Крылья

Сегодня я проснулся раньше обычного. Снова раньше? Пройдет немного времени и, чувствую, вообще спать не буду. Немного волновался. Интересно, какие они – твои гости, Себастьян? Я и к твоим раздражающим слугам еще не привык. И да, конечно же, будет та прекрасная девушка. Интересно, как часто она в твоем поместье? Каждый день? Или ночь? Хотя нет, если ночь, то не каждую. Вспоминаю те ночи в обнимку. Интересно, тебе было холодно спать без одеяла, которое я случайно (честно, случайно) стягивал с тебя?! Разрываюсь между тем, чтобы смеяться и беситься. Да, ты мой хозяин, но какого черта ты играешь со мной, как с игрушкой? Да, ты имеешь право. Но я ведь живой! Я — живой!!! Смеюсь. Кажется, я совсем-совсем запутался, я ведь итак уже умер, или?.. Игрушка или не игрушка, но ты выполнил обещание, которое я слишком опрометчиво потребовал: ты остался со мной до смерти и после оной. А жаль. Я был почти рад, когда Джозеф потревожил мои раздумья (хотя, конечно, лучше бы это был кто угодно кроме него). Список моих дел на день – и вот он торопится уйти. Хорошо я сделал, что отвадил его тогда, точнее, их всех. Теперь они бросают на меня косые взгляды. Еще бы! Я ведь спал с их хозяином. Они бы знали, как я с ним сплю, смеялись бы до смерти (глупое сравнение) – хотя бы над тем, как я постоянно оказываюсь на нем. Явно не те мысли были у них в голове, но комментировать они не решались. В открытую – точно нет. А то, что они говорили за моей спиной, меня совершенно не волновало, главное, чтобы не лезли ко мне — вот и все. Как-то я уже перестал искать ответы на вопросы. Смирился? Возможно. Как-то все резко перестало вызывать у меня интерес. Разве что кроме тебя, точнее, Вас, мой Хозяин. Еще бы, ведь ты был единственным, кто связывал меня с прошлым, и, конечно, было бы проще, если бы тебя не было, но… Но и тут можно сказать, что я провалился. Мне надо было лишь быть хорошим слугой. Не уверен, что у меня это получалось, и все же… Итак, список дел на день. Лучше вернуться к нему, в этом месте не позволяется бездельничать (и мечтать, впрочем, тоже). Утром — уборка в кухне (Айседора, несмотря на всю толпу народа, все равно требовала меня у Джозефа, а тот и рад от меня отделаться). В обед – отдых. О боги, неужели у меня в расписании написано слово "отдых"? Да я уже забыл, что это такое! А вот вечером — самое интересное. Я буду прислуживать тебе и твоим гостям, Себастьян. Интересно. Я уже предвкушаю этот вечер, честно. Хотя бы потому, что это наконец-то даст мне определенное понятие, чего от тебя можно ждать, а то я уже устал разрываться от противоречий. Завтракаю невкусным чаем с отвратительным салатом и какой-то ерундой (это десерт?). Ты бы хоть девчонку готовить научил, что ли. Правды ради, признаю, что Айседора готовит очень даже неплохо, но после твоих изысков меня трудно удовлетворить. И зачем ты меня так разбаловал, а? Проглатываю все это, так и не почувствовав вкуса. Бегу на кухню. Я опоздал? Возможно и так, а впрочем, неважно. Айседора меня уже ждет и просит нарезать морковь. Как я и думал, я нужен ей, скорее для компании, чем для помощи. Спустя некоторое время уже смело спрашиваю: — А зачем Вам нужна моя помощь? У вас и так много помощников, — небрежным жестом указываю на всех, кто находится в кухне (человек двадцать, не меньше). — О, это все — лишь заблудившиеся души. Здесь они спасаются от одиночества. Но помощи от них толковой нет. — О, и много здесь таких? — странно было понимать, что это не твои слуги. Я-то был твердо уверен, что вся эта сотня с лишним человек служит тебе, и задавался вопросом, со всеми ли ты заключал контракт. — Да большинство, — Айседора, видно, заметила мое удивление, раз продолжила. — На самом деле живых только трое…нет, четверо. Ты, я, Джозеф и Франческо. Поэтому мы стараемся держаться вместе. Так как-то спокойней, что ли. Неожиданно во мне проснулась совесть. Я, если честно, давно уже забыл, каково это – испытывать угрызения, мучиться. Надо бы извиниться перед Джозефом. Хотя я ведь не собираюсь присоединяться к их "шайке", и, следовательно, со спокойной душой могу с ними не общаться. На все последующие вопросы Айседоры я отвечал односложными предложениями, так что это надоело и ей самой, и она отпустила меня пораньше. Взяв обед (впервые за все время пребывания здесь я позволил себе эту роскошь – обычно времени просто не было) я ушел в свою комнату. Надо бы сходить за книгой, лениво думал я, но было как-то лень. Я лег на спину, стараясь унять боль. Черт! С тех пор, как я здесь, спина болит у меня все больше и больше. Интересно, какого черта в аду может хоть что-то болеть?! Погружаясь в дымку сна, я все-таки успел заметить, что в мою комнату скользнула тень. Ах, да. Кошки. Кто бы мог сомневаться. Последнее, что было, прежде чем я уснул – это тяжесть на груди (такая мелкая и такая тяжелая), и утробное мурлыканье. Ну что ж, не буду прогонять, это вроде как даже мило. Я выпал из небытия, когда кто-то потряс меня за плечо. Лениво приоткрыв глаза, я увидел, что это Джозеф (чертов надоеда Джозеф). Лишь одно короткое слово "пора", и я подскочил, опрокинув кошку. Та зашипела, но снова запрыгнула на кровать, сворачиваясь теплым клубочком на том месте, где еще пару минут назад была моя голова. В этот момент я до безумия ей завидовал. Честно. Джозеф открыл шкаф и достал оттуда брюки, галстук, жилет и рубашку. Все, за исключением белой рубашки, было черного цвета. Я быстро оделся, и мы пошли на кухню. Я весь в предвкушении, Себастьян – хотя бы потому, что хочу тебя увидеть. Как-то привык к твоему виду… И теплу. Я привык просыпаться с тобой в обнимку. Стоп, это не могут быть МОИ мысли, не могут. — Не спи на ходу, — бросил Джозеф. Ах, да, он тоже бывает прав, мы это отметим, пожалуй. В кухне готовим чай (все именно так, как ты меня учил, Джозеф, урод-в-дурацком-фраке, как я тебе?). Ставим на подносы. На одном чайник и сладости (его несет Джозеф), на другом чашки, молочник и сахарница (его несу я, молясь всем богам, чтобы не уронить). До библиотеки дошли спокойно. В мыслях проскользнуло: "заодно увижу, где здесь библиотека, и, возможно, в следующий раз мне позволят сюда зайти в свободное время". Двери открылись сами собой (единственный плюс ада, как мне кажется) – и мы заходим. Да, гостей у тебя немного. Две девушки, среди них и та, из сада, и трое молодых мужчин, ты в том числе. Учтиво кланяюсь и расставляю чашки. Не буду я смотреть в твои глаза, Себастьян, не дождешься! Медленно разливаю чай и протягиваю всем собравшимся — сначала дамам, потом всем остальным. Хозяину — в конце, так ты учил меня в прошлой жизни, помнишь? Та девушка, что была с тобой, мило улыбнулась (так мило, что аж зубы свело от злости), попросила пирожных; молча кланяюсь и так же молча протягиваю блюдо. Тех двоих мужчин я вроде как не заинтересовал, зато ты внимательно наблюдал за мной. Как-то я научился чувствовать твои взгляды, хозяин. Интересно, а о чем ты думаешь? Мои размышления прервал высокий светловолосый и растрепанный парень (примерно того же возраста, что и ты, Себастьян). Светловолосый? Странно, я думал, что демоны все темноволосые, хотя служа демону я все еще слишком мало о них знаю. — Новая игрушка? — кивнул он в мою сторону Себастьяну, а тот в ответ лишь ухмыльнулся. Что, и вправду все-таки игрушка? Я отвернулся, сделав вид, что переставляю чайник. Внезапно я почувствовал чью-то руку на весьма необычном месте – чуть ниже спины. Два хлопка. Это было странно. Но эти существа — гости хозяина, а значит, их приказы должны тоже исполняться, а на безрассудные выходки не должно быть реакции. А светловолосый все никак не мог угомониться: — Слушай, отдай его в наше поместье, а? Мы бы с ним прекрасно позабавились, — на губах этого противного демона играет мерзкая ухмылка, он ждет ответа от Себастьяна. А тот еще будто бы раздумывает. Ну, это вообще выходит за все рамки! Неужели это такой сложный вопрос, что требуется много времени для ответа? В итоге вижу, как ты едва заметно качаешь головой. Ну, и на этом спасибо, хоть немного успокоил. — Эх, жаль, — притворно вздохнул блондин. — В любом случае, когда сам наиграешься, отдай мне, хорошо? В поместье Nequitia многие будут ему рады, — эх, зря ты меня научил латыни, Себастьян, теперь-то я знаю, что поместье называется "Развратность". О боги, что меня там ждет?! Ну, впрочем, не думаю, что ты меня отдашь, но на всякий случай прислушиваюсь к ответу. — Безусловно, — от одного твоего слова я готов был упасть в обморок. Всю жизнь я убивал в себе тоску. А в этом месте я пытался убить еще и надежду. Что ж, побольше таких слов, Маэстро – и у меня все получится. Стараюсь не прислушиваться к разговору – мало ли о чем они еще говорят, я же потом спокойно не усну. Джозеф ушел, оставив меня прислуживать. Нет, ну не скотина ли, а? С поклонами разливаю чай. Кое у кого это уже третья чашка, сколько же можно? Протягиваю – и вновь застываю, как статуя, дабы через несколько минут ожить и повторить ритуал. А пока я стоял, не двигаясь, было время подумать, просмотреть корешки книг и выбрать парочку для чтения, надеясь на то, что мне все-таки разрешат их здесь брать. Та милая девушка, которую я так хорошо уже успел возненавидеть. Слишком она красива и находится слишком близко с тобой. Отчего-то резко вспомнилось выражение "во мне проснулись демоны" – не очень уместное внешне, оно идеально подходило для описания моего состояния. Редко когда я бываю в таком бешенстве. Сидит у тебя на коленях и что-то мило шепчет тебе на ушко, дотрагиваясь до твоей кожи своими губами. Как же я хочу ее убить, кто бы знал! Мгновенье спустя эта ярость стала пугать меня. И почему я так сильно реагирую? Это совсем-совсем ненормально! Впрочем, долго бушевать мне не пришлось, она (наконец-таки!) сползла с твоих колен и уселась в соседнее кресло, подхожу к ней: — Мадам, желаете ли чаю? — а она в ответ, вот ведь стерва, лишь посылает тебя странный взгляд, сопровождающийся облизыванием точеных губ. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! Внезапно стены начинают трястись. Что это? Книги начали вылетать с полок, эта мадам в ужасе выскользнула из кресла и теперь стояла вместе с остальными у стены. Смотрю на потолок, серебряная люстра опасно раскачивается. Слишком опасно. Мгновенье — и чья-то сильная рука тянет за воротник, и теперь я стою, прижавшись дрожащим телом к тебе, Себастьян. Ведь секунду назад люстра упала на то место, где был я. Что это было? И стоп, что это вы все так уставились на меня?..