K R:B

(стр. 104-111) † Давно Ята не испытывал такой злости и ненависти. Боль предательства со стороны тех, кому он доверял. Чувство, когда ты считаешь, что твоя спина надежно прикрыта, а оказываешься ничем не защищён. Истинная «гнилая» природа людей, которых он считал своими товарищами. - П-пожалуйста, пощадите меня! Ямата, это он всё начал! Мы просто делали всё по его плану! У нас не оставалось выбора, вы же понимаете?! Нас бы все стали сторониться и презирать, если бы мы не согласились! Один из вновь избранных хомровцев издевался над городским хулиганьём, показывая им свою совсем небольшую огненную силу, и Ята, который был не в состоянии это вынести, приложил его разок по физиономии. Теперь тот пресмыкался перед ним, горько плача. Несмотря на то, что Яту тошнило и от жалкого зрелища, которое представлял собой униженный парень, и от самого себя - за то, что создал эту ситуацию - он не мог подавить в себе бурлящий гнев. Он не мог поверить, что это ничтожество смогло пройти инициацию Суо. Ему претил сам факт, что подобный человек мог быть частью Хомры, и тошнило при мысли, что этот подонок, валяющийся перед ним, был одним из них. Подворотня была залита лучами палящего солнца. Горячий асфальт под ногами припекал подошвы его сандалий. Пот катился по телу, создавая неприятное липкое ощущение, не проходившее, как бы яростно он его ни вытирал. И кипевшие в груди эмоции грозили вот-вот вырваться наружу. Эмоции, которых Ята обычно не испытывал. Всплеск раздражения. Однако… - Достаточно. Как будто порыв ветра с самого Северного полюса, голос его напарника мгновенно охладил пыл Яты. Фушими, втиснувшийся в полоску тени, отбрасываемой стеной, равнодушно произнес: - Все равно он не один такой. Я же тебе говорил, нет? Таких как он полно. Ята слушал Фушими, не оборачиваясь: он все еще не спускал глаз с провинившегося новичка. Сжав кулаки, он силой воли заставил всё еще бушующую в душе бурю мало-помалу стихнуть. Этот ублюдок сказал, что был помощником клансмена по имени Ямата Даичи. Он был старше Яты и Фушими. Хотя он всяко должен был превосходить их ростом, но был лишь немного выше, да к тому же худой как щепка. Также было понятно, что боец из него никакой, и всего один удар выбил из него весь бойцовский задор – нет, даже хуже: вся воля к сопротивлению если и была, то исчезла без следа. Конечно, он, скорее всего, слышал о славе Яты как передового бойца Хомры, но основная причина, видимо, была проще: ему причинили боль, и теперь он ожидал большей боли, съёжившись от страха. Он без проблем и угрызений совести причинял боль другим, но был весьма чувствителен к собственной боли и, испытав её, сразу превращался в покорного раба, не пытаясь дать отпор. Как раз таких людей Ята ненавидел больше всего. Но особенно его возмущало, что парень этот выставлял напоказ свою связь с Хомрой и Суо Микото, используя их в своих мелких корыстных целях. Со слов Фушими, этот тип вместе с Яматой и его бандой, проторили «тропку» в иностранную мафию, которую Хомра недавно в стычке сильно потрепала. Более того, они предложили им свою помощь в торговле наркотиками. Другими словами, они потребовали свою долю в прибыли мафии в обмен на то, чтобы те могли продавать наркотики на территории Шидзуме. Для крутого парня со строгой моралью, каким был Ята, уже одно это являлось непростительным грехом, у него было желание направить таких «гнилых» экземпляров на путь истинный, задать им хорошую взбучку, не задавая больше никаких вопросов. Но особенно его бесило то, что в ходе переговоров с мафией эти ублюдки, по всей видимости, нагло врали, заявляя: «Это требование Хомры и Суо Микото». Когда Ята услышал об этом от Фушими, он не мог усидеть на месте и помчался в город. Он расспрашивал всех клансменов Хомры одного за другим, пытаясь выяснить местонахождение Яматы и его группы, пока, наконец, не нашел первого, кто что-то знал - им и оказался тип, с которым они сейчас разбирались. - Даже не вздумай обманывать Микото-сана, ты, сволочь… – зарычал он с бешеным огнем во взгляде; несчастный парень плюхнулся на задницу, дрожа как осенний лист и съёжившись от ужаса. Для Яты Хомра и Суо имели особое значение. Хомра была его командой, кланом, к которому он принадлежал, и его любимым домом; Суо для него был больше, чем просто лидер и король - он был скорее объектом благоговения и обожания. Сам Ята обладал чистой душой ребёнка, но, грубоватый и резкий по натуре, он порой портил отношения с окружающими его людьми. Он был просто избалованным мальчишкой, который дружил только с Фушими и враждебно относился к остальному миру. И он это знал. Но Хомра и Суо дали даже такому, как он, товарищей, которым можно верить, и ни с чем не сравнимое чувство чести и гордости. А то, что он стал ещё и обладателем сверхъестественной силы, было для него не более чем дополнительным преимуществом. Ята любил Хомру и своих товарищей и был готов рисковать своей жизнью за Суо без малейшего колебания. Он хотел вносить больший вклад в деятельность своего клана и быть полезным для Суо. Быть частью клана стало его гордостью и радостью – смыслом его жизни. Он не простил бы никого, кто свысока посмотрел бы на то, что ему дорого, попытался осквернить важные для него вещи или причинить им вред. В особенности это относилось к ситуации, когда Хомру и Суо выставили дураками свои же сотоварищи, как это случилось в этот раз. Их злоупотребление силой, данной им Суо, и именем Хомры было вроде насмешки над другими членами клана. Это было непростительно. - ...Твою мать! Предостережение, высказанное ранее Фушими, помогло ему на время вернуть самообладание, но чем больше он думал о произошедшем, тем сильнее вскипала кровь у него в жилах. Пойманный парень, понимая, должно быть, насколько Ята был близок к срыву, безудержно трясся, несмотря на то, что сидел на самом солнцепеке. - Да фиг с ним, - сказал Фушими, снова таким же спокойным тоном. Он смотрел на оцепеневшего парня, сидевшего на асфальте с прижатыми к животу ногами, холодным взглядом, в котором не было ничего человеческого - как будто бы он смотрел не на собрата по расе, а на какое-нибудь насекомое. - Ты ведь тоже слышал, да? Скипетр 4 стремительно набирает силу с момента появления нового Синего Короля. Будешь создавать проблемы - огребешь весьма неприятные последствия. Так что мой тебе совет: больше не ввязываться во всякие темные делишки. Хотя, пожалуй, я не совсем точно выразился: больше НИ ВО ЧТО не ввязываться, точка. Пока не получишь приказ сверху, прикинься шлангом и бойся даже дышать. Фушими не оставил ему возможности возразить. - С этим уж ты точно справишься, так? - его губы скривились в холодной усмешке. - Если не справишься, лучше скажи сразу. Мы поможем тебе стать тихим и незаметным трупом прямо здесь и сейчас. - Я-я смогу. Справлюсь! – парень лихорадочно закивал. Обещание, полученное от подобного типа, конечно, не стоило и выеденного яйца, но внушенный ими страх служил гораздо более надежной гарантией. Фушими пренебрежительно фыркнул и сказал тихо, но резко, как будто полоснув бритвой: - Проваливай. Тот кривовато, но облегченно улыбнулся и поднялся, чтобы скрыться с глаз долой. Но прежде чем ему удалось убраться, его остановил Ята. - Постой. - Ни злость, ни ярость в его глазах не угасли. – Говори, где найти Ямату. - Эй. - Вот сейчас заткнись, Сарухико. - Ята оборвал Фушими, собиравшегося возразить и двинувшегося в их сторону. Парень побледнел и, даже не попытавшись сопротивляться, сдал своих корешей и название кабака, в котором они собирались, а затем дал деру. Даже в ситуации, когда ему приказали, подобная болтливость могла вызывать только отвращение. Когда он скрылся из виду, Фушими, обеспокоенно скривившись, цокнул языком. - Хватит уже, а? Я уже бог знает сколько раз проводил эти беседы. Дело не только в них. Кроме того, сколько ты бы ни бил этих людишек, они не изменятся, - он сплюнул с явным презрением и пренебрежением в голосе. Фушими питал отвращение к подобного рода людям; и, хотя ненависть его имела иные причины, по интенсивности она, пожалуй, превосходила ненависть к ним Яты. - Я просто не могу их простить, - гневно произнес Ята. - Ни тех, кто делает посмешище из Хомры, ни тех, кто позорит Микото-сана своими махинациями… Видя, как расстроился Ята, Фушими саркастично ухмыльнулся. - Слушай, ведь из-за таких, как ты, тех, которые вечно кудахчут «Хомра то, Хомра сё» и возносят её до небес, другие тоже начинают в это верить, и этим мразям начинает сносить башню, понимаешь? Разве сам Микото-сан хочет, чтобы люди ему так поклонялись, а? Ята, не находя, что ответить, резко повернулся и посмотрел в лицо Фушими. Читая в его выражении презрение к глупости происходящего, Ята опустил глаза и понурился. В том, что говорил Фушими, была доля правды, даже Ята был вынужден это признать. Не было сомнений в том, что королю, которого он так сильно любил и уважал, было наплевать на то, как к нему относятся другие. Не связанный ничем, он был свободен, являясь образцом для подражания и эталоном мужественности. Говоря общепринятым языком, он был «однозначно крут». Настолько крут, что Ята восторгался и трепетал перед ним всем своим существом. Именно по этой причине он не мог простить тех, кто опорочил эту «крутизну». - Так или иначе, даже если эти чуваки - отбросы общества, они всё ещё члены Хомры, понимаешь это? Ты уверен, что это правильно – прессовать их и угрожать им подобным образом? Внутренние разборки, когда нам на пятки наступает Скипетр 4, только ухудшат ситуацию в Хомре, как думаешь? - Фушими издал тихий смешок и насмешливо добавил: – Не беги ко мне плакаться потом, когда Кусанаги-сан всыплет тебе по первое число. По выражению его лица было понятно, что его забавлял вид расстроенного и недоумевающего лица Яты. На самом же деле, именно потому, что Ята был так страстно влюблен в Хомру, Фушими хотел избежать любых действий, которые могли бы ей навредить. Но… - Да мне наплевать. - Тон Яты был совершенно серьёзным. Во взгляде Фушими появилась усталость. - Я просто не могу. Тревога, которую я чувствую, не пройдет сама по себе. Так что в этот раз мне всё равно, даже если Кусанаги-сан устроит мне разнос. Я не могу просто сидеть и ждать его приказов или приказов Микото-сана. Я не смогу успокоиться, если сначала не врежу этим гадам хоть разок. - Ята негодовал, но сказал он это с каким-то странным хладнокровием. Он поднял голову и уставился на Фушими. - Если я вижу кого-нибудь, кого терпеть не могу – я должен врезать ему, как следует… Это что, плохо? -… Фушими помолчал, глядя на Яту. Потом наконец тихо, почти шепотом, произнес: - Нет, не плохо… Хорошо, Мисаки. Это совсем не плохо. Глаза его загорелись. Ята одобрительно и нагловато улыбнулся и, кивнув, спросил: - Ты со мной, напарник? Фушими довольно улыбнулся – впервые за долгое-долгое время. Широкой улыбкой, подозрительной и опасной. Улыбкой человека, отдающегося в руки судьбы по собственной воле. - Ага, напарник. Пошли.