Когда на мир рухнула бомба...

      Когда на мир рухнула бомба, где была ты?       Где была ты? А люди не знают.       Их не было там, где теперь пустота.       Их не было здесь:       Они видеть всего не могли.       Твоя боль для них во мгле лишь отзвук.       Последствия твоих поступков они видят,       Но не в курсе все, что было до,       Что причиной всему в итоге послужило,       Но ты уже для них преступник.       Ты – палач без топора.       Никому нет дела до того, что было там.       Итог один: там, где некогда стоял величественный град,       Теперь пустыня выжженная и нет живых.       Одни руины лишь и ветер,       Что песнь мертвецов разносит вместе с пылью.       Ты не преступник.       Не палач.       Ты пыталась всех спасти, но не смогла.       Но это более не важно.

***

      Где была ты?       Ты сражалась за них,       Но в этой битве проиграла войну!       Ты всех стремилась спасти от той силы,       Что слово своё с небес принесла.       Ты криком своим вниз всех гнала,       Спасение всем обещая.       Ты понимала, что их не спасти,       Что на этот раз Смерть куда ближе,       Чем была до этого тысячу раз.       Смерть? Нет, ты не слушала Смерть:       Ты за Жизнью ослеплёно бежала!       Ты верила Ей, верила Жизни!       А она тебя умоляла биться во славу Её!       Но тебя умолять и не нужно –       Дай надежду тебе и её, как знамя, ты вперёд понесёшь.       До последнего вздоха ты будешь биться за Жизнь!       Злодей сегодня был таков:       Белый халат и руки черны.       Лицо скрыто маской,       А сила такая, что в одном лишь кончике пальца он силу светила без труда помещал.       Его сила в своей природе была беспощадно страшна.       И видела глазами своими ты всё,       Что с людьми она сделать могла:       Они, в полном отчаяния крике,       Сгорали в огне,       В силе атома жизнь их в момент обрывалась,       А ты больше всего на свете боялась,       Что остановить его тебе не удастся,       Что весь Париж превратит он в руины!       В могилу!       В чёртово кладбище,       Где почти миллион будут зарыты под тоннами стали, стекла и бетона!       Но ты уже познала пораженья горечь,       Когда рука заклятого злодея коснулась тела друга.       Ты видела глазами своими,       Как жизнь угасала в Нуаре.       С болью смотрела как он,       Распадаясь на части,       Неотвратимо умирал.       Умирал, совсем того не понимая.       Умирал с усмешкой,       Ухмылкой на устах и одной лишь просьбой:       – Останови его… не дай погибнуть людям…       И рассыпался он в прах,       Сгорев в беспощадном пламени атома.       Слезами заливаясь,       Ты кольцо Нуарово взяла и надела на пальчик.       Вмиг тебя сила захлестнула, способная стирать города,       Но сейчас ты хотела лишь одного – стереть врага в порошок.       – Он всех уничтожит, – без устали ты повторяла,       Обрекая себя на вечные муки.       Люди спасут себя сами,       А этот ублюдок ответит за то,       Что жизнь напарника её отобрал.       Ты слепо надежду питала на то,       Что всё удастся вернуть:       Что с исцелением оживут мертвецы,       Что оживёт погибший Нуар.       – Всё станет как было! Всё станет как прежде!       Нет, не станет, увы.       Не вернутся люди,       Не вернётся Нуар.       И гонка за злом смысла больше не имеет,       Но ты бежишь!       Бежишь за ним,       Убивая себя предсмертным криком людей.       Спасения все ждут!       Все верят в тебя, героиня Парижа!       Верят и ждут, но ты не идёшь.       Ты бежишь, гонимая болью как адская гончая!       Терзаемая собственным отчаянным криком!       С мёртвой надеждой внутри!       Ты не придёшь....       Они не дождутся тебя...       Не оправдаешь ты надежд тысяч и тысяч людей.       Они гибнут...       Гибнешь и ты...       Когда на мир рухнула бомба, где была ты?       Злодей обрушил силу Смерти с небес.       Он гонец!       Он – гордый Апокалипсиса всадник!       Он – глупый юнец,       Ненавидящий так опостылевший ему мир!       Мир, погрязший во лжи и пороках!       Мир, которому суждено умереть!       Лишь когда Смерть спину обожгла,       Очнулась ты от мстительного сна,       Но было слишком поздно:       – Бегите вниз! Спасение там!       Молила ты. Кричала ты,       Но адского жара волна была слов твоих быстрее.       Поздно... поздно кричать, ЛедиБаг:       Сила, что держит в страхе весь мир,       Стёрла Париж подобно цунами.       Парижа нет больше... нет и людей...       И кого спасла ты, Маринетт?              Где была ты, когда серые хлопья на костях вальс Смерти кружили?       Где была ты, когда руины огнём полыхали?       Где же была ты, когда мир твой:       Любимый и родной,       Мир стали, стекла и бетона,       На части рассыпался от атомных взрывов?       И не осталось в тебе ничего:       Лишь в лёгких жжение больное и мести неуёмной жажда.       Злодея, как итог, ты догнала,       Но был ли в этом смысл?       Била ты его ногами,       Лицом его ломала стены,       И желала ты ответа на вопросы:             – За что?! За что ты с миром так?! Почему огню его предал?!       Злодей, лишившись маски, в ответ лишь победно усмехнулся и хрипло пробасил:       – Я – мессия. Я... свободу им принёс... от их грехов... от зла...       И всё?       Так просто всё?       До силы дорвавшийся урод,       От зла мечтал искоренить народ?       Так просто...       Ещё сильнее ты забила кулаками,       Топила ты злодея голову в закипевшей асфальтовой смоле.       Кричал он лишь от боли,       Пощады не прося.       Ломала рёбра ты ему,       А он лишь ухмылялся.       Рыдала ты от боли той, что он в твоей душе оставил:       Парижа больше нет.       Мертвы люди:       В защите больше нет нужды.       Нуар погиб, закрыв тебя собой.       Котёнок глупый!       Он вечно так – всегда служил щитом для своей Леди.              Месть. Месть, будто в барабаны ударяя,       В ушах твоих забила.       Возможно, ты с ума сошла.       Возможно, тронулась рассудком,       И слышишь голоса, что о мести умоляют.       Увы, но лишь это мёртвым ты и можешь предложить.       – Ка...та...клизм.       Сдавленный хрип вырвался из глотки.       Голос свой ты не узнала.       Шар тьмы собрался на кончиках пальцев и вонзила ты в злодея когти.       Мёртвый Париж,       Его мёртвые души,       Его мрачные тени:       Все слышали агонии полный предсмертный злодея крик,       И ветер благодарной трелью запел.       Оставшись одна средь полей Елисейский,       Руками ты лицо закрыла и слёзы полились из глаз.       Но недолго отчаяние длилось,       И дикий кашель пустоту разорвал.       Привкус железа и алую кровь на губах ощутив,       Вмиг поняла ты одно:       – Я умираю.       И на бег перешла молясь всем Богам о спасенье.       Готтлиб 13. Дом твой родной лежал весь в руинах.       Разгребая тяжёлые груды бетона,       Рассекая пальцы о осколки стекла,       Разгибая холодеющими пальцами арматурные прутья,       Нашла ты то, что найти не желала:             – Мама... папа...              Боги мертвы!       Их атом тоже низверг в пустоту!       Молитв твоих никто не услышал!       Прижав родителей к груди своей,       Слабый удар пропустило твоё ослабшее сердце.       – Мама!       Одно из тел зашевелилось.       Будто умирающий без влаги скиталец,       Вобрала она в лёгкие отравленный воздух.       – Мама! Мама!       Ты выпустила остывающее из рук тело отца,       И прижала мать к себе покрепче.       Она жива – отец закрыл её как щит.       И ты жива лишь потому,       Что щитом твоим Нуар был.       – Маринетт... это ты?             – Да, мама. Я! Это я!       Кричала ты, снимая маску.       Печальная улыбка губы матери сковала.       Её рука твоей щеки коснулась.       Холодна, почти мертва.       Она уходит.              – Ты... ты...       Глаза закрылись и слова любви застряли в мёртвом горле.       – Нет, мама! Нет! Прошу! Молю! Очнись!       Но она не просыпалась.       Ты знаешь, Маринетт.       Ты знаешь лучше всех:       Париж теперь выжженная земля.       Теперь Париж – город мертвецов       С одним лишь грешником на его вспоротой атомом плоти.       Рыданья крик пронзил могильный воздух.       Сжав йо-йо в руке покрепче,       Ты вскинула его и возжелала всю удачу мира.       Мирриады коровок божьих по руинам пронеслись и...       Ничего. Насекомые были бессильны       И падали один за другим,       Прогибаясь под атома силой.       Силы иссякли твои.       Костюм во вспышке исчез.       Исчезла и героиня,       Оставив на месте своём лишь юное дитя,       Чьи лёгкие будто всё пламя преисподни в себя заточили.       – Прости, Маринетт – я бессильна.       – Бессильна?!       – Увы. Злодея убив катаклизмом ты нарушила правило.       "Нельзя убивать".       Нельзя, но убила она.       Она нарушила правило,       Свершив безумную месть.       – Тикки, прости... умоляю, прости.       – Не могу, Маринетт. Ты же знаешь...       Не может квами всё вспять повернуть.       Не может она избавить Маринетт от греха.       Не с силах она поднять мертвецов.       – К дьяволу все правила!       Рыкнула ты не то на кого-то, не то в пустоту.       – Забери мою жизнь, но верни всё как было! Прошу! Умоляю!       Лишь шумный ветер ей будто бросил в лицо,       Как перчатку дуэльную,       Одно лишь ужасное слово:       – Нет.       Нет и не будет спасенья.       Не будут грехи твои прощены.       Ты будешь убита.       Ты будешь мертва.       Когда на мир рухнула бомба, где была ты?       А ты была здесь,       Моля о спасении и спасая других.       Ты не спасла ни их, ни себя.       Погибли все, да и ты вот-вот задохнёшься от яда.              И снова кашляешь ты.       И снова горячая кровь на руках.       Ты родителей прижимаешь поближе к груди.       И сердце твоё слабо бьётся.       – Простите меня... я не смогла всех вас спасти... прости... те...       Последний вздох жизни издал Париж и стал мёртвым:       Склонила голову ты,       Поддавшись смертельному зову.       Сердце не бьётся       И лёгкие углерода полны.              Мертвецы правят балом теперь.       Руины тревожит лишь пепельный ветер.       Париж пал жертвою атома и никто,       Увы, никто теперь не расскажет,       Как на самом деле умер Париж.       И что ЛедиБаг, неся знамя надежды,       Погибла, не сумев всех спасти...