Предисловие
24 июля 2016 г. в 18:52
Что главное для неравнодушного рассказчика историй, в его обычном диалоге с таким же, неравнодушным слушателем? Суметь притомить до готовности и вовремя подать на блюде занимательную, поучительную, а главное - интересную, для читателя историю, и автор, как хороший кулинар, прежде всего должен знать и понимать, из каких "продуктов" он собирается стряпать это замечательное кушанье. Какие чувства, какие обстоятельства, характеры и чудеса, переплавленные и растворившиеся друг в дружке и между собой, будут томиться, булькать и шипеть в раскалённом котле воображения, испуская аппетитнейшие, дразнящие чуткий читательский нос, запахи.
Это, прежде всего относится к историям, написанным "вслед", на чужом материале, хотя, как ни крути, все истории, рассказанные до нас, это бесконечные "перепевы" известных, кровно-почвенных сюжетов, сложившихся и пришедших к нам из тех далёких времен, когда человек только начинал осознавать себя таковым.
Для начала, "первоисточник" нужно внимательно исследовать и, образно говоря -препарировать: выпотрошить, тщательно вымыть, ощипать перья, содрать несколько слоёв "кожи" - домыслов предыдущего автора, вправить и поставить на место вывихнутые косточки. Внимательно изучить те места, в которых предыдущий автор "своевольничал", резал по живому, прививая и насаждая нужные ему детали, и удалить всё лишнее, оставив, пользы дела для, лишь цельную, добротную первооснову.
История графини де Монсоро и её двух графов, в пересказе Дюма-отца, это история, в которой, прежде чем найти что-то живое и распотрошить, на радость благодарной публике, нужно это живое прежде всего отыскать и отделить от мёртвого. Эта история больше всего похожа на большую, гулкую комнату с наглухо заколоченными окнами, где в самом тёмном углу тлеет жаровня с благовониями, испускающая причудливые клубы едкого дыма. Этакая комната-с-привидениями, в которой одурманенный авторским вымыслом читатель,только и делает, что гоняется за призраками, а после выходит наружу, щурясь на яркий солнечный свет, с тем незабываемым чувством, что его в этой комнате сначала пытались накормить мылом, а потом надели на голову сапог.
И посему жаровню пришлось погасить, настежь распахнуть окна, чтобы самым внимательным образом рассмотреть, кто же тут прячется в темноте, и ловко, с подачи мэтра Дюма, водит читателя за нос. Результат оказался весьма впечатляющим, как по мне: все главные герои этой слезливо-романтической саги оказались вовсе не теми, за кого себя усиленно выдавали, ну, разве что принц Анжуйский отличился редкостным постоянством в подлючести.
Хотя, на свой лад, этим же отличился и граф де Бюсси. Здесь мы видим героя, который закончил свою историю ровно таким же, каким вступил в неё, не изменившись ни на волос, ни на грамм. Не научившись ничему. Это, доложу я вам, самая скучная категория персонажей: "Не стоит входить в замок Иф, чтобы выйти отсюда через много лет, таким же идиотом, только постаревшим", - сказал великолепный Фариа, в исполнении Алексея Петренко, Дантесу, в не менее блестящем исполнении Виктора Авилова, и был совершенно прав.
Великая "любовь" графа де Бюсси к графине Монсоро - основная тема этой истории, обернулась, в итоге, тем, чем была изначально - пшиком, и страсть графа де Бюсси не обернулась ничем, особо выделяющимся, в ряду его торопливых, блестящих, легковесных амурных побед. Весь цинизм данной ситуации ярко и красочно обрисовался в заключительной сцене этой любовной драмы, когда законный муж приловил графа де Бюсси на своей жене.
Вот сидит он, граф де Бюсси, блестящий вельможа, поэт и красавец, в чужой спальне, как бывало не раз, рядышком с чужой женой, которая лепечет чего-то там про поединок, про любовь, верность, бегство, про плашки три восьмых дюйма и трамвай, - и едва не зевает, ибо скучно.
Муж-рогоносец далеко, завтрашний поединок, не поединок, а так - чепуха с бантиком, д,Эпернон не соперник, а мелюзга, и жизнь, в общем и целом, прекрасна, и пора бы уже, это...вонзить стальной клинок в бархатные ножны по самую рукоять, или, как там у трубадуров в неприличных куплетах - переломить уже копьё, зря что ли шёл, ноги бил...
Любовница, правда, обломала все восторги и чаяния прямо с порога - завелась и нудит про какой-то там трамвай и плашки.
Диана, действительно, вовсе не прониклась важностью момента, и как пишет Дюма: "Остановила пылающего страстью молодого человека...", и стала ему чего-то активно рассказывать. Бубнила, как нужно себя беречь, как сражаться осторожно и с воодушевлением, потом нудила, как им нужно будет скрываться от гнева короля, а свет ейных очей, глядя сквозь неё пустыми глазами, сидел, мялся, говорил какие-то благоглупости, и скрываться по-видимому не собирался вовсе.
Прекрасная Диана своими разговорами, практически с порога, сбила, понизила до нуля обороты графского организма, и незадачливый любовник, который пришёл сюда вовсе не разговоры разговаривать, сидел, вяло выпуская пар в свисток, изнывая от скуки, слушая свою любовницу в пол-уха.
Причём, не делая ни малейшей попытки скрыть свой вялый, нерадостный настрой, и даже такая безмозглая бабёнка, как та, что досталась ему в любовницы, заметила, что милый мается, и ткнула его в бок. На что, в ответ получила пошлейшую сентенцию, в духе :"Как ты красива сегодня, как ты сегодня светла".
Но вечер перестал быть томным, неожиданно появился муж: "Мрачный муж пришёл", - сказала Эллочка граммофонным голосом, и наш прекрасный граф де Бюсси, пойманный с поличным, предложил оскорблённому мужу поединок чести. И для графа де Бюсси было полной неожиданностью то, что его сейчас будут убивать на месте. Он-то рассчитывал, что убив д,Эпернона с утра, с оскорблённым мужем рассчитается примерно к обеду, и всё снова будет хорошо.
То есть, в понимании Луи де Клермона, графа де Бюсси, всё шло своим ходом, как всегда: чужая жена, муж-рогоносец, дуэль, лёгкая победа, упоительная слава непревзойдённого дуэлянта. Предлагая Монсоро поединок - потом, он не думал совершенно, что же будет с Дианой, после того, как он оставит её наедине с мужем. Впрочем, наш славный граф, регулярно срывая цветы удовольствия, не думал о таких пустяках никогда, и красавица Диана не стала в этом случае исключением.
Оскорблённый муж от этого, весьма сомнительного поединка отказался, и правильно сделал. Защищать честь и доброе имя шлюхи, сражаться, как с равным, с вором, который пакостит в чужих постелях - пачкает простыни? Слишком много чести.
Главный ловчий организовал западню, правда, милостью Дюма, который торопился большинство действующих лиц убить-убить, закончить роман и получить честно заработанные денежки - весьма бездарно. Это была не западня, а чёрт знает что и с боку бантик. Бриан де Монсоро, думается мне, поймал бы любовника жены иным способом, гораздо искуснее, да и убивать бы его не стал, чесслово, не было у графа ни причины ни повода, убивать этого пустозвона с куриной жопой, по фамилии Клермон, и всё могло быть гора-а-аздо интересней, чем написал Дюма-пэр.
Но Дюма-пэр быстренько расправился и с графом Монсоро, и с Бюсси, причём, пустозвон с куриной жопой по фамилии Клермон, сам пригласил свою смерть, что интересно. Если подумать, то герцог Анжуйский не был таким уж чудовищем-чудовищем, которому лишь бы кого убить, самым извращённым образом - совсем наоборот, и принц не ставил перед собой задачи - убить Бюсси во что бы то ни стало.
К тому же, одно дело - приказать убить Бюсси, совсем другое - наблюдать своими глазами закономерный итог; Сен-Люк прав был, конечно, Бюсси, застрявший поперёк ограды, вызывал лишь жалость, и обратившись к принцу, воззвав к милосердию и состраданию сиятельной особы, напомнив о дружбе и преданности, он вполне мог рассчитывать на помощь. Но куриная жопа, уж коль она есть, то она будет посильнее и здравого смысла и инстинкта самосохранения, и всего прочего, красивого-доброго-вечного в организме, и возьмёт в большинстве случаев в верх.
Вися на ограде, искромсанный в капусту, истекающий кровью потомок Клермонов, завидя принца, из последних сил распушил свой павлиний хвост и заявил: "Спасите меня, монсеньор, и я прощу вам измену". Каков, а? У самого рыльце в пушку, а туда же - порывается ткнуть принца, как напрудившего щенка, носом в лужу. В общем, Шариков сам пригласил свою смерть, хотя мог и остаться в живых; принц Анжуйский, конечно сволочь-сволочь, но в некоторых вещах был вовсе не так однозначен.
В этой ситуации умиляет меня господин де Сен-Люк. Просто до слёз. Который побежал к королю требовать отмщения. Понятно, что господин де Сен-Люк и представить не мог, что всё так печально закончится для его друга, господина де Бюсси. Да, всем этим господам, особо приближённым к королевскому горшку, регулярно сходило с рук и не такое, и господин де Сен-Люк даже вообразить не мог, что очередной оплёванный муж, какой-то захудалый Монсоро, решится не просто подать голос, а на полноценное мщение, даже ценой собственной жизни, и сиятельный господин де Бюсси получит сполна за всё.
Сен-Люк, требуя возмездия, пыжился, как петух на навозной куче, и искал виноватых, но ему даже в голову не приходило, что он один из первых в этом списке. Да, принц Анжуйский такой-сякой, но разве не ты, вместе со своей пустоголовой жёнушкой, подливал масло в огонь, подзуживая Клермона на новые свершения в чужой постели? Не ты ли высмеивал Монсоро, убеждая любовника не обращать никакого внимания на такого смешного, и не опасного, вовсе, мужа? А теперь, когда случилось то, что случилось, и ваши проделки обернулись кровью - вашей, кровью одного из вас, сиятельных, беспечных людоедов, оказалось, что это совсем не весело? И убийца, если искать виновных, - ты, глупый, беспечный Сен-Люк, наравне с герцогом Анжуйским.
Следующей, в списке виновных числится прекрасная Диана де Меридор, о которой можно и нужно рассказать очень много, несмотря на то, что Дюма-пэр, исключительно, для своих, авторских заморочек, создал лишь этакий аналог течной суки, безмозглый, бессмысленный и беспощадный, за который барбосы всех мастей и калибров будут лишь непрерывно грызться, и точка.
Ни для чего другого этот персонаж не был больше нужен Дюма-отцу, и для Дианы де Меридор не было предусмотрено ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Но несмотря на такую скудную исходную позицию, на столь малое пространство для манёвра, давай, дорогой читатель, копнём вглубь, и посмотрим, что же такое Диана де Меридор на самом деле.
Из какой глубокой, пушистой норки вылезло на свет это существо, лживое, подлое, напрочь обделённое такими, лучшими человеческими и женскими качествами, как доброта, сострадание и теплородность, где и как оно росло и развивалось, пока не выросло в то, что выросло.
Поддёрнем же манжеты, и начнём потрошить детство, отрочество и юность прекрасной Дианы, дорогой читатель, ведь, при всей скудности материала, Дюма-пэр оставил нам достаточно подсказок, и отправимся мы в Меридор, родовое гнездо прекрасной Дианы, над которым завис какой-то слабый, но хорошо различимый, неприятный запашок.