Попади под проклятие.

На белой стене целительской все еще не оттаяли последние слова старшекурсника. Неловкость после произошедшего еще не рассеялась и воздух в целильне будто был наэлектризован. - Что это значит? – брови младшего студента поползли вверх. Большие черные глаза превратились в щелочки, с недоверием уставившись на единственный одушевленный объект в комнате. Като не был готов вытерпеть подобные всплески чужого гнева на себе. В конце концов, чучелом для битья он не нанимался. – Может изволишь объяснить? – голос некроманта, по-птичьи тонкий и громкий, вдруг стал ниже на несколько полутонов, переходя в шипение. Коган не хотел отвечать на вопрос. Он просто приложил руку ко рту, все еще надеясь на благоразумие этого ребенка. - Ты опять пытаешься меня заткнуть. – промычал Лиен, пытаясь отвернуться от собственной руки, легшей легким, но неподъемным грузом на тонкие губы. - Лиен, тебе не кажется, что ты ведешь себя не слишком уважительно по отношение к старшему? – вдруг отпечаталось на стене довольно резким витиеватым почерком, и на это раз было ясно, что стихийнику совершенно не улыбается продолжать разговор. Лучшего способа, чем напомнить младшекурснику о его неуместной фамильярности он не подыскал. Надпись быстро растаяла и на ее месте появилась новая. – То, что мы теперь связаны заклятием, не дает тебе права так говорить со старшекурсником, не говоря о разнице в статусах. – Если бы у Като была возможность, Коган после этих слов явно целым не остался бы. По крайней мере, глаза некроманта, метавшие молнии говорили именно об этом. - Прошу прощения, высокий лорд, такого больше не повторится. – прошипел Като, его лицо буквально посинело от усилий, так он старался сдвинуться с места. Но ни на миллиметр он не стал ближе к тому, кого сейчас хотел бы отметелить до полусмерти. – Я знал, что ничего хорошего не выйдет из предложения объединить усилия. Впредь постараюсь как можно меньше беспокоить вас общением с людьми ниже вас по статусу. – его безумно задела последняя фраза на стене. И вроде Синна совсем не был тем, кто кичился происхождением, кто налево и направо разбрасывался своим положением, однако сейчас именно таким способом он полностью истребил едва зарождающееся расположение некроманта. Синна никак не отреагировал на высказывание некроманта. Просто повернулся к нему лицом и посмотрел устало. Серые глаза, будто созданные для того чтобы замораживать одним взглядом сейчас были пусты, отражая только очертания комнаты, будто бессознательное зеркало. Некроманту вдруг стало страшно, таким безжизненным был взгляд напротив. Никаких эмоций. Словно в одной комнате с трупом оказался. Не желая ничего говорить, а больше боясь это делать, Лиен замолк, зажмурившись, пытаясь спрятаться от слепых глаз. Он бы наверно и одеялом укрылся, если бы мог, настолько его захлестнуло иррациональным страхом. Минуты шли за минутами, тишина оглушала, и Лиен все же решился открыть глаза, наткнувшись вновь на тот же взгляд, устремленный на него. - Я твой путь к спасению. – было выведено на стене тем же резким почерком. Как только Синна понял, что некромант прочитал послание, глаза его закрылись. Надпись медленно выцветала, стирая содержание послания, однако вряд ли теперь Каторан когда-либо забудет его. Единственное, что было ему непонятно: За что его так наказывает Некрос? Бросив короткий взгляд на казалось уснувшего стихийника, некромант тяжко вздохнул, закатив глаза. Чуть не убил в каком-то припадке, напугал, манерно нагрубил, а теперь спит. Коган был ненормальным. И с ним ему придется две недели искать способ выжить. Пока некромант размышлял, универсал перевернулся на живот. Длинная рубашка всегда вызывавшая недоумение у некроманта именно из-за непомерной длинны едва задралась, оголяя сантиметров пять светлой голой кожи. Весь этот участок был сплошь усеян длинными широкими рубцами, уже зажившими и нанесенными по-видимому совсем недавно, около 2 месяцев назад. Застывшее выражение теперь уже появилось на лице у Като. В этот самый момент его мозг пытался переварить полученную информацию. Кто-то систематически избивает сына королевского мага, лучшего студента академии … И этому человеку Синнатор не может сопротивляться… Кому могло хватить смелости и влияния? У Лиена засвербело под ложечкой, когда он представил, что чувствовал Синна после такого. Очень давно, когда он был еще маленьким ребенком, после смерти родителей на войне, он скитался вдоль лавок на рынке в поиске легкой добычи.

Это был очень холодный день, крупными хлопьями валил снег, и Като был так голоден. Шестилетний ребенок блуждал между лавок, наполненных едой, но никто бы и не подумал угостить малыша. Для таких как он был только один выход. Хватать, а после бежать, что есть мочи. И если не убежал, пеняй на себя. Продавцы никогда не был лояльны к таким оборвышам. Редко появлялся один сердобольный, который нет-нет да и поделится подгоревшей булкой, но это если повезет. Сегодня маленькому Като так не везло. Рядом стояла лавка, из которой шел приятный запах свежеиспеченного хлеба. Малыш незаметно выхватил одну маленькую булку и вот тогда он почувствовал на себе удар палки. Грузный пекарь, который славился у местной ребятни своей тяжелой рукой, легко схватил ребенка за шиворот. Его ударили пару раз держа на весу, но и этого было достаточно, чтобы он едва доковылял до ближайшего необдуваемого со вех сторон уголка меж двух домов, приюта для таких же бездомных как он. Там он пролежал два дня, боясь шевельнуться из-за простреливающей спину боли. И наверно так бы и остался там умирать от голода и холода, если бы не случай. В первый день, когда ему было настолько больно, что он дышал через раз, к нему под бок притулилась беременная собака, безумно худая с буквально просвечивающими сквозь тонкий покров рыжей шерсти ребрами. Он жутко мерз, а собака была теплой и ласковой. Так бы они и лежали, но на второй день собака начала жутко скулить. Мальчик закричал, зовя на помощь. Никто не отозвался. Прохожие равнодушно спешили по своим делам, ни один так и не остановился, чтобы помочь. Собака умерла у него на глазах, не разродившись. Маленькая, рыжая, так и не сумевшая дать жизнь своему потомству, но усердно старавшаяся помочь мерзнущему ребенку, она лежала на тонком одеяле снега. Белоснежные хлопья, падающие на холодный труп уже не таяли. Ни один человек не обратил внимания на лежащего в углу избитого мальчишку. После войны множество таких как он умирало. И лишь благодаря ее теплу он не замерз. Слезы не переставая текли по худому личику, размазывая грязь, он не смог спасти ее, тело ее стало холодным. Когда он наконец немного успокоился, тело уже частично покрыла небольшая кучка снега. И именно в этот момент в его душе зародилось глупое, практически невозможное желание оживить труп… Так он впервые поднял труп, выпустив на несколько метров вокруг энергию Некроса. Восемь преобразовавшихся живых, и один поднятый труп собаки. Таким был результат его первого выброса. Собака поднялась, и даже начала вилять хвостом. Не скулила, но и теплой не была. В этот самый момент в поисках мальчика-некроманта обошел практически весь город его будущий наставник. И именно этот выброс позволил найти малыша, до того как преобразованные живые не погибли от рук неконтролирующего силу некроманта. Так он и оказался в академии. В единственном доме.

Вспомнив тот случай, Като взгрустнул. Он не мог спасти друга, не было ни умений, ни понимания. Мало того, он еще и чуть восьмерых не прикончил. Тогда его избили палкой первый и последний раз, а боль оставшаяся после ударов проходила очень долго, да он был ребенком, но ведь у Синна шрамы есть довольно старые. Сложно представить какого это, переносить такое постоянно. Не смотря на перенесенную боль, шрамов на его теле не осталось. Получается, Синне доставалось не единожды и куда сильнее. Тот, кто бил, явно не жалел его, куда больнее получить по свежему, еще не зажившему рубцу. Като вдруг почувствовал, как на его щеку легла рука. Поскольку своим телом тот не управлял, даже такие прикосновения казались чужими, неожиданными. Некромант вздрогнул, тут же отведя взгляд от участка голой кожи и взглянул на стихийника. Тот не спал, взгляд его блуждал по некроманту, задержавшись на глазах. - Ты плакал? – появилось на стене. Не смотря на всю сволочность стихийника, после увиденного некромант смягчился по отношению к нему. Но демонстрировать это не собирался. - Не беспокойтесь, Высокий лорд. Вам померещилось. – Синна поморщился, услышав это обращение. - Можно без высокопарных обращений, Лиен. Я не требую по отношению к себе подобного. - Вы, Высокий лорд, кажется страдаете склерозом. Ранее требовали именного этого. – Лиен улыбнулся, почувствовав себя на коне. - Не стоило воспринимать это так буквально. – сменилась надпись. - А как иначе? – тут же отозвался некромант. Синна не стал отвечать. - Так ты плакал? – появилось на стене. Когана сбить с толку было не так просто. Лиен не горел желанием спрашивать об этом, но последнее вырвалось совершенно бесконтрольно. - Зачем ты носишь эту длинную рубашку? Коган совершенно недоумевал. Лиен умудряется каждый раз выбрать самую неприятную тему для разговора. - Почему тебя вдруг заинтересовал этот вопрос? – Коган взглянул на некроманта, стараясь обозначить на лице равнодушие, но в самой глубине его глаз плескался страх. - Просто интересно стало. – стараясь казаться беззаботным, ответил некромант. Благо лицевая мускулатура все же поддавалась его контролю. - Не устал задавать глупые вопросы? - Привыкай. – усмехнулся Лиен, решив, что задавать прямые вопросы сейчас не стоит. Лучше запрятать свое любопытство подальше. Слишком нестабильной оказалась психика стихийника. Еще одного такого заскока он может не пережить… Синна едва улыбнулся краем губ, приподняв правую бровь. Хотелось подвигаться. Стихийник встал с койки и, потянувшись, направился в сторону некроманта, один в один повторяющего его движения… Ровно посередине оба остановились. Синна выглядел уверенно. Он мягко улыбнулся, словно перед ним стоял младший брат. А вот Лиен его чувств не разделял. Мало ли что могло прийти в голову человеку, который в последний час успел попытаться его убить. - Почему ты так улыбаешься? - спросил Като, уставившись в серые глаза, на дне которых плескалось тепло. Коган поднял руку и взъерошил волосы некроманта, мягко пройдясь по ним и опустив руку на плечо Лиену. - Они как перья на ощупь. - вдруг появилось перед его взором, уже не на стене. Лиен испугавшись хотел было метнуться подальше от стихийника, но тело его не слушалось. - Как ты это делаешь? - спросил некромант, в голосе его мелькнула нотка паники. - Делаю что? - вновь пронеслось в мыслях, эта же надпись появилась на стене. - Вот опять. Я знал, что ты хочешь сказать, до того, как это появилось на стене. - по телу некроманта поползли мурашки. Этого он точно не желал никогда испытывать больше. - Что с ним такое? - вновь раздалось в мыслях некроманта. Брови Когана поползли вверх. Улыбка медленно исчезла с лица. - Он не здоров? - Опять. Ты подумал о том, что со мной и здоров ли я. Я слышу твои мысли. - в панике заорал Като, вдруг ощутив силы для того чтобы отпрянуть. Рука Когана сползла с плеча. На стене появилась надпись: - Ты смог сам сдвинуться с места. Попробуй еще. Силы некроманта, так быстро проснувшиеся вдруг неведомо куда испарились. - Я не могу. Не могу сделать и шага. - вздохнул Лиен, поняв, что рано обрадовался. - Почему я не могу? И тебя больше не слышно. Коган подошел ближе и снова положил руку на плечо некроманту. - Попробуй еще раз. - пронеслось в мыслях за миг до того, как надпись появилась на стене. Като начал понимать. Его рука, до этого следовавшая каждому движению Когана вдруг стала ему подвластна. - Когда ты положил руку...- озарило некроманта. - Именно. Когда я положил руку, ты смог двигаться ровно до тех пор, пока не сбросил ее. А я смог передавать тебе свои мысли. Лицо стихийника вновь озарила улыбка. - Кто бы мог подумать, что все окажется так просто... - голос Когана звучал мягче, чем когда-либо. Некроманту вдруг стало легко на душе. Словно был сброшен груз в десятки тонн.