- То есть… Мы просто друг друга не так поняли? – Стайлз слегка передёрнул плечами, когда от раскрытого окна повеяло вечерней прохладой. На разбор полётов ушло больше часа, в течении которого чуть не случилось две драки и пять попыток изнасилования. Со стороны Стайлза. А вот Дерек вёл себя так, будто защищает свою девичью честь, почти что бегая по небольшой квартирке от брюнета.
- Получается, именно так. – Хейл тихо подошёл сзади, приобнимая Стилински за талию. Стайлз откинул голову ему на плечо, укладывая свои руки поверх больших ладоней. Тихо гудел холодильник, сумерки большим покрывалом закутывали город, ветер гнул немногочисленные деревья к земле. Стайлз думал, что простоять так вечность было бы прекрасной идеей.
Когда он встречался с Джексоном, их отношения больше напоминали хождение двух диких зверей по кругу. Они нападали друг на друга и тут же отскакивали на прежнее расстояние. Трепали друг друга за холку и бока, будто территорию пытались поделить.
Нездоровые отношения.
Так говорила Лидия.
Только Стайлз не слушал. Точнее,
не слышал. Он тянулся к этому гламурному – прости Господи, что за слово – придурку, будто тот тянул за стальной поводок. И Стилински понимал, - и это, блять, самое паскудное, - что нужно прекратить, нужно рвануть от другого конца поводка в противоположную сторону… Просто трусил в последний момент и снова шёл на зов.
Благо, мозги всё-таки встали на место. С опозданием, но встали. Человек, который сказал: «Лучше поздно, чем никогда», - чуть не получил от Стилински в глаз, но парень сдержался. И очень этим гордится. Когда пьяный Уиттмор завалился к нему домой и затеял драку, Стайлз был слишком растерян таким поворотом дел, и, хотя не был беспомощной барышней, ответить едва ли мог. Отец подоспел вовремя, а потом ещё и похлопотал о том, чтобы Джексон легко не отделался.
Если честно, Стайлз своим отцом гордится больше, чем собой.
…И вот сейчас, когда не надо всё время быть начеку, когда от тебя не требуют ничего, кроме тебя собственного, всё кажется настолько прекрасным и каким-то диснеевским, что Стайлз против воли ждёт подвоха. Или пегаса, у которого из задницы торчит радуга. И чёрт его знает, что из этого хуже.
- Повернись ко мне, - Дерек слегка отстраняется, давая немного пространства для манёвра. Кареглазый медленно поворачивается, глядя слегка рассеяно, и мягко тянется за поцелуем. Дерек с удовольствием встречает его на полпути, прикасаясь нежно и трепетно. С удовольствием ласкает чужие губы, чувствуя, как гибкие пальцы зарываются в волосы.
- Дерек, - тихо шепчет Стайлз, отрываясь от Хейла, - ты мне нравишься. Не знаю, что из этого выйдет, но я хочу
попробовать.
Дерек счастливо улыбается, обнажая кроличьи зубки, на которые Стайлз готов молиться, и трётся о курносый нос своим носом. Он не произносит ни слова, но в этой улыбке, в этом жесте, в этих глаза столько всего сразу, что Стайлз невольно начинает задыхаться. Он кладёт одну ладонь Дереку на щёку, чувствуя, как щетина приятно колет подушечки пальцев. Стайлз хочет столько всего сказать, пошутить по поводу зубов, попросить ещё один поцелуй, но он молчит. В голове крутится сотни мыслей, на языке – сотни вопросов, но он молчит. Гладит щетину, ищет подвох в серо-зелёных глазах, напряжённо всматриваясь в спокойное и счастливое лицо. Ничего не находит и закрывает глаза.
И улыбается.
***
Кровать принимает их в свои объятия, будто старая знакомая. Два тела упруго пружинят на новом матрасе, слегка смеются и снова целуются, словно пытаются выпить друг друга до дна. Дерек приподнимается на руках, загораживая и без того слабый свет старой лампочки, и смотрит на улыбающегося Стайлза, как на самое дорогое сокровище в своей жизни. Стайлз тянет руки вверх, обвивая широкие плечи, и лукаво щурится, призывно облизывая растянутые в улыбке губы.
Хейл наклоняется, лёгким мазком проходя по пухлым губам, тут же спускаясь к бледной шее, прихватывая нежную кожу. Стайлз резко выдыхает, сжимая ладони на крепких плечах, прижимает к себе и дышит громко. Дерек выпрямляется, стаскивая с себя футболку и Стайлз забывает как дышать. Он приподнимается на кровати, рывком стягивает рубашку, почти вырывая несколько пуговиц. Двое мужчин на какое-то время замирают, едва касаясь друг друга кончиками пальцев. Дерек ведёт ладонью по стайлзовой груди, и цепляет маленькую горошину соска, заставляя парня напротив крупно вздрогнуть.
- Какой же ты красивый.
Кто именно шепчет это трудно понять, но вечерний сумрак уносит эти слова в темноту за окном. Два тела снова сливаются, лаская друг друга смелее. Жар от тел наполняет комнату, вещи летят в разные стороны. Звуки поцелуев, влажного дыхания и хриплые стоны наполняют маленькую квартиру, словно сосуд. Хочется быть ближе, касаться больше и смотреть-смотреть-смотреть друг на друга.
Стайлз громко стонет, когда Дерек спускается ниже, вбирая в себя нежную плоть. Почти кричит, когда Хейл растягивает горячее нутро и заполняет собой. Огонь скапливается внизу живота, а потом заполняет собой каждую клеточку тела. Дерек удивлённо охает, когда Стайлз переворачивает их, оказываясь сверху, и тут же стонет, чувствуя, как кареглазый сжимает его. Гибкие бледные пальцы скользят по широкой груди, пока их хозяин медленно ведёт бёдрами. Дерек глухо стонет и откидывает голову на подушку –
это всё слишком хорошо, чтобы быть правдой, - а Стайлз тихо усмехается, наклоняясь за поцелуем.
***
Тонкий серп луны стыдливо заглядывает в не зашторенное окно, собираясь подглядывать за двумя влюблёнными, пока рассвет не прогонит его до следующей ночи. Но, что-то подсказывает небесному светилу, что у него будет множество возможностей, чтобы утолять своё любопытство.
