Муравей на листе Мебиуса

7. - Эгей, есть там кто? Никакого ответа. - Мы потерялись ... Ээээй?! – Голос Гарри-семнадцатилетнего, простывшего после жутких многочасовых блужданий под морозным ливнем, охрипел, а горло заболело. – Мы заходим! В ответ - только тишина. - Гарри, - из-под капюшона куртки донесся тоненький голосок Гермионы, – мне кажется, здесь никого нет. По крайней мере, законных хозяев точно нет. Но раз внутри горит огонь, кто-то там все-таки должен находится ... – Она вяло махнула рукой в сторону манящего теплого сияния в проеме ворот. Парень, уже готовый переступить через порог и занесший над ним ногу, замер и затаил дыхание. - Что ты хочешь этим сказать, Герми? – Навострив все чувства, он начал по-новому, с опаской, вглядываться вперед, где их ждала одна лишь неизвестность. - Что кто-то выгнал из дома хозяев и занял их место? Уж, не Пожиранцы ли? – Девушку шатало от усталости, она лишь вздохнула и промолчала. Гарри, заметив состояние подруги, внутренне собрался и прошептал: – Нам надо быть предельно осторожными. Лучше, вынь палочку ... Стой! А моя палочка с тобой? - То, что от нее осталось, да ... - Аргхххх ... И что мне делать? - Я одна справлюсь, Гарри, ты только держи меня покрепче и не дай упасть. - Герми? – воскликнул встревоженный парень. - Не надо, все со мной хорошо, я справлюсь, - повторила она. - Давай уже войдем, наконец, была, не была. Мне очень холодно; я промокла до нитки; нам нужны кров, еда, тепло, вода ... Оставаться дальше под дождем означает заболеть наверняка. – И она первой перешагнула через порог. Гарри молча последовал за ней, придерживая ее одной рукой. Багровый свет шел из полураспахнутой входной двери центрального крыла и отражался на мокрых известняковых плитах, которыми был вымощена неширокая дорожка. Чуть в сторонке от дорожки, тусклый свет огня выхватывал из темноты темные силуэты, в которых с трудом угадывались контуры огромного дерева и, вроде бы, фонтана. Однако в кромешной тьме дождливой и безлунной ночи все это могло бы быть лишь игрой воображения. Но следующая молния осветила двор, и, действительно, под голыми ветвями какого-то дерева журчал круглый каменный фонтан. А вблизи оказалось, что строение совсем не замок – но было оно больше дома Дурслей, даже могло соперничать с домом на Гриммо, по величине. Отблески огня манили усталых скитальцев и они, пошатываясь и, опираясь друг на друга, побрели к нему. Гарри пинком открыл обитую железными пластинами крыло двери, чтобы они с Гермионой могли войти в зал одновременно. Они были готовы встретиться с кем или чем угодно, поэтому единственная палочка перешла в руки парня. Но встретила изнурённых ребят не Авада, а тепло огня двух каминов и запах жареного мяса. Чуточку пережаренного. Зал был пуст. Не только огонь в каминах освещал зал – смердящие горящим жиром, на каждой из стен горели факелы в стойках. Зал был высоким, на два этажа, но свет огня и факелов не достигал до второго, чтобы они могли бы разглядеть его подробнее. Посередине помещения стоял длинный, не покрытый скатертью, на двенадцать персон, по меньшей мере, прямоугольный стол. На данный момент, рядом с ним ютились только два добротных дубовых стула с высокими, резными спинками. Надеясь, что они находятся, скорее всего, в магловском мире, Гарри свободной рукой прощупал стену справа от входа в поисках включателя. Не найдя его, Гарри сильно обеспокоился. Он посмотрел наверх, не свисает ли с утонувшего в темноте потолка люстра или простая лампочка на голом проводе, хотя бы, но тщетно. Ничего подобного - освещение обеспечивали только факелы, да огонь в каминах. Подведя итоги, он пробормотал вполголоса: - Похоже, Герми, мы, все же, находимся в магическом мире. Я молюсь, чтобы нас не угораздило попасть в какой-нибудь лагерь Пожирателей смерти! Неужели Волдеморт настолько силен, что способен перехватить нас прямо во время аппарации? Несколько секунд он ожидал от нее ответа, потом посмотрел на подругу. Ее состояние напугало его: она припала к дверному косяку и вся тряслась; с ее промокшей одежды на каменный пол капала вода и уже образовалась приличная лужица. Забыв обо всех особенностях интерьера и о необходимой предосторожности, он взял ее на руки и понес поближе к огню. Устроив девушку на одном из двух стульев, он снова внимательно осмотрел ее. Гермиона дрожала всем телом – ее зубы выбивали чечетку, и Гарри растерялся. Впервые предстояло не ей помогать им с тем обормотом Роном Уизли, а ему ей. В поисках подсказки, как и чем помочь подруге, он стал озираться по сторонам, впервые заметив убранство стола. Он был подготовлен к ужину для двоих – пустые тарелки, рядом лежали вилки, ножи, графин с прозрачной водой и кувшин с вином. На ровном подносе рядом стояли куча диковиных, пестро разрисованных чаш из глины и два хрустальных бокала. В корзинках, под белой льняной тканью, голодных гриффиндорцев ждала заманчиво пахнущая груда свежей выпечки – лепешки и пироги – все нетронутое, словно никто за стол толком и не садился. «Ей надо поесть, - вдруг осенило его». В нос снова ударил запах пережаренного мяса, и Гарри почувствовал, что рот наполнился слюной. Оставив Гермиону одну, он приблизился к камину, в котором, на вертеле, жарился целый поросенок. Головокружительный аромат свежеиспеченного мяса и сала смешивался с дымом горящей древесины и другими, более трудноопределимыми запахами. Парень пошатнулся от голода и плохо сдерживаемого желания наброситься на еду и прямо тут рвать куски с тушки и глотать целиком. Потом устыдился приступа собственной жадности. Поросенок начал пережариваться с одной стороны, и давно был готов к употреблению. Сдерживая, как мог, свой аппетит, Гарри оглянулся в поисках подходящего инструмента для снятия с вертела свиной тушки. Нашелся он на полке камина, на глубоком медном подносе овальной формы - большая двузубая вилка с длинной деревянной ручкой и специальный острый нож. Парень взял нож и вилку, и попытался, для начала, приподнять жирное мясо, чтобы снять его с огня. Приподняв тушку и поняв, что вполне сможет донести до стола, он снял его с огня и швырнул на поднос. А потом, ухмыляясь до ушей, взял поднос и перенес на стол, бухнув его прямо перед Гермионой, которая с трудом сидела за столом, опираясь руками на столешницу. Тарелки, кстати, оказались металлическими – некоторые даже серебряными, а несколько и вовсе золотыми. «Как в Хогвартсе, - подумал Гарри.» Он разрезал свинью на куски, положил самый большой кусок в золотую тарелку и поставил перед ней. Но Гермиона лишь буркнула в ответ что-то неразборчивое, отмахиваясь от еды, еле подняла голову и тут же опустила обратно. При свете факелов, ее губы показались встревоженному парню белыми и потрескавшимися, а ее изящный подбородок с ямочкой по середине - мелко дрожавшим, и он подумал, что она плачет. Уж, не о Роне ли снова? Гарри почувствовал маленький укол ревности, как обычно бывало, когда он становился свидетелем Гермиониных переживаний о рыжем предателе. Чтобы привлечь ее внимание и успокоить, он прикоснулся до ее щеки рукой и, от неожиданности, резко одернул ее – девушка вся горела. У нее была высокая температура, а он на воображал себе бог весть что! - Герми, милая, тебе плохо? Ты вся горишь ... – встревоженно промолвил Гарри и присел рядом с ней. – Как тебе помочь, скажи. Видеть слабость девушки ему было невыносимо, но еще обидней было то, что он не знал, как ей помочь. Гарри почувствовал себя бестолковым и бесполезным неумехой, но, как оказалось, и на этот раз Гермиона обо всем подумала. Дрожащей рукой она толкнула к нему свою бисерную сумочку, а другой рукой – свою палочку. В сумочке царил идеальный порядок. Маленькие ящички, размером со спичечный коробок разного фасона и расцветки, громоздились рядом друг с другом. - Герми, что делать дальше? - Он посмотрел на нее, ожидая дальнейших распоряжений. - Синяя коробка, - прошептала она. – Вытащи призывающими чарами ... Ее пошатнуло назад, и Гарри, испугавшись, что она потеряет сознание, поспешил последовать ее инструкции. После «Энгоргио» из ее палочки, вишнегого дерева, которая удивительно хорошо ему подошла, на столе вырос внушительный деревянный сундук, который, кроме цвета, мало чем походил на прежнюю крошечную коробочку. Под крышкой Гарри обнаружил целые батареи разноцветных флакончиков под стазисом – их окутывала перламутровая дымка. Бодроперцовое зелье, которое применялось для снятия температуры и лечения лихорадки, всегда хранилось в склянках зеленого цвета – бывший ловец квиддичной команды Гриффиндора это запомнил еще будучи первокурсником. Таких, в количестве не меньше полсотни, он отыскал в отдельной коробке с надписью « БПЗ» и ухмыльнулся довольный собой. Вынув одну бутылочку, предварительно сняв стазис с коробки, он поднес ее к губам больной подруги. Вкус зелья был горьким, и Гермиону передернуло; она скривилась, а потом из ее ушей брызнули струйки серого дыма. Зрелище было настолько потешным, что Гарри начал хихикать; через минуту и она, почувствовав себя получше, присоединилась к нему. - Герми, тебе уже лучше? – спросил друг и положил руку девушке на лоб. Вроде бы уже температура спала. Или его ладонь потеплела. - Да. Уже лучше, - заверила его девушка и начала озираться по сторонам. Прямо перед собой она увидела тарелку с кусками жареного мяса, и у нее в животе громко заурчало. – Это, мое? ... – и указала взглядом на тарелку. - Конечно, твое. Ешь, а я пойду закрою ворота, что ли? – предложил парень, но голодная Гермиона уже не слушала его, а прямо как Рон, забыв о хороших манерах, двумя руками принялась буквально жрать мясо. Гарри некоторое время смотрел на поглощающую с завидным аппетитом пищу девушку, раздумывая, не присоединиться ли к ней, но потом чувство долга взяло верх над голодом и он, посмеиваясь, отправился затворять ворота на ночь. Совесть изможденного от сумасшедших приключений парня загадочно и необъяснимо молчала. Он забил на хозяев – маги или маглы-натуралисты, на неизвестных врагов, на Пожирателей с Волдемортом. Этой ночью, им с подругой был нужен теплый кров, сытная еда и безопасное пристанище. Ни чуточки не переживая о мнении хозяев дома, он намеревался воспользоваться всеми их благами. Вернувшись обратно в зал через некоторое время, он застал подругу уже в более-менее опрятном виде, с высушенными – вероятней всего, бытовой магией – но растрепанными волосами и примятой одеждой. Болтая босыми ногами под стулом, она уже цивилизованным способом, ножом и вилкой, принимала пищу. Гарри, присев рядом, на единственном свободном стуле в зале, отрезал себе жареного мяса и положил в тарелку. Взяв несколько лепешек, он начал есть, аппетитом мало чем уступая подруге. - Что будешь пить? – растягивая слова, глухо сказала девушка, и Гарри стало интересно, чем она, до его прихода, запивала пищу. Ему, по правде говоря, было все равно чем – хоть огденским, вереницей принятых ими решений они давно еже перешли границу дозволенного. - То же, что и ты, - ответил он. Мдаа... Она налила в стеклянный бокал не воду, а красное вино. Жадно, несколькими глотками, он осушил бокал и лишь после этого ощутил вкус вина у себя во рту и теплоту в желудке. Вино было отменного качества, раз ему, неискушенному подростку, оно так понравилось. Хорошо живут в здешних краях, все у них натуральное. Поев до отказа, им, наконец, стало интересно куда, точнее, в какую ловушку они угодили на этот раз. И неплохо было бы получить примерное представление о том, как им выкрутиться. Помещение, в котором они расположились на правах хозяев, было прямоугольным залом, на противоположных концах, которого находились камины. Вход был посередине, между ними. Напротив входа, от пола до потолка, возвышались ворота из потемневшей бронзы или меди. Ручки у ворот были заменены железными кольцами, и на них висела толстая железная цепь и громоздкий запертый замок, в котором, однако, торчал большой ключ. - Хозяева этого дома очень странные люди, ты не находишь? - спросил Гарри, прощупывая замок. – Зачем закрывать дверь на замок, если ключ оставили на нем же? Открываем? Гермиона кивнула головой, дерзко улыбаясь. Гриффиндорская безбашенность, вкупе с выпитым вином приняли в ней форму гремучей смеси, и она была готова идти напролом, не взирая ни на какую опасность. Ворота раскрылись со скрипом, как в дешевых магловских ужастиках. И здесь не было ни электрического освещения, ни древних факелов; зловещая темнота, словно зияющая пасть неведомого чудовища, ждала отважных исследователей. Мисс Грейнджер, не колеблясь ни минуты, зажгла Люмос на кончике палочки и переступила через порог. Второй зал был еще больше первого, и даже самый сильный Люмос не мог осветить его целиком. В центре зала располагался необъятный круглый стол, вокруг которого, по полу, валялись разбросанные в беспорядке резные кресла, некоторые со сломанными ногами. В темноте, на каменных стенах угадывались контуры разного вида колюще-режущего оружия; элементы рыцарской брони; щиты с гербами неизвестных кланов; свернутые в рулоны флаги неведомых государств. На столешнице, кучей лежали, в ножнах и без, мечи самого разного вида, длины и формы. Посерьезнев, Гермиона начала нарезать круги вокруг этого необычной, круглой формы стола, прижав к себе стиснутые в кулачки руки, не смея дотронуться до какого-либо предмета. Чего нельзя было сказать о мистере Поттере. Он, хоть и передвигался очень осторожно среди массивных предметов интерьера, чтобы не споткнуться, вниматело обследовал руками и деревянную поверхность стола, и лезвия мечей. Он был впечатлен качественной отделки мебели, остротой лезвий; такое оружие будет хорошим подспорьем, в случае нападения преследовавших их Пожирателей. - Гарри, давай уходить отсюда, - вдруг предложила девушка. – Завтра утром вернемся сюда и получше здесь осмотримся. Все это, - указала она на круглый стол и мечи, - вызывает у меня ассоциацию с чем-то очень знакомым. - А что такое? - Не кажется ли тебе знакомым этот круглый стол? - Круглый ... – задумался Гарри. – Как у «Артура и рыцарей Круглого стола»? Невозможно! – Они замолчали на некоторое время, потом он озвучил самое вероятное объяснение существования зала с круглым столом и самого строения на пустом берегу моря. – Знаешь, Герми, я думаю, что здесь снимали какой-то фильм о той эпохе ... Но куда ушли артисты, кинематографы, статисты? Возможно, кто-то из актеров заболел, и они отправились в больницу ... - А почему здесь никого не оставили? Почему ворота были не заперты? - Если это место в глуши, ничего странного, что тут никого не оставили ... - Как знать, Гарри, как знать ... Думаю, утром они объявятся, мы извинимся перед ними и за все заплатим. Думаю, они поймут нас. А теперь, давай позаботимся о ночлеге. Пойдем искать спальни на верхнем этаже? - Ну, хорошо. Думаю ты права, завтра сюда вернутся люди и все прояснится. Съемки некого высокобюджетного фильма со средневековой тематикой могли бы быть логическим объяснением большинства здешних странностей, и семнадцатилетние волшебники, не заморачиваясь абсурдностью своих предположений, закрыли за собой тяжелые металлические ворота и отправились искать спальные комнаты на втором этаже. Главная лестница начиналась как раз с ниши напротив входа, поднималась на верхний этаж и резко обрывалась пологой крышей, по которой дождь глухо барабанил. Повсюду, во всех комнатах, куда бы они ни входили, горели свечи, а в двух из них и огонь в каминах. Выбрав одну из двух, Гарри вошел внутрь и осмотрелся. Комната была обставлена удобной мебелью: кровать, стол, стулья и гардероб, хотя повсюду были небрежно разбросаны элементы мужской одежды прошлых веков. На стене висели меч и короткое копье. Обнаружив сухую и теплую одежду, парень вспомнил, что на нем все еще надеты влажные, неподсушенные брюки, рубашка и свитер. Его вдруг зазнобило, и он разделся догола, заметив, что и нижнее белье мокрое, не говоря уже о носках и кедах. Бросив все в кучу на пол, он, не раздумывая лишний раз, оделся в найденную здесь белую длиннополую рубашку. Не найдя подштанников, он нервно захихикал, но это не помешало ему проскользнуть в постель и заснуть, прежде чем его голова коснулась подушки.