K R:B

(с. 32-55) В основе его жизни лежал определенный “вопрос”. Его с самого детства называли чудом. Обладая блестящим умом и столь же прекрасной физической подготовкой, он всегда был на голову выше остальных, независимо от поставленной перед ним задачи. Его ничем не примечательные родители, сами из простых семей, искренне радовались рождению такого прекрасного ребенка. Его старший брат, походивший на родителей, также был крайне горд, что у него родился такой выдающийся младший братик. Он полностью осознавал, насколько он превосходит своих родителей, брата и окружавших его людей. Неслучайно это превосходство стало основой его уединения и одиночества, порождая в нем цинизм и некоторое внутреннее смирение. Однако он не был настолько глуп, чтобы позволить этим чувствам деформировать его личность. Он искренне принимал любовь, которая изливалась на него со всех сторон, и, без ложной скромности и излишней надменности, продолжал идти своим путем, который он искренне считал “правильным”. Его жизнь была полностью лишена неудач и поражений, он почти никогда не грустил и редко злился. Однако… «Вопрос», тяготивший его, никуда не исчезал. Для людей есть то, что они могут сделать и то, что нет. Люди находят свою дорогу, делая то, что могут. И по какой-то причине он мог четко видеть их путь, их собственный «ответ» на тот же вопрос. Он мог видеть людей, попадавшихся ему на пути, насквозь, видеть, что они из себя представляли, и предугадывать со сверхъестественной точностью идеально подходящее для них призвание. …Но это относилось не только к людям. Он мог воспринимать с изумительной четкостью значение и идеальную форму всех видов объектов и событий. Для него все было предельно ясно, и он чувствовал удовлетворение от этого осознания. Разумеется, он не тешил себя надеждой понять истину мироздания. Вещей, далеких от его понимания, в мире было предостаточно, так как мир был огромным, он об этом знал – по крайней мере, он надлежащим образом принимал тот факт, что определенно существовало нечто выше его понимания, а мир был почти бескрайним и невероятно глубоким. Такой взгляд, безусловно, был присущ истинно мудрому человеку. Несмотря на все его выдающиеся способности, существовал вопрос, ответ на который он никак не мог найти, как бы он ни старался. Кто он сам? Ведя себя так, как будто ему было ведомо все, и добиваясь результатов, как будто для него не существовало трудных заданий, в итоге, кем же был он сам? Для людей существуют подвластные и неподвластные им вещи. Вот только ему были подвластно большинство вещей. При этом без особого труда. Люди ищут свой путь в жизни в тех сферах, которые им доступны.. Тогда как кому-то похожему на него, человеку, которому подвластно столь многое, найти свой собственный путь? Если бы люди, находящиеся рядом с ним, знали, что у него, всегда спокойного и сдержанного, из головы ни на секунду не шли подобные мысли, они бы непременно были бы удивлены и озадачены. Но для него эти заботы были неизбежной тенью, брошенной на его жизнь. Кем же он был на самом деле? Ответ он узнал, когда ему исполнился 21 год. Все произошло внезапно и весьма неожиданно, но то же время это был момент, которого он ждал достаточно давно. Избегая излишне суеверного фатализма и излагая только голые факты, можно было описать ситуацию так: имел место инцидент с угоном пассажирского самолета террористами во время полета на высоте 12 000 метров над землей. У террористической группы, похитившей самолет, выполнявший международный рейс из Лос-Анджелеса, было две задачи. Первая – донести до всех информацию о своей враждебности и критике в адрес Японии, как стране, которая благодаря взрывному росту в послевоенный период сейчас являлась одной из доминирующих сил в мировой экономике, а также в адрес ее крупнейших корпораций. Второй задачей было получить огромный выкуп от богатой Японии. Таким образом, их уместнее было бы назвать не политическими или религиозными террористами, а скорее вооруженной преступной группировкой. Так или иначе, они не были профессионалами, но и любителями их назвать было сложно: их план, хоть и далеко не безупречный, был, тем не менее, хорошо продуман.. К краху их плана привела одна маленькая, но крайне неудачная деталь. Молодой человек – Мунаката Рейши – который случайно оказался на этом рейсе. Мунаката внимательно наблюдал за похитителями, было заметно, что они не обученные солдаты, а простые гражданские, могущие похвастаться успехами только в простых уличных драках. Он также пришел к выводу, что именно в связи с отсутствием у них специальной военной подготовки, если бы случилось что-то неожиданное, то вероятность жертв среди пассажиров была бы очень высока. Говоря по справедливости, это была не та ситуация, в которую стоило вмешиваться одному гражданскому, такому как он. К сожалению, в данном случае у него не было времени ждать, пока ситуацию возьмут под контроль представители властей. Так Мунаката, приняв мгновенное решение, при первой удобной возможности напал на одного из преступников, обезоружив его. Не давая ни единого шанса не только террористам заметить его нападение, но и пассажирам начать паниковать, он успешно нейтрализовал других двух террористов, все еще находившихся в пассажирском салоне. Чего он не ожидал, так это действий молодой девушки – она была даже младше его самого – которая находилась на борту самолета – и, оценив его план, помогла ему. Оказалось, она владеет боевыми искусствами, но требовалось много отваги и бесстрашия, чтобы применять их в такой ситуации. Наибольшее впечатление на него произвела “точность” как ее решений, так и ее действий. Почувствовав возможность успеха при совместных действиях, он принял ее помощь без замедления и стал работать с ней сообща. Молодая девушка полностью оправдала его ожидания, и им вдвоем удалось обезвредить террористов, не позволив им даже кого-либо поранить. Двое гражданских – молодой человек возрастом чуть более двадцати лет и девушка младше двадцати совершили подвиг, вернув контроль над угнанным террористами самолетом. То, что они провернули, было не просто безрассудно, это граничило с безумием, но пассажиры и члены экипажа, ставшие свидетелями этих событий, могли лишь затаив дыхание наблюдать, как Мунаката и его помощница творили чудеса. Однако, была еще одна серьезная проблема, возникшая вскоре после того, как инцидент, казалось, был исчерпан. По чистой случайности бомба, установленная террористами, внезапно взорвалась. Даже сами террористы были шокированы неожиданным взрывом. Причина была установлена значительно позже, но, по-видимому, у бомбы был дефект, допущенный при сборке, из-за которого и сработал детонатор. К счастью, корпус выдержал взрыв, но самолет потерял устойчивость и начал терять высоту. В одно мгновение салон самолета превратился в ад. Корпус самолета трясся, сиденья выкинуло вперед под углом, все незакрепленные вещи летали в воздухе. Багаж стал выпадать из багажных полок, иллюминаторы салона, не выдерживая давления, рассыпались на куски, ветер вихрем врывался в салон из-за разницы давления. Истошные крики наполняли салон – пассажиров охватывала безумная паника. Даже посреди этого кромешного ада мыслительный процесс в голове Мунакаты ни на секунду не останавливался. Он заставил свой выдающийся мозг работать на всех оборотах в поисках мер, которые он мог предпринять для решения текущей ситуации. И хотя в душе он пришел к (довольно спокойному) заключению, что сделать в его нынешнем положении он ничего не мог, он не сдавался, продолжая искать способ урегулировать кризис. Не потому, что он не хотел умирать. И не потому, что он думал, что ситуация как-то решится. Просто потому, что он думал, что в данный момент было «правильным» не оставлять надежду. «Это именно то, что я должен делать» – думал он и продолжал искать выход, направив все физические и умственные ресурсы на решение задачи. Это был первый случай в его жизни, когда он был по-настоящему “серьезен”. Он сидел, абстрагировавшись от криков и шума, и мысли наполнили каждую клетку его тела. Нервные клетки горели от напряжения от этой умопомрачительной серьезности в поисках ответа, которого было не найти в этом мире, порождая новые и новые мысли и разбираясь в их бесконечном количестве. Внезапно он осознал, что его сердце стучит как барабан. Что-то подключилось к ритму его сердца. Затем… Первое, что он почувствовал, было замешательство. Для Мунакаты это чувство было исключительной редкостью, но когда он осознал ситуацию, он, действительно, почувствовал себя сбитым с толку, и его мысли остановились. Далее он почувствовал резкий рост заинтересованности – одной из его дурных привычек – которая заставила его забыть об абсолютной серьезности – состоянии, испытанным им всего несколько мгновений назад - и вместо нее окунуться в неожиданный поворот событий. В темноте, казавшейся идеальным небытием, Мунаката парил в одиночестве. Хотя нет, вполне возможно, все пять чувства просто отключились одновременно. Другими словами он, скорее всего, умер. А это, скорее всего, была так называемая “жизнь после смерти”. До чего же занимательно. Может, немного скучно. Если предположить, что такое состояние будет длиться вечно, ну или, по крайней мере, продолжительный период времени, умирание не было легким процессом для человека – рассуждал он. Или могло быть так, что, в конечном счете, он утратил чувство самоощущения, и его заменило это чувство скуки? Нет, для начала, лежащая в основе его рассуждений концепция времени, уже могла не иметь смысла. Что же с ним происходило в текущий момент времени? Его мыслительные процессы, казалось, все еще сохраняли свою хронологическую связность, но проверить это достоверно он не мог. Нет, постойте, не было ли чувство скуки, которое он испытывал в данный момент, доказательством хода времени, то есть, явление течения времени все еще существовало, и испытываемое им чувство относительно данного явления не было утрачено? Это было поистине занимательно. Но все же немного скучно. Однако внезапно Мунакате перестало быть скучно. Он ощутил, что уже не одинок: где-то там, в окружающей его тьме, находилось еще что-то. В то же мгновение мрак небытия трансформировался в пространство, в котором существовали понятия «Я» и «Другой». Мунаката почувствовал присутствие – сознание – гигантской дискообразной каменной плиты. Сланец. Его сердце билось глухо и тяжело. В то же время центр Сланца начал светиться, прожилки света, пробегавшие по поверхности Сланца мерцали прекрасным бледно-голубым свечением. Удар, еще удар. Прожилки света пульсировали в унисон с ритмом сердца Мунакаты, и сияние становилось все ярче. При ближайшем рассмотрении на поверхности Сланца были виднее вырезанные геометрические узоры. Свет тек по этим узорам, подстраивая длину волны под ритм сердца Мунакаты. Мунаката вспомнил, что перед тем как его “позвали” в это место, он почувствовал, что сердцебиение объединилось с чем-то. Этим «чем-то» оказался Сланец. Пульсирующий Сланец производил впечатление одновременно и чего-то величественного, и вроде бы механического, как будто бы некая интегральная схема, созданная в незапамятные времена и теперь получившая катализатор в лице Мунакаты, была приведена в действие. Схема, напрямую связанная с судьбой, со «встроенным» в нее миром. Возбуждение росло, и сердце Мунакаты бешено колотилось. В унисон с каждым ударом сердца яркость света, исходящего от Сланца, также росла. Перед плененным взглядом Мунакаты свет полностью окутывал Сланец, затем свет охватил и самого Мунакату. Сознание Мунакаты отключилось, и в него потоком пошла разная информация. Воспоминания Сланца. Сила Сланца. И воля Сланца. Мунаката узнал, что он был “избранным”. Но в то самое мгновение, когда он, вопреки своему желанию, пытался рассмотреть Сланец поближе — Он вернулся в пассажирский салон падающего самолета. Картина отчаяния, которая предстала его взгляду, не отличалась от последней отпечатавшейся в его памяти. Его мысли снова закрутились вокруг концепции восприятия времени, но, чуть заметно ухмыльнувшись, он отбросил эти мысли прочь и сосредоточился на текущей проблеме. Полагаясь на вновь полученную информацию, он призвал свою “силу”. Из всего тела Мунакаты полился яркий синий свет. Сияние распространялось, делая окружающее пространство «подвластным» воле Мунакаты. Пассажиры погружались в свет, и страх разжимал свои крепкие тиски, возвращалось нормальное психическое состояние. Кроме того, бумажные стаканчики, журналы и другие вещи, летавшие по салону, застыли в воздухе, и внезапно остановился даже ревущий ветер. Синий свет заполнил пассажирский салон и распространялся далее, охватывая весь самолет. Не останавливаясь на корпусе самолета, сияние расширялось далее, формируя сферу с самолетом в ее центре, и, когда радиус сферы достиг примерно 500 метров… «Ой..» Мунаката как будто спустил свою силу с «предохранителя». Она ответила, незамедлительно расширив зону действия, словно бы с удовольствием повинуясь намерениям Мунакаты. С отчетливым “звенящим” звуком сфера трансформировалась в сияющий синий куб с длиной стороны примерно 100 метров и захватила полностью корпус самолета, который уже был на грани разрушения. Внутри гигантского куба было очень тихо, как будто в этом пространстве само время остановилось, повинуясь «приказу» Мунакаты, что нарушало даже законы физики. Слегка поправив очки кончиком пальца, Мунаката оценил результат использования своей «Силы» и удовлетворенно кивнул. Потом что-то заставило его резко взглянуть вверх. Через потолок салона самолета не было видно, но он чувствовал, что прямо над ним высоко в небе парил огромный «Меч» – кристаллическое воплощение его «Силы». Меч Мунакаты. Меч Синего Короля. Какое-то время Мунаката пристально смотрел в потолок над собой, затем опустил взгляд, оценивая ситуацию в салоне. Экипаж и пассажиры, ставшие свидетелями неоспоримого сверхъестественного явления, происходившего прямо у них на глазах, были потрясены до глубины души и не могли подобрать слов. Девушка, недавно помогавшая Мунакате, не была исключением. Она все еще сидела в оцепенении в кресле, за которое она схватилась ранее в отчаянной попытке удержать равновесие, губы ее были сжаты в тонкую линию, а выражение лица похоже на маску. Очевидно, она понятия не имела о том, что происходит. Но все же, несмотря ни на что, она, в точности как Мунаката немногим ранее, не сдалась. Хотя она и отдавала себе отчет о своем состоянии полного смятения, она все же пыталась противостоять этой новой загадочной ситуации. Таким образом, она была поистине человеком огромных способностей, которые вполне отвечали его предпочтениям. Придя к такому выводу, Мунаката кивнул еще раз, уже более заметно. - Авашима-кун, верно? - Д-Да… - Похоже, нашелся, наконец, ответ на занимавший меня много лет «вопрос», – он обратился к сильно нервничающей девушке своим обычным спокойным тоном. Но в глубине души он испытывал восторг и прилив жизненных сил. Девушка ожидала, что он скажет дальше, но он лишь ослепительно улыбнулся и снова посмотрел вверх. Так кто же он? - Король, ха…. Ясно. Я просто не понимал этого.