Хроники одной церкви

Сегодня в церкви, пожалуй, даже жарче обычного, из-за чего прихожане старательно обмахиваются кто листками бумаги, кто просто пятерней, а Джесси так вообще находится в полуобморочном состоянии в этой своей черной одежде. А Кэссиди… Кэссиди валяется на задней лавке, и ему безумно, безумно скучно. Вампир краем глаза следит за своим проповедником, облизывает пересохшие губы и тихо шипит все, что он думает о длинных разглагольствованиях на тему религии. Есть масса более полезных дел, которыми можно заняться в это время. Кэсс шипит весьма громко и весьма нецензурно, а в церкви великолепная акустика, поэтому на последнюю лавку оборачиваются абсолютно все. Кастер останавливает на вампире тяжелый взгляд, и тот затыкается на «ебучий падре». Эта тишина не предвещает ничего хорошего, а в глазах Джесси разгорается такой огонь, что куда там Преисподней с ее котлами. — Кэссиди, ты… — начинает Джесси и вдруг обрывается на полуслове. Блять. В голову не лезет ничего более-менее приличного, а материться при прихожанах как-то не хочется. Кастер молчит, почти панически формируя в мыслях обвинительный текст, до Кэссиди начинает доходить, в чем проблема. Радостная улыбка на его лице прямо-таки сияет. Народ уже начинает шевелиться, с интересом наблюдая за проповедником и «этим оборванцем, которого тот незнамо зачем пустил в церковь». Джесси понимает, что молчать дальше уже нельзя, но от жары голова вообще не работает. И тут он как нельзя вовремя цепляется за текст проповеди. — Будь добр замолчать, — как-то слишком ласково выходит, ну да хер с ним, — и не мешать… — Джесси опять косится на текст, полный библейских цитат, а сам прокручивает в мыслях сотни ругательств. Наконец попадается нечто приличное и околоцерковное. — ...аспид. Кэсс замирает, разрываясь между желанием проржаться и свалить куда-нибудь из этой ненормальной церкви. Он думал, проповедник использует свои джедайские штучки, но это затыкает его даже получше. Пока вампир сомневается, как лучше отреагировать, Джесси отпускает народ, напутствуя их под конец верить в Господа. Посмеиваясь, Кэссиди с трудом отскребается от лавки, неслышно подбираясь к нему стоящему спиной проповеднику. Джесси останавливается, чувствуя горячее дыхание на шее, а после и губы, касающиеся уха. — Кэсс, там еще прихожане в дверях, — слабо сопротивляется Кастер. Рука вампира медленно скользит вниз, к пряжке ремня, острые зубы чуть царапают ухо. И Кэссиди совершенно наплевать на каких-то там прихожан, ему просто жарко и скучно, а тут так сексуально вытирающий пот со лба проповедник. — Ты не аспид, ты змей-искуситель, — усмехается Джесси. — Для тебя — кто угодно, — и впрямь по-змеиному шипит Кэсс в самое ухо. Попутно он неосторожно возится с ремнем, царапая пальцы, — положение не сказать, что очень удобное. Джесси сдается, сам пытается ему помочь. — Джесси! — громовым голосом доносится от дверей. — Еб твою мать, Тюлип, — рычит Кэсс, прячась за алтарь. Упомянутая девица мигом оказывается перед проповедником, стоит подбоченясь и явно собирается что-то сказать, но тут резко мотает головой. Подозрительно оглядывает взъерошенного Джесси, тщетно пытающегося пригладить бардак на голове, и тяжело вздыхает. — Кэссиди, выползай, — командует Тюлип. И ошарашенно наблюдает за ржущими Джесси и Кэссом. Вампир косится на проповедника и, кажется, уже знает, какое прозвище к нему прицепится.