Три оси времени

— Давай же! Ещё раз, ну! Ичиго стоял в огромном зале в одном из домов-болванок и смотрел на бледного до синевы Айзена. Левая рука, на которую пришла прошлая атака, онемела и висела плетью, пострадавшую чуть раньше ногу дёргало. После того вечера на крыльце у мелкой у Куросаки созрел план. За время становления Ичиго Куросаки как в.и.о шинигами у него было много учителей. Его учил старик, его учил отец, учили шинигами, вайзарды, даже квинси и пустые — немного иначе, но не менее эффективно. Но, несмотря на всё это, учителем для него почему-то стал только один человек. Забавный торговец сластями, поставщик контрабанды и опальный капитан двенадцатого отряда — Урахара Киске.  Может, на это влияло то, что в тот момент, когда Ичиго помчался спасать Рукию, он публично признал того своим учителем? Впрочем, Урахара действительно стал его наставником. Он научил его главному — победа или смерть.  И именно таким образом он научился всему, что знал. Так что мешало ему повторить такой успешный опыт здесь? Да, у него не было приспособлений Урахары и нескольких экс-капитанов, умеющих дозировать свои силы и виртуозно владеющих путём возвращения. Зато у него было свободное время, желание научиться и почтиБог Айзен Соуске, который как раз начал осваивать путь разрушения. Так, оставалось только подобрать время, найти один из старых домов-болванок, подготовленных под снос, и уговорить соседа искренне попытаться его убить. И вот сейчас Ичиго стоял и уговаривал будущего циничного убийцу напасть на него в полную силу. До этого Куросаки удалось уговорить Айзена на две атаки, и обе из них были из того раздела, которым Соуске владел в совершенстве. Заклинания были довольно слабыми, но Ичиго, который не стал уклоняться и не смог выставить щиты, всё равно оказался ранен. И если силу удара в ногу от Айзена ещё удалось скрыть, то вот повисшая плетью рука до полусмерти напугала выпускника класса Ину-сан. — Чего ты ждёшь? Давай! Последнее заклинание, ну? Ты ведь хочешь его выучить к сессии? — Куросаки-кун… Такого ужаса в голосе Айзена Ичиго не слышал никогда. Прописная истина — никто не использует пути разрушения, предварительно не разучив их в совершенстве, потому что они выходят очень слабыми. Вместо взрыва — лёгкое мерцание, вместо огня — дым и так далее… кроме последних пяти заклинаний, среди шинигами прозванных «путём самоубийцы». Эти заклинания требуют просто невероятного мастерства, и выходят они гораздо мощнее остальных. Тренировать такое без наставника было строго запрещено, использовать в бою, не получив звание лейтенанта или не попав в отряд Кидо — тоже. И Ичиго была нужна именно такая бесконтрольная атака, которая и в самом деле могла бы его убить. — Давай! Просто напади на меня, чего тебе стоит? Айзен икнул и замахал руками. Куросаки стоял на месте, и всё его тело дрожало и вибрировало от предвкушения. Он справится! Он сможет! — Чего мне стоит?! Ты погибнешь, Ичиго! Ты не владеешь барьерами и не сможешь защититься! Одумайся, Ичиго — тебе не обязательно осваивать барьеры так быстро. На обучение пути связывания уходит от года до полутора лет! И никто не начинает с барьеров! Куросаки только отмахнулся, ощутив небывалый прилив злости. Да что этот мелкий недоБог понимает? Год, два, три — у него нет лишнего времени! Он должен стать сильнее, должен сокрушить квинси! Должен уничтожить Яхве. И этот чёртов Айзен поможет ему достичь цели быстрее. — Давай! — Ичиго… — Давай! — Ичи… — Давай же!!! — Нет! Ты погибнешь! Куросаки просто взорвался. — И что?! Жизнь, смерть — какая разница, какое это имеет значение! Борьба, вот то единственное, что имеет значение — в пределах, на пределе и за пределами своих возможностей, при смерти, на грани смерти, за гранью смерти, харкая кровью, теряя свои внутренности,  заставляя бесполезное тело двигаться на одной реацу, но не отступать! Сделай или умри, ясно тебе?! А если всё совсем плохо — умри, но сделай! И пока оглушённый Айзен смотрел на него, словно погружённый в транс, Ичиго рявкнул: — Давай! И Соуске, оглушённый и дезориентированный, подчинился. Последний путь разрушения уничтожил дом. Стены из камня просто обратились в пыль, деревянные балки посыпались внутрь, как спички, и здание сложилось само в себя, как лист бумаги, смятый в кулаке. Но самым худшим был жар и ветер — взрыв колоссальной силы буквально уничтожил всё, находившееся внутри. Ичиго смотрел на это, как в замедленной съёмке. Сначала его кожу обожгло горячим воздухом, а потом, вместе с огнём, ослепившим глаза, вплотную подобралась сама Смерть. У него было меньше секунды, онемевшая рука и обожжённая гортань. И реацу, ревущая в ушах реацу, которая походила на волну, поднявшуюся из-за костлявой спины на защиту хозяина. А ещё — мысль. Резкая, последняя, достаточно отчаянная. «Связующий путь №28 — Фуру-куб»* Именно так — мысль против явления, человек против стихии, победа против смерти. И Куросаки Ичиго победил. Он не понял этого сразу. Он был готов умереть и принять поражение, но, почему-то, всё ещё был жив. Он всё ещё ничего не видел, ослеплённый вспышкой, и не слышал, оглушённый взрывом. Его тело горело, на шее уже начали формироваться волдыри. Его запасы реацу были полностью истощены. Он всё ещё был жив. Ичиго приоткрыл глаза, чтобы увидеть идеальный по форме куб из реацу вокруг себя. Да, это сработало. Он справился. Чувство эйфории захлестнуло парня с головой. Щелчком пальцев развеяв технику, парень запрокинул голову и рассмеялся. Приятная нега разлилась по его телу, коленки задрожали, пальцы здоровой руки немного покалывало. Казалось, только сейчас мир вокруг обрёл свои краски, и можно было получить удовольствие от того, что воздух проникает в лёгкие, и грудная клетка раскрывается навстречу новому вдоху. — Ты видел, Ай… Ичиго оборвал свою речь, когда увидел Айзена. Парень сидел на корточках, обхватив себя руками и раскачиваясь туда-сюда. Широко распахнутые глаза смотрели в одну точку, бескровные губы что-то бормотали. Неужели его задело? Куросаки в четыре прыжка добрался до соседа — без реацу, на одном адреналине и эндорфинах. — Ты в порядке? Задело? Айзен медленно поднял на Ичиго свои шальные глаза за квадратными стёклами очков. — Я тебя чуть не убил. Куросаки, слишком довольный своей победой, радостно усмехнулся. — Но я выжил. Айзен посмотрел на него, как на умалишённого. — Но я почти убил тебя. — Ключевое слово — почти. Разве я не говорил, что всё будет в порядке? — Действительно… говорил. Соуске снова опёрся подбородком на руки и устремил взгляд вперёд. Ичиго, не глядя, плюхнулся рядом. Хотелось закрыть глаза, лечь на землю и дышать. После тренировок за гранью возможностей воздух всегда становился сладким и безумно вкусным. Увы, ложиться было нельзя, так что Куросаки оставалось просто сидеть, ощущая, как трясёт его знакомого и дышать, дышать, дышать… — Я бы умер. — Хм? — Тогда ты сказал — «сделай или умри». Я бы умер. Я… мне нужно успокоиться, чтобы создавать связующие пути. Не могу контролировать кидо, когда сильные эмоции. Да и остальное. Я не такой. Я не могу… так. Я хочу жить, не хочу испытывать боль. Не хочу харкать кровью и кидаться в бой, подвязывая тело на ниточки реацу. И я не хочу умирать, слышишь? Не хочу, совсем не хочу… Ичиго еле удержался, чтобы не захихикать или не замурчать, словно кот. Он протянул руку и легонько похлопал соседа по голове — Айзен всхлипнул и внезапно прижался к нему, спрятав голову в рукаве ученической формы. — Всё в порядке. Не забивай себе голову. Именно поэтому ты Айзен Соуске, а я Куросаки Ичиго. «И именно поэтому я низверг тебя, Соуске».