Безледниковый период

Привет. Нет, ну вы конечно знаете меня. Безумные огромные глаза и редкостное невезение с этим сотню раз проклятым жёлудем. Да, вот он я, замороженный в снегах приблизительно двести двадцать пять миллионов лет назад. Зовут меня Скрэтт. И конечно же я бегу. Бегу вслед за ней, убегающей с моим жёлудем. Где мы вообще находимся?

***

POV Скрэтт Голова болит. Где я? Помню, что бежал за этой белкой, пытался вернуть себе жёлудь, а потом… А что было потом, я не помню. Пытаюсь подняться — это у меня плохо получается, но все же мне удается встать на свои задние лапки, попутно осматриваясь. Сейчас я нахожусь в какой-то очень странной пещере… или берлоге?.. нет, всё-таки, в пещере. Рядом со мной лежит она, а прямо перед моим носом лежит жёлудь. Мой жёлудь. Счастливая улыбка появляется на моей мордочке. Хвост дернулся, тело напряглось. Прыжок, и… я врезаюсь в какую-то преграду? Она прозрачная и чуть-чуть прохладная, но это не лед, а что-то другое. Раздраженно крикнув, я снова попытался ее преодолеть, и снова, и снова, и… — Я уже пробовала, у тебя ничего не получится, — послышался холодный голос. Обернувшись, я вижу её: белка сидела чуть позади меня, и, облокотившись о невидимую преграду, поправляла свой шикарный хвост. — Ты знаешь, — я вновь посмотрел на жёлудь, — где мы? — Понятия не имею! — она как-то раздраженно скрестила лапки на груди и отвернулась от меня. Я как следует разбежался… — Ты не справилась, а я смогу-у-у-у! — с этими словами я прыгнул на преграду; Скрэтти только отбежать успела, но опять без успеха. Только жёлуди перед глазами пляшут. Тут на той стороне преграды появляются странные обезьяны, все белые, а морды совсем без шерсти — только на головах осталась. — Потрясающе… — сказала одна, с какими-то стекляшками на носу, — они проспали в анабиозе двести двадцать пять миллионов лет и всё ещё живы. Скрэтти с ужасом смотрит на обезьян. Несмотря на возраст, она всё такая же прекрасная… так, соберись, Скрэтт. Вспомни, она заставляла тебя двигать диван из камня. Одна из обезьян что-то надела на свою огромную лапу и сунула ее к нам, пытаясь схватить меня или Скрэтти. Обезьяна схватила белку за хвост. Я прыгнул ей на лапу и цапнул за пальцы, отчего лысая обезьяна ойкнула, отпустила Скрэтти и убрала от нас свою лапу. — Попробуем так, — отозвалась другая, поправляя стекляшки на носу и куда-то ушла… Я сразу упал и высунул язык — даже дышать перестал. Так мне ни раз удавалось обмануть хищников, однако Скрэтти смотрит на меня с неодобрением. — А если они питаются падалью? Ты об этом подумал? — спросила она. — Обезьяны не едят падаль, — ответил ей я. — Обычные — нет, а как насчёт этих? — вновь спросила Скрэтти. — Успокойтесь, никого они не съедят. А вам правда двести двадцать пять миллионов лет? Меня зовут Щелкун, а вас?.. — вопросы из соседней пещеры сыпались, как из рога изобилия. — Так, Щелкун, или как там тебя? Мы тебе, конечно, благодарны, и-и-и… всё такое, но не мешай нам, пожалуйста, — сказала Скрэтти с неким раздражением в голосе. Мы оба притворились мёртвыми, а когда вошли лысые обезьяны, они явно были разочарованы. Хорошо, значит есть они нас не будут. — Видимо, когда они жили, атмосфера земли была несколько иной, — сказал один из обезьян. — По всей видимости, они не приспособлены к жизни с нашей атмосферой, — поддакнул ему седой обезьян и потрогал мой живот карандашом, — что-ж мы хотя бы сможем посмотреть, как они устроены внутренне. Мы оба тут же спрыгнули… Что тут началось...: одна лысая мартышка завизжала, другой пытался меня поймать, но я укусил его; сейчас меня интересовал лишь один предмет — жёлудь; Скрэтти уже схватила его, но я перехватил жёлудь из её лапок и бросился бежать. — Выпустите меня, пожалуйста! — раздался крик из соседней пещеры, —  у этих обезьян есть волшебные карточки на груди, если их прислонить к вон той светящейся… Я уже не слушал, лишь бросился бежать в вентиляцию — ещё увяжется за мной. Я услышал рык динозавров и полез прямо на него. Вот она, свобода! Скорее! Надо торопиться… Я вылез и чуть не потерял сознание… РАДИ ВСЕХ ЖЕЛУДЕЙ, КУДА Я ПОПАЛ?