Темные воды

В лесу, в водно-болотных угодьях Тростяна, далеко от ближайшей человеческой цивилизации, зашевелились воды Черного Озера. Пение птиц наполняло воздух, а нежный ветер шептал ненавязчивую мелодию сквозь ветви деревьев, окружающих озеро. Кольца высокой травы и камышей отделяли деревья от воды, и ближе к берегу резвились два существа. Один, темноволосый и почти полностью погруженный в мутную воду, издавал серию лаев и щелканья, а второй, нерешительный и с широко распахнутыми глазами, расположился на берегу. — Осторожно! Мы ведь не хотим спугнуть их. Группа людей пробиралась сквозь высокие камыши, приближаясь к берегу безымянного озера, неся за собой оборудование и камеры. Лидер, высокая женщина с толстой оправой очков на носу и волосами, частично собранными в конский хвост, громким шепотом заставляла свою передвигающуюся команду быть потише, чтобы не побеспокоить событие, раскинувшееся на краю темной, колеблющейся воды. Всего в нескольких сотнях метров, на берегу озера, русал пытался добиться расположения своего юного партнера. Ханджи опустилась на землю и поползла на локтях и коленях по влажным камышам, пока не нашла место за бревном, где она могла наблюдать за происходящим четче. Вжимаясь в промокшую древесину, насколько это возможно, она с нетерпением заглянула в свой бинокль, наблюдая за нежным ухаживанием. Русалка наблюдал за партнером, сидя на безопасном расстоянии на берегу в песчаной грязи и высокой траве. Его глаза были широко распахнуты, ловя каждое мельчайшее движение второго существа, а ноздри в любопытстве раздувались, смотря на плавающего мерфолка вблизи озерного берега. Ханджи делала заметки о бойком самце, что вращался в озере, воркуя и щелкая, пытаясь искусить младшего партнера поиграть с ним в воде. Он хлопал руками и иногда даже хвостом по поверхности воды, удивляя глядящего на него юношу восхитительной прохладой капель. На берегу, существо с мягкими волосами подпрыгнуло, ловя несколько капель, полетевших в него, пища и ерзая по траве. — Они на этапе сцепки, — прошептала Ханджи, радуясь, что они застали этот ритуал так рано. Она помнила, что должна держать свой голос под контролем, пока смотрела на доминирующего самца, который сделал сальто в воде, надеясь завлечь своего партнера для игры. Ханджи посмотрела на русалку, сузив глаза. — Наш жизнерадостный дружок не выглядит напуганным, — прошептала своему помощнику женщина, а её глаза продолжали следить за скулящим существом на берегу озера. — Так что я сделаю предположение и скажу, что это их первая настоящая встреча. Или, по крайней мере, одна из немногих, — она щелкнула языком: — Бедняжка... Он понятия не имеет, во что ввязывается. — Цыц. Они тебя услышат, — сказал помощник Ханджи, Моблит, успокаивая женщину, пока та не разволновалась и не спугнула ухаживающую пару. Прикусив языка, чтобы удержаться от визга, Ханджи взяла себя в руки и разогнала собственные мысли. — Они спариваются один раз на всю жизнь, — продолжила женщина, понизив голос до воздушного шепота, и поправила очки на носу. — Как только эти двое соединяются, то все. Ни один из них не примет другого партнера, даже если один из них умрет. — Вот бы люди были такими. — И теперь ты знаешь, почему я так сильно люблю этих ребят, — прошептала Ханджи, с нежностью закатывая глаза. — Они простые, преданные существа, которым ничего больше не надо от жизни, кроме их верности друг к другу. Казалось грустным думать, что если один из этих странных существ скончается, то второй навсегда останется на мели, пока тоже не уйдет из жизни. Существовало уже много тритонов, которые посвятили свою жизнь одиночеству, взаимодействуя с другими русалами только во время охоты за едой, путешествиями, или сражений за территорию. Они видели субмиссивов лишь мимолетно; сиротливо выглядывая из воды, русал переносился из водоема в водоем, помогая себе жабрами и хвостом. Русалки должны были жить в своих стаях, пока не станут достаточно взрослыми и любопытными, чтобы в одиночку блуждать вокруг в поисках партнера. После этого они объединялись со своей парой в компанию, но до этого времени русалы были одиноки. Неудивительно, что они могли быть такими жестокими созданиями до первой встречи с русалками, зная их нрав. Разумеется, люди не могли так же заботиться о преданности друг к другу, ждать кого-то одного, особенного, и оставаться одинокими, пока не уйдут из этого мира. Действительно печально. Это было частью притягательности этих созданий, и вот почему каштановолосая женщина была одержима идеей узнать о них побольше. В основном, правда, Ханджи обожала красоту в таком моногамном поведении. Мерфолки были странными и отчужденными, окутанными теориями и тайнами, которые люди, как Ханджи, желали утвердить или опровергнуть, в зависимости от мифов, которые они слышали. Вот почему она была здесь, вот почему она притащила всю свою команду сюда, чтобы настраивать камеры и сидеть в холоде скверной погоды — чтобы получить как можно больше записей о взаимоотношениях между этими удивительными созданиями. И снова успокоившись, Ханджи застрочила заметки со скоростью света, ее ручка летала по бумаге, пока ее глаза метались то на блокнот, то на сцену, представшей ей. У русала в озере была бледная кожа, почти светло-серого цвета из-за того, что большую часть своей жизни он находился под водой, не видя солнечного цвета. Его бледная плоть на животе почти сияла в ярком свете, пробивающегося сквозь облачной покров и отраженного от белого тумана. Кожа на его руках была темнее, становясь бледнее ближе к плечам, а оттуда расползался более темный оттенок, который пробегал по длине его позвоночника. Ханджи подумала о темной коже, сливающейся с хвостом. Женщина еще не успела отчетливо разглядеть хвост, но она жила надеждой. Глаза существа были почти такими же темными, как и его волосы чернильно-черного цвета, зализанные назад благодаря воде. Его уши были заостренными и того же оттенка, что и хвост, а за ними было несколько рельефных хребтов зелено-голубого оттенка. Он не всегда выглядел именно так. Ханджи предположила, что более яркие оттенки были частью очарования при вязке. Русалки не привыкли видеть яркие цвета в своей природе, поэтому такая демонстрация наверняка привлечет их внимание. Брюнет встряхнул волосами, посылая брызги воды вокруг и получая в ответ восторженный визг от русалки, когда несколько холодных капель коснулись его кожи. Глядя на беспорядочное капанье сквозь темную челку, русал склонил голову, напевая свою трель, чтобы завладеть вниманием шатена. Сделав несколько толчков своим могучим хвостом, он поднялся выше из-под воды, стоя прямо и балансируя, хвастаясь своему партнеру. С расстояния, Ханджи видела тело темноволосого русала, его грудь и частично демонстрирующийся торс. Темную кожу по хребту его позвоночника вниз, где начинались сине-серые чешуйки его хвоста. На серой коже его плоти было вышито множество серебряных шрамов. Вдоль тела расположились плавники, по-видимому, помогающие с сложными подводными маневрами. Ханджи прищурилась в свой бинокль, чтобы лучше разглядеть чешуйки брюнета, их цвет и длину, и оценила, что русалу приблизительно около двадцати восьми лет. Учитывая его возраст и избыток шрамов, Ханджи предположила, что самец приплыл из глубоких вод океана, переплыв реку и попав в это озеро. И все для того, чтобы найти свою пару. Не зная, как она выглядит или пахнет, или даже как действует. Ханджи до сих пор понятия не имела, как русал узнает, куда плыть, учитывая необъятность океана и огромное количество рек и озер, бассейнов и прудов, которые были на Земле. Она поинтересовалось, было ли это определением одиночества? Наверное нет, но это было решительным стремлением разыскать своего партнера. Этот самец был значительно старше юного русалки, которого он пытался завлечь в воду. Любопытное существо наверняка впервые покинуло свою стаю до этой встречи. Ханджи перевела взгляд на осторожно зависшую в высокой траве фигуру в нескольких метрах от выводящего трель самца, поправив свой бинокль. Вопреки распространенному мифу, русалки были полностью гуманоидной формы. У них не было ни жабр, ни плавников, ни хвоста, а лишь небольшие перепонки между пальцев на руках и ногах от жизни в мелководых прудах и бассейнах — внутренних или вокруг приближенных районов. Русалки могли обладать либо мужскими, либо женскими репродуктивными органами, хотя большинство обладали мужскими сходствами в их фигурах. Первым различием субмиссвов и доминантов было в возможности наличия как мужских, так и женских гениталий у первых. Черта, которая уже полностью исчезла при эволюции вида субмиссивов, когда те мигрировали от океанов к каменистым бассейнам и пресным озерам. Раньше, когда все мерфолки жили в относительной безопасности в море, все из их вида могли вынашивать детенышей. Теперь, когда океаны стали слишком холодными для субмиссивов мерфолков, они перебрались на сушу. Доминанты их вида адаптировались и имеют лишь мужские гениталии, надежно защищенные от воздействия в защитных мешочках внутри их тел. Субмиссивы заполнили оставшуюся роль, как носители молодняка, а ухаживание стало совсем другой игрой. — Как думаешь, какие репродуктивные органы у этого малыша? — прозвучал шепот Моблита на ухо Ханджи. — Не могу сказать точно, — ответила она, сохраняя свой голос тихим. — Нам бы подойти поближе, но они заметят нас. Русалка, за которым ухаживали, в основном был скрыт высокой травой и камышами, поэтому женщина не могла сказать, какими репродуктивными качествами он обладал: мужскими, женскими или обоими. Они все были оснажены возможностью вынашивать потомство. — Так это он или она? — прошептал один из ученых поблизости. — Или оба? — Сложно понять, — Ханджи повернулась так, чтобы мужчина слышал её. — Технически оно может иметь характеристику его, но все русалки выполняют роль ее, в независимости от телесности. Мужчина лишь моргнул и спустя несколько секунд прищурился на нее: — Это... просто путаница. Где-то рядом с Ханджи, Моблит усмехнулся себе под нос. — Как и мы с вами, наверное, — Ханджи пожала одним плечом, поправляя очки на носу, чтобы яснее взглянуть на запутавшегося мужчину. — Но никто никогда не говорил им, что они должны быть понятными, — она подняла брови и подмигнула мужчине. — Все, кто существуют — просто существуют. Очкастая шатенка развернулась обратно, игнорируя своего озадаченного товарища. — Так было бы намного легче разобраться с диаграммами, — услышала она, как пробормотал мужчина через несколько секунд. Ханджи вздохнула в знак согласия, поправив очки. У них были диаграммы, которые они не взяли с собой, созданные на основе восстановленной костной системы уже мертвого мерфолка. Ханджи отдала бы все, чтобы иметь возможность сделать несколько сканирований живых русалки и русала. Она не делала никаких тестов или экспериментов над субмиссимом и доминантом диких видов, так как процесс захвата может быть очень травмирующим для этих несчастных жертв. Морскому биологу все еще нужно было правильно собрать оборудование вместе для безопасного захвата. Сейчас же она довольствовалась собранными данными. Глядя на русалку, сидящую на берегу озера, Ханджи посмотрела на его кожу, так похожую на её собственную. Русалочья кожа отличалась от кожи самцов, неуловимых мерфолков. Например, русалкам не требовалась почти постоянная гидратация. Русалы жили в гораздо более глубоких водах, населяя приличного размера территории, как правило входящие в бухты или подводные пещеры, где брали свою пару, когда приходило время вязки. Ввиду их подводного образа жизни, кожа русалов была жесткой, но гладкой, требующей влагу, чтобы поддерживать её увлажненной, в отличие от русалок, которые могли выжить без постоянной потребности в воде. Русалки действительно наслаждались относительной безопасностью небольших водоемов, предпочитая жить поближе к воде после тысячи лет укоренившегося инстинкта. Пока за русалкой не начнут ухаживать и в конце концов пара не заберет её под воду, она живет со своей стаей численностью от двух до тридцати русалок в зависимости от местоположения. Как предполагала женщина-биолог, молодая русалка, за которым она наблюдала, принадлежал внушительной стае в отдаленном районе лесов. Ханджи перевела взгляд на русалку, отмечая его застенчивый, но разгоряченный характер, пока тот наблюдал за русалом, кружившим в воде, зовя его мягким кликом и скулежом. Поймав себя на мысли, что она называет русалку самцом, шатенка покачала головой. Ничего не поделаешь, подумала она, но если они узнают какие-либо специфические признаки малыша, то ей нужно будет не забывать переключать соответственные местоимения. Кожа русалки имела золотистый загар (преимущество жизни на солнце, а не под водой), и широкие глаза, с нетерпением глядящие на все вокруг него. Он ерзал на земле, зарываясь пальцами в мягкую грязь под травяным слоем. Ханджи видела лишь руки русалки, когда они закрадывались вперед, в короткую траву. Его уши были единственной подсказкой его нечеловеческой природы: они были заостренными, словно у оленя, только без меха. Вместо этого, на ушах было несколько цветных пятнышек и прочерков серого. От этого и редких цветных вкраплений по бокам и ключицам, Ханджи прикинула, что его возраст около семнадцати лет. Эти цвета были его самым первым показанием готовности к вязке, он был еще так молод, но достаточно взрослым, чтобы ускользнуть от своей стаи, чтобы поиграть, догадалась Ханджи. У старших членов стаи был веский повод быть осторожными со своими младшими членами. Русалки воспитывались всей стаей с самого дня их рождения в одном из оккупированных озер. В паре русалка вернется к своему партнеру вскоре после того, как их потомство родится — как правило только один или двое детенышей — и молодняк будет выращиваться стаей русалок, пока не настанет день, когда они уйдут искать своих партнеров. Важным было сохранять молодняк защищенными. Русалы были, в конце концов, преимущественно агрессивными существами. Они постоянно боролись, сражаясь друг с другом за территорию, еду и право спариваться. Иногда они инициировали игровые сражения ради облегчения скуки, но даже дразнящие бои могли быть пугающим зрелищем. Единственный раз, когда русал был мягким, это время, когда он спал или ухаживал за своим партнером. Даже сам акт вязки был не нежным событием, но ни одна из вновь созревших русалок не знала, что им предстоит испытать. Вот почему Ханджи знала, что этот счастливый и любознательный русалочка никогда не был в паре или свидетелем жестоких водных боев. Бедняжка был слишком милым, в блаженном неведении угрозы позируя своему темноволосому партнеру. Вместо того, чтобы бежать, что он и сделал бы, будь у него больше опыта, русалка запищал в ответ на брызги русала, радостно взывая к старшему существу в неуверенном волнении. — Как думаешь, у них что-нибудь получится сегодня? Ханджи остановилась, заслышав шепот Моблита, и продолжила смотреть вперед. — Трудно сказать, — пробормотала она, на мгновение обдумав свои мысли. — Зависит от того, насколько хорошо выступит любовничек. Шатенка устремила свой взгляд на русала, которого имела в виду, наблюдая, как брюнет медленно вращал трюки, кратко всплескивая на берег воду. Он остановился на кругу, не желая отпугнуть осторожное, но восторженное создание, ждущее на траве в нескольких метрах от него. Опираясь рукой немного на берег, брюнет протянул синевато-серую ладонь в сторону русалки с раздававшимся грохотом глубоко в груди. Он ждал. — Ох! — Ханджи пришлось закусить губу, чтобы не разразиться собственным визгом. — Быстрее, снимайте все, что происходит! — зашипела шатенка себе под нос. — Убедитесь, что камера работает! Попытайтесь сделать более-менее приличный кадр! На берегу, русалка выпустил осторожный звук, умчавшись за соседнее бревно. Он сузил глаза, выглядывая из-за края размокшего ствола дерева, когда услышал низкий, умоляющий звук, что пришел от его нового друга. Юноша издал противоречивое мяуканье, высказывая свою нерешительность, и взглянул через плечо, скорее всего туда, где была его стая, дом и безопасность. Одинокий лай вырвался из горла русала, став выше и отдавая отчаянием при мысли, что его пара уйдет. Его протянутая рука коснулась земли, когтями впиваясь в почву, будто он готовился буквально вытаскивать себя из озера, чтобы последовать за русалкой. Удивленное создание на берегу издало недоумевающий звук, сделав неуверенный шаг вперед, и он посмотрел в блестящие глаза брюнета, протягивающего руку в его сторону. Его уши метнулись вперед, невольно выдавая заинтересованность, а нос подернулся, когда он склонился над бревном, улавливая аромат в воздухе и разглядывая руку брюнета. Было до очевидности понятно, что маленькому существу было отчаянно любопытно узнать больше об этом необычном и своеобразном создании, которое он обнаружил. Вдохнув предварительно воздуха, русалка обошел бревно, задержавшись в траве и в нерешительности поерзав. В воде, русал запыхтел от раздражения и кинул непокорный вой, закончившийся странным, стрекочущим звуком. Уши русалки дернулись вперед, услышав звук. Дернулись назад. На мгновение, казалось, тянувшееся бесконечность, загорелое маленькое создание заколебалось, согнув одну руку в локте, будто двигаясь вперед, кисть замерла в воздухе. Он выдохнул на этот вой тревожным звуком, который отображал его нерешительность. Все озеро и, казалось, лес затаили дыхание, когда русалка сделал один, неуверенный шаг ближе...