Суженый

      Вастар действительно давно уже ничему не удивлялся. Ну, дракон. Так к виду драконов, проносящихся над человеческими землями – давно уже привыкли и перестали обращать внимания. Те, кто был глупее – воспринимал их как неразумных рептилий. Те же, кто знал правду, часто взывали к драконам за помощью, получая ее. Да и то, что драконы несут яйца, а не рожают живьем – тоже знал. Правда, слегка сбивало с толка, что делают это представители мужского племени, а не их женщины, но прекрасно понимал, какую роль ему отвела судьба. Что ж, если его семя настолько сильно, как он думал, если от него на свет может появиться драконыш, то это лишь докажет, что и остальные его дети будут так же сильны. Все, что требовалось, это проникнуться своим желанием продолжить род того дракона, что выбрал его себе. Год – это не десятки лет. В случае чего, можно и притерпеться к внешности Эресгаля. Да и по себе Вастар знал, что внешность – не главное в живом существе. Нельзя любить то, что пусто изнутри.       Вспыхнул свет во всех светильниках сразу, а в камине сам собой загорелся огонь, так что Вастар понял, что дело было в магии. Правда, эта магия его ненадолго ослепила, но зато он мог осмотреться. Обычная человеческая комната. Кровать, камин, диван, ковер, стол, два кресла. Ничего лишнего. Но как это было обставлено - так не было даже в королевских покоях. Материалы − дорогие, качественные. Сделано было все с ювелирной точностью. В такой и Зариан не отказался бы пожить. Разве что стены пустые. Но драконы всегда считались хранителями самых древних и прекрасных реликвий. И если ему получится завоевать любовь дракона или хотя бы уважение, то можно и получить пару безделушек в свое распоряжение.       − Тебе будет достаточно уютно жить здесь? – услышал он голос дракона. – Или мне приказать поменять интерьер?       − На данный момент меня все устраивает, − спокойно отреагировал Вастар, наслышанный и про магию драконов. А после и улыбнулся, решив, что если дракон за ним наблюдает, то ему приятно будет увидеть улыбку. – Эресгаль, а обед пленникам положен? – осмотревшись, спросил он в пустоту.       − Боюсь, не в ближайшее время, − с сожалением произнес дракон. – Будь добр, пройди в купальню и ополосни свое тело.       − Вот, значит как... – Вастар ощутил, что значит частичная свобода: беспрекословное подчинение тому, кого он выбрал. Но ведь сам же выбрал! Его могли отдать непонятно кому, а решили дать право выбора. Так чего теперь на судьбу обижаться?       − Если ты не хочешь, то я могу дать тебе один день на то, чтобы ты привык, − уловил его сомнение дракон.       − Договор есть договор, так? – герцог, не стесняясь того, что дракон может за ним подглядывать, разделся и прошел в купальню. – Значит я выполню свою часть уговора.       Пощупав воду в большой емкости, гораздо большей, чем его купальная чаша, опустился в нее, принявшись намыливать свое тело, несмотря на то, что купался перед выездом. Может быть, дракону неприятен его запах.       К сожалению, возбудиться не удалось, как Вастар ни старался. Вспоминать девок, что услаждали его плоть, казалось кощунством. А как можно возбудиться на дракона – не представлял. Да и не хотел он, по большому счету, того, что произойдет. Не видел в этом ничего, кроме как подчинения, хотя и старался уговорить себя, что все могло быть гораздо хуже.       Ведь когда он решил свататься, то прекрасно осознавал, что без обряда очищения драконьим пламенем к принцу его никто не подпустит. И был готов даже пожертвовать частью своего здоровья, чтобы получить прекрасного Реанара в мужья, как пожертвовал Ярис, выбрав себе Зариана и справившийся со своей задачей. А раз один из бывшей черни смог пройти подобное и вернуться только с обожженным боком, то ему, прошедшему не одну войну, подобное дастся еще легче.       − Я готов, − Вастар вышел, ожидая увидеть дракона, что пришел требовать исполнить свой долг, но комната была пуста.       − Тогда, будь добр, ляг, − услышал он голос Эресгаля, и распростерся на кровати в ожидании встречи. – На живот. Я не хочу, чтобы ты пока видел меня.       − На живот... − в груди все похолодело. Вастар окончательно осознал, что дракон – мужского пола. И то, что видимо, именно его тело будет использовано как вместилище. Паника, которой не было еще минуту назад – затопила собой, заставив заледенеть всем телом в осознании того, что именно ему придется выдержать.       − Не бойся. Пожалуйста. Я ведь не использую оков или чар подчинения, так? – теплые, даже горячие ладони прошлись по его спине и бокам, а он, за своими душевными метаниями, даже не ощутил, как прогнулась кровать! – но если тебе будет проще, я могу наложить чары... чтобы ты не ощущал, что я буду делать.       − Я... – Вастар прокашлялся, − я не думал, что это будет так.       − Я постараюсь быть очень осторожным. Понимаю, что тебе нужно привыкнуть к подобному. И если ты откажешься, то сегодня я не буду настаивать.       − К лешему все! – герцог, плотно закрыв глаза, впился зубами в подушку, и постарался успокоиться, чтобы не впасть в еще большую панику, чем ощущал сейчас.       − Поверь мне, человек, − дракон продолжал гладить герцога по спине. – Доверься. Если бы все можно было сделать по-другому, никто не требовал бы вас подчиняться нам. Но я никогда не причиню тебе вреда.       − Делай то, за чем пришел, − выдохнул Вастар, пытаясь перебороть поднявшуюся в душе волну гнева. Его! Дважды маршала гвардии! Никогда никому не угождавшего, будет сейчас иметь... дракон! Да он в свое время, за одно только предложение, был готов в мясо убить любого! Есть ведь те, кому это нравится! Почему он?! Ну почему это выдалось ему?!       А потом и вспомнил слова Зариана: «пытка – это только в твоей голове, мой друг...», и постарался взять себя в руки.       − Я рад, что ты справился с собой, − тихо заметил Эресгаль, ощутив, как мышцы под его руками расслабились.       − Хватит меня успокаивать, − герцог с трудом разжал зубы. – Просто делай то, за чем пришел. Так будет проще.       − Да, ты прав. Так будет проще, − отозвался Эресгаль, нависнув над Вастаром всем телом.       Ощущения герцога настолько обострились, что он готов был поклясться, что каждым волоском на своем теле ощущает жар дракона, и только постарался дышать глубже, чтобы не последовать собственным инстинктам и не дернуться прочь. А потом ощутил обжигающее прикосновение к пояснице, что практически лишило чувствительности нижнюю часть его тела, а после и то, как что-то вдвинулось в него. Нет, Вастар прекрасно представлял, что это такое и куда оно вошло. Движения не причиняли неприятных ощущений или боли. Но и приятно не было. Только ощущение, что его используют, как портовую шлюху. Просто и безыскусно, как он и просил. И от этого становилось еще хуже. И он не мог не только кончить, но даже не возбудился.       И только в глубине души, отгородившись от данного действия, Вастар понимал, что ничего страшного в том, что делает дракон – нет. Достаточно поддаться, успокоиться и не наделать глупостей, о которых кричал разум в дикой агонии собственного унижения. Но так же понимал, что есть те, кто поддается сам, не испытывая ни капли морального унижения от собственной роли в кровати. Ведь не плакал в юности, когда его в навозную кучу носом командир тыкал, заставляя учиться быть сильнее. Вставал, утирался, сплевывал и был сильнее. Становился, по крайней мере! Здесь же – вообще никто не тыкал! Его чуть ли не трижды спросили – готов ли он, и только по его согласию, его личному согласию! сейчас имеют. Он сам, понимая, что произойдет – подставился. Кого винить? Дракона? Или себя? И не сам ли он себя мучает, ощущая это унижение, вместо того, чтобы покорно позволять своему телу испытывать хоть что-то?       − Вастар...       − Я хочу побыть один, − спокойно произнес герцог, когда ощутил, что движения прекратились. – Оставь меня.       − Если ты хочешь, я могу погрузить тебя в сон.       − Оставь меня, пожалуйста, − повторил Вастар, не отрывая головы от подушки. – Я должен понять и принять то, что ты сделал.       − Я предлагал...       − Едрить твою в корень! Ты не объяснил, что это значит! – Вастар вскинулся, и дракон попытался закрыть свое лицо рукой, точнее – похожей на руку конечностью, с мелкими перепонками между пальцев и загнутыми когтями. – Не закрывайся! – рявкнул Вастар, отдернув руку дракона, смотря в его «лицо», более похожее на змеиное. – Мне плевать, как ты выглядишь! Если есть желание принять – внешность не важна! Важно то, что здесь! – он ткнул в грудь дракона, где заполошно, в отчаянии билось большое и горячее сердце. - И то, что делает парой, а не то, что сделал ты!       − Что я сделал не так? – «произнес» дракон, и Вастар понял, что это не речь, а мыслеобраз.       − Я уверен, что большинство так же замыкалось, отгораживалось от вас только потому, что вы не знали, с чего следует начать отношения!       − Прости, это – обязательно. Привязка.       − Какая привязка, Эресгаль? – Вастар пытался успокоиться. – Как можно привязать того, кто и так вынужден подчиняться? Как можно привязать подобным, ты задумывался?       − Прости, − повинился дракон. – Первые девять ночей, невзирая на нежелание человека быть рядом – дракон обязан подтвердить, что сделал его своим. Чтобы род драконов знал, что ты мой, и никто не мог бы отобрать тебя по своему желанию.       − Метка?       − Да. Я не хотел, чтобы наши отношения начинались так, но этап привязки обязателен. Без него не обойтись. И часто вы, люди, ломаете свой дух именно в эти дни. Не выдерживаете. Уходите, не понимая, что мы, выбравшие вас, не властны над правилами рода.       − Понятно, − Вастар попытался загнать свои эмоции как можно глубже. – После этих первых девяти ночей больше не будет насилия?       − Я старался, чтобы его и сейчас не было. Видимо, что-то сделал не так, что ты воспринял меня как врага. Возможно, если ты достаточно силен, то и этих девяти ночей хватит, и мне не придется больше беспокоить тебя. Но если нет...       − То я в твоем распоряжении целый год, − Вастар криво улыбнулся. – Что ж, я сам пошел на это, и не вправе винить тебя в том, что ты хочешь получить дитя. Как и в том, что действовал против моей воли.       − Против твоего желания, к сожалению. Я прикажу, чтобы тебе принесли еды и вина. Может быть, им ты сможешь хоть немного погасить горечь в своей душе и перестать ненавидеть меня.       − Не привык напиваться, заливая неприятности, − Вастар попытался перевернуться, ощущая, как магия дракона начинает уходить, оставляя после себя неприятные ощущения. – И не думаю, что сейчас еда, это то, что меня интересует.       − Если что-то будет нужно, просто позови, − Эресгаль мягко провел ладонью по щеке человека, заметив, как тот снова напрягся, и не став задерживаться – ушел, оставив его в одиночестве.       А Вастар, прикрыв глаза рукой, окунулся в собственные мысли. То, что сделал с ним Эресгаль, казалось противоестественным. Не сам процесс. Вастар понимал, что прося руки юного принца принимал осознанное решение, что и мальчик в свое время захочет получить свое собственное удовольствие. Но это казалось таким далеким. Да и наличие женщин в ближайшем окружении короля, будущих матерей его детей – могло сыграть свою роль. Противоестественным казалось то, как его использовали. Эресгаль мог рассказать, что его ждет. Предупредить. Дать осмыслить происходящее, а не использовать, как последнюю девку.       Как можно ощущать любовь к тому, кто заранее относится к тебе, как к предмету быта? Кто не удосужился предупредить, что его ждет? Принять решение за него, не позволив свыкнуться с этой мыслью?       «Возможно и этих девяти ночей хватит!» − передразнил он дракона.       А потом что? Носить в себе этот «плод любви», пока не настанет время разродиться? Вастар даже вспомнил шрам Яриса, передернувшись всем телом от мысли, что на его теле, после всего подобного, останется подобный шрам. Кто его знает, как развивается плод. Вот он, «шанс» для дракона получить своего драконыша. Использовать человеческое тело, как хранилище своего семени. Теперь понятно, почему драконы не создавали пар друг с другом. Кто же из их племени позволит свершиться данному непотребству? Разве что слабый и хилый дракон, который и не годится для подобного.       Вастар понял, что накручивает себя, но остановиться не мог. Горечь осознания и испытанное унижение – погружали его во все более мрачные мысли, и становилось понятно, почему Зариан говорил, что это редкий шанс для драконов. Если ненавидеть того, кто делает с тобой подобное, о каком яйце может идти речь? О какой любви к будущему детенышу? Ненависть и омерзение. Ощущение клейма, о котором уже знают все. Ведь только он, безграмотный солдафон, поведшийся на эту романтическую сказку об «очищении пламенем» не знал, что его собираются использовать именно в этом качестве. А остальные знали. Разве что в глаза не смеялись! Хотя, может быть для кого-то быть трахнутым драконом и являлось высшим достижением в жизни, но для него оставалось только оплеухой, которую он получил от мира. Странно, что Зариан не презирает своего мужа. Лично он, если бы узнал, что его командир подставил кому-то зад, не смог бы даже разговор завести с таким.       Глубоко вздохнув, герцог попытался подняться, поморщившись от достаточно сильных неприятных ощущений. И горячий стыд, что плеснул в лицо, когда он понял, что с этим тоже можно свыкнуться. И даже притерпеться.       И дал себе мысленную затрещину, заставив мыслить реально. Ведь сам же он думал, каково будет «любить» принца, даже не задумываясь над тем, что тот будет испытывать те же эмоции, что и он сам теперь. Не обращал внимания на мужские пары, не считая подобные браки чем-то кощунственным. А сам? Когда оказался в подобной ситуации, только и может, что жалеть себя? Упиваться своим стыдом и надуманной болью? Ненавидеть того, кто обошелся с ним достаточно вежливо и аккуратно? Неужели это все, на что хватает его силы воли?       Пару раз глубоко вздохнув, Вастар заставил подобные мысли уйти вглубь сознания. Не дело ненавидеть себя за сделанный выбор. Не стоит ломать себя, подобно слабакам. Нужно выстоять этот удар судьбы с честью. Сделать то, ради чего пришел сюда, а после – навсегда вычеркнуть из памяти как страшный сон, который закончится ровно через год. Одевшись, он осторожно присел на край кровати.       − Эресгаль, я попросил бы принести мне обед, − ровно и спокойно произнес он в пустоту.       − Я прикажу, − тут же отозвался дракон.       − И еще одно... – Вастар собрался с духом. – Когда завтра соберешься навестить меня – будь добр, предупреди заранее. Мне это будет приятно.       − Я выполню твою просьбу, человек, − услышал он незамедлительный ответ. – Я чувствую твое состояние, и все, что могу – это еще раз принести свои искренние извинения.       − Почему ты не сказал, что меня ждет? – наконец, справился Вастар с собой. – Поверь, мне было бы проще принять это.       − Я совершил ошибку. Но поверь, если бы я рассказал тебе все заранее, до начала привязки, ты мог бы отказаться. Да и... не буду оправдывать себя, но я нахожусь в достаточно затруднительном положении. Мой род считает, что я бесплоден. У меня уже было три человека и ни один не смог дать мне драконыша. Если не получится и в этот раз – меня изгонят из клана.       − И что? – не понял Вастар. – Вы настолько стайные, что не сможете выжить в одиночестве?       − Нет... – Эресгаль помедлил, но продолжил. – Я не смогу получить свою третью ипостась. Буду считаться неполноценным. Многие уже за глаза называют меня выродком. И за манеру общения с теми, кого называют нашими зверушками, и за то, что не дал роду потомства. И за то, что в свои триста лет до сих пор не обрел свой человеческий облик.       − Манеру общения? – не понял герцог.       − Да. Принято считать, что человек, пришедший к драконам – собственность того, кто его выберет. Мягкость и уступчивость считаются слабостью. Нежелание причинять вред – глупостью.       − Знаешь, меня не устраивает что мы говорим на расстоянии. Если тебе не сложно, мог бы ты уделить мне время? − Вастар осознал, что неприязни к дракону, несмотря на то, как тот попользовался им – нет.       Наоборот, после сказанного Эресгалем – становилось понятно, что молодой дракон волновался не меньше, а может быть даже больше, чем он сам. Само поведение указывало на молодость и наивность. Но нет. Вастар не собирался пользоваться этой наивностью. Может быть только слегка. Но слово воина, которое он дал себе, решившись пройти обряд, сделало бы его подонком в собственных глазах, откажи он сейчас. Особенно в свете данных обстоятельств. Возможно, дракон был не так юн и более искушен жизнью, рассказывая ложь ему в глаза, но почему-то Вастар верил. Словно какая-то тонкая нить соединила их, давая понять, что дракон полностью открылся, краем сознания отметив, что это лучшее время для удара, от которого драконыш будет оправляться еще очень долго. Но мысль так и осталась мыслью.       − Выгляни за дверь, Вастар, − тихо произнес дракон.       − Зачем? – герцог выполнил просьбу, увидев, что Эресгаль сидит напротив двери.       − Я никуда не уходил, человек. Ждал.       − Чего?       − Пока твое сердце успокоится. Я не хочу тебя терять.       − Чушь! Таких мыслей у меня не может быть изначально. Я воин, а не плаксивый юноша, чтобы пытаться сбежать или причинять себе вред, зная, что ты всегда можешь меня отпустить.       − Мне приятно это слышать, − кивнул дракон. – Тебя не смущает то, как я уродлив?       − Я тебе уже говорил, что внешность менее важна, чем то, что здесь, − пересилив себя, Вастар положил руку на грудь дракону, слыша мерные удары его сердца. – Если бы у вас была другая возможность, вряд ли бы вы выдвинули людям такое условие.       − Да, ты прав, − Эресгаль повел рукой над столом, заставив его яствами. – Ты хотел поговорить?       − Ну, ты начал говорить, что человек пришедший к дракону, является его собственностью. И что мягкость и уступчивость считаются глупостью... Но как это сочетается с тем, что ты говорил о свободе выбора? – задал Вастар вопрос, принявшись за еду.       − Драконы читают души людей. И многие, оказавшись в подобных обстоятельствах – не сразу понимают, что им достаточно пожелать свободы. Терпят, надеясь на то, что отношение дракона поменяется. Пытаются подавлять себя или выдают эмоции, начинают сопротивляться или же пытаться уязвить того, кого считают своим хозяином. В этом случае принято наказывать человека. Иногда – до полусмерти. Я считаю это неправильным.       − То есть, берешь не кнутом, а пряником? В этом есть смысл, − кивнул Вастар. – Если человек достаточно умен, чтобы не попытаться взять власть над драконом в свои руки.       − Я не хочу, чтобы из-за моего к тебе отношения, ты считал меня слабым. Я никому не дам тебя обидеть. Но на данный момент не считаю правильным воздействовать на тебя силой. Да и ты не таков, чтобы поддаться ей, − раздвоенный язык скользнул по чешуйчатым губам, а Вастар «услышал» теплую улыбку, что послал ему дракон. – Такие как ты – не ломаются. Могут смириться, сделать вид, что подчиняются, чтобы нанести удар, от которого не оправится ни один дракон.       − Смерть драконыша? – переспросил герцог.       − Да. Это бьет больнее всего. Надеюсь, ты не будешь делать подобного. Я доверяю тебе.       − Ты не сделал ничего такого, что бы я сам не позволил тебе, − задумчиво произнес Вастар. – За что мне наказывать тебя, если это мое личное решение? Конечно, я не знал, что меня здесь ждет. Это оказалось довольно... неожиданным... но, как я понимаю, это меня не убьет.       − Пока ты находишься в моем доме – ничто и никто не причинит тебе вред.       − А если я выйду за его пределы?       − Если это будет после полной привязки, то будешь считаться моей собственностью. Никто не посмеет утащить тебя к себе в логово. Но навредить могут. Поэтому, если ты не ищешь опасных приключений, лучше гулять в моей компании. Слишком многие меня презирают, желая лишить последней возможности дать этому миру нового дракона.       − Я учту это. Есть ли еще какие-то требования, которые я должен выполнять неукоснительно, кроме тех, что уже услышал: не появляться нигде в одиночестве и принадлежать тебе еще восемь ночей?       − Я тебя понял, человек, − дракон склонил голову. – Кроме последующих ночей – я больше не побеспокою тебя своим присутствием. С одним условием, которое ты, к сожалению, обязан выполнить. Твое ответное удовольствие.       − Да, эта задача куда как сложнее, чем я думал, − Вастар задумчиво жевал веточку зелени. – А у вас на этот случай нет каких-нибудь эликсиров? То, что не нравится – не может вызывать желания.       − А искусственное наслаждение не подходит.       − Я понял, − герцог запил обед кубком вина. – Но не знаю, как выполнить условие. Давай договоримся так. Я не буду ограничивать тебя этими девятью ночами, понимая, насколько ты нуждаешься в драконыше. Но заставлять себя я тоже не буду. А если все получится, ты не тронешь меня больше, если у меня случайно не возникнет подобная бредовая мысль.       − Я не смогу тебя больше тронуть, если все получится, человек. Жизнь детеныша – превыше всего.       − Вот и договорились, − сам себе кивнул герцог.       − Да. Спокойного тебе сна, Вастар. Я чувствую, что эмоции переполняют тебя, как и усталость. Отдохни.       − Да... – Вастар кривовато улыбнулся. – Вот и договорились, − и подождал, пока дракон выйдет. – Вот и продал ты свой зад за послабление режима, воронок. Не стыдно? И зада не жалко? – герцог привык иногда разговаривать сам с собой. – Повелся на жалостливую сказочку, проникся проблемой дракона. А сам потом что делать будешь, решил?       И, махнув на все проблемы рукой – решил выспаться. Как и посоветовал дракон. * * *       Каждого дня Вастар ждал с ощущением мученика, взвалившего на себя неподъемный груз. Хотя, использовать чары, лишающие ощущений – запретил. Чтобы побыстрее до головы собственной дошло, куда и насколько он вляпался. Но Эресгаль все так же был достаточно нежен и предупредителен. Уж что-что, а то, как можно «любить» Вастар знал.       Вскоре неприятных ощущений практически не осталось, хотя возбудиться во время самого процесса ему еще ни разу не удалось. Но после... Вастар пытался сдерживаться, понимая, что ведет себя как малец. Но на пятый вечер справиться с собой не смог, и стоило Эресгалю скрыться за дверью, как выгнулся в мучительно сладком экстазе, стоило только пару раз погладить свой член. Ощущения были столь ошеломительными, что он еще долго не мог прийти в себя, пытаясь собраться с мыслями и решить, что с этим делать.       Будь отношение дракона к нему не таким, Вастар даже не подумал бы рассказать об этой возможности Эресгалю, но желание помочь – пересилило, и он сам возбудил себя перед следующей встречей, ощутив как остро реагирует тело на то, что еще недавно казалось мучительно стыдным и болезненным. А когда пришел в себя после, со стыдом вспоминал, как двигался навстречу, пытаясь получить еще большее наслаждение.       − Ну и черт с ним! – решил Вастар, когда мысли окончательно успокоились.       И не стал пытаться разобраться в себе. Зачем? Если тело приняло, то вскоре примет и разум. Тем более, что дракон в благодарность за подаренный вечер обещал, сразу, как закончит привязку – сводить его на утес, полюбоваться звездами.       Седьмого дня Вастар ждал. Сам признаться себе в этом не хотел, но отрицать тот факт, что дракону удалось не столько подчинить, сколько приручить его – отвергать не стал. Разве что попросил, чтобы Эресгаль взял его, находясь лицом к лицу. Внешность дракона не была безобразной, разве что странной. А наслушавшись в свое время соленых шуточек от солдат, что у костра рассказывали, кто кого и в какой позе имел, сделал нужный для себя вывод. И не прогадал. Реакция тела была еще ярче, чем в прошлый раз, а возможность в момент соития держать руку на груди дракона, ощущая как бьется его сердце, а так же тепло и безмерную благодарность за то, что предоставляет ему свое тело – погрузили в эйфорию не только его тело, но и разум.       − Ты страстный, − шепнул Эресгаль, позволив себе ласкать содрогающееся в остаточных спазмах тело человека. – Как бы я хотел, чтобы каждую ночь ты дарил мне себя с таким же наслаждением, которое получаешь сейчас.       − Кажется, до этого уже дошло, − пытаясь отдышаться, произнес Вастар, получив от дракона кубок с вином, кивнув ему. – Я уже сам не понимаю себя.       − Понимаешь. Боишься признаться – да. Но понимаешь. Я чувствую, что ты ждешь меня. Как просыпается твое желание, и как ты наслаждаешься нашими короткими встречами.       − Ну, я бы не сказал, что они коротки, − Вастар перевернулся на бок, чтобы смотреть в лицо дракона. – Во всяком случае, не для человека. Да и после мы ведем долгие беседы.       − Я бы хотел купаться в твоих эмоциях все то время, которое нам осталось. Слушать тебя, дарить тебе любовь и счастье. Чтобы ты не забыл меня никогда.       − Тебя я уж точно не забуду, − усмехнулся Вастар и, по какому-то наитию, протянул руку, погладив дракона по щеке, заметив, как тот ластится к его ладони, издавая тихий утробный рокот, так похожий на мурчание большого кота. – Кошак!       − Я – дракон, − не понял Эресгаль.       − А мурчишь – как кошак.       − Мне приятны твои прикосновения. Приятно, что ты не боишься меня, − дракон прикрыл глаза. – Жаль, что наши ночи скоро закончатся.       − Почему?       − Почему жаль?       − Нет, − Вастар покачал головой. – Почему закончатся?       − Потому что я не могу принуждать тебя, а сам ты вряд ли захочешь продолжения. Тебя до сих пор иногда обуревает гнев и сожаление, что позволил себе согласиться на это.       − Может быть, − пожал плечами герцог. – Я до сих пор не могу понять, смирился ли я со своим положением, заставив себя принять тебя, или же это произошло само собой. Это мое, личное. Не нужно обращать внимания. Я помогу тебе, чем смогу. А если не получится... – он затаил дыхание, понимая, что говорит глупость, но удержать себя не смог. – Я могу предоставить тебе место в своем доме. Там ты не будешь изгоем. Мы уже друзья. И даже больше, − а потом решился. – Да и скучно мне без тебя будет. Теперь.       − Человеческий звереныш заведет себе ручного дракона? – Вастар уловил грустные нотки в словах Эресгаля. – Но думаю, это будет единственное мое предназначение. Неполноценный дракон не заслуживает иной судьбы.       − Интересно, кто из нас больше утонул в своих комплексах, ты или я? – Вастар тихо рассмеялся. – Нет, дракон, я предлагаю тебе быть моим другом, приглашаю в свой дом не как диковинку, которую буду показывать своим друзьям, а как того, кому доверяю. Твое сердце говорит мне за тебя. И я знаю, что буду не меньшим изгоем среди людей, если вернусь к ним, послав ко всем чертям взбалмошного принца. Ведь обряд огненного пламени не проходят просто так, чтобы пройти. Кстати, это красивая замена названия того, чем мы занимаемся, или же...       − Обряд действительно будет проведен, − кивнул Эресгаль. – Но лишь после того, как я получу яйцо. В другом случае, мое пламя опасно для тебя, и подарит не здоровье и долголетие, а болезненные ожоги. Залечить их я смогу, но убрать память, как чуть не сжег своим пламенем – не получится.       − Получается, что все, кто вернулись после обряда, прошли его?       − Нет. Ненависть человека к дракону – убивает саму жизнь. А значит, дар пламени получают не все. Но чтобы поддержать легенду, мы даем человеку, согласившемуся на подобное – эликсир молодости, который действует слабее, но является заменой обряду.       − То есть ожог получает тот, кто так и не смог пересилить свою ненависть к дракону?       − Иногда дракон наказывает, клеймя человека магическим пламенем, ожог от которого не может убрать ни один маг. Боль пламени, что клубится в теле человека – не погаснет никогда. Он всю жизнь помнит о том, что совершил.       − И что нужно совершить, чтобы быть наказанным столь чудовищным образом? – нахмурился Вастар, снова вспомнив ожог Яриса.       − Убить уже живое дитя дракона. Потому я и спрашивал, сможешь ли ты не мстить после того, как все свершится?       − Знай, − Вастар положил ладонь на грудь Эрасгалю. – Убивать детей – кощунственно. У меня не поднимется рука на детеныша, как бы я ни был зол на того, чьим ребенком он является. Это моя клятва, дракон. Я повторяю ее, чтобы ты помнил каждое ее слово. Никакого вреда драконышу. Да и тебе, если честно, мне тоже уже не хочется мстить. Хотя, треснуть порой хочется.       − Тогда, как только ты получишь привязку, я приглашу тебя в круг мести, чтобы ты смог выполнить свое обещание.       − Идет! – Вастар расхохотался. – Но не безумство ли это, бить дракона?       − Если ты зол, можешь выместить свою злость. Я не получу большого вреда.       − О чем я и говорю. Ты, скорее всего, и не заметишь ничего. Ведь я всего лишь человек...       − Даже человек может ранить дракона, если у него есть подобное желание, − напоследок погладив Вастара по плечу, Эресгаль встал. – Я приду завтра.       − Жду, − улыбнулся Вастар сам себе, понимая, что действительно будет ждать. Слишком сладки были мгновения последних встреч. Слишком желанны, чтобы отказываться от них. А потом и погладил свой живот, задумавшись, получится ли у дракона задуманное.