Innermost

      — Ты никогда не задумывался, почему над подъездами висят козырьки? — выдыхая дым, поинтересовалась у Криса Кэсси.       Ему чертовски нравилось, когда ее голос приобретал удивленные или восторженные нотки. Сейчас в нем проскальзывало и то, и другое. Так же ему нравилось вот так сидеть с ней рядом и смотреть на нее в профиль.       — Нет, Кэсс, — удивленно ответил Майлз, выныривая из раздумий и возвращаясь в этот душный вечер на лавочку в одном из дворов, где они сидели и курили уже около трех часов. — Может быть, чтобы с крыши или окон подъезда на входящего в дом ничего не упало, — предположил он.       — Наверное, ты прав, — как-то слишком отрешенно отозвалась она, потушив окурок носком туфли.       — А почему люди такие ебаные мрази, ты знаешь? — все таким же восторженным голосом спросила Кэсс.       — Это ты сейчас о Сиде? — вопрос застал Криса врасплох.       — Я о людях в целом. Почему они такие… бездушные? Почему заботятся лишь о себе, а на других им плевать? Человеческая жизнь такая хрупкая. Почему они этого не понимают? Неужели у них есть право жонглировать чужими жизнями словно апельсинами?       — Не все так плохо. Есть такие же чувствительные люди, как и ты.       — Ты чувствительный, — теребя край юбки, констатировала она. — Иначе ты не сидел бы сейчас здесь, утешая неуравновешенную булимичку.       — Перестань, — он, будто боясь повредить, осторожно обнял ее за плечи. — Это не так.       — Разве это не правда? — усмехнулась Эйнсворт.       — Что именно? То, что я чувствительный или то, что ты булимичка? Пожалуй, верно и то, и то, но ты не неуравновешенная, — шутливо начал Крис, постепенно серьезнея. — Ты ранимая.       — Спасибо, — сказала она, повернув голову в его сторону, и Крис увидел, что у нее на глазах блестят слезы. — Спасибо за поддержку и за то, что меня понимаешь.       — Пустяки, — ответил ей Майлз немного невпопад, чуть-чуть смущаясь.       — Интересно, как можно не любить метро? — Кэсси «переключилась» на новый интересующий ее вопрос.       — Не знаю, — пожал плечами Крис. — Я вот его люблю. Не любят его разве что люди, у которых или с которыми там что-то случилось. Ну, знаешь, родственники умерли при теракте или они сами там пострадали, ребенок в толпе потерялся, хотели броситься под поезд, а их спасли, или переехало не насмерть и они остались инвалидами. Масса вариантов.       — А есть те, кто просто его не любит, а не из-за чего-то?       — Да, наверное, есть. Кэсс, ты пугаешь меня странными вопросами, — рассмеялся Крис.       — Я сама себя порой пугаю.       — Тебя ждет великое будущее, Кэсси, — внезапно сказал Крис, подняв взгляд с земли на руки Кэсс, крест-накрест лежащие у нее на юбке.       — Не думаю.       — Я это точно знаю. Верь мне, — с несвойственной ему серьезностью произнес Майлз.       — Если ты настаиваешь, то я поверю, — улыбнулась краешками губ Кассандра, даже не подозревая, что этот разговор с ним будет одним из последних.