Три оси времени

Он не знал кто он, не знал, где он, не знал, в какой он эпохе и сколько прошло времени. Не знал, какого пола его тело, не знал, живо оно или мертво, не знал, в каком из миров он находится. Не знал даже, стоит он, сидит или лежит — чувствительность, в отличие от предыдущего раза, пока ещё не пришла, засев стаей бешеных ежей где-то на уровне… он не знал, чего. Лишь в одном Куросаки Ичиго был уверен — очередная вечность в обществе Мидори но Бураши кончилась. У него было чертовски много дел — узнать, чем закончилась бойня с квинси, кого поставили на его место, что решили с Айзеном, имела ли та ночь последствия для Исане, как там Укитаке, насколько сильно пострадал Король Душ? «Нормально, Куросаки Ичиго. Ничего непоправимого.» Веселье, немного насмешки и облегчение — последнее с обеих сторон. «Величество? Как долго я…» То ли вздох, то ли смешок — этими новыми ушами и не разберёшь, и неважно, что чужой голос звучит только у него в голове. «Это ты не у меня будешь спрашивать.» Действительно, чего это он. Не это надо спрашивать, не так, и не о том. Быть может... «Молчи, мой вечный меч. Я скажу тебе то главное, что ты должен знать. Сколько бы раз ты ни умирал, сколько бы раз ни возрождался, ты будешь нести волю мою, и сражаться рядом со мной. Ты… впрочем, об этом позже. Сейчас я просто рад, что ты вернулся.» Они ещё немного помолчали, обмениваясь только эмоциями — радость, недоумение, немного сожаления от того, что Ичиго так и не было позволено приблизиться, ожидание, одиночество, единение. Ежи разбрелись по всему телу, охватили руки, ноги, шею, голову и спину. Ичиго дёрнул бровями, чувствуя себя просто отвратительно. В голове послышался смешок. «Хватит тянуть, Куросаки Ичиго, а то умрёшь от собственной лени, и мне ждать подходящего тела ещё чёрт знает сколько времени. Пора ожить снова.» И исчез, оставив Ичиго с лёгким послевкусием веселья. А ведь действительно — чего тянуть? Жизнь ждала — бурлила, текла где-то рядом, какая-то новая и ничуть не похожая на красно-сине-зелёное забвение, в которое он отныне будет уходить, прежде чем вернуться. Мидори но Бураши, как и ожидалось, хранил своё мёртвое молчание, сам капитан был слабее котёнка и не мог почувствовать ни капли реацу — ни своей, ни чужой. Что же, меч не может быть бессилен, но даже если так, то всё просто становится немного интереснее. Куросаки Ичиго, перехватив контроль над своим лицом, резко распахнул глаза. Лицо, переполненное беспокойством, широко распахнутые, будто пьяные, голубые глаза. — С возвращением. Меч Короля Душ начал свою новую жизнь с того, что рассмеялся — да уж, не ожидал, не ожидал. С другой стороны, кто же ещё это мог быть?