Три оси времени

Дверь лачуги прогнулась и щёлкнула, проваливаясь внутрь от удара ноги. Ичиго быстро отдал нужные приказания, поудобнее перехватил Мидори но Бураши и ворвался в дом. После отданного приказа война шла с переменным успехом, но шинигами потихоньку начали одерживать верх. Квинси всё ещё оставались простыми людьми — они содрогнулись, как только прекратилась тупая игра в благородство. Война шла своим чередом, и у Куросаки прибавилось работы — перебежчики, шпионы, партизаны и предатели вылезли, как грибы после дождя. Третий капитан зашивался все девять месяцев, прошедших с момента посиделок у Гинрея — не спал несколько дней подряд, носился по всему Обществу Душ, питался тем, что успеет выхватить в шунпо и играл в ниндзя, ползая по кустам и выслеживая заговорщиков. Рицу всегда смеялась, когда он приходил к ней после этого — грязный, в земле, с венком из веток на ушах. Он смущался, конечно — но с каждым разом всё лучше понимал, что она не издевается. Но как же громко ржал Гинрей, когда он поделился с другом переживаниями! В этот раз они выслеживали карту. Главнокомандующий потратил несколько дней, планируя расположение ловушек от отряда кидо, и все данные были сведены на один пергамент, который внезапно пропал. Сначала по следу шли вторые, и они даже нашли виновника — и, когда это стало ясно, за предателем выдвинулся заградотряд. Не было понятно, как он вышел на квинси, но лучники ждали документ — трое офицеров легко сняли часовых, а пара солдат выполнила остальное. Теперь осталось только взять перебежчика с поличным, воочию убедиться в его виновности и казнить по законам военного времени. Ичиго решил не мудрить и атаковать в лоб — строить хитроумные ловушки не было ни времени, ни сил. Неприметную хижину нашли по остаткам реацу, и его люди восемь часов следили за объектом, убеждаясь, что они действительно обнаружили предателя. Медлить не было смысла, и Ичиго отдал приказ атаковать — и теперь шёл по сгнившим половицам, собираясь закончить с этим поскорее. Предатель обнаружился на кухне — юное дарование с бледным лицом и дрожащими губами пыталось спалить ценную информацию, раз за разом проваливая попытки разжечь огонь. — Ну здравствуй, Яхико. Боги и пустые, Кучики что, с рождения получают свой шарф? Породистое лицо сына побочной ветки исказилось, он дёрнулся и рванул назад. — Вы не имеете права! Я принадлежу к древнему, благородному роду… Предатель пискнул, уперевшись спиной в обнажённый занпакто. Офицер ждал приказа, готовый в любой момент снести чужую голову. Почти сразу появились и остальные, послушно сбрасывая маскировку и перекрывая все дороги к выходу. Ичиго подошёл поближе, наклоняя голову на плечо, и забрал бесценный свиток. Пол дела сделано — осталось только допросить. — Как ты вышел на квинси? Парень сопротивлялся. Молчал, кричал, грозил третьему Гинреем и даже плакал, прося не рассказывать маме. Но — так ничего и не сказал. Сразу видно, что он из идейных — из тех, кто не простил приказа «истреблять». Ичиго не стал его мучить — можно было пытать, конечно, или передать мастерам из второго, но у него рука не поднялась. Парень просто не понимает, не видит того, что видит он — он ещё молод, он полон любви к миру и хочет его спасти, пусть и на свой манер. Опять же, он действительно Гинреев родственник — хотя бы из уважения к другу следовало подарить Яхико быструю смерть. Ячейка квинси полностью уничтожена, информации достаточно — Общество Душ не обеднеет. Еле заметный кивок, удар и парень даже не понимает, что уже умер. Ичиго наклонился, забирая заляпанный кровью шарф. — На этом всё. Оставьте тело, само растворится. Я сам расскажу клану Кучики о том, что здесь произошло. Обыскать… Первым, что почувствовал Ичиго, был взрыв. Потом — ярость, отчаяние и «цветение тысячи лотосов». Он узнал бы эту технику из тысячи, из миллиона — потому что был рядом, когда Гинрей учил этому Кумихико. Техники дома Кучики схожи, их мечи похожи, как капли воды. Приди на тренировку побочных веток — в жизни не разберёшься, кто есть кто. Ичиго обычно путался, но он всегда отличал Сенбонсуме от остальных — позже он также слышал Сенбонхасу. И сейчас меч Кумихико плакал — плакал, понимая, что хозяин отдаёт больше, чем имеет на самом деле. Куросаки Ичиго, ни секунды не сомневаясь, бросил всё и рванул в шунпо.