Мы не потеряны

Вот уже третий месяц я прихожу сюда, в эту больничную палату с белыми холодными стенами, от которых у меня часто идут мурашки. Прихожу сюда каждый день с тех пор, как он попал сюда. И я не понимаю, почему сюда попал именно он. Он не заслужил такого. Мы все были там. Все убегали. Все бежали так быстро, как могли. Это было нечто. Какой-то странный оборотень. Не помню, как это случилось, но я оказалась в западне. Он загнал меня в угол. Я стояла прямо перед ним. В его черных глазах я видела лишь тьму. Он замахнулся на меня огромной когтистой лапой. Я была уверена, если он попадет по мне ею, то я в тот же момент погибну. Поэтому я закрыла глаза. Я просто ожидала, когда почувствую боль от удара и упаду на холодный мокрый асфальт и была готова к этому, но вскоре услышала лишь звук, который дал понять, что удар пришелся на кого-то другого. Подсознательно я знала, кто этот человек и мои опасения подтвердились. Меня заслонил он. Он принял на себя весь удар. Поэтому сейчас, после болевого шока, кома. Я не знаю, как нам, всей нашей компании удалось спастись, но мы остались живы. Больше мы не видели этого зверя, но знали и ждали, что он снова появится и насеет ужас на Бекон Хиллз. Сейчас я снова сижу в его палате. Как обычно, каждый день, на его кровати. Наблюдаю за ним. Смотрю на его неподвижное лицо, лишь ноздри слегка расширяются от дыхания. За три месяца я уже наизусть выучила, как выглядят его впалые скулы. Удивительно, что раньше я не замечала, что они такие красивые и изящные. Так же я успела выучить, как выглядят его губы, ресницы, нос. Он никогда не был толстым или хотя бы упитанным, но после трех месяцев в больнице, он похудел еще сильнее. Кожа, которая была слегка бежевой, побледнела до цвета мела, родинки на лице стали заметны гораздо сильнее, а скулы впали куда глубже, чем было раньше. Бедный Стайлз. Он попал сюда, защищая меня. Чуть не погиб из-за меня, а я ничего не могу сделать, что бы спасти его, ни чем не могу ему помочь и это так меня угнетает. Ощущение, будто это делает меня беспомощной и никчемной. Это странно, но мне жутко обидно по этому поводу. Нет, я не жалею себя, мне обидно за Стайлза. В горле встал ком, как обычно бывает, когда я думаю об этом. Меня будто кинжалами пронзает чувство несправедливости. Иногда мне кажется, что я единственная, кто не может ему помочь, единственная, кто ничего не делает для него. Каждый день сюда приходит Скотт. Он забирает у Стайлза боль, если она есть, в то время, как я просто сижу и наблюдаю за этим. Со Стайлзом я провожу больше времени, чем кто-либо. Держу его за руку. За его ледяную руку. Рассказываю ему истории о том, что происходит. Иногда, когда понимаю, что рассказать уже нечего, я даже пою ему. Доктор, папа Лиама, говорит, что в таком состоянии Стайлз все слышит и приятные ощущения могут помочь ему проснуться от комы. Однако, пока что, это не помогает. Ничего не помогает. -Знаешь, Стайлз, мне трудно без тебя. Сейчас я так нуждаюсь в твоей поддержке, так хочется, что бы ты взял меня за руку, сказал пару слов в утешение, обнял меня. Мы ведь так и не разобрались с тем страшным оборотнем, из-за которого ты здесь. Этот оборотень, он словно канима. Только канима парализует, а этот вводит в кому… когтями…своими. когтями. Точно. кома не из-за болевого шока. В этот момент в мою голову пришла мысль. Срочно нужно сообщить об этом Скотту. Я судорожно взялась искать телефон по своей сумке, в которой, как оказалось, можно утонуть. Когда наконец нашла его, набрала номер Скотта. Недоступно. Снова звоню. Снова недоступно. Скотт, черт возьми, где твой телефон! Я решила поехать к нему, так как других вариантов не было, поэтому мне пришлось встать. Я посмотрела на Стайлза. Он лежал все так же неподвижно, как лежал каждый день в течении трех месяцев. -Я вернусь…-обещающи сказала я ему, будто знала, что он расстроится из-за моего ухода. Я вышла из палаты и почувствовала облегчение. Очень трудно находиться ежедневно целыми днями в маленьком, замкнутом помещении. После выхода из палаты, я побежал машине. Найдя ключи и сев в машину, я направилась к дому Скотта. Ехать пришлось не долго, поэтому уже в скором времени я была у него на пороге, звонила в дверь. Дверь открылась. На пороге стоял Скотт. -Лидия, привет! Ты чего сдесь? Как там Стайлз? -Я звонила тебе! -я говорила это раздраженно-Ты не брал трубку, мне пришлось приехать. Знаешь, ко мне в голову пришла мысль, а что если Стайлз в коме не из-за болевого шока, а от когтей того зверя? -В смысле? -Это как канима. Только вот канима парализовывала, а этот зверь когтями убивает. -Стайлз мерт? -Нет, ему повезло, он спит, только слишком крепко. Так крепко, что может не проснуться. -Состояние, между жизнью и смертью. -Сейчас он в бардо. -Так это оборотень? -Думаю да, но мы не знаем его вида. -Нам нужно поискать в бестиарии. -Ладно. Тогда ты ищи в бестиарии, а я поеду к Дитону. Он должен хоть что-то знать. Мы попращались со Скоттом. Я поехала к Дитону. До него мне пришлось ехать буквально пару кварталов, поэтому там я была уже через несколько минут. Я припарковала машину и зашла в здание клиники. Дитон, услышав мои шаги, обернулся. -Здравствуй, Лидия. По какому вопросу? -Я бы хотела узнать что-нибудь об этом.-В этот момент я полезла в сумку за рисунком того зверя, который нарисовала сразу после той катастрофы. Из кармана я достала помятую бумажку с рисунком, после чего, показала ее Дитону.-Вы что-нибудь знаете о нем? Дитон внимательно рассмотрел мятый рисунок и сделал вопросительный взгляд. -Это похоже на смесь нескольких видов оборотней. Это тот, что напал на Стайлза? -Да. Ранил его. -Не удивительно, что после такого Стайлз впал в кому. Ему крупно повезло. -Вы знаете, как спасти его? -К сожалению, я даже не знаю точно, что это за оборотень. -Спасибо на этом. После этих слов я вышла из клиники и снова села в машину. В машине я глубоко вздохнула и выдохнула, после чего опракинула голову на сидение. Стресс. Я поняла, что снова ничего не сделала для Стайлза. Придеться опять ехать к нему и целыми днями рассказывать ему истории. И я не против этого. Просто хочется сделать что-то большее. Я сижу в машине уже долго. Пара ехать. Я снова в больнице. Снова захожу в его палату. Вдруг в груди все сжалось. Слезы потекли ручьем просто так. Дыхание остановились. Его кровать пуста. Постельное белье убрано.