Дар небес

Утром Чунмён проснулся в прекрасном настроении: вчерашние сообщения от Криса так грели сердце и вселяли надежду. Когда он закончил легкий завтрак, по крайней мере, то, что его малыш согласился вытерпеть, получил на телефон краткое смс: «Я возле твоего дома. Выходи». Пружинящей походкой от позитивного расположения духа омега вышел из дома, увидел возле ворот серебристый внедорожник, принадлежащий Ифаню, и поскорее забрался внутрь, чтобы папа не успел заметить, с кем уехал его младший сын. - Доброе утро! – радостно прочирикал Чунмён, устраиваясь в мягком кресле и пристегиваясь. Альфа что-то буркнул непонятное, что Мён решил принять за ответное приветствие. Крис был отстранен и напряжен. Его глаза скрывались за темными очками, но Ким по только ему заметным признакам понял, что Ву нервничал: во время остановок на светофорах альфа неосознанно теребил браслет на правой руке и слишком стискивал зубы. Для непосвященных людей Ифань представлялся равнодушным красавцем с превосходным самообладанием, но после года работы с любимым и, чего греха таить, незаметного сталкерства Чунмён выучил все оттенки разного настроения актера. - Крис-ши, спасибо вам за вашу заботу. Витамины я принимаю строго по расписанию, - начал разговор Ким, чтобы разрядить обстановку в салоне. - Хорошо, - резко произнес Ифань, не сводя глаз с дороги. На этом в салоне вновь стало тихо. Чунмён робко потянулся к магнитоле включить хоть какую-нибудь музыку, чтобы не было так неловко от напряжения. Крис бросил быстрый взгляд и слегка поморщился от самоуправства омеги, но против ничего не сказал, так что остаток дороги пара провела под модные хиты. Как назло во время трансляции прозвучали песни в исполнении Джеджуна и Джунсу, а добил морально сольный трек Чена. Чунмён, тихо матерясь под нос, поспешил убавить звук, чтобы не слышать голос человека, который своим эгоизмом чуть не убил его любимого брата. - Тебе не нравится эта песня или исполнитель? – поинтересовался странным поведением спутника Крис. - Второе, - уверенно ответил Мён, а в его голосе слышалась ничем не скрываемая злость. - Мне казалось, что этот певец и его группа популярны в Корее. - Не в моей семье. Крис-ши, это очень личное, и я бы не хотел вываливать на вас еще больше собственных проблем. Вы и так столь многое для нас сделали. Альфа почувствовал, что Ким закрылся в себе после этих слов, и не стал настаивать на пояснении ситуации. Ифань понял, что его искренне волнует жизнь омеги: почему такая реакция, что ее вызвало. Ему хотелось знать всё о жизни Мёна… И принимать в ней участие. Встряхнув головой, чтобы выбросить непрошенные и очень опасные мысли, Ифань обнаружил, что автомобиль добрался до места назначения. Заглушив мотор, альфа задумался. Чунмён, не дождавшись каких-либо действий со стороны мужчины, поспешил покинуть салон, но был схвачен за руку. Крис, стискивая запястье омеги и не глядя на него, произнес: - Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если результаты окажутся отрицательными? - Ничего вы мне не сделаете, - серьезно ответил Мён, не пытаясь вырваться из крепкой хватки, которая, если честно, причиняла серьезный дискомфорт, а на удивленный взор альфы он пояснил: – Вы уже приняли тот факт, что я ношу ВАШЕГО ребенка. Иначе вы бы сказали «когда», а не «если». Теперь отпустите мою руку, пожалуйста. Мне больно. Ифань отдернул свою ладонь, как будто кожа Чунмёна обжигала словно огонь. Омега выбрался из салона, а ему потребовалась еще минутка, чтобы отойти от удивления, вызванного словами Кима, но, накинув привычную маску равнодушного мерзавца, последовал за омегой. В больнице, несмотря на раннее время, уже вовсю кипела жизнь. Пару возле ресепшена встретил Донхэ и вручил направление на анализы. - Доброе утро, - поздоровался врач с напряженными посетителями. – Этот документ отдадите лаборантам. Господин Ву, результаты вы сами заберете, или вам их куда-нибудь отправить? - Я бы не хотел афишировать эту ситуацию. И так уже почти прописался в вашей больнице, - процедил сквозь зубы Ифань. - Тогда адрес сообщите лаборанту. Чунмён, я жду вас в назначенное время. Господин Ву, когда получите положительные результаты, пожалуйста, запишитесь ко мне на прием, нам будет необходимо обсудить вашу наследственность, чтобы избежать рисков. - А если результаты окажутся отрицательными? – ядовито уточнил Ифань, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не нагрубить. Врач удивленно похлопал глазами, а затем простодушно заявил: - Тогда не приходите. Всего хорошего! Разъяренный взгляд альфы Чунмён проигнорировал, просто гордо пройдя мимо злящегося Ифаня в сторону процедурного кабинета. Тому не оставалось ничего другого, как последовать за омегой, потому что на них и так стали обращать слишком много внимания снующие туда-сюда пациенты и персонал. Сама процедура не заняла много времени: лаборанты взяли кровь, заполнили документы, а Ифань указал, куда ему нужно было прислать документы. Чтобы скрыть историю с установлением отцовства от Тао, актёр указал адрес своего менеджера, ему он доверял безоговорочно. Закончив с организационными моментами в этой клинике, Крис и Чунмён поспешили добраться до частного медицинского центра, в котором Ву договорился об еще одном анализе на отцовство: два независимых друг от друга учреждения могли вместе дать более точные результаты. Именно поэтому встреча и произошла рано утром – необходимо было успеть закончить все дела до съёмок. Высадив Мёна за пару кварталов от съемочной площадки, как они и договаривались ранее, Крис задержался в салоне, чтобы подумать. У него было в запасе еще около получаса, так что хватиться его были не должны, а мысли стоило привести в порядок. Ифань не понимал сам себя: с одной стороны, он понимал, что его обманывают, но с другой, он так жаждал верить, что это ребенок от него. Желание было абсолютно иррациональным, но с ним Крис не мог, да и не хотел бороться. Инстинкты альфы, заботящегося о беременной паре, не давали расслабляться и постоянно заставляли поступать необдуманно. Мён выглядел таким хрупким и ранимым, что его постоянно хотелось защищать и держать в поле зрения, а также искать милый щенячий взгляд в ближайшем окружении. В общем, Ифань мог констатировать, что он попал. До свадьбы с Тао оставались считанные недели, а он не мог перестать думать о Ким Чунмёне и его малыше. Крис чувствовал, что до добра это его не доведет. День выдался достаточно напряженным, и Ву пробыл на съемочной площадке до самой ночи, пересекаясь с Мёном лишь пару раз. Омега все время бегал по всяким поручениям, а потом он отпросился чуть раньше по каким-то семейным делам. Менеджер Вэй милостиво его отпустил, отметив про себя бледность Кима и его уставший вид. Домой Чунмён вернулся довольно рано, поэтому попал в самую гущу приготовлений, затеянных папой к приходу гостей. Сунхи готовился к ужину, на который по инициативе Юнхо, ничего толком не объяснившего любопытному тестю, был приглашен старший брат омеги. - Мённи, давай мой руки и присоединяйся ко мне. Нужно украсить блюда, а то твои братья не могут помочь. Чунмён согласно кивнул и активно включился в работу. Во время хлопот папа рассказал, как они с отцом сходили в больницу к Минсоку, как волнуются за всех своих детей. Так ненавязчиво Сунхи подошел к расспросам младшего сына о его утреннем исчезновении. Мён, отвечая на вопросы, решился рассказать родителю о происходящем в его жизни. Находясь наедине с папой в такой суетливой ситуации, когда не обязательно смотреть в глаза, можно было открыть душу. Сунхи только серьезно кивал на слова сына о недоверии Ифаня, о ДНК-экспертизе, о том, как альфа вел себя с ним, и чувстве растерянности от этого. - Мы справимся, Мённи. Мы – твоя семья, и всегда будем на твоей стороне. Помни об этом. – Папа ласково поцеловал младшенького в лоб, а затем отвесил легкий подзатыльник. – Это чтобы ты больше нам доверял. И китайцу мы твоему отомстим при первой возможности, если не изменит своего отношения к тебе и снова откажется от малыша. Сейчас же давай поспешим, а то вдруг тебя голодный дядюшка лишит работы? Чунмён тяжело вздохнул и продолжил готовку. Логика папы была недоступна для его понимания на протяжении всей жизни. Но сегодня возникла другая проблема: Хан Джинён – его любимый дядюшка, а по совместительству старший брат Ким Сунхи, генеральный директор и основатель MS Production, в котором Мёну и некоторым членам семьи «повезло» работать. Дядя нежно любил своих племянников в быту, но предъявлял к ним повышенные требования в профессиональной деятельности. Хотя он и не стал бы увольнять родственников, но знатную трёпку и промывку мозгов вполне мог организовать, а это сейчас и без того нервному Мёну не хотелось. Спустя час приготовления закончились: еда томилась на плите, стол накрыт, в доме витал аромат свежих цветов, недавно срезанных с клумб в маленьком саду, что примыкал к дому Кимов. Сунхи, торжественно одетый, остался встречать мужа и гостей, отправив при этом сына наверх привести себя в порядок. В своей комнате Чунмён быстро принял душ, сменил одежду на более праздничную и посмотрел в зеркало: бледная кожа и нездоровый блеск в глазах его совершенно не красили. Предательская дрожь завладела его телом. Так было страшно сообщать о своем положении родственникам, у которых возникнут естественные вопросы об отцовстве. Папа точно огласит имя того подлеца, что украл невинность «малыша Мённи» и отказался от ребенка, поэтому в перспективе Криса ожидали проблемы. Чунмён же не хотел причинять лишних беспокойств возлюбленному, тем более что и его доля вины не мала. Наконец, собравшись с духом, омега спустился вниз и застал странную картину. В гостиной собрались родители, приехавшие Юнхо с Джеджуном, а с ними некая замотанная в черное фигура, половину лица которой скрывали огромные солнечные очки. Мён с трудом опознал в госте лучшего друга своего старшего брата, Ким Хичоля, сейчас сидевшего тише воды, ниже травы и выглядевшего весьма потрепанно. Родители соблюдали правила этикета и хранили вежливое молчание, хотя в глазах папы ясно читалось любопытство, а взгляд отца был полон недовольства. - Добрый вечер! – послышался голос от входа, и в комнату в сопровождении Джунсу вошли долгожданные гости – дядя Хан Джинён с супругом Ян Мёнсу. – Прошу прощения за задержку, но мы были на представлении нашего Су и решили дождаться его после окончания концерта. - Мы умираем от любопытства о причине такого внезапного приглашения на ужин. У вас важные новости? – воодушевленно произнес Мёнсу, искренне улыбаясь. - Очень важные. Но о делах мы поговорим после ужина, - сказал Сунхи, приглашая всех за стол. - Неужели Юнхо и Джеджун решили объявить о дате свадьбы? Боже, не могу поверить, что я смогу, наконец-то, поприсутствовать на их бракосочетании. Все родственники ждут этого события с нетерпением! – восхищенно захлопал в ладоши Мёнсу. - Всё потом, - снова попытался сменить тему Юнхо, а Джеджун (Мён был готов поклясться эксклюзивным журналом с фотосессией полуобнаженного Ифаня) слегка покраснел, вызвав подозрение у дядюшек. - Да, давайте поедим, а то желудок уже сводит от голода, - внезапно подал голос молчавший до этого Хичоль. - Ким Хичоль? – протянул Джинён, опасно прищуривая глаза. – А что это ты делаешь на семейном ужине? - Хён, это наш гость со сложной личной ситуацией. Я думаю, что на сегодня ты должен забыть о том, что здесь присутствуют твои подчиненные, - мягко пояснил Сунхи, беря брата за локоть и направляя его в сторону столовой, остальные же последовали за ними. - Действительно, в первую очередь, мы здесь для того, чтобы отведать вкуснейшую еду, приготовленную папой, а о делах поговорим потом. – Юнхо ласково улыбнулся тестю-омеге, отодвигая для него стул. Сунхи в притворном смущении потупил глазки, сам же так и светясь от похвалы. - Да, повезло тебе с зятем, Чунхон, - обратился к главе семьи Ким дядя Джинён с совершенно невинным видом. – Не то, что моим родителям. - Я и люблю его больше, чем твоя семья меня, - колкостью ответил на почти откровенную грубость отец семейства, продолжая невозмутимо есть. – Любимый, передай, пожалуйста, соль. Со звоном на стол упали палочки, а все сидящие напряженно замолчали. Подобные «обмены любезностями» стали нормой при встречах, и если раньше сам виновник противостояния сглаживал конфликт, то сегодня из-за своего положения он взорвался: - Послушай меня, Хан Джинён, если ты еще раз позволишь хоть одно грубое словечко в адрес моего мужа, то я прекращу любые контакты с семьей! И к моим детям вы не подойдете! Ни к нынешним, ни к будущим! – Сунхи вскочил на ноги и зло смотрел на старшего брата, который даже сжался от напора омеги. – Мне надоело слушать подобное каждый раз! Двадцать восемь лет прошло, а вы всё не уйметесь! В этот раз сменой фамилии не обойдется. Немедленно извинись перед моим мужем, негодник! Сложные отношения семьи Хан и Ким Чунхона продолжались довольно долго и изрядно потрепали нервы и той, и другой стороне. Ким Сунхи, тогда еще носящий фамилию родителей, встретил своего будущего мужа на одном из вечерних сеансов в кинотеатре, куда его с такой неохотой отпустили. Омега был долгожданным и поздним ребёнком в семье, где уже было четверо альф, поэтому к нему относились как к настоящему сокровищу и берегли соответственно. При встрече между Сунхи и Чунхоном пробежала искра, переросшая в настоящий пожар. Влюбленным приходилось скрывать свои отношения из-за разницы в возрасте (омеге было всего пятнадцать лет от роду) и разного социального положения: представителей интеллигентной семьи ученых с мировым именем вряд ли бы заинтересовала возможность породниться с династией плотников. Конечно, однажды разъяренные братья обнаружили тайную связь, и последствия были достаточно серьёзными: Чунхона избили, а Сунхи посадили под домашний арест и строго контролировали его передвижения. Но всё же в день шестнадцатилетия омеги влюбленным удалось сбежать и сыграть свадьбу в каком-то пригородном поселении. Когда родители нашли своё сбежавшее дитя, то ничего уже поделать не могли: брак был заключен со всеми юридическими правилами в присутствии трех свидетелей, представившийся сиротой Сунхи взял фамилию мужа, и к тому же забеременел. Опала продолжалась до рождения Джеджуна, который оказался единственным ребенком-омегой во всей семье Хан. Последующие появления еще четырех хрупких и нежных созданий весьма примирили Чунхона с родственниками, но осадок от драматично-романтичной истории остался. - Прости, Чунхон. Я действительно не имел права упрекать тебя в твоем же доме перед семьей и гостями. Та история в прошлом, и мы все видим, как наш Сунни счастлив. К тому же ты подарил нам настоящий букет прекрасных цветов, таких как мои племянники. – Джинён смиренно поклонился, встав из-за стола, а его зять милостиво всё простил: - Я понимаю, что мы причинили вам немало горя. Сейчас я нахожусь в той же ситуации, что и семья Хан много лет назад. Гости напряженно замерли, так как подобные крохи информации не сулили ничего хорошего. - Какие вкусные овощи получились у вас, папа Ким, - восторженно заметил Хичоль, стараясь разрядить обстановку и подчиняясь насыщенному миганию Джеджуна. – У меня никогда не получается замариновать их так, чтобы сохранить естественный цвет. - Я же тебе рассказывал рецепт, когда мы жили в одной квартире, - продолжил игру Дже. - Тогда Хи-хён саботировал любые попытки привлечь его к готовке, - проворчал Джунсу, и беседа плавно перешла в русло воспоминаний, когда два старших сына Кимов и Хичоль входили в состав одной айдол-группы. Настроение в столовой сменилось на добродушное, и все участники ужина смогли почувствовать себя более расслабленными. - А где же Вукки и Минсоки? – поинтересовался Мёнсу за чашечкой ароматного кофе, который подали в гостиной. - У Рёука запись передачи. Он присоединится к нам, если успеет. А вот насчет Минсока я вас всех и попросил собраться, - спокойно проговорил Юнхо, но от этих слов присутствующие замерли. - Что-то случилось? – напрягся Джинён, отставляя чашку подальше. – Насколько всё серьезно? - Крайне тяжело, - по-прежнему хладнокровно говорил Чон, но Джеджун, явно находящийся в курсе всех событий, сжал руки до побеления. – Дело грозит крупным судебным разбирательством с агентством Мина, но придется ограничиться только внутренними разборками и вмешательством MS Production. - Юнхо, ты говори по существу, мы выдержим все новости, - уверенно попросил Сунхи, машинально соединяя свои ладони и супруга. - Минсоку угрожали. На днях он оказался в больнице с тяжелым нервным срывом из-за того, что его бросил парень и отказался признать их будущего ребенка. Благодаря Чунмёну и Крису Ву, которые среагировали очень быстро и вовремя обратились за медицинской помощью, удалось избежать беды, но я подстраховался и, учитывая нестабильное положение Мина, арендовал для него палату с видеонаблюдением. Вчера его навестили представители агентства и в весьма грубых выражениях заставляли сделать аборт. Я считаю, что это недопустимо, и предлагаю выкупить контракт Минсока у его компании. Если мы сразу подадим в суд, то на него выльются тонны грязи и оскорблений, и это явно не то, что ему нужно сейчас во время трудной беременности. Надеюсь, что в MS Production найдется место талантливому начинающему актеру в трудной жизненной ситуации. - Минсок беременный? – охнул Мёнсу. – Но кто же отец? Он не говорил о своем парне никогда! - Мы тоже не знали ничего конкретного, - тяжело вздохнул Чунхон. – Он скрывал от нас, и потом стало ясно почему. Сейчас важнее его спасти из лап этих гадов, а коварного соблазнителя мы прижмём потом. - Вся проблема в маленьком пункте, прописанном в контракте Минсока. Там есть маленькая такая сносочка, что в случае беременности Мина и отсутствии у него мужа компания должна будет выплачивать ему пособие во время всего нахождения в отпуске за ребенком. Согласитесь, агентству это крайне невыгодно: терять актера, не получить с него выгоду, а наоборот содержать несколько лет. Я боюсь, что они могут пойти на крайние меры! – На лице Чона заиграли желваки. - Но…как юристы смогли пропустить такой пункт? – искренне удивился Джинён, с недоумением глядя на супруга. - Это всё благодаря моему скромному обаянию и смекалке. Просто хочу сказать, что не стоило против меня на заключении контракта выставлять юриста-омегу. – Юнхо позволил себе краткую усмешку, но затем вернул себе серьезное выражение лица. – Мы можем пригрозить агентству судебным разбирательством, но будет более весомым, если за Минсоком будет стоять авторитетная компания. Против тех, кто находится на вершине индустрии, они не пойдут. - Говорил же я Мину, чтобы он сразу шел к нам. Ну, мы же гордые! «Дядюшка, я сам всего добьюсь!» – говорил он мне. И что в итоге? Конечно, мы берем на себя ответственность за разрыв его контракта. Юнхо, готовь документы. За племянника я их растопчу! - Спасибо тебе, братец! – радостно захлопал в ладоши Сунхи. – Теперь мой Минсок будет в безопасности, под присмотром семьи. - Естественно, я позабочусь об этом. И агента искать для Мина не придется. Он уже у нас есть. - Кто? -…мён! Чунмён жадно вслушивался в беседу и внутрене негодовал из-за подлости бывшего агентства своего хёна. «Какая компания – такие и артисты», – подумал он прежде, чем ему посыпались сообщения с хорошо знакомого номера. «Как ты?» «Сегодня ты отпросился пораньше, а Хань-гэгэ сказал, что вид у тебя был болезненным». «Это из-за сдачи крови и работы?» «Как твое самочувствие?!» «Ты принял витамины?!» «Чунмён, ты собираешься отвечать?!» Сердечко Мёна сильнее забилось от такой неприкрытой заботы Ифаня, и когда он решил напечатать ответ, его окликнули. - Что? – недоуменно захлопал глазками омега, растерянно глядя на родственников и, в частности, на довольного дядю. - Я говорю, что теперь тебе не стоит терпеть закидоны китайцев. Можешь радоваться, теперь ты станешь менеджером своего брата, - радостно провозгласил Джинён. - В смысле? – уже предчувствовал беду Чунмён. - Я убираю тебя из стаффа Криса Ву. Теперь ты будешь работать только со своим братом. Кровь отхлынула от лица Мёна, а перед глазами появилась темная пелена.