Молчание

Сложно говорить об этом, но, кажется, у меня и правда начиналась новая жизнь. Я всё ещё не могла смириться с потерей и оставить всё в прошлом, но теперь у меня были документы, которые подтверждали, что на данный момент в этом мире я жива. В эту ночь мне было особенно страшно засыпать, мне казалось, что я схожу с ума, но подтверждение реальности происходящего я до сих пор сжимала в своих руках. Решение, стоит ли делать шаг вперёд, в возможное будущее, давалось мне нелегко. Как и размышления, растянувшиеся на всю последующую ночь. Это было действительно невероятно трудно, потому что умом я прекрасно понимала, что стоит жить дальше, а вот чувства были совершенно против такого развития событий. Внутри сидело поганое чувство, будто я предаю всех, с кем была связана в том мире, будто это будет самая большая моя ошибка. Внутреннее противостояние вызывало некую заторможенность реакций, рассеянность, но всё же я решилась. Сделала шаг вперёд. Утром, когда ко мне пришли, на столе стояли совершенно пустые тарелки. А я уже сидела на койке, где меня разместили, ожидая, что будет дальше. Кажется, парень, который пришёл посмотреть, что у меня творится, был крайне удивлён, заметив произошедшие изменения. Общаться с кем бы то ни было, мне совершенно не хотелось, но я уже сделала шаг, и назад отступать поздно, так что менять что-то да придётся. И начать стоит хотя бы со взглядов на жизнь. Я не готова продолжать жить так же, как жила до этого, слишком сильны будут воспоминания, но и измениться сразу у меня не получится. Не знаю, какой смысл вкладывался в слова о шансе, но одно я для себя решила: изменить себя и свою жизнь — моя цель. Цель, которую я добьюсь любым путём. Потом, кровью, слезами. Родители не раз говорили мне об этом, но лишь теперь я понимаю, что именно до меня хотели донести. Я изменюсь. Сейчас или никогда. Третьего варианта не будет в любом случае. Но одного желания или нежелания мало. И впопыхах делать что-либо не вариант. Всегда нужно с чего-то начинать. Значит, я начну. И начну я с работы. Ухвачусь за протянутую руку помощи, но буду внимательно следить за действиями, ведь кто знает, что у меня могут потребовать взамен. Всю свою жизнь я была жуткой трусихой, боявшейся всего, начиная от боли и заканчивая темнотой. И даже после произошедшего со мной это не изменилось. Скорее, даже усилилось. Да. И для меня сделать, пусть даже такой шаг, было крайне сложно. — Моё имя — Циско Рамон. — представился молодой человек, обрывая затянувшуюся паузу. Смешно. Сказал так, будто его имя что-то значило для меня. Я попыталась улыбнуться, но, судя по всему, мне это совершенно не удалось, потому что парень лишь тяжело вздохнул и отрицательно покачал головой. Наверное, всё же не стоит пока пытать себя, показывая эмоции, которые совершенно не испытываю. Единственное, что я действительно чувствовала на данный момент — усталость. И избавиться от неё было невозможно. Засыпать было страшно, а просыпаться — тем более. Парень весело что-то рассказывал, пытался как-то вывести на разговор, но я не желала разговаривать. И уж тем более не хотела веселиться. В моей ситуации это было совершенно не к месту. Вот только он, судя по всему, этого не понимал, или не хотел понимать. Меня привели в большой кабинет, оборудованный кучей различного вида техники, в большей части компьютерами и телевизорами, где находился ещё один молодой человек, представившийся, как Бартоломью Аллен, и темнокожий мужчина, назвавшийся детективом по имени Джо Уэст. Никогда не думала, что можно так просто, безвозмездно делать добро другим людям. Я о многом никогда не думала, и именно это меня и подвело. Как бы горько ни звучала эта правда. Первым же делом мне сообщили, что я поживу у детектива какое-то время, пока не адаптируюсь в этом мире и не решу съехать. Так же мне объяснили, что в лабораторию, где отныне числюсь работником, я буду приходить в половину девятого. О самой работе мне должен будет рассказать некий Харрисон Уэллс. Единственное, о чём я поинтересовалась, это квартирная плата. Двести долларов в месяц. Питание включено в стоимость проживания, но с тем условием, что готовить я буду на всех живущих в доме. О зарплате мне так же поведали. Двести пятьдесят долларов в месяц. Не более. Лишь на таких условиях меня готовы были принять. Особого выбора мне не предоставили, но и это в сложившейся ситуации было поистине щедрым предложением. Отказываться не было смысла.