Три оси времени

О, как же здорово выпустить силу! Не облекая её в атаки или демонические заклинания, не вливая в меч или шунпо. Просто выпустить, чтобы она ревела и клубилась вокруг, забивалась в рот и нос, не давала нормально дышать и ставила на колени. Ичиго расхохотался, как самый настоящий псих, и прыгнул вперёд. Урахара Киске истово пытался выжить. Использовал все умения, полученные в Академии Шинигами, прыгал в шунпо и периодически даже пытался использовать демонические заклинания. Лично Куросаки на каждую такую попытку смотрел с умилением, увеличивая разрушительную мощь атаки — а ведь он даже Мидори но Бураши не выпускал, бил чистой силой. Парнишка, после бессонной ночи — Гин ушёл только тогда, когда капитан отправил его домой с кульком сушёной хурмы, и то недалеко, наблюдая за уроком издалека — щеголял огромными синяками под глазами, которые так поразили парня в будущем, и немного дебиловатым выражением лица. Ичиго даже переживать начал, что это лицо Урахара как раз заимел сейчас, и Ичиго-подросток видел следы жуткой экзекуции Ичиго-учителя. Бред, конечно же. В его вселенной не было никакого Куросаки Ичиго, кроме него самого. Как бы то ни было, шёл третий день обучения по методике Урахары Киске «имя меча или смерть», блондинчик, кажется, молился Мимихаги, а Куросаки Ичиго просто наслаждался каждой секундой. Ну, и пытался будущего Панамочника прибить. Надо, кстати, поискать ему панамку, а то такой образ пропадёт, такой образ… Конечно, долго это не могло продолжаться. Конечно, Урахара оступился. И уж, конечно, дорвавшийся до хорошей драки Куросаки Ичиго не собирался это пропускать. Меч вошёл в тело идеально, ровно между пятым и шестым ребром слева. Пропорол учебное юката, вскрыл кожу и, кажется, проткнул лёгкое — Ичиго никогда не был уверен в своих познаниях в анатомии. Когда-то помнил — сейчас, увы, забыл. Урахара замер, только выдохнул хрипло, с капельками крови на губах — и начал заваливаться назад, медленно, из последних сил пытаясь удержать меч или вздохнуть. Сейчас или никогда. Вот оно, время, когда жизнь и смерть оказываются по одну сторону, когда пора поставить всё на кон, сразиться с самим собой и придти к логическому завершению. Без реацу, без меча, возможно, даже без души — только вперёд, только до конца. Победа? Поражение? Хватит ли у Киске сил? Хватит ли решимости? И, самое главное — хватит ли времени? Куросаки Ичиго ничего не мог сделать — только смотреть, смотреть на ослабевшие пальцы и наблюдать. Рука Урахары сжалась, когда парнишка почти упал. Сжалась, дёрнулась — и мир вокруг взорвался от бушующей вокруг реацу. А Куросаки Ичиго прикрыл глаза, ощущая рёв и блаженство от только что пришедшего во внешний мир меча. «Ну здравствуй, Бенехиме». Урахара Киске вставал на ноги тяжело. Хрипел, падал, царапал пальцы о лезвие, но вставал. С булькающей кровью на губах и пламенем в серых глазах. Ичиго ему не помогал, хотя путь исцеления давно щипал пальцы — в первый раз он должен подняться сам. — Ну что, ты почувствовал это? Глаза в глаза, кровавая пена на губах. Радостное пение Бенехиме. — Да. — Запомни это, Урахара Киске. Запомни — и никогда не отступай. Дерись. На грани своих возможностей, за гранью — поставив всё на кон, бросив вызов самой смерти. Забудь о последствиях, забудь о цене — и только тогда сможешь победить. Отбрось свой страх. Смотри вперёд. Иди вперёд. Промедли — и ты состаришься. Остановишься — и ты умрёшь. И помни, всегда помни эту жажду битвы, кипящую в твоей крови. Они смотрели друг на друга, казалось, вечно, и их реацу переплеталась, пронзая небеса. Учитель и Ученик — и плевать, что оба они успели побывать друг для друга и тем, и другим. Круг замкнулся, причудливо переплетя ткань мироздания. Момент испортил Урахара Киске, которого, внезапно, вырвало кровью. Ичиго тут же подлетел к ученику, своим кидо исцеляя нанесённую им же рану и заботливо спросил: — Ты в порядке? Киске, тяжело привалившись к капитану, только кивнул — сердобольный Куросаки решил поделиться с ним реацу. — Я, конечно, разбит, но во мне столько энергии, что я бы сейчас горы свернул. К несчастью Урахары, он как раз упирался щекой в капитанское плечо, так что не увидел хитрую улыбку своего капитана, а посему выбитый из рук занпакто стал для него полной неожиданностью. Бенехиме жалобно взвизгнула и вошла в стену, прямо за спиной третьего капитана. Да уж, на лицо Урахары Киске в этот момент стоило посмотреть. - …А? Ичиго уже не мог сдерживаться, и на лице его расползлась жуткая усмешка. Он даже пожалел об отсутствии у себя веера — такой эффект можно было бы создать, такой эффект! — Ну, сначала я хотел дать тебе перерыв, но, если ты готов… Самое время начать настоящее обучение! Будущий капитан двенадцатого выглядел удивлённым. — Настоящее обучение? Куросаки с удовольствием кивнул. — Конечно. Я ведь говорил, что обучение займёт десять дней, а прошло всего три. Всё только начинается. Итак, я называю это… Усмешка превратилась в зверский оскал, а потоки реацу эффектно раздули его капитанское хаори. — Особая скоростная методика обучения под названием «Боевое кидо или смерть». Ну что же, приступим. Защищайся! Изумлённый вопль Киске был настоящей музыкой для его ушей.