Три оси времени

Ичиго орал, с ужасом понимая, что он просто не может охрипнуть и сорвать голос — вода из Источника залечивала такое незначительное повреждение сразу же. И это, чёрт возьми, было действительно больно. Раньше, когда он лежал в целительной воде Тенджиро, его тело приятно пощипывало. Сейчас, оказавшись сильным студентом, но слабым шинигами, нахождение в Источнике его просто уничтожало. Вода исцеляла, буквально вытаскивала с того света и создавала новые органы с нуля, но при этом ранила и оставляла глубокие ожоги, прожигая тело до костей. Чистая реацу циркулировала по телу, насыщая, распространяясь и уничтожая неподготовленную плоть. — Парни, вытаскивайте, пока он не загнулся от болевого шока. А у тебя есть потенциал, мелкий самоубийца. Куросаки был не в состоянии ответить, с шипением выбираясь из этой локальной пыточной камеры, по недоразумению названной «Источником». Сегодня его курс должен был сдавать первый экзамен по связующим путям, и это было безумно обидно — до своей болезни Ичиго стандартно держал планку лучшего ученика кидо,  и перспектива ждать ещё одной комиссии и сдавать позже, с отстающими, казалась ему издёвкой. И даже тот факт, что он сильно опережает программу и должен был показывать печати, а не барьеры, как остальные, ничуть его не радовал. Впрочем, старина Гинрей обещал поговорить с Судзуки-сенсей, и рыжий тешил себя надеждой на снисхождение. Тенджиро придирчиво осмотрел своего самого проблемного пациента, пытающегося тренировать кидо или фехтование в любое время суток, и хмыкнул. — Отлично, эти месяцы пошли тебе на пользу. Пожалуй, ещё одно погружение, и отпускаю тебя. И даже не думай, что я возьму тебя в свой отряд — мне не нужны врачи, которых лечишь дольше, чем больных. Ичиго только пробормотал в ответ положенную вежливую чушь и поклонился. Дождавшись дружелюбного похлопывания в ответ, парень побрёл назад, в комнату, прочно закрепившуюся за ним. В четвёртый отряд парень не набивался, но он был сыном человека, содержащего собственную клинику. Когда Куросаки оклемался достаточно, чтобы самостоятельно стоять, сидеть и ходить, он начал так или иначе участвовать в жизни шинигами вокруг. Рук медикам не хватало никогда, так что хмурый парень, отлично справляющийся с перевязкой  и кидо исцеления, а так же способный одним взглядом усмирить любого раненого шинигами, быстро влился в кипящую жизнь слабейшего отряда Готей-13. Тенджиро орал, конечно — что его пациент, живущий на собственной реацу, тратит её на других и приближает свою смерть. Тогда же он в первый раз назвал Ичиго «мелким самоубийцей». Но, к удивлению медиков, всё было хорошо. Будто система реацу, поддерживающая в Куросаки жизнь, и та сила, которую он использовал в кидо, не были единым целым. Сам Ичиго робко предположил, что собственные внутренности могут быть созданы мечом, сообщив, что всё это время провёл в собственном внутреннем мире. Капитан скрипел зубами, но с объяснениями согласился, разрешив Куросаки использовать кидо, но только под присмотром целителей, готовых влить в него силу. Так что на данный момент у Ичиго была небольшая собственная бригада скорой помощи, куча друзей в четвёртом и ехидное прозвище «Лекарь-Калекарь-кун» от Гинрея. На дурацкое «Кенпачи» намекал, не иначе. Задумавшись о возможной карьере в четвёртом отряде, Куросаки опрометчиво прошёлся слишком близко к дереву и тут же в нём запутался. Парень задёргался и попытался освободить свои отросшие волосы, не повредив веток, при этом тихо шипя ругательства, подслушанные во время тренировок в одиннадцатом. Рыжие прядки, пока что отросшие только до плеч, неимоверно мешали, и больше всего Ичиго хотелось обкорнать их нафиг. Увы, он не мог — в этой эпохе короткие волосы не носили, вообще. Даже Айзен на самом деле носил низкий хвост, неведомым образом завязывая его таким образом, что его причёска ничем не отличалась от той, что видел Куросаки в собственном прошлом. Собственно, о том, что у Айзена длинные волосы, Ичиго узнал случайно, когда они пошли мыться на горячие источники целую вечность тому назад… Так что парень ругался, но стриг только привычный ёжик сверху, оставляя часть рыжего безобразия отрастать. Ичиго никак это не объяснял, хотя Гинрей и пытался выпытать причины столь нестандартного внешнего вида — врать не хотелось, а правду говорить парень просто не имел права. На самом деле, именно в такую причёску собирались его волосы, когда он терял контроль над своим пустым, и именно так он выглядел, когда в первый и в последний раз использовал Мугецу. И теперь, когда он смотрел на себя в зеркало, ему казалось, что они снова с ним — старик и Хичиго, те, кого он поглотил. — Пляши, Куросаки — Судзуки-сенсей засчитала тебе автомат и перевела в группу выпускников, изучающих разрушение. Ты на финишной прямой. Гинрей появился неожиданно, как и всегда — он за это время тоже успел стать в бараках своим, буквально поселившись у своего соседа по комнате в общежитии. Кучики, увидев недовольство лучшего друга и шухер, оставленный ветками на его голове, хихикнул в кулак и показал притащенные из Руконгая суши. Куросаки недовольно заворчал, но настроение уже поползло вверх, и парни таки добрались до комнаты Ичиго. Там рыжий быстро организовал чай, и довольный Гинрей плюхнулся на самое лучшее место у стены. Ученик Кицунэ умял половину притащенной с собой еды, выпил чай, с наслаждением развалился у стены — а потом заметил, как бы между прочим, устремив взгляд на потолок: — Твой Айзен в командировке в мире живых. Его туда отправили на втором месяце службы, так что он не знает, что ты чуть не умер. Так что он не приходил, потому что не мог, а не потому что дурак. — Мне неинтересно, где там Айзен и что он делает. Ложь. Ичиго сказал это резко, слишком резко. Айзена он ждал с самого начала, как пришёл в себя — просил не пускать, если придёт, заготовил целую речь на тему «ты-мне-не-друг-чего-явился» и с мрачным нетерпением смотрел на дверь. А Соуске, зараза, так и не пришёл. И, как теперь стало ясно, даже ничего не знал. Обидно даже. Гинрея этот резкий ответ привёл в недоумение. — Вы же друзья, нет? Или ты общаешься с людьми, только пока они с тобой живут? Тогда предупреди меня заранее, у меня на нашу дружбу большие планы. Куросаки мрачно закинул в рот рис с рыбой и начал медленно жевать. Вот она, отличная возможность — рассказать правду об Айзене, о том, какой он на самом деле, и о его милой привычке подменять себя какими-то другими людьми. Просто открой рот и расскажи Гинрею правду — наследник Кучики точно сможет что-то с этим сделать, и кучу вещей можно будет предотвратить. Куросаки Ичиго не смог заставить себя это сделать. Словно пара слов о психе с манией величия будут предательством. Словно он, несмотря на собственное решение, продолжал в него верить. — Мы поссорились. Характером не сошлись. Гинрей пару секунд сверлил парня слишком серьёзным для себя взглядом, а потом хмыкнул и нагло протянул руку к порции Куросаки. — Даже знать ничего не хочу. Кстати, в Тануки уверены, что ты перебил половину четвёртого отряда, взял в плен капитана и теперь силой заставляешь их удерживать тебя здесь. Когда ты покидаешь это место? — На следующей неделе. Кучики только кивнул, улёгся на футон Куросаки и, закинув руки за голову, продолжил рассказывать о какой-то ерунде.