Perfect Weapon

Youʼre the light, youʼre the night Ты — мой свет, моя тьма, Youʼre the color of my blood Ты — цвет моей крови, Youʼre the cure, youʼre the pain Моё спасение и моя боль, Youʼre the only thing I wanna touch Ты — единственный, к кому я хочу прикасаться. Never knew that it could mean so much, so much Никогда не думал, что ты столько можешь значить для меня. Youʼre the fear, I donʼt care Ты — мой страх, но мне всё равно, Cause Iʼve never been so high Ведь мне никогда прежде не было так хорошо. Follow me through the dark Пойдём со мной, сквозь тьму, Let me take you past our satellites Позволь мне провести тебя мимо наших спутников, You can see the world you brought to life, to life Ты увидишь мир, который создал ты. Ellie Goulding — Love Me Like You Do (последняя строчка самая основная) POV Энди        Дайяна? Я и забыл о ней. Она такая обеспокоенная. Но она должна была вернуться завтра. Может, ребята сказали ей, что я пропал, и она приехала? Странно, меня же вроде несколько дней не было. Она будто постарела лет на десять! Каштановые волосы, обычно сложенные в пучок, растрепались и поседели, прибавилось морщин… Едва увидев меня, она бросилась обниматься.        — Господи, Энди, где ты пропадал? Тебя так долго не было! Ребята не знают, где ты, в школе тоже!        — Дайяна, но меня не было четыре дня, — недоуменно проговорил я.        — Четыре дня? Мальчик мой, тебя не было полгода!        — Как полгода? Этого не может быть! — воскликнул я.        Выходит, я был с Эшли полгода? Как такое возможно? Он врал мне? Или таким образом защищал меня? Если да, то от кого? Мой сон правдив? Гитару мне в зад, вопросов больше чем ответов. Надо поговорить с друзьями и Дайяной — может они знают, что здесь происходит в последнее время, и что было во время моего отсутствия. Тут я снова вспоминаю Эша, мои глаза наполняются слезами. Ангел водопроводного дела сегодня, видать, в отпуске…        — Энди, что случилось? Почему ты плачешь?        Я ей все рассказал: как я познакомился с Эшли, как проследил за ним, а после спас от копа, как он принес меня в Галерею, про нашу первую сору, про нашу неудачную ночь, про его историю, про мое признание в любви и проведенную вместе ночь, а самое главное — про то, как он отправил меня сюда. Она сидела и молча слушала. Я ожидал, что она будет говорить, как я безрассудно поступил, что я должен был его выдать, что я не должен был в него влюбляться и спать с ним, но ничего этого не было. Она сразу поняла мои чувства… Этим мне и нравилась Дайяна: она всегда относилась к людям с пониманием, даже если они совершали глупые и необдуманные поступки. Но я не считаю, что мои отношения с Эшем — ошибка. Меня никто не сможет в этом убедить…        В свою очередь, Дайяна рассказала мне о моем полугодовом отсутствии. Но это меня шокировало меньше, чем известие о моих друзьях: после моего исчезновения копы приходили и расспрашивали моих друзей обо мне. Мне это сразу не понравилось… От Эша и от своего опыта я знал, что это значит. Внутри все похолодело…        — Они живы?        — Да! — вздохнула женщина. — Они приходили ко мне, просили их спрятать. Норслайф пришли ко мне и требовали рассказать о тебе, а на следующий день взялись за ребят. Кристиана я спрятала в шкафу, Джейка — в кухонной тумбочке с секретным отделением, а Джинкса — в раскладной кровати. Они обыскали все, но не нашли их. Они не объяснили в чем дело, сказали только о том, что их допрашивали в школе.        — Повезло…        Пауза…        — Ты скучаешь по нему? — мягко спросила моя любимая опекунша.        — Да, очень. Мне его не хватает. Его поцелуев, его объятий, его запаха, — мечтательно говорил я. — Ну почему он так поступил?! — истерика снова накатила на меня.        — Милый, не злись на него и не плачь. Он хотел как лучше. Он думал только о тебе.        — Ты думаешь, что мне не больно? Что я смогу его простить?        — Эшли любит тебя, если бы ему было на тебя плевать, он бы так не страдал, отпуская тебя. Просто поверь ему. Он сильный, иначе он бы не бросил вызов Новой Власти, не произнес речь, которая вдохновила людей и дала им надежду. Я надеюсь, что твой парень победит. Ты бы видел, какая волна восстания поглотила нашу страну. Сейчас все притихли, но каждый день происходит что-то новое. И все это благодаря твоему Эшли. «Голос Калифорнии» и епископ Лиллиман уже убиты, и я уверена, что это он сделал. Все были так этому рады, но и Новая Власть стала более жестокой. Просто верь ему и помогай всеми силами.        И тут я почувствовал ее правоту. Эшли победит, и я ему помогу. Я не могу оставаться в стороне. Надо действовать, а не прятаться. Как дать ребятам знать, что я здесь, и мне нужна их помощь? Дайяна не советовала мне звонить им, так как звонки могли отслеживаться. Значит, я должен придти в школу. Дайяна просила быть очень осторожным. После, она ушла, перед этим пообещав всю посильную помощь. Было еще утро, однако, я без задних ног рухнул на кровать и, не раздеваясь, провалился в сон…        «Энди, любимый, прости меня, я не хотел так поступать, но после ты поймешь, зачем я так сделал. Пока ты далеко от меня, ты все еще в опасности, потому я дал тебе часть своих сил. Ты к ним не привык, потому будь осторожен. И не увлекайся, не то они будут тебя истощать. Не рискуй, так как силы у тебя ограниченного действия. А теперь к делу… Если ты хочешь узнать больше обо мне и моей семье, то бери своих друзей и двигайся к старому особняку моей семьи. Они знают, где он находится. Да и ты тоже. Вспомни урок истории в первый день нашего знакомства. Когда ты проснешься, в твоей руке будут два подарка для тебя. Мысленно, я буду направлять тебя туда, а потом мы встретимся. В особняке я объясню, почему тебя не было полгода. Своих друзей жди у себя дома. Я приведу их к тебе. Скоро я заберу тебя, и нас никто не разлучит…»        Резко открыв глаза, я сел и посмотрел на руку. Улыбка появилась на моем лице… В руке лежала алая роза, перевязанная цепочкой серебряного медальона с кристаллом. Я надел его себе на шею. Позвав опекуншу, я рассказал ей о сне. Женщина была уверена — это предзнаменование, вещий сон. Я решил следовать ему… Мои мысли прервал бешеный стук в дверь и обеспокоенные голоса:        — ЭНДИ!!! ТЫ ЗДЕСЬ?! ОТКРОЙ, ЭТО МЫ!!! — охреневший от таких воплей, я на ватных ногах пошел открывать. Они продолжали орать вперемешку с матом:        — БЛЯТЬ, БИРСАК, ОТКРЫВАЙ, ИМБИЦИЛ ХРЕНОВ, МЫ ЖЕ ВОЛНУЕМСЯ ЗА ТЕБЯ, ТВАРЬ ТЫ ЭТАКАЯ!!!        С одной стороны уже лечу и падаю, а с другой — пойду лучше чаек попью. Чую, что стоит мне только открыть дверь, как на меня набросится неизвестная хрень в лице моих друзей. Но они волнуются обо мне, а это характеризует их только с лучшей стороны.        Только я открыл дверь, как на меня налетели ребята. Крис схватил меня за шею так, что я подумал: сейчас голову оторвет! Джереми и Джейк налетели с двух сторон. Я мягко оттолкнул ребят от себя. Действительно так, я не вру. Но Кома едва не долбанулся об шкаф, потерял равновесие и грохнулся на пол. Фергюсон и Питтс по-хорошему отвалили. Они смотрели на меня с изумлением, да я и сам был в шоке… Откуда такая сила? Только я хотел подать Коме руку, как он замахал своей, мол, сам встану — целее буду.        — Как вы узнали, что я здесь? — спросил я. Надо было удостовериться, что именно Эшли привел их сюда.        — Какой-то голос велел нам идти к тебе, сказал, что ты вернулся, — ответил Крис.        — Бирсак, а где ты был? — не мог угомониться Джереми. — Мы так волновались. Твоя мама сказала нам, что…        — Ребята, давайте так: пойдем ко мне в комнату, и я вам все расскажу, окей? — устало ответил я, примерно представляя, с чем мне придется столкнуться.        — Договорились, — сказал Питтс.        Дойдя до комнаты, мы уселись кто куда, и я начал рассказ. Рассказал им все, что и Дайяне. Они внимательно слушали, а я буквально чувствовал, что они думают, но терпеливо ждал их реакции. От них всего можно было ожидать. И я был прав…        — Энди, с твоей стороны это было глупо, — уверенно заявил Джинкс.        — Я так не считаю, — обиженно проговорил я, — он любит меня!        — Он тебя использует! Видишь, он даже отправил тебя сюда, ты ему надоел! — сказал Крис таким тоном, будто объяснял что-то законченному тупице.        — Он приснился мне и попросил найти его дом, если я хочу узнать больше о нем и его семье, — заявил я, не слушая Кому. — Я отправлюсь туда с вами или без вас.        — В смысле? — впал в недоумение Крис.        — Он сказал мне взять вас, так как вы знаете, где он находится.        — Находится что?        — Особняк семьи Парди!        — Ты хочешь пойти туда?! — ошарашенно воскликнул Джейк. Я был немного удивлен его реакцией…        — Ну да, а что? Ребята, сразу вам скажу — вы не сможете меня переубедить ни насчет Эшли, ни насчет моей идеи.        — Я не собираюсь тебя переубеждать! Я иду с тобой. Вы что? — удивленно спросил Джейк у охреневших Комы и Джинкса. — Это же легендарное место! Говорят, — обратился он ко мне, — что семья Парди была одной из самых известных. Они были химиками. Все, кроме старшего сына и младшей дочери. Почему — неизвестно. Тот Парди из концлагеря и есть тот старший сын. Жаль, что он погиб.        — Он не погиб, — проговорил я.        — Ты откуда знаешь? — хором сказали ребята.        — Помните, к нам пришел Эшли Парди, новенький? — Они кивнули. — Так вот он и есть тот самый Парди.        Реакция была такая же, как и у меня. Хотя, другого я и не ожидал…        — Как такое возможно?! — орал Кристиан. — Ему было бы сейчас 47 лет! А на 47 он не выглядит, вообще.        — А может он врал! — заявил скептический Фергюсон.        — Знаете, друзья, можете мне не верить, но я знаю правду! Я его люблю, и он меня любит, я ему верю, и я ему помогу! — сорвался на крик я.        Ребята выглядели сконфуженными, по Джереми было видно — он мне не особо верит, но и спорить не собирается. Но вдруг послышался голос Фергюсона:        «Этот Парди странный. Запудрил нашему Энди голову своей „любовью“. Ладно, узнаем правду в его доме».        — Ничего он мне не запудрил, Фергюсон! Я видел его глаза, они лучились любовью ко мне. Когда он отправлял меня сюда, он страдал, я знаю. Эш приходил ко мне во сне, любимый обещал, что скоро меня заберет, и я жду этого с нетерпением! — холодно проговорил я.        Надо было видеть его лицо. Он был в шоке от моих слов. По фамилии или полным именем я называю Фергюсона только когда злюсь на него, а это бывает редко. Тем более, я проявил большое желание покинуть их, вернуться к моему любимому…        — Как ты это сделал? — в шоке проговорил Джинкс. Он смотрел на меня, открыв рот. Ребята, видать, не поняли, в чем дело.        — Что? — Я тоже не понял.        — Ты прочитал мои мысли! — сказал Джереми. Честно, я в шоке! Даже на секунду подумал, что он меня разыгрывает. Но после я вспомнил слова Эша в моем сне…        — Эшли дал мне часть своей силы… Наверное, сюда и телепатия вошла… И я использую ее, чтобы помочь ему.        Тут мне стало немного не по себе: я ведь еще не знаю, какую силу я получил…        — Помочь в чем? — опять вместе сказали друзья.        — Вы же слышали о смерти Ричардса и Лиллимана. Это сделал Эшли. Второго убил с моей помощью. Он рассказал мне о себе все, ничего не скрыл. Я пойду в его дом. Так нужно…        Ребята меня уже боялись. Они видели, как я из пугливого и робкого парниши превратился в сильного и решительного парня, который защищает своего возлюбленного. Я чувствовал их страх. Но на Джейка я не злился: он ведь мне верил. Кома и Фергюсон предприняли последнюю попытку отговорить меня:        — Ди…        — Не называйте меня так! Только Эшли имеет право звать меня так! — резко выкрикнул я.        — Хорошо, Энди, ты с мамой говорил? — быстро спросил Джереми.        — Она мне не мать!        У Криса вытянулось лицо, а Джейк и Джинкс от шока ничего сказать не могли. Наверное, подумали, что я уже и от родной матери отрекаюсь. Я вкратце рассказал им правду о моей семье.        — И ты скрывал это от нас? — осторожно спросил Джинкс, видимо опасаясь меня злить.        — Да! Мне было стыдно! Я хотел это забыть, но сейчас я хочу быть таким же, как мои родители и мой парень, — уверенно заявил я. — Слушайте, я должен попасть в особняк. Вы со мной или нет?        — Да! — оптимистично заявил Джейк.        — Я тоже помогу! — вздохнул Кристиан.        — Я тоже вас не брошу! — обреченно сказал Джереми.        — Спасибо! — сказал я. — Как туда попасть? Где он находится?        — Недалеко от школы находится лес. Там в сторону гор. Но возле школы бывает много хулиганов, да и футболисты там тренируются после уроков, — объяснил Джейк.        — Не страшно! Идем сейчас же!        Спорить никто не стал. Спустившись вниз, я крикнул Дайяне, куда иду и зачем. Она попросила быть осторожным и, обняв меня, пожелала удачи. Я сказал, что с помощью Эша я не пропаду. Жопой чую, что Джинкс закатил глаза. Естественно, что передо мной он это делать не будет, если жить хочет. Выйдя из дома, я сломя голову понесся к школе. Ребята едва поспевали за мной. Прохожие смотрели на меня краем глаза и с… восхищением? Почему? Ах, да, я ведь сообщник террориста. Но я слышал их мысли:        «Это же Энди Бирсак, сообщник нашего спасителя! Думаю, Парламент скоро будет уничтожен»        «Если этот мальчик здесь, то и Эшли тоже здесь!»        «Смелый парень!»        «Может, наша свобода близка! Эшли спасет нас, он может рассчитывать на нас! Да поможет им Господь!»        Я был так рад! Моему счастью нет предела! Эти люди готовы бороться за свою свободу! Если бы Эшли был здесь…        «Я и так здесь, Энди! Я всегда с тобой!» — услышал я в голове столь нежный и родной голос.        «Эшли! Мы почти близки к победе, люди нас поддерживают! Твоя победа близко!» — радостно сообщил я ему, тоже телепатически.        «Наша, любовь моя, наша…»        Чего не ожидал, того не ожидал… Я шел и улыбался. Крис и Джереми не говорили ни слова. Либо решили, что я помешался, либо просто не захотели нарываться на мои вопли. А Джейк был рад за меня. Дойдя до здания школы, я хотел свернуть в сторону леса, но не успел…        — Эй, Бирсак!        Дэйв… Твою мать, ему что, от Эшли мало досталось? Ну сейчас я ему задам! Эта горилла начала приближаться ко мне. Ребята закрыли меня своими спинами и начали выкрикивать разные угрозы. Король вонючих бабуинов ухмылялся во все свои зубы — считать не буду, так как половина вообще выбита. Он начал говорить мне, что я слишком много о себе возомнил, и он опустит меня с небес на землю. Но я уже говорил, что Эшли со мной мысленно? Так вот:        «Не бойся, он просто трусливая мразь! Используй свою силу и сможешь напугать его. Сосредоточься и подумай, что хочешь с ним сделать…»        Так и сделаю! Сперва хочу немного его разозлить… Я молча развернулся и пошел куда шел. Гориллу это естественно разозлило. Назвав меня трусом, он хотел показаться крутым. Сейчас, он убежит, поджав хвост. Резко развернувшись, я смело посмотрел Дэйву в глаза. Мои глаза, также как и у моего темного ангела, загорелись цветом ярче природного. В это время злость на него росла в моей груди как атомная бомба. Сперва его лицо было злым, но стоило ему увидеть мои глаза, как оно начало меняться на глазах. Тысяча эмоций разом проплыло по его роже: от недоверия до паники. Ребята снова были подвержены огромному стрессу. Конечно, не каждый день увидишь такое. Дэйв решил, видимо, блеснуть своими мускулами, а потому попер на меня. Сказав ребятам не вмешиваться, я спокойно стоял, будто знал, что мне ничего не грозит. И действительно: стоило ему подойти ко мне на расстояние вытянутой руки, как вокруг меня показались какие-то размытости, как от воды, и его отбросило от меня. Я сразу понял, что это защитная сфера, которая возникала сразу же, когда мне грозила беда. Но я не закончил… Посмотрев на большой контейнер для мусора, я оживил его и мысленно приказал ему проучить эту гориллу. Та еще была сцена: футболист бежит от мусорного контейнера, который как бешеный летит на него.        — Энди, а когда ты контактные линзы вставил? — робко спросил Кристиан.        — Это сила Эша во мне так действует, — ответил я. — Идем дальше!        С каждым шагом я становился все ближе к жизни любимого. Может, ему было тяжело все рассказывать, и он захотел, чтобы я все увидел сам? Но, так или иначе, я на него не злюсь и не буду. Теперь, я могу его понять…        — Почти дошли, я чувствую… — шептал я. — НУ ЧЕГО ВЫ ТАЩИТЕСЬ ТАМ ЕЛЕ-ЕЛЕ, — взревел я, обернувшись к отставшим, — МЫ ТАК ДО НОЧИ ШАГАТЬ БУДЕМ?!        Нам удалось пройти лес без всяких затруднений и приключений. Мы оказались на холме. Как только я увидел в дали еще один лес, а за ним деревню и горы, я почувствовал странное тепло в голове. Я понял, что Эшли радуется возвращению домой. Повернув голову налево, я увидел Эша. Я понял, что он все это время был рядом. Когда он заговорил, его голос отдавался эхом:        — Эта деревня была моим домом. Вон там, на холме, мой дом — особняк семьи Парди. Никто без моего позволения и моей воли не зайдет сюда. Многие любопытные людишки хотели проникнуть в мои владения, но не смогли. То на них что-то обрушиться, то налетит, то дверь просто не откроется, то еще что-то. Ты первый со времени смерти этого древнего рода попадешь туда.        — Эшли, мы это обсуждали. Да, ты не человек, но ты и не мертв, — устало сказал я.        — Официально — мертв. Если честно, я сам не знаю, жив я или нет. Я этого не чувствую…        — Эшли… А почему так много людей хотят сюда попасть? — Я поспешил сменить тему.        — Сама история притягивает сюда туристов. У нас была родовая сокровищница, там же семейный склеп. Туда я перенес тела моих родных. Я нашел их в бункере, их тела хранили для сбора трупного яда и инфекций, которыми хотели отравить мою деревню и весь город, обречь их на смерть. Но им не удалось. Я выкрал тела. Жители деревни многие поколения охраняли наш особняк разными небылицами, и делают это до сих пор.        — А почему?        — Они очень любили и меня, и Авис, а потому были опечалены нашей смертью. А вот о родителях, насколько я знаю, никто особо не горевал, по крайней мере, по отцу точно. Он был очень высокомерным, гордым и холодным. Мама в этом плане была намного лучше. Она просто следовала семейным традициям.        — Извини, Эшли, — вмешался Кристиан, избегая смотреть ему в глаза, — а как мы туда попадем, там же туман.        И правда, туман закрывал почти всю дорогу к деревне. Ничего не было видно, только далекие огни деревенских окон. Но для Эша это, видно, не было проблемой.        — Я доведу вас к деревне, а там мы сможем дойти почти спокойно. Я оградил деревню туманом, его видят только чужие. Своим он не грозит. Эта деревня мой дорогой дом, а я защищаю все, что мне дорого!        — Неплохо придумано, — похвалил Эшли Джейк.        Эшли улыбнулся своей обворожительной улыбкой, так, что даже Крису и Джереми стало заметно легче. Они ведь его чуть ли не маньяком-убийцей считают.        «Мне не важно, кем они меня считают, мне главное кем меня считаешь ты, любимый!»        Я кивнул ему. Он велел следовать за ним и никуда не сворачивать. Ребята и я пообещали следовать за ним. И тут Эшли превратился в большой шар яркого бело-фиолетового света. Я засмотрелся на своего парня как в первую нашу встречу, но лишь с той разницей, что теперь это мой не друг, а любимый. В который раз я говорю, что друзей сейчас кондрашка хватит? Наверное, в сотый. Сфера двинулась вниз по склону и вышла на туманную дорогу. Мы за ней. Около 5-8 минут мы шли за шаром, а когда дошли к входу к деревне, увидели ребятишек, дерущихся на деревянных мечах. Один мальчик, заметив нас и летящий впереди шар, встал на ноги, а после завопил: «Эшли вернулся!». Из домов начали выходить люди. Вперед вышла приятного вида женщина лет 45-50-ти и мужчина тех же лет с бородой. «Видимо супруги» — подумал я, глядя на них. Эшли принял свой обычный вид, чем вызвал радостные вопли деревенских. Радовались все: и малышня, и взрослые.        Он не преувеличивал когда говорил о любви жителей к нему. Ребятишки с вышеупомянутым воплем бросились в объятья Эша, но перестарались и сбили его с ног. Хохоча во все горло, он пытался отбиться от малолетней толпы, но этого врага ему не одолеть. Мальчики и девочки обнимали его и были явно рады. Даже меня, Джейка, Криса и Джереми пробило на улыбку. Кое-как поднявшись на ноги, любимый посмотрел на женщину и мужчину и… бросился их обнимать.        — Тетя Кэролайн, дядя Сириус! Как я рад вас видеть! — кричал он, лучась от счастья.        — Эшли! Милый ты мой племянничек, ты справился? — чуть не плача воскликнула женщина.        — «Голос Калифорнии» и епископ Лиллиман мертвы! — объявил парень под торжествующий рев толпы.        Вот тут-то у Фергюсона челюсть и грохнулась на землю. Конечно, вся деревня поддерживает Эша. Наверное, усомнился в том, понимают ли они вообще, что сказали и что услышали.        — Эшли, а кто это с тобой? — спросил дядя Сириус, указав по очереди на нас.        — Это мой парень, Энди Бирсак, — он схватил меня за талию и притянул к себе и, чтобы не потерять равновесие, я положил руки ему на грудь, — а это его друзья — Кристиан Кома, Джейк Питтс и Джереми Майлз-Фергюсон, — указывал он на того, чье имя называл.        Услышав, что я его парень, никто не начал кричать: «Фу, педики, вон отсюда!» и тому подобное, наоборот, все восприняли это как радостную новость. Даже молодые девушки сияли от счастья, хотя им впору было завидовать и ревновать такого красавца как Эшли. Но видимо здесь росли отнюдь не эгоисты и завистники. Честно, мне было немного неловко, когда моего темного ангела спросили кто мы. Я волновался, как воспримут эту новость его дядя и тетя, они ведь не молоды, но с другой стороны мои друзья убедились, что я говорил им правду. По крайней мере, Крис и Джинкс точно. Джейк мне и так поверил на слово.        Женщина предлагала нам остановиться у нее на ночлег. Но мы отказались.        — Миссис Кэролайн… — начал было я.        — Ну что вы, милые, называйте меня тетушкой Кэрол, — всплеснула руками тетушка Кэрол.        — Тетушка Кэрол, нам нужно в особняк семьи Парди.        — Вот он. — Она указала на большой дом подальше от этих деревенских, но за облаками его почти не было видно. Мрачноватое место. — Вас проводить?        — Нет, тетушка, я сам их проведу в него, — откликнулся Эшли. — А потом мы вернемся сюда, ребята шли сюда довольно долго.        — Будьте осторожны, молодые люди! — пробасил дядя Сириус. — Вспомни, Эшли, твой отец пользовался плохой популярностью. Я никогда не забуду, как на меня книги с полки грохнулись…        — Мы будем осторожны, дядя! Идем, ребята!        Эшли махнул рукой, призывая нас к себе. Я все еще был в его мощных руках, и это приятно согревало, а ведь мы не виделись всего лишь с того момента, как он отправил меня домой. Я прижался к нему, на что он еще крепче меня обнял.        «Эшли, было рискованно говорить твоим дяде и тете, что я твой парень. Или ты знал, как они отреагируют?»        «Да, им, в отличие от родителей, было важно мое счастье. Они даже один раз ляпнули, что им все равно с кем я встречаюсь, хоть с парнем, главное, чтобы я был счастлив».        Я так рад, что я снова с ним, хотя и не знаю надолго ли. Дойдя к двери особняка, мы вошли в него…        — Ого! — вырвалось у Криса.        Я понимаю, что он имел в виду. Все убранство дома хоть и было довольно устаревшим, но указывало на былое великолепие. Кругом было потемневшее от времени золото и серебро на интерьере. Складывалось впечатление, что это все еще с викторианской эпохи. Я высказал свое мнение вслух.        — Ты прав, это и правда еще с викторианской эпохи. Подарки моих предков.        Тут на глаза мне показались обои, но подойдя ближе, я увидел, что это гобелен. На нем были разные люди, но явно из одного рода. От картинок людей отходили ветви, как от дерева, и связывали с другим человеком из другого рода. Под картинкой — имя и даты жизни и смерти. Некоторые были выжжены, словно не имели права находиться здесь.        — Эшли, — позвал я, — а что это? — и указал на гобелен.        — Это семейное древо Парди. А под ним девиз: «Чистота крови навек». Я не любил в родителях их одержимость манией чистой крови. Они были из высших слоев общества, и считали, что если человек не имеет больших денег, то он ничего из себя не представляет. Им чуть ли не поклонялись все. Чистота крови для них — это оба очень богатых и влиятельных рода скрепили свой союз браком. Если кто-то ниже по статусу, но в принципе богат, то тут считалось, что дети от такого брака — полукровки. А если муж или жена из самых низов общества — это означало отречение от семьи и появление на свет грязнокровок. А о любви тут не было и речи. Для них любовь — пустой звук.        Как ты уже заметил, многие отсюда выжжены, — он горько усмехнулся. — Это сделала мать, когда я отказался продолжать дело семьи, — он указал на точку, где раньше находился его портрет. — Странная была женщина… Мне было шестнадцать… Авис убрали отсюда еще раньше. — Эшли указал на выжженный портрет сестры. — Чуть ли не с детства стало понятно, что химиком ей становиться опасно. Я и так боялся за ее жизнь… Тетушка Кэролайн и дядя Сириус сами не желали следовать традиции, и мне помогали отстаивать свое право, за это мама и выжгла свою сестру с мужем из древа. Я не буду перечислять остальных моих безумных родичей, это меня раздражает.        Он подошел к книжной полке, которая была заполнена книжками только в красном переплете. Возле нее было два навесных подсвечника. Повернув одну, он открыл тайный проход. Сказав нам следовать за ним, он пошел вперед. Пройдя пару проходов и поворотов, мы спустились по лестнице к саркофагам. Здесь было всего четыре каменных саркофага, но они уже наводили ужас. Эшли подошел к самому маленькому. Я сразу догадался, что там его сестра… Любимый опустился на колени возле могилы Авис и кровавые слезы полились из его глаз. Тихонько подойдя сзади, я обнял его за спину. Эшли сжал мою руку.        — Это твоя младшая сестра, да? — сочувственно спросил Джейк.        — Да… Мне ее очень не хватает… Она умерла на моих глазах… Я не смог уберечь ее от этих поганых ученых, — сквозь слезы проговорил Эшли.        — Ты ничего не мог сделать! — К моему удивлению, это воскликнул Джереми. Я в шоке уставился на него. — Я не знаю, что с тобой делали, но помочь ты ей вряд ли мог.        — Спасибо, Джинкс! — поблагодарил Эш.        — А это твои родители? — спросил Кома.        — Да! Конечно, мне было больно, когда они умерли — родители как-никак, — но в тоже время, особой любви между нами никогда не было, а смерть Авис меня сильнее подкосила.        С этими словами, он достал кинжал и надрезал свою руку. Ребята… Ах, да, я это уже говорил… В общем, кровь Эшли превратилась в ту самую розу, что он подарил мне, но она была темнее. В одну секунду залечив порез, он положил розу на гроб сестры. На нем было написано:

Авис Мэри Парди (02.05.1972 — 14.10.1986) Любимая сестра, талантливый музыкант, прекрасный человек. В могиле, усыпанной розами, пока сгущается ночь, Моя душа превратилась в лёд, но я хочу снова жить. Я знаю, ты придёшь ко мне, я жду в страданиях, Я хочу бороться ради этого, защити меня от этой тьмы. Я тянусь к свету.

       — Авис очень любила музыку, мечтала играть в группе, как и я…        Эшли поднялся на ноги и посмотрел куда-то вперед. Мы посмотрели туда же и заметили портрет. Блондинистый мужчина с такой же бородой, с жесткими голубыми глазами, волосы завязаны внизу в маленький хвостик, одетый в коричневый деловой костюм с бордовым галстуком. У женщины были карие глаза, такие же как у Эша, но более равнодушные, и того же цвета волосы, заплетены в узел на затылке с челкой и прядями возле ушей; одета она была в темно-синее платье с жемчужным ожерельем. Эш был точной копией матери. В центре стоял мой ангел, отец положил ему на плечо левую руку, а мать — правую. На его руках была девочка 13-14 лет в фиолетовом платье. Авис была копией брата, но глаза у нее были голубые, как у отца. Бледное лицо обрамляли прямые волосы с челкой закрывающей один глаз, губы бледнее нормального оттенка, но, не смотря на это, она была счастлива.        — А как звали твоих родителей? — спросил я.        Эшли молча указал на два саркофага с левой стороны. На самом большом было написано:

Эдвард Джеймс Парди (17.06.1941 — 14.10.1986) Благодарю за то, что дал мне жизнь… Я никогда не забуду все хорошее, что ты мне сделал…

       Возле могилы мужа покоилась и его жена:

Дебора Мишель Скотт-Парди (03.04.1945 — 14.10.1986) Благодарю за то, что дала мне жизнь… Я никогда не забуду все хорошее, что ты мне сделала…

       — Эшли, а можно осмотреть дом? — робко поинтересовался Джейк.        — Да, смотрите все, что хотите…        Мы пошли сразу в комнату Деборы и Эдварда. Комната оформлена богато, светлые и темные тона чередовались. В ней было много фотографий, однако на всех Эшли стоял в обнимку только с Авис. Он так ее любил… и он ее потерял… За этой комнатой Эшли и деревенские жители явно не присматривали: она была запущенна.        Следующая была поменьше, но более аккуратная. Эшли поддерживал в комнате сестры прежний порядок.        — Я не рискнул хоть что-то поменять в ее комнате. Здесь все, как она любила при жизни… — сказал резко появившийся Эшли. Он стоял, облокотившись о дверную раму двери, скрестив руки и закинув одну ногу на другую. Глаза его снова заполнились кровавыми слезами. Друзья вздрогнули от неожиданности, а вот я уже привык к неожиданностям.        — Вы уже закончили? — монотонно пробормотал любимый.        — Да… — сказал я, ребята кивнули в знак согласия. Мне больше не хотелось находиться в доме, который причиняет боль моему любимому.        Выйдя в прихожую с гобеленом, ребята засеменили к выходу. Я хотел было следовать за ними, но любимый взял меня за руку, и сказал:        — Мы можем поговорить прежде, чем я отправлю вас к тетушке? — Я кивнул. Мы отошли к камину.        — Эшли, почему меня не было полгода?        — Я… перемотал время на полгода вперед… так нужно было… — не глядя на меня, проговорил Эш.        — Когда ты это сделал?        — В тот же день, что и принес тебя в Галерею… — честно ответил любимый.        — Я не злюсь на тебя, но ответь: почему именно в тот день?        — Можешь не верить, но… я влюбился в тебя… в первый день нашей встречи. Я просил тебя не следить за мной потому, что боялся за тебя. Ты напоминал мне Авис… Ты спишь, свернувшись клубочком как она, ты любишь какао, как она, ты красиво поешь как она, ты любишь черный как она. Ты стал мне самым дорогим человеком… Я полюбил тебя, хотя, думал, что уже не способен на это… Я дышу ради тебя, живу ради тебя, убиваю ради тебя… Когда мы шли по городу, мне было приятно быть вместе с тобой и слышать мысли этих людей, которых я вдохновил, видеть мир, начало строительства которому я положил.        Ну как на это кареглазое чудо можно злиться? Улыбка озарила мое лицо, ведь все это я мог сказать и о нем. Он так дорог мне, не хочу расставаться с ним. У меня не было слов, чтобы описать мои чувства к нему, но он и без слов все понял…        — Нам нужно расстаться на короткое время, — он протянул руку и взял меня за щеку, — а потом, я снова заберу тебя к себе. Пошли, нам пора, мне сложно здесь находиться.        Быстрым шагом мы дошли до больших дверей, где стояли Кристиан, Джейк и Джинкс. К деревне мы добрались также быстро, дойдя до домика с розами возле окон, Эшли постучался и, услышав положительный ответ, вошел в него. Тетушка Кэрол стояла возле плиты и готовила итальянскую лапшу в бульоне, а дядя Сириус дремал в кресле, а на его колени положил морду большой черный пес. Телевизор был включен, а детишки то играли на коврике, то смотрели телевизор. Тетушка Кэрол обернулась на звук закрывающейся двери и, увидев нас, жутко обрадовалась.        — Эшли, вы уже закончили? — радостно воскликнула женщина.        Эшли не успел ответить, как к нему подскочили дети супругов с воплями:        — Эшли, а ты расскажешь нам сказку?        — Карлайл, Бенджамин, не загружайте Эшли, у него и так дел много! — вмешалась тетушка Кэрол.        — Ничего страшного, как-нибудь в другой раз, — улыбнулся Эшли своим двоюродным брату и сестре. — Тетушка, ребята проголодались, можешь их накормить и дать заночевать?        — Конечно, Эшли, а ты что, уже уходишь?        — У меня есть дела, я должен… — Он замолчал.        — Ищешь доктора Джайнс? — тихо спросила она.        — Извините, а кто это? — спросил Джинкс.        — Одна из тех докторов, кто сделал это со мной. Я слышал, что она раскаялась в проекте. Я поклялся ей отомстить. Она жива, я знаю, и хочу рассчитаться с ней. И, кажется, я знаю, где она… Я вернусь утром. — Эшли развернулся и вышел.        Я, и еще, к моему удивлению, Кома, Питтс и Джинкс, выбежали след за ним. Он остановился и удивленно смотрел на нас. Крис подошел к нему и протянул руку:        — Ты не такой плохой, как мы думали. Можешь рассчитывать на мою помощь, друг!        Эшли пожал ему руку.        — Ты настоящий герой для всех людей. На мою помощь также можешь рассчитывать, — вышел вперед Джейк.        Эшли пожал и его руку.        — Я ошибался насчет тебя. Я тоже окажу всю посильную помощь, — с искренней улыбкой сказал Джинкс. Я понял, что он не врет: ведь Эша так просто не обманешь. Его руку любимый также пожал.        Друзья ушли в дом, а я подошел к любимому кареглазому чуду и обнял его за шею. Он также в долгу не остался и, обвив мою талию правой рукой, поцеловал меня. Левую руку он положил мне на волосы. Нехотя, я оторвался от столь желанных и родных губ и посмотрел в его красивые глаза.        — Я оставлю тебе силы. Они тебе очень идут. Мы по-прежнему связаны, не только мысленно, но и более глубоко… И еще: не расставайся со своим кристаллом.        — Даешь слово, что вернешься утром? — с надеждой спросил я.        — Ты проснешься в моих объятиях… — страстно прошептал мой темный ангел.        Со смешанными чувствами, я вернулся в дом. Тетушка Кэрол накормила нас и постелила постели, рассказав нам подробнее о докторе Джайнс. Когда речь зашла о концлагере, который разрушил Эшли, дядя Сириус заметил, что некоторые документы сохранились и если я хочу побольше узнать о проекте «Perfect Weapon» то должен отправиться в Норслайф. Они перенесли данные о проекте и о Эшли, как об Объекте 7. Утром надо будет поговорить с Эшем и пойти туда…        Супруги предложили мне лечь на двухспальную кровать, объясняя это тем, что Эшли вернется ко мне утром и ему нужно будет место. Они сказали, что раньше, до смерти почти всей семьи Парди, деревня была для туристов хорошим местом. И у всех в домах много комнат и мест. Так устанавливались дружественные отношения с соседними городами.        Поужинав, я лег на двухспальную постель. Засыпая, я думал о том, что проснусь в объятиях человека, за которого не раздумывая отдам жизнь… In the dark В темноте I can feel you in my sleep Я могу чувствовать тебя во сне… In your arms I feel you breathe into me В твоих объятиях я чувствую, как ты вдыхаешь в меня жизнь… Forever hold this heart that I will give to you Всегда держи это сердце, которое я вручу тебе… Forever I will live for you Я буду жить ради тебя вечно… Skillet — Awake And Alive (Этот куплет песни Эшли и Энди поют думая друг о друге)