***
- Оставайся у меня, - предложил Кёнсу другу, когда тот наконец вышел из ванной комнаты. Но Бекхён просто качнул головой и принялся обуваться. Он старательно прятал своё лицо за чёлкой, но ему не удалось скрыть покрасневшие глаза. До было жалко омегу. Он не представлял, что стал бы делать в такой ситуации. Его личная проблема сейчас казалась ему мелочью. «Мне везло столько раз, - думал он, - ведь мы никогда не предохранялись. Я бы не выдержал...». - Если станет плохо - обязательно звони, ты понял? - тихо, но настойчиво попросил Бён. Он смотрел на свои ботинки и чуть шмыгал носом, а когда услышал чужое «да», чему-то несколько раз коротко кивнул и вышел в коридор. Кёнсу волновался за друга. Он вспомнил себя, свои ошибки, которые наделал в похожем состоянии. И если с Бёном всё и будет в порядке, то вряд ли удастся спасти ребёнка.***
На следующее утро Кёнсу чувствовал себя немного лучше благодаря лекарствам. У него спала температура, и он ощутил прилив сил. Зная, что при болезни такое возможно и что чрезмерные нагрузки снова могли вызвать слабость, он не вышел на работу. Но чтобы не сидеть без дела, парень решил сделать небольшую уборку. Он протёр во всех комнатах пыль, пропылесосил, загрузил стиральную машину и перемыл всю посуду. К обеду парень был измотан, поэтому, приняв таблетки, он отправился спать. Два часа сна пошли ему на пользу. Всё это время температура не поднималась выше нормы. Правда горло ещё болело, да и насморк не давал свободно дышать, но в целом омега шёл на поправку. Как ни странно, всё прошло слишком быстро. - Даже если температуры больше нет, продолжай принимать антибиотики, - наставлял парня Бекхён, когда после смены пришёл его проведать. - Нужно допить курс. Я вообще не понимаю, зачем ты их так сразу начал принимать. В следующий раз прибегай к ним в крайнем случае. Пей что-нибудь наподобие того, что я тебе вчера принёс. Из-за чего-то нахмурившись, он встал и направился на кухню за чаем. - Папа всегда говорил, что при температуре следует их пить, - сказал ему вдогонку Кёнсу, вертя в руках упаковку антибиотиков. - Что в них такого? - Они настолько же вредны, насколько и полезны, - произнёс Бён и подал омеге чашку горячего чая. - На, вот, пей. Ты ел леденцы от горла? - Целую пачку съел, - засмеялся До и сделал глоток жидкости. - Ай, горячо. - Поосторожнее. Кёнсу кивнул и принялся пить чай маленькими глоточками. Выпив половину, он поморщился и поставил кружку на тумбочку. - А другого чая у меня нет? - Нет. Только этот, - Бекхён вопросительно посмотрел на друга. - А что та... - Омега вздрогнул от неожиданного звонка в дверь. - Боже, кто это в такое время? Он бросил взгляд на часы, которые показывали без пятнадцати минут десять, и встал с кресла. - Это, наверное, соседка. Она приносит мне иногда почту, - ответил Кёнсу и незаметно от друга отодвинул кружку с чаем ещё дальше от себя. «Надо бы избавиться от этого чая. Ни к чему мне пустые иллюзии. Господи, но как похожи... » Парень сделал глубокий вздох и прикрыл глаза. Даже забитый насморком нос не помешал ему различить в царившем аромате нотки травы и дождя. В это время в коридоре стояла подозрительная тишина. Это было странно, ведь Бекхён направился туда, чтобы открыть дверь «позднему гостю ». Кёнсу внимательней прислушался и через минуту услышал быстрые шаги. - Кёнсу, миленький, прости, - в комнату забежал Бекхён и принялся собирать свои вещи. - Я не проверил, кто стоял за дверью, - он на минуту остановился и серьёзно посмотрел на ничего непонимающего друга, - сказал, что пришёл поговорить. С этими словами он схватил свою сумку и скрылся в другой комнате. Через минуту послышался хлопок входной двери. Кёнсу напрягся. В нос ударил знакомый запах, и это точно был не чай. Послышались тихие шаги, а уже через пару секунд в проёме появился Ким Чонин. - Выглядишь хреново, - тихо заметил омега, и это была чистая правда. Чонин, всегда выглядевший безупречно, как будто постарел лет на десять всего за пару дней. Под его глазами чернели синяки, глаза заволокла красная пелена, а привычный «творческий» беспорядок на голове и вовсе превратился в сальное нечто. Лишь слегка ухмыльнувшись в ответ, Чонин прошёл в комнату и уселся на место, где всего минуту назад сидел Бекхён. Он немного поморщился и, обхватив пальцами переносицу, замер. Минута, две, три... Тишина давила на Кёнсу, но он не смел нарушить её. «Зачем ты опять пришёл?». Вопрос вертелся на языке, но никак не решался вырваться наружу, покончив с этим неловким молчанием. - Если ты опять пришёл потрахаться, то давай закончим с этим побыстрее, и ты свалишь отсюда. Это прозвучало так грубо и так неожиданно, что Чонин резко вскинул голову и недоумённо уставился на омегу. В его глазах промелькнула эмоция, неизвестная Кёнсу, но сразу сменилась привычной надменностью. Губы альфы скривились, и До на секунду показалось, что они дрогнули. «Что я несу?» - Я пришёл поговорить, - холодно произнёс Ким и откинулся в кресле, закинув ногу на ногу. - Я много думал о...нас. Мне кажется, что... Я имею ввиду, что не исключаю возможности... То есть, как мне кажется, мы могли бы... Ох, чёрт, - он резко подался корпусом вперёд и закрыл лицо руками. - Как же сложно. - Что? - Кёнсу не мог поверить своим ушам. - Чонин, ты предлагаешь попробовать... встречаться?. - Громкий смех наполнил комнату, но омеге было совсем не смешно. Это было больше похоже на накатывающую истерику, которую нужно было быстро остановить. Кёнсу надоело плакать, надоело кричать и страдать. Если бы только можно было стереть все воспоминания или повернуть время вспять, он без раздумий бы согласился. Ему казалось, что в его душе осталась только одна больная привязанность. Только сейчас он в полной мере осознал, что за последние полгода своими руками уничтожил в ней всё остальное. Вместе с тем он понимал, что где-то в глубине его сердца всё ещё теплилась нежность к человеку, сидящему напротив. Но скольких страданий ему будет стоить возродить её. Нет, со страданиями нужно было покончить. - Чонин, что с тобой не так? Что с тобой происходит? Ты больной ублюдок. Приходишь ко мне после всего, что сделал, и смеешь спрашивать меня о таком? На что ты вообще надеялся? - Да, Кёнсу, ты прав. Я ублюдок, - Альфа резко пересел на кровать и схватил омегу за руку. - Я такая сука. Я сделал тебе так больно из-за собственного упрямства. Упрямства, понимаешь? И страха. Рядом с тобой я никогда не мог себя контролировать. Я выбрал его, потому что с ним всегда было так спокойно. С ним я всегда держал всё под контролем. Держал себя под контролем. А ты... Я так испугался того урагана чувств, которые накатывали на меня, когда ты был поблизости. Я не из трусливых, но когда встретил тебя, по-настоящему испугался. А потом решил, что ни за что на свете не дам никому об этом узнать. В особенности тебе. Я не мог бросить Лу. А потом... Потом он бросил меня и ушёл к этому ублюдку. Истинные, - Чонин вдруг замер, а потом горько усмехнулся, - это так задело меня, мою гордость. Я знаю, что нет оправдания тому, что я сделал тогда с тобой, но я пытался найти тебя. Честно пытался. Я буквально ночевал у твоей двери, но ты не появлялся. И я подумал, что ты уехал из города, ведь в университете тебя тоже не было. Где ты был? Смотря во влажные от слёз глаза Чонина, Кёнсу понимал, что если скажет хоть слово, то просто разрыдается. Ему было невыносимо тяжело выслушивать альфу. Боль в груди нарастала и готовилась комом подойти к горлу. До вдруг так сильно захотелось сделать ему больно, заставить страдать, поэтому, собрав всю волю в кулак, он холодно произнёс: - Жил у родителей, - он резко вырвал свою руку из ладоней Кима. - До свадьбы тоже? Потому что я приезжали тогда, но тебя не было. - Лежал в больнице после неудавшейся..., - Омега осёкся и прикусил язык. Слова вырвались на автомате, и он об этом жалел. «Твою мать. Какой же я слабак!» - Боже, Кёнсу... - Чонин вдруг громко всхлипнул и, подавшись вперёд, уткнулся лицом в живот омеги. - Прости меня. До откинулся на подушку и накрыл ладонями мокрое от слёз лицо. Он тихо всхлипнул, когда почувствовал чужие руки на своих бёдрах. Чонин, своеобразно обняв омегу, положил голову на его живот и тихо плакал, вдыхая дурманящий запах. Слёзы альфы очень удивили До, но он не подал виду. Он почему-то не верил в их искренность. Через минут десять Кёнсу удалось немного успокоиться, и он попытался выбраться из чужих объятий. Он чувствовал, как растворялся в мягко обволакивающем его запахе, и понимал, что мог дать слабину. - Чонин, отпусти меня. Через пару секунд горячее тело отстранилось, и До смог встать с кровати. Не смотря на Чонина, он направился в ванную. Ему нужно было умыться и привести себя в чувства окончательно. В голове Кёнсу не было ни одной мысли. Он просто не знал, что и думать. Простить Чонина он не мог, но и оттолкнуть его было так сложно. Он стоял перед выбором: поступить правильно или так, как хотелось? Но хотелось ли? Могут ли они вообще надеяться на счастливые отношения после всего того, что с ними произошло? «После всего, что он сделал?... Нет, я не могу принять это решение прямо сейчас. Я слишком устал...» - Чонин, ты можешь уйти? Прошу тебя, - произнёс Кёнсу, когда вернулся в комнату. Альфа поднял на него такой тоскливый взгляд, что внутри у До все перевернулось. Чонин вдруг резко встал и приблизился к омеге. - Слушай, я знаю, как тебе было больно, и вижу, как тебе невыносимо сейчас. Я уйду. Но обещай мне, что мы встретимся и всё обсудим, после того, как ты всё обдумаешь. Посмотри на меня, - он слегка приподнял подбородок До и заглянул в его глаза. На секунду Кёнсу показалось, что альфа его поцелует, но тот лишь нежно погладил его щёку и отстранился. Уже на выходе из комнаты, он вдруг остановился и глубоко вздохнул. - Если хочешь... Позвони Сехуну. Он в городе.