Пепел розы_драбблы

В медкабинете было прохладно. Устало стягивая с рук окровавленные перчатки, Клэр закрыла глаза, пытаясь прийти в себя после бесконечно тяжелого дня. Проведя ладонью по осунувшемуся лицу, она повернулась к больничной койке. Питер был одним из тех, кто всегда спешил. В этот раз – на тот свет. Клэр помнила операцию урывками: кто-то что-то говорит ей, или молчит, напряженно вслушиваясь в гудение ламп, передает инструменты. Попискивают приборы, а ее собственное сердце чеканит ритм, пытаясь привести в норму кровообращение во время использования силы. И все это время он под ее опытными руками – лежит, открыв нараспашку грудную клетку, позволяя делать с его сердцем все, что угодно. Но Клэр ничего от него не надо. Пусть только не подыхает на операционном столе. Лицо Питера в свете холодных ламп кажется безжизненным, но девушку трудно обмануть – он дышит, пусть и с помощью искусственной вентиляции легких. Его сердце бьется, слабо, но уверенно. И каждый раз Клэр не понимает их отцов – почему они так безжалостны к своим детям? Присаживаясь рядом с Питером, она чувствует, что не может больше держаться. Горячие слезы текут по раскрасневшимся щекам, обжигая солью кожу. Кусая тонкие губы, она тихо произносит его имя – прямо как тогда, в ее комнате, в его комнате, в кабинете. Клэр не запоминала имен мужчин, с которыми проводила свои ночи. Их было много, и она никогда не утруждала себя делать галочки: Эндрю, Коди, Филипп, Аарон – все как один. Но его имя она хотела запомнить. Убрав прядь седых волос с лица, Клэр бережно, едва касаясь, провела по щеке. Ей нужно было касаться его, чтобы хоть как-то успокоиться, убежать от невыносимой истерики, которая в ее жизни случалась дважды. Мама, Сэм. Горестный вздох сорвался с ее губ, заставив крепко зажать рот ладонью, но ничто не могло заткнуть ту черную дыру в ее груди, сотканную из черных нитей воспоминаний. Она теряет дорогих людей. - Пожалуйста, не оставляй меня одну, - звучит ее третья за жизнь просьба, облитая горькими слезами, - пожалуйста, не умирай. Первые сутки – самые важные для больного, и Клэр это знает. Именно за это время решается судьба одного создания: суждено ли ему жить или уйти из этого мира. Балансируя между сном и реальностью, она лежит на соседней койке, не сводя с Питера глаз – словно послушная собака, ждущая своего хозяина. Слабые колебания в кровеносной системе Клэр ощущает кончиками пальцев, и постоянно поддерживает в парне огонек жизни. Она не спит. Ее тело окоченело от усталости и тоски, как было после похорон матери. Слезы текут на бежевую обивку. Дверь кабинета тихо скрипнула и открылась, но Клэр не обращает внимание. Кто-то бережно дотрагивается ее плеча, ласково говоря: «Клэр, тебе нужно поспать. Ты сделала все, что было в твоих силах, отдохни». Но она не реагирует на это. Тогда дверь закрывается, оставляя в кабинете двоих. Знакомое ощущение чужого сознания в голове заставляет Клэр вздрогнуть. Ей кажется, что синие глаза профессора смотрят на нее в упор. Но он не говорит ни слова упрека. И за безмолвными просьбами наступает тишина и тьма. Клэр крупно вздрагивает, опомнившись от сна, и резко садится на кушетке. Свет в кабинете выключен, и девушка, щурясь, вглядывается в полумрак. Застыв, она смотрит на то место, где должен был лежать Питер. Пусто. Приборы аккуратно убраны, и ничто не намекает на то, что здесь лежал в бессознательном состоянии мутант. В клинике она часто видела подобное, чтобы ошибаться, но в этот раз ей хочется ошибиться, запнуться, упасть, лишь бы все это было неправдой. Чья-то рука ложится ей на плечо. - Кого-то ищешь? Тугой болезненный комок в горле не дает ей ответить. Клэр улыбается, чувствуя, как в глазах набираются слезы. Голос Питера смешливый, и даже спиной она чувствует, что его губы растянуты в улыбке. Уткнувшись в ладони, Клэр сидит недвижно, стесняясь своих слез. И когда Питер отнимает ее руки от лица, то видит лишь пытливый, выжидающий взгляд. Сам он испуган, взъерошен: под свободной майкой виднеются очертания бинта. Но он живой. Питер обнимает ее, ворча что-то про силу женской истерики, но его голос теплый, растерянный, ласковый. Тяжело дыша, Клэр прижимается к его груди, пытаясь удостовериться, что он действительно жив. Сердце бьется, слегка заходится, но гонит кровь во все части организма, исправно выполняет свою работу. - Не понимаю, чего ты так разошлась. – Он легко перебирает ее волосы, заводя за ухо любимую прядь. – Все хорошо ведь. Вот ты, а вот я. И мы оба дышим.