Выход есть не всегда

       - Я принёс эклеры. Они в пакете. - прошептал Чонин и прикусил ухо омеги. Тот дёрнулся и недовольно выдохнул.        - И что? Я теперь должен сказать тебе «спасибо»? - Кёнсу, поморщившись, бросил взгляд на лицо альфы и отстранился от его тёплого тела.        - Ну было бы неплохо, - Ким ухмыльнулся и чуть подался вперед, пытаясь удержать омегу на себе.        - Проваливай. Кёнсу встал с колен альфы и, подобрав с пола халат, закрылся в своей комнате. Щёки горели, голова кружилась, и сердце быстро билось в груди. Он начинал ненавидеть себя, своё поведение и слабохарактерность. «Господи, как же я жалок». Повалившись на кровать, До зажмурил глаза в попытке сдержать слёзы. С каждой секундой в нём с большей силой просыпалась злость. В какой-то момент ему захотелось что-нибудь сломать, разбить или ударить. И как не вовремя под руку попался стеклянный стакан. В тот момент за дверью послышалось копошение, которое заглушилось треском стекла о деревянную дверь.        - НЕНАВИЖУ. УБИРАЙСЯ ВОН ИЗ МОЕЙ КВАРТИРЫ. СУКА, НЕНАВИЖУ ТЕБЯ. Последующая тишина заглушалась лишь сбившимся дыханием Кёнсу, который, уставившись на дверь, чего-то ждал. Он сам не знал, чего именно. Может, ничего. Может, он просто прислушивался к своим ощущениям. Да, скорей всего так, ведь через секунду, когда дрожь и мимолётное отрезвление прошли, накатила истерика.        - Да, да. Именно. Ненавижу. Ненавижу его. ТЫ УБИЛ МЕНЯ. БЛЯТЬ, НЕНАВИЖУ. Слова непрекращающимся потоком срывались с искривлённого судорогой рта омеги, искусанные в кровь губы без конца повторяли «убил» и «ненавижу». Никакой реакции из другой комнаты не последовало. Там было очень тихо, поэтому, решив, что Чонин уже давно покинул квартиру, До позволил себе разреветься. Это не были глухие всхлипывания или же тихие вздохи. Он кричал. Он без конца кричал и бил кулаком подушку, что помогало выплеснуть часть эмоций.        - Ну, почему, почему так больно... Сколько всё это продолжалось, Кёнсу сказать не мог. Он успокоился только тогда, когда жутко заболела голова и руки, кисти которых парень заламывал. Казалось, что физическая боль могла притупить моральную. Так оно и произошло, поэтому вот уже десять минут омега просто лежал на кровати и временами морщился от боли. Стало очень пусто. Чувств не было, все они вместе со слезами впитались в подушку, оставив вместо себя кровоточащую рану. Будто вырвали кусок чего-то важного и необходимого из слаженной и за полгода скоординированной системы. Через двадцать минут Кёнсу попытался встать. На душе было странно и легко. Смутное покалывание в груди заглушалось головной болью. Хотелось выпить таблетку и лечь спать. Но, встав на ноги, омега бросил взгляд на пол и покачал головой.        - Чёрт... Он накинул на себя халат и, осторожно переступая осколки от разбитого стекла, пробрался к двери, а затем вышел из комнаты.        - Кёнсу... Вздрогнув, омега бросил быстрый взгляд на диван и застыл.        - Ты до сих пор здесь? - получилось хрипло и неуверенно, но парень решил играть до конца, поэтому, больше не посмотрев на Чонина, направился в сторону кухни. Там он схватил первое попавшееся полотенце и вернулся в свою комнату. Уборка прошла в тишине. Кёнсу нарушил её лишь один раз, когда порезал палец.        - Блять. Порез был неглубоким, поэтому он не стал даже заморачиваться насчёт него, просто закончил уборку и направился в гостиную. Альфа будто бы и не двигался вовсе. Он руками обхватил колени и молча смотрел перед собой, вероятно, о чём-то думая. Его волосы были растрепленны, рубашка - незастёгнутой. В общем, выглядел он помятым и как будто бы уставшим.        - Долго ты ещё будешь здесь сидеть? - спросил Кёнсу максимально отрешённо.        - Ты поранился?        - Нет.        - Слушай, Кёнсу, - начал Чонин, встав со своего места, - я... Давай позавтракаем вместе, м?        - Что? - Кёнсу опешил. «Что он себе думает вообще?». - Чонин, уйди. Уйди сейчас же и, по возможности, забудь сюда дорогу. Слова давались омеге с трудом. Где-то в глубине души он не хотел того, чтобы альфа уходил. Но было слишком больно дальше смотреть в эти холодные глаза.        - Зачем ты всё это делаешь? Зачем ты вернулся? - До опять хотелось разреветься, но он не мог снова дать слабину.        - Я никуда и не уезжал, - почти шёпотом заметил Ким, приблизившись к парню. - Кёнсу, пожалуйста. Пойдём. «Боже, зачем он так на меня смотрит? Разве люди могут так притворяться? Ведь он же не такой. Он - дьявол. Он снова убьёт меня».        - Нет, уходи. Кёнсу видел и не мог поверить своим глазам. Он, Ким Чонин, выглядел, как пришибленная собака. И До даже показалось, что в его взгляде, что-то потухло. А ещё он был непозволительно близко. Не было никакой возможности его оттолкнуть.        - Кёнсу, иди сюда. В следующее мгновение омега оказался в чухих горячих объятьях. Он застыл, окутанный нежным запахом, и не знал, что ему следовало делать. Его руки замерли в воздухе, а затем обессиленно упали.        - Ты можешь просто уйти? Я не могу дышать.