counting the stars behind the clouds

Луи не был раздражён. Он не был исчерпан. Он определённо с большим нетерпением ждал их финальный концерт. По крайней мере, так он сказал Лиаму, вливая в себя очередную кружку кофе и ворча о том, что это не чай, в то время как сам Лиам продолжал заваривать ему ещё больше кофеина. Не спать всю ночь, говоря обо всём, гораздо более романтично выходит в фильмах. Луи поинтересовался, идут ли вообще главные герои на работу на следующий день, а затем только тихо пробормотал, что, конечно же, нет, ведь у всех них по каким-то непонятным причинам уже имелись деньги. Они могли не спать всю ночь или бегать спасать мир и всё равно быть бдительными, выглядя при этом безупречно, пока фильм не закончится. Зейну пришлось напомнить, что всё это не по-настоящему в первую очередь. Луи угрюмо пнул его. Это не было ничьей идеей; это просто произошло. В отличие от их первоначального разговора, который Гарри, видимо, ждал около недели. Луи просто начал говорить, а затем Гарри начал говорить, и они забыли о времени, пока Луи не заметил, что восход солнца сменил звёзды. Разговоры в фильмах тоже, как правильно, более романтичны. Они начали хорошо; Луи спросил, чем привлёк Гарри, а потом всё покатилось вниз. — Твой голос, — сказал Гарри. — Это как-то странно. — Нет, это не так. Твой голос, то, как ты говоришь — это в какой-то степени самая выразительная часть тебя. — И что? Моя дикция тебя заводит? — Пошёл ты, — ответил Гарри, совсем не имея это в виду. — Тогда что привлекло тебя? Если голос — это так тупо. — Что ж, ты можешь этого не знать, но ты очень горячий. Гарри игриво толкнул его, и Луи усмехнулся. — Нет, ну серьёзно. — В самом деле. Твоё лицо — Я понравился тебе из-за моего лица? — Да? — ответил Луи, будто это было слишком очевидно. — И это лучше, чем то, что мне понравился твой голос? Моё лицо лишь часть моего тела. Не я. — О, да? Что ж. А мой голос лишь моя голосовая почта. Это не значит, что это я. — Заткнись. Это то, как ты говоришь, то, какие слова используешь, твой тон, как ты говоришь о различных вещах, что ты говоришь или не говоришь. Это лучше того, что ты просто считаешь, что у меня милый нос. — Значит, что тебя привлекают люди с определённым акцентом. Если ты встретишь кого-то из Донкастера, мне стоит беспокоиться? — А если ты встретишь кого-то с привлекательным лицом, мне стоит беспокоиться? — Справедливо. — Ты такой мудак. — Я всё ещё горяч? — спросил Луи, специально повысив тембр голоса до самого высокого. Всё это перешло в какой-то стёб, который, как подумал Луи, точно не стал бы основой какого-то великого романа. Затем много поцелуев, которые были довольно хороши. Потом Луи изображал разные акценты, а Гарри расставлял их по местам по привлекательности, специально располагая ирландский на первом, дразня Луи. Поэтому Луи надулся, а Гарри попытался поцеловать его, чтобы подбодрить, но промахнулся и поцеловал его в переносицу. И Луи смеялся, пока не надулся Гарри, и Луи просто перебирал его волосы, позволяя говорить о выпечке. Затем Луи решил бросить ему вызов, говоря о том, о чём Гарри ничего не знал, но тот заявил, что его любимая команда Ротерем Юнайтед. Потом восход солнца. За ним последовало много жалоб на предстоящий день, и они просто решили продолжать бодрствовать. Но всё провалилось, когда Гарри заснул на полуслове. У Луи ушёл час на хождение взад и вперед, обижаясь при этом на спящего Гарри, прежде чем он достаточно устал для того, чтобы хотя бы попытаться поспать. Тогда, конечно же, разгневанный Лиам начал стучаться в пустую комнату Луи, потому что шоу приближалось, потом он нашёл их и потащил в театр с достаточным количеством кофеина, способным взбодрить целую библиотеку старшекурсников. Гарри же, чёрт бы его побрал, был раздражающе бодр и энергичен, и Луи сомневался, нуждался ли он вообще в кофе. Луи сразу понял, что теперь может избежать этих неудобных разговоров о Гарри, когда услышал звуки хлопков Найла, после того, как кудрявый подошёл и поцеловал его (Гарри, конечно же, случайно поцеловал Луи в бровь). Несмотря на свою сварливость, он не мог не испытывать чувство победы, когда Гарри пытался отвечать на вопросы Найла, пока сам он мог посидеть в блаженной тишине. — Лу, — сказал Гарри, подходя к нему. Луи отставил свою кружку и подошёл к Гарри, подставляя ему свой локоть. Гарри улыбнулся и взялся за него, перекладывая трость в другую руку. Он провёл большим пальцем по засученному рукаву Луи, и тот усмехнулся. На нём было надето какое-то белое и пушистое уродство, что делало его похожим на разъярённого котёнка, чью шерсть наэлектризовали воздушным шариком. — Это новый джемпер? — спросил Гарри, обводя пальцем рукав. — Да, — ответил Луи, подводя его к сцене. — Он чувствуется великолепно, — радостно произнёс Гарри. — На самом деле я выгляжу просто отвратительно в нём, — сказал Луи. — Но я увидел его в магазине и подумал, что тебе бы понравилось, какой он на ощупь, поэтому вот. Улыбки, которой Гарри озарил его, было достаточно, чтобы желудок Луи сделал несколько сальто, а сам Луи забыл об усталости. Он опустил руку Гарри и развернулся, нежно кладя ладонь на его щёку и наклоняясь, чтобы соединить их губы. Луи чувствовал, как Гарри улыбается сквозь поцелуй, и мысленно пообещал себе купить столько пушистых джемперов, сколько позволит ему его кошелёк. — Я собираюсь снова исполнить «Something Great», — сказал Гарри. Луи прогудел и взял Гарри за руку, не обращая внимания на крики одобрения подступающих со сцены. — Надеюсь, ты будешь слушать должным образом на этот раз, — добавил Гарри дразня. — Даже не знаю, — ответил Луи. — Я очень устал. Могу не продержаться до конца. Гарри хотел начать протестовать, но Луи наклонился и снова неловко поцеловал его в переносицу. Гарри рассмеялся, притягивая его за руку к себе. — Прости, — сказал Луи. — Я скучал. К огорчению Лиама, Гарри отказался делать саундчек к «Something Great», потому что хотел, чтобы эта песня была признанием. Луи сделал вид, что прячется от Лиама за клавиатурой, но на самом деле пытался скрыть румянец на своих щеках, который заметил Зейн, но из вежливости решил ничего не говорить. Все они были удивительно мотивированы. Правда Луи сначала жаловался на то, что люди не переставали говорить ему что-то типа «последний концерт когда-либо» и «теперь ты сможешь высыпаться, тур заканчивается через три часа». Поэтому он, наконец, решил поднять свою задницу и начать помогать носить оборудование. Все в недоумении огляделись, когда Найл начал медлить. — Последний концерт, — сказал Найл приглушённо. — Да, но теперь мы сможем нормально спать, — ответил Луи. — Последний концерт, — повторил Найл — И играть в футбол. — Последний концерт. — И не садиться за руль. — Последний концерт. — Найл, — сказал Луи, — я тут пытаюсь разбавить атмосферу, а ты, честно говоря, вообще мне не помогаешь. — Гарри, мы будем твоей группой в следующем году? — спросил Найл. Гарри заколебался, его челюсть дёрнулась. — Да, конечно. Зейн уговорил Найла пойти проверить свою гитару, и Луи сразу же подошёл к Гарри. — Ты понятия не имеешь, будет ли тур в следующем году, не так ли? — прошептал Луи. — Мы одни, — добавил он, когда заметил, что Гарри нервничает. — Меня попросили устроить этот, — тихо ответил Гарри, — общественный спрос, понимаешь? Я не знаю, захотят ли они услышать меня снова. Луи молча положил руку на плечо Гарри, мягко выводя пальцем круги. Затем он резко остановился и игриво шлёпнул его по руке. — Тогда лучше бы сделать отличное шоу сегодня, — сказал он весело. Гарри рассмеялся и протянул Луи руку, за которую тот взялся. Кудрявый нахмурился. — И... ещё кое-что, — сказал Гарри. — О нет. Ты знаешь, что ты всегда берёшь меня за руку всякий раз, когда просишь не делать что-то? — Да, — ответил Гарри улыбаясь. — А ещё я знаю, что ты всегда преувеличиваешь мне размер публики перед шоу. Рот Луи слегка приоткрылся, и он начал запинаться. Гарри рассмеялся. — Я могу слышать то, насколько большая толпа. И я могу слышать, когда ты врёшь, Лу. — Это не ложь, я просто пытаюсь помочь- — Знаю, — перебил Гарри. — Я знаю, что ты пытаешься сделать так, чтобы я чувствовал себя хорошо. Просто… это последнее шоу. И если аудитория маленькая, мне плевать, потому что я просто хочу получить удовольствие. Поэтому… скажешь мне правду на этот раз? — Хорошо, — ответил Луи вздыхая. — Прости. — Не извиняйся. Я всегда воспринимал это как знак того, что нравлюсь тебе. Один из множества знаков на самом деле- — Их было не много! — возразил Луи. Гарри просто прогудел и принялся поправлять свой микрофон. Луи закатил глаза и направился обратно к клавиатуре. После этого Лиам сказал всем уйти со сцены, так как зрители начали собираться. Пока Луи и Гарри разговаривали, остальные парни, видимо, решили достать баночки сидра из автобуса. Лиам, Зейн и Найл растянулись на полу за кулисами со своими банками, поэтому Луи провёл Гарри, чтобы они могли присоединиться. Тревога Найла по поводу окончания тура просочилась в остальную часть группы, хотя никто из них не хотел признавать этого. Так что они в основном сидели в тишине. Так или иначе, это был хороший способ, чтобы сдерживаться и не проверять размер аудитории каждые десять секунд. Луи был как обычно спокоен; была ли аудитория маленькая или большая, его это не беспокоило. Это не означало, что все могли расслабиться на последнем концерте, нет. Просто ещё одна ночь. Так Луи говорил себе во всяком случае. Мысли об «окончании» или решении, будет ли ещё один тур, оказывали слишком много давления. Луи пытался очистить разум от лишних переживаний, но от этого только появилась головная боль. Когда Лиам отставил свою баночку, всё поняли, что пришло время шоу. Они безмолвно поднялись с пола, Луи протянул руку, чтобы помочь Гарри. Путь к микрофону был чист на этот раз. Бристоль дал им большую сцену. Никаких проводов и никаких инструментов, через которые нужно было бы пытаться пролезть. Единственным недостатком был яркий свет, из-за которого у Луи обычно появлялись пятна перед глазами, если он смотрел на лампочки слишком долго. Он щурился, глядя вниз, пока вёл Гарри вперёд. Услышав звуки приветствующих аплодисментов из зала, Луи из-за всех сил пытался сохранять ровное дыхание. Когда они дошли до микрофонной стойки, Луи отпустил руку Гарри. Кудрявый улыбнулся зрителям, находя свой микрофон. Луи посмотрел вверх. — Готов? — спросил Луи через мгновение. — Да, — тихо ответил Гарри, прикрывая микрофон. Луи развернулся, чтобы вернуться к своей клавиатуре, но остановился. Он положил руку на плечо Гарри и наклонился, чтобы прошептать ему на ухо. — Полный зал. Луи наблюдал за тем, как медленно расцветает улыбка Гарри, как он засиял, а на щеках появились ямочки. Луи серьёзно начал рассматривать вариант поцеловать Гарри прямо здесь и сейчас. Он мягко сжал его плечо, прежде чем направиться к клавишам. — Всем привет. Я Гарри Стайлс. Как многие из вас знают, сегодня наш последний концерт, так что давайте сделаем его отличным, договорились? Я собираюсь начать по-другому, так что сейчас я могу сказать моей группе о том, что уже поменял сет-лист. Но к счастью, им не нужно будет играть в течение нескольких минут, поэтому я собираюсь попытаться сыграть на гитаре для вас. Луи специально вздохнул в свой микрофон, перед тем как отправиться на поиски гитары Гарри. Лиам поспешно пронёсся мимо него, чтобы взять стул, выглядя при этом гораздо менее рассерженным, чем Луи ожидал. — Эта песня называется «Something Great». Я написал её совсем недавно, — говорил Гарри, пока Луи и Лиам ушли за всем необходимым. Лиам поставил стул, и Гарри медленно попятился к нему, продолжая разговаривать. Луи поднял гитарный ремень над головой Гарри и устроил инструмент у него на коленях. Он остановился, когда услышал приветствия от аудитории. Луи прищурил глаза, пытаясь разглядеть всех за светом прожекторов, и снова увидел девушку, которая махала плакатом над головой. Он повернулся, чтобы сказать об этом Гарри, но ухмылка на его лице говорила о том, что он уже знает. Луи улыбнулся, ещё раз сжимая плечо Гарри, перед тем как уйти. Сказать, что Луи был взволнован, было бы преуменьшением. Луи очистил свою голову от всех прежних мыслей и сказал себе, что прослушает песню так, словно слышит её впервые. Песня Гарри написана о нём. Луи не следует нервничать перед тем, как он услышит о том, что Гарри действительно чувствует к нему. Тем более, он уже знает, но его ладони всё равно стали влажными. Когда Луи присел на свой стул, всё, что он мог видеть перед собой, был Гарри, освещённый светом прожекторов, бросающий за собой тень, которая исчезала под клавиатурой. Луи снова прищурился, когда свет начал резать глаза. Тем не менее, он был полон решимости, чтобы продолжать смотреть вперед, продолжать смотреть на Гарри. — Эта песня посвящена моему клавишнику, — сказал Гарри, — у которого определённо шикарная задница.