Back

Смотреть на его сутулые плечи, изредка подрагивающие от холода — все равно, что смотреть на ослепляющее солнце. Больно. Лидия едва заметно шевелит губами в попытках что-то сказать, но слова оседают где-то в горле, вызывая жжение. Страшно нарушать ту стойкую тишину, что образовалась в этой тусклой комнате. Мартин с грустной улыбкой отмечает, что здесь все по-прежнему — старый добрый диванчик, на котором они засыпали, когда не было сил добраться до комнаты, ковер, который им приходилось трижды отстирывать от красного вина. А на журнальном столике покоится стопка книг, которые Лидия так тщательно выбирала для своей работы по химии. Здесь пахнет воспоминаниями, и от этого запаха у нее начинает кружиться голова. Стайлз слишком уж резко дергает замок дорожной сумки, едва не вырывая его «с корнем». Ругается себе под нос, а затем находит в себе силы обернуться. Лидия так и стоит, прижавшись плечом к дверному косяку, и смотрит, не мигая. Под глазами залегли тени — следы хронического недосыпа. Стайлз и сам практически перестал спать. — Даже ничего не скажешь на прощание? — горько усмехается парень, набрасывая сумку на плечо. Он ждет хоть какой-нибудь реакции. Но Лидия молчит, смотря куда-то в сторону, и нервно покусывает пухлые губы. Эта привычка так сильно раздражала Стилински сначала и так сильно полюбилась после. А сейчас это кажется комичным. — Давай же, Лидия. «Я буду очень скучать, Стайлз», — Стилински копирует интонацию Мартин, почти издеваясь. — Оу, нет. Давай твое коронное. «Я тебя никогда не любила, Стайлз». Так ведь? Лидия жмурится, как от удара. Она помнит, как сказала это три месяца назад. Помнит, как потускнели глаза парня, смотревшего на нее преданным влюбленным взглядом. Она так сильно винила себя, хотя и пыталась оправдать. Но у нее ничего не вышло. Мартин молча смотрит, как Стайлз забирает оставшиеся вещи, и со стыдом замечает, как покраснели его глаза. Парень шмыгает носом, что-то нервно бормоча, и вещи выпадают из его рук. Лидии хочется начать говорить, но она боится, что звук ее голоса вовсе не будет слышен. Она просто будет смотреть, как все рушится. По ее вине. Снова. — Ладно, мне второй раз повторять не нужно, — соглашается Стайлз, собрав, наконец, все вещи. Он бросает последний взгляд на Лидию в надежде услышать хоть что-нибудь, но нет. Да и к черту. — Прощай. Надеюсь, это наша последняя встреча. Лидии хочется зарыдать. Стайлз уходит, слегка задев ее плечом, но даже не думает бросить хоть какие-нибудь извинения. Он не просит ее уйти, он уходит сам, зная, что больше не вернется ни в этот город, ни в этот дом. Лидия, словно оглушенная, оборачивается, когда слышит сзади чьи-то шаги. — Нам нужно поторопиться, самолет совсем скоро, — причитает шериф, подталкивая Лидию вперед, к выходу. — Если мы опоздаем, я заставлю этого засранца идти до Нью-Йорка пешком! — Нет, Джон, извините, но я… — голос Лидии звучит хрипло, так, будто она хранила молчание годами. Стайлз замечает их, подходящих к машине, и закатывает глаза. — Я не могу поехать с вами в аэропорт. Извините. Шериф удивленно вскидывает брови, а затем качает головой. — Ерунда, Лидия. Вы ведь можете больше никогда не увидеться, — от этих слов они оба вздрагивают, но игнорируют взгляды друг друга. — Едем. И Мартин нечего возразить. К моменту их прибытия в аэропорт вся стая находится там в полном составе. Лидия раздраженно цокает, видя, как радостно машет Стайлзу Малия. А он тепло улыбается ей в ответ. — Ребенок, тебе на прощание — пять минут, — строго говорит шериф, когда они выходят из машины. Лидия стоит поодаль, когда Стайлз начинает принимать объятия. Он получает множество наставлений и пожеланий, Кира даже роняет ему на плечо пару слезинок, от чего Скотт как-то вымученно улыбается, словно старается не заплакать тоже. Мартин представляет, как крепко обнимала бы Стайлза Эллисон, любившая его всем сердцем, и вздрагивает, ощущая, как глаза начинают наполняться слезами. — Стайлз, отец согласился! — весело щебечет Малия, кидаясь парню на шею. Лидия хмурится, чувствуя, что сейчас услышит что-то совсем не радостное. — Я приеду к тебе в конце месяца, этот колледж принял и меня! Конечно, чего еще стоило ожидать. Как же мог Стилински уехать на учебу, оставив свою девушку здесь? Их отношениям срок — месяц, но они уже обсуждают совместные планы на будущее, от чего Лидию непримиримо начинает тошнить. И Стайлз выглядит счастливым, что уж говорить о девчонке? Светится от счастья. Как светилась Лидия три месяца назад. Рыжеволосая ежится, кутаясь в свой серый кардиган, словно желает спрятаться от всех. Но ей это не удается, потому что Скотт приветливо машет ей, подзывая ко всем. — Эй, Лидия, может, хотя бы обнимаешь Стайлза на прощание? Скорой встречи не жди, — напоминает друг, грустно улыбаясь и хлопая Стилински по плечу. Мартин неуверенно смотрит на парня, словно решая, подойти или нет. Взгляд Стайлза не выражает ничего, словно все его чувства внезапно обнулились. Он просто делает шаг и замирает, ожидая ее шага в ответ. И она делает его, а затем заключает Стайлза в объятия. Лидия уверена — она больше никого и никогда не обнимет из страха потерять его тепло, отпечатавшееся на ладонях. Стайлз думает, что готов простоять вот так примерно вечность. — Эй, сын, — Стайлз чуть отходит от Лидии, размыкая руки, и еле слышно шмыгает носом. — Нам пора. Все в последний раз говорят прощальные слова и дружелюбно машут ладонями, провожая Стайлза взглядом. Он машет им в ответ и закусывает губу, когда переводит взгляд на застывшую, как камень, Лидию. Она просто смотрит ему вслед, борясь с отчаянным желанием сорваться с места, чтобы догнать, чтобы сказать все то, что не решилась сказать раньше. Он просто смотрит на нее, отдаляясь все больше и больше, желая вернуться, желая извинится за все те упреки, что комом стоят в горле до сих пор. Но они не двигаются, продолжая обмениваться взглядом. И все снова рушится. Лидия садится на заднее сидение машины Скотта и отрешенно смотрит в окно, стараясь сдержать непонятные слезы. Она ведь приняла это решение сама. Она сама оставила его. Но почему-то так больно слышать, как счастливая Малия болтает об их со Стайлзом общих планах. Мартин вздрагивает, когда чувствует чье-то теплое прикосновение к собственной ледяной ладони. Она поднимает взгляд и встречается с теплыми глазами Киры, чуть покрасневшими от недавних слез. Девушка улыбается, мол, все будет хорошо. Лидия убирает свою ладонь. Не будет. Теперь никогда.