазель кинулись освобождать пленников. В зале зажегся свет, и на первом ряду оказались трупы — его первые попытки, одетые в другие наряды персонажей кукольного театра. — Все хорошо, все хорошо. Ч-щ-ш, все, я здесь, все закончилось, — прижал к себе всхлипывающего Чарльза Эрик, обеспокоенно смотря на Эмму, которую подхватил на руки Азазель. — Эрик, скорая здесь, — раздался в наушнике голос Роуг. Чарльз испуганно жался к Эрику, с трудом веря, что все закончилось, и тихо нашептывал ему, что все хорошо, и как ему было страшно. Медики забрали Эмму из рук Азазеля и подключили к аппаратам, мгновенно вводя обезболивающее. Приехали ее коллеги, что не могли остаться равнодушными. — Пустите меня! Пустите, я сказал! Это моя жена! Там моя жена, — сквозь оцепление рвался Себастьян, чем удивил друзей. Не обращая на них внимание, он сел в машину к Эмме и что-то стал ей нашептывать, гладя по голове. — Может, не такой он и плохой, стоит дать ему шанс? — несмело подал голос Чарльз, все еще находившийся на руках у Эрика. — Не знаю, как шанс, а по морде точно надо, — заворчал Эрик, собираясь передать Чарльза другим медикам, но тот вцепился в него мертвой хваткой. — Нет. Не отпускай меня. Мне страшно, нет, пожалуйста, — сбился на шепот Ксавье, в отчаянии зажмуривая глаза. — Все закончилось, Чарльз. Все позади, — все же не отпускает Ксавье со своих рук Леншерр, давая знак медикам, чтобы они занялись им так, на его руках. — Янош, привет, — устало улыбается Азазель, — мы нашли их. Они живы. — Слава богу! Как они? — облегченно выдохнул Квестед, передавая жестами новость остальным. — Эмма в больнице, Чарльз в шоке. Скоро будем в офисе. Ставь чайник, — Янош уже щелкнул кнопкой, — Янош, я люблю тебя, — вновь улыбается Азазель, наблюдая за тем, как Эрик закутывает Чарльза в одеяло. — Я тебя тоже, — чуть ли не мурлычет Квестед и сбрасывает вызов. — Эй, как ты, Чарльз? — треплет его по волосам начальник. — Жить буду, — устало улыбается Ксавье, — когда следующее дело? — невинно хлопает глазками пришедший в себя после валерьянки Ксавье. — Выздоравливай сначала, там видно будет, — тепло улыбается Азазель, словив недовольный взгляд от Эрика, — поехали, нас все ждут. У меня для вас хорошая новость. Но все на месте, — не дает он ничего сказать открывшему рот Чарльзу. Азазель вновь за рулём, на этот раз едет осторожно и аккуратно. Чарльз дремлет на заднем сиденье, а Эрик сидит рядом с Азазелем на пассажирском и привычно недовольно хмурится. — Ты о том же, о чем и я? Что-то не вяжется? — прищуривается Азазель. — Да, скажи Яношу, чтобы проверил все данные и интернет, — без слов понимает друга Эрик. Они приехали в офис, где их встретили у самого входа на их этаж. Янош первый кинулся обнимать Чарльза, дальше Курт, споткнувшись о ковер, больше повис на нем, нежели обнял, зато рассмешил. Логан обнял крепко, так, что затрещали кости, улыбаясь по-отечески всем разом. — Что с Алексом будем делать? — сразу спросил Джеймс, не желая терять время. — Уволить? Я не могу — он в другом отделе, — хмурится Азазель. — Как пособника или соучастника не привлечь. Доказательств нет, а про симку скажет, потерял или просто брату отдал, — кивает Эрик. — Зато фальсификация данных! — вклинивается Янош. — Просто выговор максимум, остальные данные-то верные, — находу вникает в суть разговора Чарльз. — Тогда что, его просто так отпустить, что ли? — удивляется Курт. — Ну да, он свое получил уже в принципе, — подмигивает Эрику Азазель, на что тот улыбается своей фирменной улыбкой акулы. — Мне лучше не знать в чем дело, так? — подозрительно щурится Чарльз, остальные, смеясь, просто кивнули. Логан выпустил Саммерса, сильно задев его плечом. А Чарльз наконец отпустил Питера и пригласил выпить с ними чай. — Чего такой хмурый, Питер? Мы же извинились, — улыбается Азазель парню. — Меня с работы поперли, — нехотя признает парень, — кстати, из-за вас! — Эм-м, Азазель, а, может, к нам его? Парень-то хороший, определим его к нам в академию, кадров-то не хватает, он учится там же, где и я учился. Жалко парня, — тянет Чарльз, пытаясь шёпотом упросить начальника. — Жалко у пчелки, Ксавье! — усмехается Азазель и кивает. — Внимание народ, две новости. В нашей команде два прибавления! — все не понимающе перевели взгляд на Азазеля, тот, выдержав интригующую паузу, продолжил, — мой новый зам — Эрик Леншерр, я уже договорился с Хэнком, еще когда предложил, — подмигнул он в принципе не удивленному другу, — и еще один стажер на мою голову Питер Максимофф, любить обоих необязательно, но жаловать придется. Питер потеряно захлопал глазами, а потом с разбегу обнял Ксавье и звонко чмокнул в щеку, сыпля тысяча благодарностей в секунду. Чарльз посмеялся и добродушно хлопнул его по плечу. Остальные принялись поздравлять, и лишь Росомаха ворчал о том, что им можно открывать детский сад. — Так, впереди выходные, а потом я жду всех в восемь, в понедельник, — объявляет Азазель друзьям уже ближе к двум часам ночи. Все собираются к лифту, сонные, но довольные. Питер беспрестанно треплется о чем-то с Куртом и Логаном, Чарльз болтает с Яношем, Азазель возится с сейфом, Эрик знакомится со своим рабочим местом, когда на телефон Азазеля приходит СМС. — Эрик, глянь, что там, тут замок, зараза, заел, сколько говорил — нужен новый сейф, но кто б меня слушал, — ворчит начальник. — Аз, походу мы были правы, — серьезным тоном произносит Эрик и показывает экран Азазелю. Смс гласило: «цугцванг». — Твою мать, — выдыхает Азазель, впиваясь руками в волосы. — Вы скоро? — недовольно крикнул Янош. — Им ни слова, — согласно кивнул Эрик, вновь понимая друга без слов, — будь осторожней. Постараемся с этим разобраться. Азазель согласно кивает и, обнимая Яноша, ведет его к машине: — До понедельника! — Все хорошо? — вновь щурится Чарльз, обнимая Эрика. — Да, — целует его Леншерр, — поехали домой, — крепче обнимает его Эрик, ощущая короткую вибрацию телефона от смс.