Незнакомка...

Темный коридор, и гулкие шаги отдавались в каждом уголке помещения, а на заднем плане все играла красивая мелодия. Ей не стоило приходить, но соблазн был слишком велик, к тому, же все уже осталось позади. Семья никогда не узнает о ней, что на самом деле случилось тысячу лет назад. Родная мать отдала ее в руки Далии, и девочка навсегда запомнила циничность, жестокость этого поступка. Неожиданно объятия заставили Фрею вздрогнуть, она попыталась отстраниться, вырваться. - Прости, я не хотел напугать - тихо прошептал Элайджа, и она замерла в его объятиях: - Назови свое имя? Странно, глупо и безрассудно, но ему тысячелетнему вампиру не хотелось отпускать девушку. Она была другая в тот момент, как покинула бальную залу. Будто жизнь закончилась в момент, когда она переступила порог, а Элайджа подмечал каждую мелочь. Слишком не похожа на других, слишком загнанный взгляд, будто устала убегать и скрываться. В конечном итоге все так и было, она устала быть одна, быть никому не нужной. Далии нужна была сила, но не она. Фрея знала неправильно, так чувствовать себя рядом с Элайджей, ведь она не знает его вовсе, не знает никого из семьи, но ведь она исчезнет ночью из города. Мечта о семье разрушится под натиском времени, как это было десяток раз за ее жизнь, если можно назвать одинокое существование таковой. Она хотела семью, любимого мужчину, но Далия лишила ее всего, и потому лучше бежать. Бегство убережет их от того зла, что испытала она, ту пустоту, что видела год за годом лишь она. - На маскараде нет место правде, все люди незнакомцы - Фрея освободилась от сильных рук, но Элайджа успел сорвать маску с ее лица. Он видел проскользнувший страх в ее глазах, но было поздно поворачивать назад. Прикосновение к щеке было успокаивающим, ей не нужно бояться. - Не нужно имя - шепнул он - Разреши проводить тебя. Фрея лишь кивнула, ком в горле не дал возможности ответить. Она так давно мечтала побыть с близкими людьми, и пусть для него это просто флирт и любопытство. Ей хотелось остаться в памяти Элайджи, пусть мимолетно, пусть оставшись незнакомкой, но это исполнит хотя бы часть ее несбыточной мечты. На крыши домов уже давно опустилась ночь, но улицы не были пустынны. Новый Орлеан не спал до утра, он жил собственной жизнью, как и люди в нем. Вода в каналах города журчала, аккорды джаза сплетались с переливом автомобильных сирен. Шумный, веселый, жаркий, и для каждого особенный, таким всегда оставался город. Для Фреи он пока был загадкой, а для Элайджи уже изведанным вдоль и поперек, как старая поцарапанная пластинка. Воздух наполнился ночной прохладой, и Элайджа предложил Фрее пиджак. От него не укрылись мурашки на оголенной спине, платье было слишком открытом для ночных прогулок. Он улыбнулся, когда девушка приняла пиджак, накинув его на хрупкие плечи. Она отмалчивалась, не желая начинать разговор, попросту боялась выдать себя. Для своего брата она только незнакомка, девушка с бала-маскарада. - Ты знаешь, кто я? - неожиданно задал вопрос Элайджа. - Да, ты Майклсон - глупо было скрывать, что она ничего не знала. Фрея не видела своих братьев до этого вечера, но слухи расходятся быстро. Семья Майклсонов в Новом Орлеане была известна всем сверхъестественным существам и посвященным в тайну людям. Достаточно было прислушаться к разговорам среди ведьм, вампиров. Все думали, что Майклсоны разбиты горем потери ребенка Хейли, а этот бал-маскарад лишь приманка для врагов. Отчасти слухи были правдой, только вот малышка Хоуп жива, Фрея чувствовала ее силу. Найти ее не удалось, как и Реббеку - сильное скрывающее заклинание. Клаус и Хейли в данный момент начали охоту на волков Гереро, лишь Элайджа остался в стороне. Нет, долг был все также важен, вот, только Никлаус не посветил его в свои планы, а Фрея все дальше уводила его от поля битвы. - Ты наблюдала за нами весь вечер - Первородный уже насторожился, будто ожидая ловушки - Так зачем я тебе? - Элайджа, ты сам вызвался - Фрея поняла, что допустила ошибку, назвав его по имени. Мысленно выругавшись, она заправила выбившийся из прически локон - Мне стало интересно, твоя семья известна в городе. Они свернули в темный переулок, все дальше удаляясь от особняка. Фрея чувствовала озноб даже в пиджаке от страха, от недосказанности. Ей хотелось оградить семью от Далии: малышку Хоуп и Реббеку, даже Никлауса. Они ее семья, и никакие слухи и россказни не ослабили ее веру в них. Неожиданно Элайджа развернул ее к себе, а затем прижал к кирпичной пошарканной стене. Он смотрел на Фрею, пытаясь рассмотреть черты, хотя для этого не обязательно было поступать так грубо. - На улице не так холодно, но ты вся дрожишь - Элайджа придвинулся еще ближе. Фрея знала, он ей не доверяет, но на такую роскошь не стоило и рассчитывать. Только все равно стало нестерпимо больно, и она закрыла глаза, чтобы не показать свои эмоции. Прикосновение его губ стало неожиданностью, и озноб моментально сменился жаром. Элайджа коснулся ее губ: нежно, ласково, с какой-то нерешительностью. Он не знал ее вовсе, и в тоже время знал насквозь. Незнакомка напомнила ему Реббеку, когда та была человеком, простой девушкой, желающей иметь семью, мужа, детей. - Не нужно - Фрея остановила Элайджу, его флирт зашел слишком далеко. Только на губах еще чувствовался его поцелуй, вызывая совсем странные и непривычные ощущения. Он целовал незнакомку, он целовал, потому что ничего не знал о ней, по крайней мере, в этом убеждала себя девушка. Она чувствовала себя рядом с ним слабой, но защищенной, хотя в любой миг собственный брат мог свернуть ей шею. Глупо было доверять ему, для него она всего лишь незнакомка. - Я обидел тебя? - Элайджа сам не понимал, просто в одно мгновение желание коснуться ее пересилило всю осторожность и дурные предчувствия. - Ты ничего не знаешь обо мне, потому не нужно. Я уеду через несколько дней - Фрея пыталась придать своему голосу твердость и решительность, но от Элайджи не укрылась проскользнувшая грусть и печаль. Он не должен был быть с ней в этом темном переулке, не должен был поддаваться своим желаниям, но когда в последний раз он что-то делал ради себя то, что действительно хотелось ему? Этот вопрос дал повод действовать, Элайджа не спешил разомкнуть объятий, и от этого Фрея трепетала в его руках. Непозволительная роскошь, дикая безрассудная глупость, но она желала собственного брата. Она знала правду, а первородный не знал о ней ничего, и в очередной раз его губы уже решительнее потянулись за поцелуем. Фрея не позволяла себе чувств, не показывала эмоций, но все это было раньше, сейчас губы Элайджи топили лед внутри. Так ласково и нежно порхали его губы на ее устах, и вкус их сводил с ума. Нетерпеливо его ладони заскользили вдоль выреза платья, и дыхание сбилось от ощущений. Она не знала его вовсе, и казалось, будто знала не один десяток лет. Он - брат! - Проводи меня домой - отстранившись, прошептала Фрея. Ей нужно было бежать без оглядки из Нового Орлеана, но теперь этого не хотелось. Нельзя чувствовать что-то особенное к человеку, которого знала несколько часов, так какого черта позволяла ему срывать поцелуи! Какого черта? Фрея не знала, что ответить самой себе, и когда Элайджа отпустил ее, зашагала в сторону своей квартиры. Он шел чуть позади, вызывая дрожь своими тихими шагами. Фрея его боялась, боялась себя и собственного желания, и все же позволила первородному следовать за ней.