Суженый

      − И что, с этой ночи я считаюсь переведенным из зверьков в официальные супруги сроком на один год? – Вастар налил себе вина.       − Если ты так пожелаешь, − дракон не показывал своих эмоций, и герцогу это не нравилось.       − Что-то не так, Эресгаль?       − Клан был прав. Я – бесплодный выродок, − дракон поднялся с кровати. – Семя должно было уже прижиться, но я не чувствую изменений. Извини, мне больше нет нужды держать тебя рядом. Я скажу Роду, что ты выполнил свое предназначение и достоин эликсира молодости.       − Сядь, − Вастар умел быть быстрым в мышлении, если того требовала ситуация. – Сядь, я сказал! – прикрикнул он на дракона, когда тот попытался уйти. А когда Эресгаль присел – навис над ним. – Ты чего-то не понимаешь, Эрес. И я объясню тебе – чего именно. Проведенная привязка, как ты и говорил – не спасет меня в случае чего. Если я вернусь спустя десять дней, ты никому не докажешь, что я не сбежал, как последний трус. Ты уверен, что кто-то из твоих собратьев, посчитав, что ты наигрался мной, не перебьет твою привязку, сделав меня своей игрушкой? Или что мне не придется остаток жизни скрываться ото всех, кто меня знает, чтобы не быть осмеянным? Так вот, спешу тебя заверить, что этот год, хочешь ты того или нет – я проведу рядом. А если ты не сможешь получить своего драконыша, то и еще один год! Чтобы я знал, что то, что мне пришлось выдержать и как изменить себя – было не напрасно! Не сдавайся, черт бы тебя побрал! Прошло только десять дней, и ты оставляешь попытки того, что некоторые добивались месяцами? Борись! Как пришлось бороться мне, чтобы не вогнать тебе нож под лопатку, когда ты доверился моему мнимому согласию!       − Оно было мнимым?       − Первые дни – да. Но потом я лучше узнал тебя и... – Вастар глубоко вздохнул. – Может быть, нашел ту цель в своей жизни, которую не мог найти ранее. Может быть, это мое предназначение! Ко всему прочему, ты единственный из своего племени, кому мне не хочется сразу плюнуть в рыло! А хочется понять! Узнать еще лучше! Не скажешь, почему? Привязка действует или ты, со своим мягким характером, пришедшийся мне по душе? Хочешь изгнать – давай. Валяй! – Вастар выхватил нож, вонзив его в столешницу. – Только перед этим – убей, чтобы я не навесил на свой род клеймо трусов, и чтобы ни один из твоих собратьев не мог наложить на меня лапу!       − Драконы не убивают.       − Вот и не убивай! – прошипел герцог, склонившись еще ниже. – А борись, как уже не единожды боролся. Делай, черт побери, то, ради чего вызвался забрать меня к себе!       − Ты сам просил оставить тебя в покое, как только получишь привязку.       − А я передумал! Человек – существо непостоянное и может менять свои решения. Да, я хочу чуть больше свободы, чем эти четыре стены и вкусная еда. Я хочу жить, а не скользить бледной молью в твоих апартаментах. Но это не значит, что я запрещаю прикасаться к себе. Как уже говорил, твоя доброта и уступчивость – пришлись мне по нраву, если упустить пару первых дней, пока я не перебесился. Я все принял, что можно принять. Все продумал, что можно продумать. И нет! Отсюда, до конца срока, который назначил ты сам – ты меня не вытравишь.       − Боюсь, что это бесполезная трата времени, − Эресгаль опустил голову. – Хорошо, раз ты хочешь – я не буду просить тебя уйти. Мне не доставит труда уделить тебе столько времени, сколько ты просишь. Если позволишь – буду пользоваться твоей благосклонностью и пытаться. Столько раз, сколько позволит нам время отведенное в год.       − Вот и славно. А сейчас, если помнишь, ты мне обещал в первую же ночь, как завершится привязка – сводить меня на скалу. Ты обещал мне подарок? Обещал. Выполняй.       − Как скажешь, человек, − дракон провел рукой, магически меняя одежду Вастара, создав более плотные штаны с кожаными вставками, словно приспособленные для... седла? А после приказал принести плащ, подбитый мехом. – На уступе холодно. Не хочу, чтобы ты простудился.       − Вот и отлично. А завтра, как рассветет, мы войдем в круг мести, и я выбью из тебя всю дурь, что поселилась в твоей голове, глупый дракон. Пойми, нельзя отчаиваться, только начав. Нельзя уходить с поля боя, проиграв только одну битву, − внушал он, идя за своим драконом по коридорам. – Ведь вся война, какой бы тяжелой она ни была – еще впереди. И тебе следует с честью выдержать все удары судьбы, чтобы получить столь долгожданную награду. Может, вся суть в том, что я пока только привык, а не проникся любовью, как ты просил. Может, проблема во мне. Ведь не зря за шестьдесят пять лет жизни я так и не смог стать отцом ни одному ребенку. Но судьба не дает шанс тем, кто отчаялся. Она награждает только тех, кто идет до конца.       − Я верю в то, что будет именно так, как ты говоришь, человек, − дракон грустно «улыбнулся», послав часть своих эмоций Вастару. – Я буду стремиться к тому, чтобы стать отцом своего драконыша. Но боюсь, что наши старания так и останутся безуспешными.       − Посмотрим.       − Отойди, человек. Дай мне принять ипостась зверя, − попросил Эресгаль, выйдя на продуваемый всеми ветрами уступ. – И надень капюшон. Воздух достаточно холоден.       − Собираешься менять ипостась? – переспросил Вастар, заметив, как маревом дрогнула фигура ящера, распластавшегося по гранитному полу огромным прекрасным драконом цвета золота и слоновой кости. Белая, без единого пятнышка, чешуйка к чешуйке – невероятно красивая броня облекала все его тело, а гребни, концы крыльев и когти – переливались золотом. – Какой красавец, − Вастар не смог удержаться, чтобы не погладить мелкую, но плотную чешую. – Знаешь, явись ты ко мне таким, а не зеленым ящером, я бы влюбился в тебя с первого дня. Слово.       − Я рад, что тебе нравится моя ипостась, − рыком раздалось в голове герцога. – Другие драконы считают ее блеклой.       − Видел я твоих собратьев, − отмахнулся Вастар. − И ни разу в жизни не видел белого дракона.       − Нас изначально считают слабыми и не позволяют подняться в иерархии. Поэтому мы не можем показываться над человеческими землями, чтобы ощутить свой призыв, как иногда его ощущают другие драконы. Все что мы можем – пользоваться тем, что не годится другим.       − Да ну? Тогда почему тебе не отдали того королька?       − Потому и не отдали, что сломать его легче, как и получить желаемое. А ты, упрямец со светлой душой, не сдался бы легко, − Эресгаль мигнул своими невыразимо прекрасными глазами цвета червонного золота. – Надо мной посмеялись, отдав тебя, уверенные в том, что я, со своим мягким характером не добьюсь от тебя ни единой ночи.       − Они ошиблись, − Вастар гладил голову дракона, понимая, что пленен его красотой. – Именно своей добротой и спокойствием ты добился того, что я смог открыть тебе душу. А без этого, как я понял, отношения все равно не помогут зачать драконыша.       − Очень надеюсь, что ты прав, − рыкнул дракон. И, пригнув к полу шею, позволил герцогу устроиться между гребней, после чего, распластав крылья – взмыл в небо, показывая всю красоту гор человеку, который научился ему доверять... * * *       Этот разговор, положивший начало их отношений, состоялся вот уже полгода назад. Вастар старался подбодрить дракона. Уверить, что еще ничего не доказано, но тот все чаще стал пропадать, редко возвращаясь домой. Драконы других родов попытались воспользоваться его отлучками и выкрасть уже прирученную зверушку своего собрата, чтобы подложить под кого-то более ценного, но даже не думали, что человек может дать отпор, отстояв не только свою честь и свободу, но и право считаться официальным спутником Эресгаля.       Пришлось даже тайком пробраться в пещеру, где собирались старые драконы и устроить форменный скандал, которого Вастар от себя даже не ожидал. Помнил только, что бросался обещаниями рассказать людям, как обманом их завлекают и делают игрушками всего племени вместо того, чтобы позволить отдать свой долг и получить дар. Кричал, что имеет достаточно власти, чтобы приказать самому Зариану отменить обычай. И насколько знает Зариана, так же поступят и другие, когда узнают, что творят драконы... Но вырвал-таки обещание разобраться и, данную самим властителем драконьего племени, печать неприкосновенности, обойти которую не мог никто, кроме Эресгаля.       Дракон тогда только у виска покрутил, обозвав Вастара самым сумасшедшим человеком, которого только встречал. Самому бороться за дракона – такого еще не было в племени. Даже отношение к белому дракону изменилось, сменив презрение на уважение. Но это все мало интересовало герцога. Куда как больнее и значимее было то, что Эресгаль угасал. Незаметно, постепенно, словно тая в сумрачном воздухе пещер. И бесился не меньше дракона, не понимая, почему их постигает неудача за неудачей. Даже ночи их перестали быть такими насыщенными и сладострастными, как были в первые месяцы.       − Грустишь? – Вастар нашел своего дракона в полном обличье, сидящего на краю уступа. – Знаешь, я понимаю тебя.       − Не понимаешь, − Эрегсаль моргнул, и Вастар не поверил своим глазам, когда увидел блеснувшую в свете луны слезу, что сорвалась в пропасть. – Драконыши – это наш смысл жизни. Если мы не способны дать жизнь, ощутить в себе свое творение, то мы никогда не становимся полноценными драконами. Не в ипостаси дело. Угасает огонь. Угасает желание жить.       − Ты еще молод, − попытался приободрить Вастар и только потом понял, что именно сказал Эрес. – Так, красавец. Повтори, что ты сказал? – потребовал он.       Эресгаль, помнящий каждое свое слово, сказанное в любой день – повторил фразу.       − Знаешь, − Вастар покачал головой. – Я не знаю, чего мне больше хочется. Прибить тебя или же успокоить, − улыбка сама наползала на губы. – Ты не расскажешь мне, каким именно способом ты пытался оплодотворить себя, горюшко?       − Я собирал твое семя, − не понял дракон и обернулся ящером, получив крепкую затрещину от заметно прибавившего в силе человека.       − Бестолочь чешуйчатая, − Вастар захохотал и долго не мог успокоиться. – А естественным путем не пробовал?!       − А какая разница? – не понял дракон.       − Ты ни разу за все время не ушел ранее, чем через полчаса, а то и час после того, как мы любили друг друга, Эрес, − Вастар взял чешуйчатую голову в руки. – Семя бесполезно через такой промежуток! Почему ты не попробовал заняться тем, для чего забрал меня? Почему искал такие трудные пути для решения простейшей задачи?! С другими тоже было так?       − Да.       Вастар снова расхохотался, а потом замолк, взглянув в глаза дракона так проникновенно, что тот даже моргнул от неожиданности.       − А ты знаешь, дружище, я понял, что значит познать любовь дракона, − тихо произнес Вастар, чувствуя себя не меньшим идиотом, чем этот юнец. – Это суметь разгадать вашу сокровенную тайну. Понять, чего вы добиваетесь. Принять и суметь добиться желаемого. И не отвернуться, узнав правду. Ты говорил, что все пары, которые прожили больше одного года и получили своего драконыша – уходили из рода. А знаешь, почему? Потому что они познали саму суть любви. Доверились друг другу. Сумели снести все стены между двумя такими разными родами и принять суть, которой не принимает молодое поколение, пока не научится на собственных ошибках.       − Почему тогда некоторые получают свое яйцо сразу? – вопросом на вопрос ответил Эресгаль.       − Может, потому что им плевать на чувства человека? Они берут то, что нужно и не беспокоятся о нем, до момента, как требуется отправить назад и снабдить даром? Но много ли таких? Много ли тех, от кого отказался человек, проживший с драконом больше года?       − Мало.       − И я о том же, Эрес. Есть любовь, выше ваших драконьих уз. Любовь, которая за год, проведенный с драконом – только крепнет. Но, как я слышал, человек навсегда остается связан с драконом, если получил от него очищение пламенем?       − Стоит только подумать о том, что хочешь увидеть дракона, и он срывается с места и летит, чтобы быть рядом со своим человеком.       − Вот. Это – нерушимая связь, которую невозможно получить, просто трахнув дракона. Об этом позаботился кто-то из ваших древних, не дав расплодиться по всему миру. Это надо прожить. Выстрадать. Понять и принять, как часть себя и своей жизни. Только в этом случае дракон обретает свою последнюю, человеческую ипостась. Только после этого становится для человека, что помог создать ему так нужную жизнь – хранителем и помощником. И только после этого может считаться полноценным драконом, − Вастар грустно улыбнулся. – А еще, мне кажется, что человек после этого может называться полноценным человеком. Потому что понять и принять дракона – сложно. А усвоить урок, что дает этот год жизни – еще сложнее. Пойдем.       − Если ты считаешь, что твои слова правдивы, можно попробовать. Если моя внешность не отталкивает тебя.       − Можно? Да я тебя сегодня же подомну под себя! – рыкнул Вастар, а потом рассмеялся. – Знаешь, живя все эти полгода рядом с тобой, я думал, что вынашивать это яйцо придется мне. Что вы нас держите как сосуд для своего семени.       − Поэтому иногда ты ощущал леденящий ужас и покорное смирение? Не потому, что я противен, а потому, что думал, что я использую тебя... как женщину?       − А что я должен был думать? – взорвался Вастар. – Насколько я знаю, кто понести должен, того и имеют! И да, я задавался вопросом, почему вы не выбираете женщин, но счел это особенностями развития плода. Что подобное может выдержать только сильный телом и духом мужчина, готовый выстрадать, пройти через боль, чтобы получить дар и вернуться к тому, кого любит.       − А еще поделиться с тем, кого любит – пламенем дракона. – Открыл еще одну тайну Эресгаль. – Если любишь, то твой партнер живет ровно столько же, сколько и ты. Пламя дракона делает человека неподвластным возрасту. И этот дар можно разделить только с одним человеком. Которому отдал свое сердце. Дар уменьшится наполовину. И это мы тоже говорим. Может, поэтому так мало ушедших в мир, от дракона?       − Может, еще и поэтому, − пожал плечами Вастар. – Но все же, мне кажется, что им просто больше не хочется никуда уходить.       Разгадав тайну молодого дракона, что измучил себя виной за собственное несовершенство только потому, что потворствовал человеку, Вастар ощутил тепло. И нежность. Как можно относиться к созданию столь ранимому, пусть и облаченному в крепчайшую чешую иначе? И Вастар не смог. Чувство, которое он и раньше мог назвать близостью и родством – наконец оформилось, дав осознать, что не будет никакого другого человека. Не будет дракона другого, кроме этого. Молодого, неопытного, но познавшего то, что не дано познать многим из человеческого племени, выросшим среди подобных себе. А именно – суть человеческой души. Умение подобрать к ней тот золотой ключик, который раскроет ее и подарит тому, кто сумел найти ответ на вечный вопрос: как научиться любить.       − Только знай, − предупредил Вастар. – Я не знаком с тем, как создан дракон. И не знаю всех ваших обычаев и потребностей.       − Здесь ничего сложного, − «улыбнулся» Эрес. – Единственное правило, которое нужно соблюсти – это правило девяти дней. После, если ты все же прав, я впаду в недолгую спячку, после чего скину магический кокон с яйцом, которое помещу в самый охраняемый участок логова. После, все что нужно – это любовь человека к будущему драконышу. Следует появляться хоть раз в несколько дней, чтобы прикоснуться к скорлупе. И быть рядом, чтобы в случае чего – сохранить драконыша.       − Вот почему детеныша так легко убить, − помрачнел Вастар. – Потребность в присутствии второго родителя делает его беззащитным перед гневом человека, который ощутил обиду от связи. Пробить хрупкую скорлупу не так уж и сложно.       − Поверь, сложно, − успокоил его Эрес. – Бывало, что яйцо падало со скалы, оставшись невредимым. Для того, чтобы убить драконыша – достаточно испытывать к нему, еще не появившемуся – ненависть, а не любовь.       − Учту. И постараюсь появляться в хранилище только в хорошем расположении духа, − пообещал Вастар. − Так что, говоришь, правило девяти дней? – он принялся раздеваться. - А суть дракона уже возьмет свое? А сколько яйцо будет... хм... зреть?       − Это тоже зависит от пары человек-дракон. Если драконыш желанный – от силы полгода. Если останется без родителей – может пролежать не вызревшим вечность, и вылупиться только тогда, когда ощутит чью-то любовь.       − А потом?       − Я тебе потом расскажу, − Эресгаль был опрокинут на кровать, но не сопротивлялся.       − Не надо, − Вастар поцеловал нежную, практически лишенную чешуек в этой ипостаси, шею дракона, услышав утробный рокот, которым дракон подтверждал, как ему приятно. – Я сам все увижу. И будет у тебя не один драконыш, а столько, сколько сам захочешь. Трое, пятеро... С большим количеством я не управлюсь, но думаю, ты будешь мне помогать.       − Буду, − услышал Вастар тихий шепот, постаравшись с Эресгалем быть настолько же нежным и предупредительным, как был тот.       Но не пришлось. Тело дракона оказалось куда как чувствительнее и куда как более готово к соитию, чем в свое время был готов Вастар. Побоявшись ранить человека, Эрес рвал в клочья матрас, мечась по кровати, подаваясь навстречу, рокоча все оглушительнее, пока не взревел, выдав струю пламени, что опалила потолок, слегка обдав жаром самого Вастара.       Не ожидавший такого буйства и ощущения горячего липкого семени, что брызнуло ему на живот, Вастар сам не сдержался и, уткнувшись в шею Эреса, обильно кончил, от всего сердца прося богов, чтобы те дали молодому дракону шанс получить желаемое.       Но это не было окончанием ночи. Ощутивший вкус ласк человека, Эресгаль еще трижды просил его, смущенно предлагая закрепить эффект, не выдавая тайны, что ему понравилось. И Вастар, соскучившийся по своей ведущей роли, не мог отказать, стараясь всячески угодить дракону, ища все новые и новые способы ласк, которые бы были тому приятны. Под утро, слегка оглушенный рыком, с подпаленными волосами и исцарапанной спиной, он провалился в сон под боком Эреса, что так и не ушел к себе.       Проснулся от ощущения сильного жжения в районе лопаток.       − Ты меня спалить решил? – сонно произнес он, сквозь сон осознав, что Эресгаль зализывает царапины, оставленные своими когтями.       − Нет. Лечу. Прости за вчерашнее.       − Ну, − Вастар лег поудобнее, подставляя спину под жаркий раздвоенный язык дракона, – ты просто оказался не в меру страстным и горячим. Удивительно, что до этого сдерживался.       − До этого я не знал, что с человеком может быть так хорошо.       Эрес перебрался на поясницу, где царапин точно не было, но Вастар решил не обращать внимания, дав дракону сделать то, что тот хотел. К тому же его тело отзывалось на ласку не слабее, чем вечером. Да и время, проведенное в пустой кровати, давало себя знать. Так что вторжение в свое тело Вастар воспринял более чем благосклонно, только застонав в подушку от разлившегося по всему телу теплым медом удовольствия.       − До тебя я не знал, что мне может понравиться быть снизу, − выдохнул Вастар, прогнувшись всем телом, чтобы ощутить то же наслаждение, что получал, пока дракон не ушел в себя. – Но, кажется, ты научил меня доверять своему телу.       − Я старался.       «Да, драконыш, ты старался, − с теплом подумал герцог. − Наверное, даже люди так не стараются для тех, кого любят, как старался ты ради связи, которая может продлиться от силы год, а то и меньше. И я всегда буду помнить это...»       Вастар еще сомневался, что дракону он понадобится дольше, чем вылупится драконыш, но старался не думать об этом. Любить надо так же, как и живешь, как в последний день. Поэтому думать о том, что будет дальше, не хотел. Хотя собирался постараться привязать к себе дракона так, чтобы тот и думать не мог, чтобы скрыться с потомством в пространстве.       − Спать хочу, − прошептал Эресгаль, когда они закончили и, так и не отдав приказ принести завтрак – свернулся уютным клубком на развороченной кровати.       − Ты и меня заездил не меньше, − хмыкнул Вастар, с трудом поднявшись на ноги, ощущая вполне понятную слабость, на которую практически не обратил внимания, пока не заснул прямо в купальне, несмотря на то, что проснулся от силы пару часов назад.       Слабость становилась все больше, заставив даже пошатнуться пару раз.       «Магический сон!» − вспомнил герцог, удивленно глядя на медленно преображающегося в свою драконью ипостась Эресгаля, что не проснулся даже тогда, когда кровать под ним хрустнула, рухнув на пол.       − Так быстро? – пьяно произнес он, чувствуя, что держится на ногах из последних сил.       Но упрямства и желания обезопасить себя и дракона – хватило на то, чтобы добраться до двери и крикнуть слуг, которым и объяснил, что возле этой комнаты надо стоять на страже, потому что их повелитель спит крепким магическим сном. А после вполне комфортно устроился в изгибе передних драконьих лап, укрывшись крылом не хуже, чем одеялом, провалившись в такой же крепкий сон.       Проснулся от того, что его нежно поглаживали по щеке.       − Эрес?.. – еще не совсем очнувшись, Вастар ощутил прикосновение теплых губ, что мгновенно вывело его из полусна, заставив отшатнуться от молодого мужчины с копной золотых волос, лежащих на плече.       − Эрес, − хрипловато произнес тот, улыбнувшись. – Я не думал, что метаморфоза произойдет настолько быстро и приношу свои извинения. Мало того, что я уснул рядом с тобой, утянув и тебя в это преобразование, так еще и комнату привел в негодность, − рыжие глаза смотрели виновато и нежно. – Прости.       Вастар, еще не веря, прикоснулся к груди мужчины, ощутив тот же ритм сердцебиения, что и у дракона, и только после этого обнял.       − С драконышем все в порядке? – чуть придя в себя, спросил он. – То, что ты меня утянул в преобразование, ему не навредило?       − Думаю, даже пошло на пользу, − Эрес неумело улыбнулся. – Магический кокон был ярким и цельным, что дает надежду на то, что малыш будет крепышом.       − Но... все так быстро... – Вастар мотнул головой.       − Не так уж и быстро, − Эрес мягко провел по колючей щетине на лице человека. – Сон длился почти шесть дней. А то, что удалось с первого раза, только доказывает, каким глупцом я был, не воспользовавшись данной возможностью, когда понял, что ты принимаешь меня. Но из-за твоих приступов страха, которыми ты изматывал свою душу, не мог понять, чего именно ты боишься и к чему относишься с таким отчаянием.       − Шесть дней... и все?..       − Ну, еще уменьшившийся более чем наполовину магический кокон. Так что летать некоторое время я не смогу. Еще – перестройка моего собственного тела, которое сможет дать полноценную жизнь следующему драконышу не раньше, чем через год. Поэтому я заблокировал возможность вынашивать. Еще... мне кажется, тебе следует привыкнуть к тому, как я выгляжу сейчас.       − Привыкну, − согласно кивнул Вастар. – Но сначала – купальня, после – сытный обед, потому что я чертовски проголодался. После – восстановление комнаты, а потом можно будет и начать привыкать друг к другу по-новому, − улыбнувшись, герцог встал, подав руку Эресгалю, отметив, что рука дракона ничуть не меньше его собственной. Да и по виду парень был никак не хрупким.       Но увидеть все своими глазами – пожелал. Потому и поднял его на ноги, смотря в нечеловеческие глаза дракона, так похожего в своей новой ипостаси на человека. Вастар никогда не представлял, каким будет дракон, когда станет похож на человека. Но ипостась не была неприятной. Наоборот. Скульптурно вылепленное крепкое тело, широкие плечи, высокий рост, золотистая кожа и темное золото волос с парой белых прядей, что терялись на общем фоне, создавая контраст переливающегося великолепия.       − Ты красив, − шепнул Вастар, − и похож на себя самого в обличье дракона. А еще – невероятно притягателен.       И, послав теплую улыбку, пошел в купальню. Но дракон не стал дожидаться, пока человек вернется. Восстановив интерьер и заказав полный обед, он сам прошел к нему, нырнув в большую бадью, в которой они уместились не мешая друг другу.       − Ты чем-то расстроен, Вастар. Могу я узнать, чем именно? Что гнетет тебя, не давая насладиться жизнью?       − Ну, может быть то, что судя по всему, свое предназначение я почти выполнил. Остается вырастить драконыша, и ты оставишь меня.       − Если того пожелаешь ты, − мягко произнес Эрес. – Но сам я не хочу оставаться в одиночестве, − он склонил голову на бок. – Да и ты говорил, что можешь предложить мне приют в своем поместье. Если предложение все еще в силе, то как только я встану на крыло, мы можем покинуть этот недружелюбный приют и жить там, где хочешь ты. Но прежде я одарю тебя, как и обещал, − он приблизился, чуть склонив голову Вастара к себе. – Не сопротивляйся, будь добр.       И, пока герцог не успел ничего сказать в ответ, впился в его губы долгим, жарким поцелуем. Но это сначала поцелуй казался жарким, а потом Вастар понял, что огненным. Дракон поил его своим огнем, не давая отстраниться. Вливал жар, что прожигал вены, разливаясь по телу, напитывая каждую клеточку энергией, которой не давали даже эликсиры. Старые раны, что иногда беспокоили, перестали болеть. Тело, иссушенное ветрами войн, восстанавливалось, обретая еще большую силу. И как Вастар понял – юность. Огонь искрился в нем жгучим пенистым вином, пьяня не меньше, заставляя на миг ощутить себя рожденным для неба. Рожденным драконом.       − Это – мой дар, Вастар. Вряд ли я смогу подарить тебе что-то более ценное, если ты пожелаешь остаться рядом. Но все мое золото, все могущество, которым я обладаю, став полноценным драконом, мое большое и горячее сердце – все это принадлежит тебе. Ты дан мне судьбой, и я не позволю, чтобы с тобой хоть что-нибудь случилось. Где бы ты ни был, что бы ни произошло – просто позови. Я всегда приду и выручу.       − Я не хочу никуда уходить, − шепнул Вастар в жаркие губы.       − Но вряд ли будешь сидеть на одном месте, зная, сколько лет у тебя еще впереди.       − Тогда у меня всегда будешь рядом ты, − Вастар приобнял Эреса за плечи, устроив его голову на своем плече. – А значит, мне все равно не придется звать тебя откуда-то издалека.       − Решено, − человек ощутил улыбку дракона. – Вместе.